[Улдрейн пойдёт с тобой,] — сказал Древо. — [Если Элфин Менадион попытается что-то выкинуть, он займётся ей физически. Помни, как бы она ни была сильна, её тело всё ещё тело артефакта. Она создана, чтобы подчиняться своему хозяину.
[Нам нужно сломить её лишь раз, чтобы получить контроль над башней навсегда.]
— Если она настолько опасна, почему бы не использовать больше Летописцев? — вид Улдреина в полном боевом снаряжении пошатнул уверенность Вамира.
[Зачем? Всё, что тебе нужно, — прорвать её телепатическую защиту. Я буду здесь, чтобы нейтрализовать её магию, а Улдрейн не даст ей напасть на тебя физически. Помни, что мы хотим связать её, а не убить, иначе я уже сделал бы это сам.
[Она нужна мне живой, чтобы изучить башню, а привлечение большего числа людей — это больше хаоса. Больше хаоса — больше переменных, а больше переменных — экспоненциальный рост вероятности провала. Могар знает, что мне этого уже более чем достаточно.]
[Придётся довериться мне. Это лучший вариант.]
Вамир сглотнул. Проведя более пяти тысячелетий за своим столом, он не был привычен к боли, а нынешние раны Солус выглядели куда тяжелее того, что он мог вынести.
— Не пытайся сопротивляться, Элфин. Я не нахожу удовольствия в том, чтобы причинять тебе боль. Всего этого можно было избежать, если бы ты сдалась добровольно, — Древо отказывалось звать Солус её нынешним именем.
Они игнорировали её волю и переступали её границы, чтобы показать Солус, насколько она беспомощна. Внутри Окраины Иггдрасиль определял её реальность, даже её имя было под их контролем.
Древо хотело, чтобы она подчинилась добровольно, чтобы, когда Библиотекарь свяжется с ней, он не встретил сопротивления.
Солус не отвечала и не двигалась.
По крайней мере, пока Вамир не наклонился к ней. Ведомые Духовной Магией, её длинные разноцветные волосы обвились вокруг его руки, словно стая змей, слишком быстро, чтобы эльф успел среагировать.
Улдрейн рванул вперёд, но Солус всё ещё была на земле, а тело Библиотекаря навалилось на неё. Она была меньше его, не оставляя Летописцу места для атаки, пока её волосы душили Вамира.
— Я предупреждала! — корни вырвались из деревянного пола, сжимая сломанные конечности Солус и заставляя её глаза наполняться слезами боли. — Отпусти его, немедленно!
[Чёрт. Я не могу накладывать печать на людей. Я действительно как проклятый предмет. Мой носитель должен добровольно согласиться на связь.] — атака была лишь прикрытием для её эксперимента. — [Если бы я преуспела, я начала бы бой на своих условиях.
[Вместо этого я снова вынуждена защищаться.]
Она отпустила испуганного Библиотекаря, которому понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
— Не бойся, — предостерёг его Иггдрасиль. — Мы будем рядом, как и сейчас. Собери силу воли и наложи печать, как только будешь готов.
— Да, мой Повелитель. Простите, я не хотел струсить, мой Повелитель. Она застала меня врасплох, — Вамир подождал, пока дыхание выровняется, и затем коснулся Солус.
Как только его мана проникла в её тело, её разум ударил в ответ, и Библиотекарь скрутился от боли.
— Мои руки! Мои ноги! — застонал он, когда его конечности стали багровыми и опухшими.
— Что ты делаешь? — взревело Древо.
— Ничего, — Солус нагло лгала. — Вы должны были знать, что это произойдёт. Разве вы ничего не узнали из смерти Нес'хиа?
— Нес'хиа мёртв? — Вамир застыл в ужасе, понимая, почему его коллега-Библиотекарь исчез, и что Древо скрывало от него правду.
— Она взорвалась, как фейерверк, — сказала Солус, ещё больше ослабляя его дух. — И ты следующий.
— Молчать! — Улдрейн двинулся, словно ветер, ударив Солус по голове одним из молотов, и Вамира скрутило от боли через мгновение после неё.
[Не слушай её, Вамир,] — сказал Иггдрасиль через кусок своей коры, обеспечивавший постоянную мысленную связь с Библиотекарем. — [Она просто пытается затянуть неизбежное.
[Подумай обо всех потрясающих вещах, которые ты сможешь сделать как хозяин башни Менадион. О славе и почестях, которыми твой народ будет тебя осыпать.]
