Это была не та боль, что калечит тело.
Пустота состояла полностью из тьмы, а как и у любой Мерзости, у Дерека не было болевых рецепторов. То, что терзало его, было ноющей мукой разума, вызванной постоянным разложением, которое распространяющийся Хаос наносил его личности.
Проклятая Стихия не просто превращала тьму в Хаос — она также уродовала саму сущность жизни Дерека, пока это не влияло и на его психику.
Эти изменения имели совершенно случайный эффект. Некоторые Мерзости становились гениями. Некоторые — обрели просветление. Однако подавляющее большинство сходило с ума.
[Мне нужно насытиться. Но не людьми!] — думал Дерек, в то время как его разум эхом отзывался голодом и хохотом Эцио.
[Магические бандиты!] — подумал он. — [Пусть будут толстыми и сочными магами. Я ведь тоже пользуюсь магией. Старик и разбойники использовали жезлы. Логично, что и другие маги должны быть вкуснее.]
Дерек был одновременно и прав, и нет.
Мир Могар полон магов, но они не разбивают лагеря группами посреди ночи. То, что он воспринял, оказалось стадом диких бизонов. Они выбрали берег реки, окружённый высокой травой, как место ночлега.
Большинство животных спало, только несколько сторожевых нюхали воздух и водили длинными ушами, прислушиваясь к странным звукам. Дерек ещё не знал, что такое гравитационное слияние, и хлопки его крыльев были громкими, как фейерверк.
Он был ещё достаточно далеко, чтобы не тревожить животных, но его приближение уже насторожило стражу.
[Чёрт, да это просто дикие коровы,] — подумал он, ослеплённый тьмой и невежеством. — [Ну да ладно. Лучше, чем ничего.]
У него был только один способ не поднимать шума. Он вызвал восходящий поток воздуха, который компенсировал его плохой контроль и поднял его высоко, чтобы остаться незамеченным. С такой высоты он стал чёрным пятном — невидимым для плохого зрения животных.
Он медленно приближался к добыче, скользя в воздухе беззвучно. Затем, когда оказался прямо над стадом, он камнем рухнул вниз, как кинетическая ракета.
Он выбрал для приземления пустое пространство в центре спящих бизонов, чтобы не убить никого при падении. Сила его веса и гравитационного ускорения вызвала ударную волну, которая разметала зверей и подняла пыль, сбивая их с толку.
— Время кормёжки! — чёрные щупальца вырвались из его тела, обвили всё ещё оглушённых животных и начали поглощать их жизненную силу.
Самцы бизонов попытались атаковать неизвестного врага — и стали его жертвами. Самки и телята пытались убежать, но хаос и пыль мешали им — они сталкивались друг с другом или бежали прямо на Пустоту.
Он хотел бы выкачать их до капли за один миг, насладившись избавлением от голода. Но знал, что эффект продержится недолго. Потом голод вернётся, и страдания продолжатся.
— Я не настолько глуп. Лучше частичное, но долгое облегчение, чем мимолётное счастье, — пробормотал он, не испытывая ни капли вины перед агонией бизонов, тщетно пытавшихся вырваться.
— Полностью с тобой согласен, брат, — раздался за спиной мужской голос, заставивший Дерека обернуться.
— Пожалуйста, отпусти их. Если ты уничтожишь всё стадо, нам придётся бросить дом и скитаться в поисках еды.
В лунном свете Дерек увидел стаю серых волков, рычащих и злобно смотрящих на него с безопасного расстояния. Во главе стоял рыжий волк размером с лошадь — Лит узнал бы в нём Ри.
Пустоту это ошеломило: глаза Ри стали изумрудными, а голос звучал точь-в-точь как у Защитника. Это был трюк, сыгранный совестью Дерека и Пустопёрым.
— Слушай, приятель, это не мои проблемы, — ответил Дерек. — Сильный ест, слабый становится едой. Не вижу причин, почему именно я должен голодать.
— По той же причине, по которой я сам мог бы убить всех бизонов, но ограничивался одной особью за раз, — ответил ложный Защитник. — Ради баланса. Как ты сам сказал, кормить свою стаю долго лучше, чем устроить пир, за которым последуют недели голода.
— Прошу тебя. Я чувствую это в тебе.
