К тому времени, как Лит вышел из ванной, Менадион уже закончила выбирать понравившиеся вещи с кровати и принялась рыться в гардеробе Камилы.
— Вот это и это. Загляну ещё в вещи Элфи и скажу, что мне подойдёт и в каком цвете.
Лит ощутил укол в кошельке, но, лишь слегка прищурившись, промолчал.
— Как ты себя чувствуешь, Рифа?
— Гораздо менее стервозно. Спасибо, что спросил, — кивнула она вежливо. — Что у нас на завтрак?
— Сейчас узнаем. — Щелчок пальцев Камилы вернул вещи на место, и троица Варпнулась в обеденный зал.
— Доброе утро, мам! — Солус кинулась к Менадион, крепко обняв её. — Я скучала.
— Я тоже, малышка, — Рифа поцеловала дочь в лоб.
— У меня большие новости, — Камила дождалась, пока они разомкнут объятия, и показала обновлённую Камелию. — Смотри, что сделал Лит.
Смысл цветка и двух бутонов был ясен каждому, и вся семья поздравила Лита с романтическим жестом.
— Смотри, что папа сделал для тебя. — Для всех, кроме Элизии, которая попыталась откусить мистический цветок и разочарованно обнаружила, что он нематериален.
— Ба! — выразила она недовольство потоком детского лепета, который смогла заглушить только бутылочка молока.
— Ба, именно, — Рена бросила укоризненный взгляд на мужа, а Элина проворчала на Рааза.
— Я же простой кузнец. Не могу сделать что-то настолько утончённое, — оправдывался Сентон, поднимая руки.
— Но ведь мог бы сделать хоть что-то. Лучше уж так, чем совсем ничего, — фыркнула Рена.
— Я дал тебе всё, что мог, дорогая, — с гордостью сказал Рааз. — Почему ты ведёшь себя так, будто мой горб и труд, чтобы кормить семью, ничего не значат?
— Это значило всё, глупенький, — на секунду смягчилась Элина. — Но что насчёт Арана? Что насчёт Сурина? Я не ждала чего-то грандиозного, просто хотела романтический знак в честь их рождения.
— Да, папа. Где мой подарок? — Аран и не понимал сути разговора, но шанс получить игрушку был слишком соблазнителен.
— Так какие планы на сегодня? — поспешил вмешаться Лит, спасая отца от неприятного разговора.
— Зависит от того, есть ли новости о похоронах Валтака, — Менадион решила попробовать кофе и блинчики.
— Никаких, — проверил Лит свой амулет.
— Тогда предлагаю научить вас пользоваться Ушами и объяснить тебе и Эл… Солус изменения в Кузнице и Дозорной башне, — Рифа полила на блинчики столько сиропа, что это было уже вредно.
— Отличная идея, мам, — с завистью посмотрела на тарелку Солус.
— Пожалуйста. И перестань пялиться на мою еду. Мои глаза выше, — парировала Менадион.
— Эти знания помогут решить, кому достанутся Уши, — кивнул Лит.
Менадион, пользуясь тем, что ей как мёртвой еда не вредила, попробовала всё с общего стола, добавляя добавки к понравившемуся и заставляя Солус вздыхать от зависти.
— Спасибо за еду, — удовлетворённо буркнула Рифа. — Я готова, когда вы будете.
Щелчок пальцев Лита перенёс их в башню — с сюрпризом.
— Что здесь делает Салли? — нахмурилась Менадион, удостоив Хранителя насмешки за прозвище.
— Ты хотела извиниться перед своими друзьями, и я решил, что лучший способ — поделиться с бабушкой твоими знаниями. Ты брала у неё, теперь верни ей долг, — ответил Лит.
— Но…
— Он прав, мам, — перебила её Солус. — Всё, чему ты нас научишь, — это наш секрет, и мы можем поделиться им с тем, с кем сочтём нужным. После всего, что бабушка сделала для тебя и для меня, она заслужила это. К тому же это отличный шанс показать, что ты сожалеешь.
— Спасибо, Перышки! — Салаарк засияла от радости, хотя на Менадион по‑прежнему смотрела с недовольством. — Позор тебе, Рифа.
— Ладно, — вздохнула Менадион. — Наверное, вы хотите узнать, как Уши связаны с Кузницей и зачем все эти мана‑кабели. — Она указала на зелёные нити магии Духа, соединявшие Уши со всем оборудованием.
— Один пример лучше тысячи слов, так что покажу на практике. Но сначала мне нужно разрешение управлять башней.
— Извини, мам! — Солус дала Менадион полный доступ, поставив её лишь на уровень ниже владельцев.
— Не извиняйся. — Рифа вызвала из Мастерской кусок адаманта, и из Ушей потянулась изумрудная нить, связывая металл с артефактом.
— Что за… — Лит удивился ещё больше, когда то же самое произошло с мана‑кристаллами и природными ресурсами.
— Помни, что каждый элемент моего Набора был задуман как помощь в кузнечестве. Способность Ушей слышать потоки маны куда глубже, чем просто боевая функция. Именно это сделало меня лучшей даже тогда, когда все четверо Повелителей Пламени были живы, — сказала Рифа и надела шлем Солус.
— Смотри! — Рифа ритмично сжимала и разжимала пальцы, а металл менял форму: превращался в клинки, кольца, молоты и полный доспех.
— Мамочки… — ахнула Солус, поражённая до глубины души, тогда как остальные не видели в этом ничего особенного.
— Лит, твоя очередь. Потом — твоя, Салли, — Менадион вернула кусок адаманта в исходное состояние и передала Уши ему, продолжая трансформации.
— Охренеть! — выругался Лит. Хоть заклинания тут не было, он видел мана‑потоки зачарованного металла и понимал, как взаимодействие с другими ресурсами меняло их, в зависимости от того, какие нити активировала Рифа.
Это позволило предсказывать форму мана‑системы артефакта ещё до начала чарования: от расположения кристаллов до порядка их связывания с металлом и того, как каждый новый ингредиент менял конечный результат.
За несколько секунд, пока Лит носил Уши, Менадион показала ему сотни вариантов. Теоретически все они были одинаково хороши, но лишь потому, что в работу ещё не были вложены чары.
В зависимости от формы и назначения артефакта мана‑система подходила больше для защиты, атаки или конкретных стихий.
И это было ещё не всё.
Хотя разные конфигурации имели одинаковый объём энергии, исходивший из тех же ресурсов, каждый рисунок создавал свой ритм потока маны.
Некоторые напоминали Литу его собственный ритм, другие — Солус, а часть казались бессмысленными.
По крайней мере до того момента, пока Менадион не протянула ещё одну нить Духа, связывая себя с Ушами.
Теперь Лит слышал её мана‑поток и мог сравнивать его с различными вариантами системы адаманта. Рифа перебирала для него возможные структуры: начиная с молота, что хоть и был силён, но не гармонировал с её ритмом.
