— Спорю, люди яростно сражались за то, кто пойдёт за Таблетом, а потом ещё больше — чтобы убедиться, что никто не отпечатает его раньше времени. И поверь, если кто-то не удержится от соблазна до возвращения домой, полетят кулаки, — сказал Лит.
— Боги, так вот что ты имел в виду под вспышкой насилия! — судя по крикам, доносившимся из соседних домов, Солус поняла, что он прав.
Ещё хуже было наблюдать, как некоторые отпечатывали Таблеты сразу после выхода из Ассоциации, лишь бы похвастаться перед соседями, всё ещё стоящими в очереди. При мысли о том, сколько споров вызовет такой сиюминутный акт хвастовства, Солус почувствовала себя виноватой.
Она вздохнула, и её ожидающее выражение сменилось хмурым.
— Начинаю понимать, почему моя мать избегала людей и не заботилась о том, как используются её изобретения. Здесь не выиграешь.
Лит не сжал карман от боли, упоминая монеты, а значит, говорил правду.
— Спасибо за такой чудесный сюрприз, — всхлипнула Солус, обняв его, несмотря на то, что публичные проявления чувств считались дурным тоном.
— Пожалуйста… — начал Лит, но его перебил ребёнок, дёрнув за его мантию Магуса.
— А можно? — шестилетний мальчик, одетый так же бедно, как и сам Лит в детстве до того, как Селия научила его охотиться, протягивал Магусу, по всей видимости, семейный Таблет.
На нём уже было выгравировано несколько контактных рун, в то время как у школьного Таблета все руны стирались вместе с отпечатком после каждого урока.
[Какой же он милый!] — Солус всё ещё не отошла, и вид бедной одежды и больших карих глаз тронул её до глубины души.
[Он хочет руну своего героя.]
— Конечно, — сказал Лит, беря Таблет из рук мальчика. Вместо того чтобы поделиться своей руной, он подписал его сзади своим ужасным почерком.
[Вот же гад!] — мысленно возмутилась Солус, увидев шок и замешательство на лице ребёнка.
[Он хотел твою руну, а не автограф!]
— Спасибо, господин Магус! — мальчик засиял, обнял Лита за ногу и побежал к друзьям, хвастаясь своим сокровищем.
[Гадство моё… Я же не могу раздавать свою руну всем подряд, иначе утону в звонках по всякой ерунде,] — ответил Лит. — [Я не собираюсь давать детям ложную надежду, что они смогут просить у меня помощи, а потом их игнорировать. Хочешь быть крестной феей всего города — пожалуйста.]
Солус сглотнула, представив себе это. Она была слаба к детям и понимала: стоит дать свою руну хоть одному, и у неё не останется времени даже на лабораторию.
[Прощаю тебя только потому, что ты сделал счастливыми и его, и меня,] — мысленно пробормотала она с улыбкой.
Мальчик тем временем уверял всех, что мистическая руна на Таблете, на деле лишь корявая подпись Лита, обладает силой отгонять зло. Его одноклассники крутили Таблет, пытаясь понять, где верх, а где низ, и в итоге пришли к выводу, что подпись Магуса — вовсе не человеческое слово.
По пути в лавку Солус наблюдала, как вокруг стариков собирались стайки малышей. Родители доверили бабушкам и дедушкам Таблеты, чтобы те могли читать сказки и занимать детей, пока взрослые на работе.
Одно прикосновение к голографической странице — и перед детьми появлялись герои, монстры и их битвы. Солус останавливалась каждый раз, услышав новую историю, наслаждаясь тем, как Лит вложился в эту часть их проекта, и тем, сколько радости она приносила.
— Это тоже твоих рук дело? — спросила она.
— Ага, — с сарказмом протянул Лит.
— Я заплатил лутийцам, чтобы они читали сказки с Таблетов вместо того, чтобы надавать ими по заднице.
— Не об этом! — Солус легонько стукнула его по руке.
— Я спрашиваю, это ты раздал дополнительные Таблеты большим семьям?
