— А теперь давайте создадим правильную атмосферу. Твоему брату нужно спокойствие, а маме — силы, когда она проснётся, — сказал Рааз, выходя из комнаты. Шаргейн поставил фигурку Элины на её тумбочку и прижался к ней, тревожно поскуливая.
Аромат фигурки расслаблял её, а тепло Вирмлинга ещё больше успокаивало во сне.
— Прости, тётя. Шаргейн слабый. — Видя его огорчение, Салаарк и Легайн почувствовали такую вину, что Тирис решила, что этого упрёка достаточно.
Через несколько минут Рааз вернулся с Сурин, Араном и детской кроваткой.
— Мам, с ней всё в порядке? — спросил Аран.
— Конечно, — она раскрыла объятия, и мальчик бросился к ней.
— Если тебе нужно отдохнуть, мы уйдём, мам, — предложил Трион.
— Никто не уйдёт. Особенно ты, молодой человек, — голос Элины дрогнул от облегчения, и в нём не осталось строгости.
[Мой потерянный мальчик.] — подумала она. — [Я лишилась тебя на долгие годы, а сегодня чуть не потеряла навсегда.]
Элина убедилась, что под одеялом она в порядке, и встала, чтобы обнять всю семью.
— Прости, что заставила тебя волноваться, Рена, — сказала она.
— Никогда больше так не делай, мам, — Рена сжала её так крепко, что Элине стало трудно дышать.
[Моя первая дочь.] — подумала Элина. — [Тебе пришлось тяжелее всех. Ты проводила детство, помогая мне с младшими, вместо того чтобы играть. Прости, что я не смогла дать тебе больше, но я горжусь той женщиной, которой ты стала.]
Она обняла Триона, а затем уткнулась лицом в пышную грудь Тисты.
— Мам! Руки прочь от товара, — засмеялась та.
— Замолчи, девочка. Я тебя родила, — ответила Элина.
[Моё бедное дитя.] — подумала она. — [Ты родилась такой больной. Ты не должна была дожить и до десяти… а теперь посмотри на себя.]
Затем настала очередь Лита.
[Моё чудо. Не знаю, та ли душа вернулась в его тело в ту ночь, и мне это неважно. Он мой сын. Он подарил мне больше счастья, чем я могла мечтать.]
— Мам? — Лит не возражал против долгих объятий, но его тревожили её всхлипы.
— Прости. Я задумалась. — Элина отпустила его и снова прижала к себе Арана.
[Мой счастливый талисман. Я думала, больше не смогу иметь детей, пока Лит не вылечил меня, и вот ты здесь. Ты не представляешь, как тебе повезло, проказник. У тебя было больше игрушек, чем у всех братьев и сестёр вместе взятых. Я провела с тобой больше времени, чем с кем-либо из них.]
Аран недовольно застонал, когда Элина отстранилась и взяла Сурин на руки.
[Ты моя последняя малышка, Сурин. Я слишком стара, чтобы рожать снова, и больше всего боюсь умереть, не успев узнать тебя и увидеть, какой чудесной девушкой ты станешь. Мамочка любит тебя безмерно.]
Сурин ничего не понимала из происходящего. Она лишь радостно гукала, а когда её «послание» не поняли, расплакалась, требуя свежий подгузник.
— Что за запах? — Элина отстранилась, сморщив нос, но рассмеялась. — Юная леди, ты испортила момент.
— Я займусь ею, — Рааз взял малышку и понёс к пеленальному столику.
Элина затем обняла внуков по очереди, благодаря богов за каждое дарованное ей дитя.
— Где Легайн и Салаарк? — спросила она.
— Далеко отсюда, — ответила Тирис. — Они не хотят усугублять твоё состояние. Останутся в стороне, пока ты сама не будешь готова.
— Нет в этом нужды, — сказала Элина, ещё раз поблагодарив Шаргейна за защиту. — Позовите их, пожалуйста.
— Тётя! — радостно лизнул её Вирмлинг, а потом принялся показывать всем фигурку, вымаливая похвалы и угощения.
Вскоре в дверь постучали.
— Можно войти? — спросила Салаарк.
— Конечно. — Элина заставила себя улыбнуться. — Это твой дворец.
— Но это твоя комната, — сказала Хранительница, открыв дверь и внимательно наблюдая за реакцией Элины, прежде чем войти.
