Его боевые инстинкты сразу же пробудились, очищая разум и питая тело. Лит вспомнил, как, достигнув Белиуса, он заметил, что его боль и страдания заметно уменьшились.
Психическое облегчение было настолько пьянящим, что он чувствовал, что может сломать шею случайному незнакомцу с той же легкостью, с какой заказывал пиво. Его совесть была мертвее мертвого, пока кто-то не наткнулся на него и Лит чуть было не поддался порыву.
Его остановила мысль о том, что подумают его семья, Камила и Солус, если он на самом деле это сделает. Только тогда он вернул себе здравый смысл. Конечно, можно было бы легко солгать местным констеблям, но он больше не мог лгать в лицо своим близким.
— Неужели это мое истинное лицо? Таков я без Солус? Таков я, когда меня никто не видит? Мне действительно наплевать на чужие жизни? — Потребовалась всего минута, дабы признаться себе, что на все вопросы ответы положительные.
Как и тогда, когда он был еще ребенком, он не заботился о причинении вреда другим, пока был уверен, что ему сойдет это с рук. Однако за прошедшие с тех пор годы он достаточно изменился, чтобы понять, насколько это было неправильно, до такой степени, что он испугался самого себя.
Следующим его шагом было посещение бара, чтобы выпить. Алкоголь делал его мягче и более восприимчивым эмоциям. Лит пил до тех пор, пока не убедился, что подумает, по крайней мере, дважды, прежде чем притронуться хоть к кому-то без причины.
Только после этого он пошел в дом Камилы, где и уснул мертвым сном не найдя себе занятия.
— Тот, кто связал меня, вот-вот войдет в мир боли, когда я… — от злости он вызвал вихрь в руке, но его яростный поток мыслей прервался, когда заклинание подняло простыню, показывая лежащую Камилу, обнимающую его в тонкой ночной рубашке.
— Это заклинание в твоей руке, или ты просто счастлив меня видеть? — спросила она сонным голосом и небольшая буря в правой руке Лите утихла.
— Как я…? — пытался сформулировать вопрос Лит, кивая на свою левую руку и ногу, лежавшие под ее телом.
— Ну, когда я вернулась домой вчера вечером, кто-то выпил на один стакан больше положенного и испортил все мои планы на наш вечер, — вздохнула она, думая о времени и усилиях, которые потратила придумывая способ утешить его и приготовить ему полюбившиеся блюда из их любимого ресторана.
— А потом, как только я легла в постель, ты зажал меня, словно медвежий капкан, и вот она я.
Лит проверил свои часы и обнаружил, что уже довольно поздно.
— Почему ты меня не разбудила? Ты же уже должна быть на работе, — Лит чувствовал себя виноватым идиотом, но все еще обнимал ее. Тепло Камилы сдерживало ту бездонную холодную и безразличную пустоту, которую он чувствовал, пока находился вдали от Солус.
— Не беспокойся об этом. Я взяла отпуск по болезни, чтобы позаботиться о нуждающемся родственнике, — хихикая ответила она. Камиле не хватило духа ни разбудить его, ни оставить его одного после того, через что он прошел.
Она и не подозревала, что кошмары, мучавшие Лита, не имели ничего общего с Варгами. Алкоголь был обоюдоострым мечом, который также вскрывал старые раны, связанные со смертью его брата.
— Я не твой родственник, и, насколько мне известно, все отпуска были отменены. Это могло доставить тебе неприятности. Почему ты это делаешь?
— Потому что ты выглядел так, будто тебе это нужно, — ее любящая улыбка согрела сердце Лита, равно как и возвращенные ему его же слова.
— Более того, по документам меня нет семьи, да и после десяти лет верной службы я сомневаюсь, что кого-то будет волновать, что я взяла пару выходных, — Камила заметила, что, несмотря на то, что Лит, казалось бы, полностью выздоровел, его руки дрожали.
Она снова натянула одеяло и крепко обняла его, пытаясь понять, почему ему так холодно.
— Что ты имеешь в виду, нет семьи? Я помню ты говорила со мной о своих родителях, братьях и сестрах, — Лит напрягся, думая, что Камила врала ему с самого начала.
Он оттолкнул ее достаточно далеко, чтобы видеть ее глаза, когда она будет отвечать. Его голос звучал намного холоднее, чем обычно. Камила проглотила комок слюны вместе со своими чувствами. Его недоверие причинило ей боль.
— Думаю, пора нам поговорить о тех грустных вещах, которые я часто упоминаю, но никогда не рассказываю, — ответила она грустным голосом. Бередить старые раны было болезненно, но внезапно образовавшийся каньон между ними был куда страшнее.
В течение последних нескольких месяцев, каждый раз, когда Лит сдавал ей свой отчет по армейскому амулету, он позже звонил ей со своего гражданского, чтобы поделиться чувствами и мыслями касательно миссий, одиночестве, которое он испытывал в дебрях, или просто чтобы насладиться ее обществом.
Он мало-помалу открывался ей, в то время как она держала его в неведении относительно своего прошлого.
«Лучше, если я объясню ему все сейчас, вместо того, чтобы позволить этому перерасти в глупое недоразумение. Боги знают, что нам обоим не нужны бесполезные драмы» — заключила она.
Камила рассказала ему о том, как она ушла из семьи, чтобы избежать брака по расчету, как от нее отрекся отец и как она позже вернула ему должок, когда тот снова попытался манипулировать ею.
— Почему ты не упоминала об этом раньше? — Лит мысленно вздохнул с облегчением, когда его сомнения сменились сочувствием. Родители Камилы напомнили ему собственных с Земли, заставляя его чувствовать сострадание к ней и ненависть к ним.
— Потому что поначалу это тебя никак не касалось, — сказала она твердым тоном, не отводя взгляда.
— Я не сваливаю свои проблемы и свое бремя на совершенно незнакомых людей.
— Я согласилась, когда ты пригласил меня на свидание, потому что ты был первым магом, который когда-либо обратил на меня внимание, а также потому, что мне было любопытно узнать о Лите Верхене — новом сокровище Королевства. Я никогда не ожидала, что все пойдет таким чередом.
— Я боялась обязательств и была уверена, что из-за разницы в социальном положении и возрасте ты скоро потеряешь ко мне интерес, — добавила она и опустила глаза.
— После событий в Отрэ, твоего подарка — «Камелии» и встречи с твоей семьей я все еще не рассказывала тебе, потому что боялась тебя потерять. Давай будем честны: мне нечего предложить тебе, кроме моего неприятного прошлого и того карьерного мизера, которого я достигла в армии…
Лит притянул Камилу к себе и нежно обнял.
— Не неси чушь. Ты уже дала мне достаточно много. И раз уж мы говорим о грустном… — Лит рассказал ей о своих ранних годах. О холоде, голоде, двух его братьях и болезни Тисты.
— Мдээээ, Орпал действительно был придурком! Он и мой брат Каз могли бы стать лучшими друзьями, — выпалила она, сильнее прижимаясь к его груди. Следующий час они провели в тишине, думая о прошлом друг друга и обнимаясь.
— Ты хочешь еще поваляться или дать тебе попробовать те деликатесы, который я практиковала? — спросила Камила, когда повторное ворчание в животе Лита нарушило нежность момента.
Кроме пива, он ничего не ел с тех пор, как покинул Маекош.
___________________________________________________
Прим. пер.: всем счастья и такой же любви в Новом Году (переживаю за их отношения больше, чем за свою жизнь.)
