На лице Элины читалось полное замешательство: эмоции сменяли друг друга, бушуя вихрем. С одной стороны, аура Хранителей вновь стала умиротворяющей и защитной, внушая ей чувство безопасности.
С другой — перед глазами то и дело вставали картины ярости Легайна и Салаарк, и тело тряслось от ужаса, что вызывали эти воспоминания.
— Именно так. Это моя комната, и я приглашаю вас войти, — сказала Элина.
Ей всё ещё было страшно, но рядом с семьёй она находила силы бороться с этим страхом.
— Мне очень жаль, что произошло ранее. Мы не должны были позволять тебе видеть нас такими, — Легайн поклонился ей.
— Терпение, друзья, — цокнула языком Тассель. — Верхен опасный и непредсказуемый ублюдок. Тот, кто торопится, скорее попадёт в его ловушку, чем схватит добычу. Эти два идиота будут нашими подопытными. Если что‑то пойдёт не так, мы извлечём уроки из их ошибок.
— Ну а если у них выйдет, Верхен тоже извлечёт урок, — не отставал Иллак. — Что тогда?
— Чёрт возьми, Иллак, успокойся! Ты всех нервируешь! — рявкнул Лука.
— Если даже Совет не знает, что это был за свет, значит, никто не знает. — Он показал амулет связи, остававшийся молчаливым.
— А насчёт Гарви и Яньи — если план окажется слишком сложным, мы всегда можем их убить и забрать себе артефакты Менадион. Всё равно они с Тассель одного размера.
— А я? — нахмурился Иллак. — Нас трое, а наборов только два.
— Так как ты нам постоянно мозолишь глаза, мы возьмём твою долю как компенсацию за моральный ущерб, — ухмыльнулась Тассель, вызвав смех Луки.
— Очень смешно, — цокнул языком Красношап и снова выглянул в окно. — Тогда сами и ищите свою компенсацию.
— Расслабься уже, Иллак, — Тассель налила ещё бокал вина и протянула ему, чтобы успокоить. — Мы в глуши, и никто не знает местоположение моей тайной лаборатории.
— Даже если что‑то пошло не так — а я этого не утверждаю, — Гарви и Янья знают только наши энергетические подписи. Мы использовали ложные имена и облики. Никто не сможет проследить утечку в Сети Врат Королевства до нас.
— Правда? — недоверчиво спросил Иллак. — Тогда почему там, снаружи, кружат Фениксы?
Он указал на колоссальных огненных птиц, медленно снижавшихся к земле, окружая местность множеством массивов.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
— Господа, как бы я ни ненавидел это напоминать, у нас приказ, — процедил Креван, словно выплёвывая яд. — Мы должны взять цели живыми.
— Живыми? — переспросила Ленанна, её клюв искривился в жестокой ухмылке. — Просто живыми, так?
— Нет, не просто живыми, — ответ Кревана вызвал у других Фениксов недовольный ропот.
— Едва живыми — более чем достаточно. Пока они не мертвы, всё остальное допустимо.
Ропот сменился радостными боевыми кличами, а роскошный особняк — грудой пепла.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Совету Пробуждённых было известно о случившемся, но Легайн, как его представитель, наложил полный информационный блок до завершения разбирательства.
Инксиалот уже вернулся к своим экспериментам и не имел понятия, о чём именно ему нельзя было говорить. Что же до человеческих, растительных и звериных представителей, они не собирались вставать между разъярёнными родителями и их добычей.
Драконы всё ещё оплакивали гибель Валтака и восприняли покушение на жизнь Шаргейна как личное оскорбление.
— Как посмели эти ничтожества напасть на Вирмлинга, которому едва исполнился год? — не было ни одного патриарха, кто бы не пылал от ярости. — Похоже, мы слишком долго молчали, братья и сёстры.
— Могар забыл, почему нельзя прикасаться к яйцу Дракона. Пора напомнить этим крысам, что с нами лучше не связываться.
