— Нет, милая, его больше нет, — покачал головой Лит. — У Валтака была долгая и счастливая жизнь. Перед смертью он попросил передать вам свою любовь и сказал, что счастлив был познакомиться с вами.
Это была «белая ложь» — то, что Отец Огня наверняка сказал бы, имей он время и возможность проститься.
Аран и Лерия разрыдались, и их матери тут же заключили детей в объятия, нашёптывая слова утешения.
— Всё хорошо, малыш, — Элина нежно гладила Арана по волосам. — Никто в этом не виноват. Валтак был просто очень стар.
— Не плачь, родная, — Рена покачивала Лерию на руках. — Я же объясняла тебе, почему так бывает. Помнишь старую лошадку, которую ты так любила? То же самое. Он не страдал, просто пришло его время.
— И наконец, мы — сингулярности, где встречаются бесконечность и вечность. Вот, смотрите. — Он взял за руки Арана и Лерию, временно пробудив их родословную.
Чешуя Дракона покрыла кожу детей, доказав им искренность его слов, вселив в них его уверенность и даже позволив заглянуть в его истинную сущность.
Перед ними стоял Легайн, с виду ростом с обычного человека, но за его оболочкой сияло величественное солнце. Здесь не имели значения ни размер, ни время.
— Ба! Ба! — Элизия, Валерон и Шаргейн перестали плакать и начали хлопать Легайна, возмущённые, что он так напугал их, притворяясь старым.
— Какого чёрта я вдруг стал плохим? — проворчал Хранитель, крепко прижимая к себе малышей, пока те не успокоились и не сменили гневное недовольство на мирное урчание.
Шаргейн особенно боялся потерять отца. Вирмлинг уменьшился в размерах и обвился вокруг шеи Легайна, слушая его мощное сердцебиение, чтобы унять свой страх.
— Ты такой классный, дедушка Легайн! — воскликнули Аран и Лерия вместе, их глаза сияли от восхищения.
Их разум был ещё слишком юн, чтобы понять всё увиденное, но, в отличие от младенцев, они уже были достаточно взрослыми, чтобы прочувствовать это на глубоком уровне. Все тайны Могара и магии предстали перед ними.
Мгновение длилось всего секунду, и детали ускользали, словно сон, но впечатление врезалось в их сердца и души.
— С тёмными волосами ты выглядишь потрясающе, — сказал Аран.
— Тебе всегда стоит так ходить, тогда все будут видеть семейное сходство. — Он показал на себя, Лита и Рааза — именно в таком порядке.
— Не слушай его. Блондинистые волосы самые лучшие, — с гордостью выпятила грудь Лерия. — Они подчёркивают твою светлую кожу и придают тебе благородный вид.
— Я делюсь с вами глубочайшими тайнами Могара, а вы зациклились на цвете моих волос? Это вас впечатлило больше всего? — опешил Легайн.
— Ага, именно! — Аран проигнорировал его жалобы. — А Лерия говорит так только потому, что сама блондинка! Дедушка, не слушай её. Чёрные волосы — вот это круто! И ещё тебе пойдёт козлиная бородка. Ты можешь отрастить козлиную бородку?
— Блондинистые волосы — это цвет золота, а все Драконы любят золото, верно, дедушка? — Лерия потянула Легайна за руку. — И никакой козлиной бородки, она сделает тебя злодеем. Либо полноценная борода, либо ничего.
— Ненавижу свою жизнь, — простонал Легайн, полностью проигнорированный.
— Драконы — сплошное читерство, — фыркнула Салаарк. — На моём месте пришлось бы уговаривать детей часами и кормить сладостями, а этому… ящеру достаточно одного прикосновения чешуи.
После последних событий Повелительница решила на время избегать слова «старый» в присутствии детей и Тирис.
— А я, напротив, не вижу в этом ничего плохого, — с облегчением вздохнула Рена. — Боялась, что Лерия теперь несколько дней не сможет спать одна. Поймите правильно, я обожаю свою малышку, но её пушистая подушка превращает любую комнату в сауну.
Абоминус проигнорировал замечание и облизал лицо Рены, размахивая огромным хвостом.
— И обливает слюной заодно!
— И не говори, — Рааз почесал Оникс за ухом, отчего та довольно замурлыкала.
— Дедушка Легайн, дедушка Легайн! — Тройняшки не застали Валтака и потому Лит увёл их из комнаты во время последней части рассказа.
Теперь же, вернувшись и увидев, что все обнимают Хранителя, они решили, что настало самое лучшее время действовать.
