[Да, мне есть что сказать о твоих методах и морали, мальчик, но это одна из многих тем, которые придётся отложить на потом. Закрой рот и слушай.] — Менадион в два счёта ввела Лита в курс событий и получила его пространственные координаты.
[Продолжай лететь к выходу, чтобы сохранить варианты для отступления. Я доберусь туда, как только смогу, и прикрою ваш побег.]
Лит был потрясён, услышав голос Первой Повелительницы Пламени, и ощущал лёгкую неловкость при мысли о встрече с матерью Солус.
Из мыслей Рифы было ясно, что она его не любит, и он не мог её за это винить.
[Называть мои отношения с Солус «серой зоной» — мягко сказано. Будь я её отцом, я бы сам себе надрал зад. Хуже всего то, что теперь ещё одна женщина видела меня голым против моей воли, чёрт возьми!] — подумал он.
Марионетки могли использовать как ложную, так и истинную магию вдобавок к телокастингу, находясь в безопасности внутри Големов. А ростки Иггдрасиля имели столько щупалец и ртов, сколько хотели, делая ложную магию крайне эффективной.
— Мне бы хотелось поиграть с вами и наблюдать, как вы корчитесь до последнего вздоха, но вы меня разозлили! — Иггдрасиль только что завершил перестройку множества рун из бывших внешних массивов в два «Уничтожения Сильвервинг».
— В этом и был смысл! — Орион встретил первое Разрушение Бастионом Тления, а второе своим Заклинанием Клинка — «Элементальной Сонатой», вложив в него часть своей Бодрости и усилив разрушительную мощь в десять раз.
Уничтожение и Бастион нейтрализовали друг друга, а два заклинания на миг сцепились. Второе «Уничтожение» повисло в воздухе, затем прорвало заклинание клинка и продолжило движение.
Оно ослабло, но всё ещё оставалось слишком мощным.
— Я ещё не закончил! — Орион вызвал способность Почётной Стражи «Тестудо» и создал оборонительную стену из башенных щитов, напитанных воронами стихий из массивов.
Анти-Хранительское заклинание снова остановилось, его мощь ещё больше уменьшилась к моменту, когда оно пробило защитную стену, но всё ещё оставалось очень сильным. «Уничтожение» прошло сквозь Големов, обладавших той же энергетической сигнатурой, что и Иггдрасиль, и ударило по группе Лита.
Пятеро были сбиты с ног, их доспехи разрушены, а тела тяжело изранены. Щупальца Титании вонзились глубоко в землю, чтобы восстановить их раны, но Големы не дали передышки.
Конструкты разорвали построение врага, изолировав пятерых.
Теперь каждый должен был справляться с двумя Древесными Големами и десятками эльфов с глубоким фиолетовым ядром в одиночку. Колоссальные топоры и булавы обрушивались на всё ещё раненное тело Лита, нанося повреждения быстрее, чем даже легендарный массив «Когда Все Едины» мог исцелять.
Лит зарычал, игнорируя боль слиянием с тьмой, и глубоко вдохнул, выпустив взрыв Пламен Пустоты из всего тела. Но удар молота в спину вышиб из него воздух.
Залп стрел, насыщенных заклинаниями, превратил его лицо в подушку для игл, а затем взорвался одновременно, выставив его расколотый череп на свет.
А затем Иггдрасиль обрушил новый залп заклинаний Башенного уровня, разорвав его на части.
Временные способности Феи удерживали его живым, и он связался с союзниками через массив «Когда Все Едины», чтобы попросить помощи. Ровно в тот момент, когда услышал их собственные просьбы о помощи.
Орион, Тесса, Фирвал и даже Вастор были в том же состоянии. Их тела разорваны на куски, которые судорожно пытались собраться вновь, прежде чем их сознание угаснет.
Големы, эльфы и Иггдрасиль не ослабили натиска, разламывая сплав Давроса брони Пустоты, пока та ещё восстанавливалась. Лит бы стиснул зубы от ярости, если бы они у него остались.
Свет Солус был так близок, но всё же недосягаем.
[Не выходи!] — предупредил он Менадион. — [Мы окружены.]
[Мы тоже!] — голос Первой Повелительницы Пламени звучал отчаянно.
Что бы там ни происходило внутри Древа, ситуация не могла быть намного лучше.
[Будь мы хоть немного сильнее.] — на пороге смерти Лит проклинал свою слабость. — [Если бы Джирни удалось продержать того чёртова Летописца подольше, у нас был бы шанс.]
