— А вот ты заслуживаешь компенсации, — сказала Фила. — Посмотрим, что можно сделать. Ещё что-то?
— Заставьте их страдать, — ответил Лит.
— Смерть — слишком лёгкий выход.
— Тут мы согласны, — Лото открыл Шаги Духа, уводя своих новых рабов домой.
— Мы будем держать тебя в курсе, — сказала Раагу, прежде чем исчезнуть в измерительном портале со своими пленниками.
— И у него есть все основания для этого, — Лит глубоко вдохнул. — Вы пытались поговорить с ним?
— Я пыталась, но он не слушал, — ответила Камила. — Когда Валерон спросил меня, знала ли я, он использовал Драконью Чешую. Я не могла солгать или приукрасить правду. Я сказала ему, что мы скрывали смерть его родителей, чтобы защитить его, а не обмануть, но его это не интересовало.
— Он хотел, чтобы я рассказала всё, что знала, и я сделала это. В основном я лишь подтвердила то, что он уже узнал от тебя.
— У меня нет Драконьей Чешуи, так что я полагалась на Ками, — вмешалась Солус. — Я заполнила пробелы в её знаниях, и она передала их Валерону. После этого он снова и снова спрашивал, куда ты ушёл и когда вернёшься.
— Ну вот я и вернулся, — Лит помедлил мгновение, позволив Элине осмотреть себя, как она всегда делала, когда он возвращался домой.
Она похлопала его по рукам и груди в поисках ран, затем по лицу — в поисках следов истощения, точно так же, как делала, когда он был маленьким мальчиком.
— Ты тоже многое пережил, малыш, — сказала Элина. — Можешь позволить себе пять минут отдыха.
— Спасибо, мам, но это будут ещё пять минут, которые Валерон проведёт в плену собственных мыслей, — Лит опустил голову, глядя ей прямо в глаза. — Я сделал его сиротой. Я обязан ему хотя бы этим.
Элина хотела возразить, что это несправедливо, но знала: если её сын что-то решил, остановить его невозможно.
Она лишь притянула его голову к своим губам и поцеловала в волосы, прежде чем отпустить.
— Мам, позови папу и приведи Сурина, — сказал Лит. — Есть большая вероятность, что отныне о Валероне придётся заботиться вам.
Элина кивнула и вышла из комнаты, вернувшись меньше чем через минуту с мужем и младшей дочерью.
Лит отправился в детскую, уже зная, что его там ждёт. И не ошибся.
Валерон сидел в углу кроватки, его взгляд был пустым. Он игнорировал все попытки Элизии его развеселить и понять, что его мучает.
Безжизненное лицо Валерона оживилось улыбкой, когда он увидел Лита, и облегчение на мгновение развеяло его страхи. Но радость длилась недолго. На смену пришли воспоминания о недавних откровениях и вместе с ними — гнев.
— Лит, объясни, — Валерон протянул руку, покрыв её Драконьей Чешуёй.
— Объясни ещё раз.
— Хорошо, Валерон, — Лит думал, что уважает чувства ребёнка, но для самого Валерона его имя прозвучало как пощёчина.
Словно слово «сын» оказалось лишь притворством, отброшенным, как только оно перестало быть нужно.
— Я начну с самого начала и на этот раз объясню яснее, — продолжил Лит, не ведая о мучениях Валерона. — Прости за то, что было раньше, но я не мог рисковать, что ты вырвешься у меня из рук и упадёшь посреди боя.
Валерон ухватил покрытую чешуёй руку Лита и обрадовался, увидев, насколько искренним было его беспокойство.
— Это будет долго и запутанно, так что если устанешь — скажи, и мы сделаем перерыв, — сказал Лит.
— Начинай, — кивнул Валерон.
Лит показал ему, как впервые встретил Джормуна в Золотом Грифоне, когда работал Рейнджером. На этот раз он даже воспроизвёл их первый «разговор», который тогда так и не состоялся — ведь они не понимали друг друга.
После того как он выучил Язык Драконов, их встреча показалась неуклюжей, словно сказка барда. Затем Лит показал Валерону свою первую встречу с Ректором Золотого Грифона, Севенусом Хистаром.
Человеком, которого Валерон знал и недолюбливал.
Валерон увидел, как Хистар пытался поймать Лита в ловушку и как Джормун, его настоящий отец, помог Рейнджеру избежать смертельной западни. Мужчины всё ещё не говорили на одном языке, но поблагодарили друг друга.
Лит — за спасение, Джормун — за то, что тот указал ему выход.
