— Уже? — Лерия выдохнула, скорее запыхавшись, чем сказав, чувствуя собственный резкий запах. — Ванну.
— Позже. — Салаарк покачала головой. — Сначала поешь. А это пока что поможет.
Заклинание воды смыло пот, а магия тьмы устранила неприятный запах.
Лерия поела, потом с помощью Рены приняла ванну и мгновенно уснула. Абоминус разбудил её только для того, чтобы она выполнила домашние задания, с которыми Лерия справилась с невиданной скоростью.
— Думаешь, мне стоит завтра отдохнуть или сделать последнюю попытку? — спросила она, отрабатывая заклинания из конспектов Абоминуса так, будто учила их годами.
Каждый новый шаг давался легче предыдущего. Руны двигались по задуманным траекториям, в нужном ритме. Мана Лерии вливалась в энергию мира, а та возвращалась в её ядро, ускоряя ритм всё больше и больше.
— Пора обедать, милая. — протянула руку Рена, но Салаарк остановила её.
— Не сейчас. — покачала она головой. — Твоя дочь близка к успеху.
— Ты уверена? — Рена сглотнула.
Прежде чем Салаарк ответила, Лерия сумела полностью синхронизировать поток энергии мира со своим. К шести стихиям присоединились незнакомые ранее руны — руны магии Духа.
Поток усилился настолько, что прорвался сквозь примеси вокруг ядра и разлился по всему телу.
— Я сделала это, бабушка! Я сделала! — Лерия раскрыла глаза только тогда, когда почувствовала, что процесс больше не требует её помощи. — Мам! Я смогла, мам! Я Пробу...
Боль обрушилась на каждую клеточку её тела, затмевая страдания всех предыдущих дней.
— Помогите! Боги, помо... — Лерия сжала грудь и забилась в приступах, изрыгая чёрную смолу, пахнущую гнилью, пролежавшей недели под солнцем пустыни.
— Моя девочка! — Рена кинулась к ней, но Салаарк снова остановила.
— Ты ничем не поможешь. Это процесс Пробуждения.
— Но ей больно! Всё хуже и хуже! — Рена указала на дочь, корчившуюся на полу, из чьих глаз, ушей, носа и кожи сочились примеси.
— Нет, это не хуже. Это прогресс. — Салаарк покачала головой. — Лерия, слышишь? Что бы ни случилось — не теряй сознания! Держись!
— Мам... — пробулькала девочка сквозь слёзы и грязь.
Боль ослепляла, но видеть плачущую мать было хуже. Лерия сжала кулаки и расслабила тело. Теперь ничто не мешало примесям выходить. Поток стал быстрее, чище и меньше мучил.
Она доверилась словам Хранительницы и встретила спазмы так же, как мать учила её во время рвоты от испорченной еды.
[Не сопротивляйся, милая. Твоё тело избавляется от того, что его травит. Потом станет легче.] — всегда говорила Рена.
Процесс длился меньше минуты, но для Рены и Лерии показался часами.
— Моя малышка! — Рена бросилась к дочери, как только Салаарк её отпустила.
Хранительница очистила примеси и привела Лерию в порядок, но Рена не замечала вони. Главное было — услышать биение сердца и убедиться, что дочь жива.
— Я смогла, мам. — Лерия одарила её слабой улыбкой.
Её голос был едва слышен, а глаза слипались от усталости.
— Я знаю, девочка. Я горжусь тобой. — Рена гладила её волосы, переплетая пальцами.
— Пробуждение — это здорово, мам... но на вкус как дрянь. Есть мят... — Лерия не успела договорить и потеряла сознание.
Прежде чем Рена успела спросить Салаарк, тихий храп дочери сказал всё сам.
