Солус заплакала и обняла Тисту.
Только через несколько минут ей удалось найти в себе силы рассказать ей все, что произошло с момента рождения Лита. Открытие того, что она, наконец, приобрела тело из света, как ее счастье превратилось в разочарование при выявлении ее новых ограничений.
Раньше, когда Солус была просто кольцом, человеческий контакт был попросту невозможен. Это делало ее жизнь одинокой, но в то же время ей было легче смириться со своей судьбой, поскольку у нее не было другого выхода, кроме как терпеть.
Теперь она постоянно сомневалась, стоит ли делиться своей новой формой с Литом. С одной стороны, она чувствовала себя виноватой за то, что держала это в секрете, но она хранила тайну только потому, что боялась испортить его отношения с Камилой.
С другой стороны, это была ее возможность заставить себя двигаться вперед и понять, были ли их глубокие чувства друг к другу просто дружбой или это может развиться во что-то большее.
Слова Солус словно наводнение топили Тисту. Но она не прерывала ее, даже когда Солус рассказывала о их встрече со Скорпикорой Скарлетт, о существовании проклятых предметов, одной из которых, по ее словам, была Солус и даже когда она поведала историю о Варгах.
— Позволь мне уточнить, Солус, — повествование оказалось слегка бессвязным, прыгая от прошлых событий к настоящим и обратно. Тисте нужно было убедиться, что у нее есть четкое представление.
— Получается так, что ты должна быть либо разумной Башней, либо душой, заключенной в ней. Далее: ты убеждена, что испытываешь романтические чувства к моему брату, который якобы развращает твой разум, и чувствуешь себя виноватой за свою реакцию на уничтожение Варгов?
— … да, — Солус кивнула, утирая слезы.
— Ты немного упростила, но да, все так.
— Довольно много неожиданной информации, чтобы вот так осмыслить все сразу. Мне нужно присесть, — Тиста почувствовала легкое головокружение от внезапных открытий. Проведя последние полтора часа стоя посреди первого этажа Башни с Солус, обнимающей ее так крепко, что едва хватало воздуха.
Несмотря на свой миниатюрный рост, Солус была действительно сильной даже по меркам Пробужденных. Она переместила себя и Тисту в ее комнату, слегка озадачивая свою подругу.
— Почему мы в моей комнате? — спросила Тиста.
— Потому что я не думаю, что нам стоит ходить в комнату Лита без его разрешения.
— Нет, я имею в виду, почему мы не в твоей комнате?
— Я никогда не думала о том, чтобы сделать ее для себя, — скромно ответила Солус.
— Хорошо, дай мне сказать кое-что. Я понятия не имею, что такое проклятый предмет, но уверена, что ты не вещь. Ты думаешь, рассуждаешь, испытываешь чувства, и, о Боги, сейчас ты слишком запуталась. Если тебя интересует мое мнение, я считаю, что ты самый настоящий человек.
— Спасибо, наверное, — Солус в замешательстве смотрела, как Тиста подперла свою голову руками, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы помочь ей обрести душевное спокойствия.
— Почему тебя так беспокоит то, что вам пришлось убить Варгов? Не то, чтобы у вас был большой выбор. Конечно, это была ситуация, от которой мне бы месяцами снились кошмары, черт возьми, я все еще не отошла после кровоточащих монстров из плоти, которых видела в Отрэ, но, согласно твоим словам, вы видали тварей и похлеще. Что же было иначе в этот раз?
— Я не такая, как Лит! Обычно среди всего этого кровавого хаоса, пока твой брат думает только о том, как устранить угрозы вокруг него, я беспокоюсь о его выживании. Я всегда стараюсь уберечь его, стараюсь не дать ему превратиться в чудовище.
— Но в этот раз он сочувствовал самопожертвованию Варгов, в то время как все, о чем я могла думать, так это о моих собственных надеждах и мечтах. Я плакала не из-за них, а из-за себя. Я злилась на Тэзку не из-за того, что он сотворил с ними, а из-за того, что он сделал со мной.
— Я чувствовала себя так, словно меня предали, когда узнала, что мутировавшие Варги были марионетками в его руках, а не маяком надежды, которым я представляла их в своей голове, поддаваясь гневу, не думая о последствиях.
— Я вполне могла… могла погубить нас обоих. Может быть… я действительно проклятый предмет. Только монстр может быть таким эгоистичным перед лицом таких ужасных событий, — заикаясь сказала Солус.
— Так тебе грустно от того, что ты становишься человечной? — Тисте было трудно сдержать усмешку.
— Честно говоря, я уже нахожу удивительным, что ты прожила всю свою жизнь, заботясь только о чувствах других людей, вплоть до того, что попираешь свои собственные. Ты слишком высоко поднимаешь планку своих стандартов, Солус. Эгоизм — это доказательство того, что ты человек.
— Ты не можешь называть себя монстром или проклятой из-за единственной оплошности. Никто не идеален.
— Сначала я подумала, что это Лит влияет на мои эмоции, но даже после того, как мы пробыли в разлуке некоторое время, я все еще ощущала то же самое. Я имею в виду, что мне жаль Варгов и семью фермера, но больше всего мне тошно из-за того, что я попалась на обман Мерзости.
— Я чувствую себя опустошенной так, словно у меня украли что-то важное. Кроме того, я чувствую вину, потому что моей первой мыслью было обвинить Лита в моих собственных мыслях и действиях. Как только он оставил меня здесь, я почувствовала себя лучше на какое-то время, но со временем мне стало намного хуже.
— Он может заставить мир казаться мрачнее и холоднее, но в то же время он вселяет в меня уверенность. Непоколебимая решимость Лита — это то, к чему я слишком привыкла. Без этого мои сомнения и неуверенность разъедают меня изнутри.
— Ну, говорить, что мой брат развращает людей, — это слишком, — Тиста покачала головой и добавила:
— Он же не какой-то там Темный Лорд, одержимый мировым господством.
— В обители Могара, где гибнут тени, — Солус улыбнулась своей шутке.
— Прости?
— Да нет, не бери в голову. Это что-то, что мог бы понять только Лит, — Солус пожала плечами.
— И в этом настоящая суть твоей проблемы. Полагаться на кого-то — хорошо, а быть зависимой — нет. Я не сомневаюсь в твоих чувствах, но ты все это время жила как никто иной, как его секретарь, — Тиста дала бы своему брату пощечину за его невнимательность. К счастью для него, он был вне ее досягаемости
— Ты отводила себе такую мизерную роль в своей собственной жизни, что даже не подумала о том, чтобы организовать себе личное пространство! Черт возьми, тебе как минимум нужна собственная комната! Купи себе одежду, немного мебели, Солус, ты не сможешь провести всю свою жизнь, будучи камнем на его пальце!
— Отношения между вами прекрасны, но они становятся нездоровыми в тот момент, когда мешают вам обоим расти дальше. Пока Лит — единственный мужчина, которого ты знаешь, ты никогда не поймешь, испытываешь ли ты к нему любовь или привязанность.
— Но… — робела Солус.
— Никаких но! Ты сделала комнату ему, мне, так теперь сделай свою собственную! — приказала Тиста.
— И… с чего мне начать…?
— А мне по чем знать? Это ты будешь ее хозяйкой, сделай ее такой, чтобы она тебе нравилась, чтобы тебе было уютно.
— Я не знаю, что мне нравится… — Солус смущенно опустила взгляд.
— Ты можешь сейчас покинуть территорию Башни? — спросила Тиста.
— Да, если я вернусь к своей форме кольца.
— У тебя есть деньги?
— Есть много в моем измерении.
— Тогда решено! Сегодня я научу тебя делать покупки.
***
На следующее утро Лит проснулся в постели Камилы. Его память была нечеткой. Последнее, что он помнил, было возвращение в Белиус после того, как он оставил Солус в Люции.
«Я одет, хотя неудивительно. Вчера я был сильно сбит с толку и определенно был не в настроении для…»
Ход его мыслей прервался, когда он понял, что не может двинуться с места.
