— В чём дело, папа? — Лит повернулся к отцу, в его голосе слышалось едва заметное тепло. — Ты хочешь, чтобы я поздравил Триона за то, что он хоть раз поступил правильно? Чтобы простил его только потому, что он сделал самое необходимое после того, как годами бросал тебя?
— Это слишком много. Прощение можно просить, но вот получить его — совсем другое. Тиста может поступать, как ей угодно. Моё же прощение нужно заслужить. Слова ничего не стоят, а пока что Трион делал лишь то, что ему нужно, чтобы остаться одним из моих Демонов.
— Лит… — Камила встретилась с ним взглядом, не говоря ни слова.
Она знала, насколько сложны семейные отношения, и просить его простить брата было бы так же, как если бы он попросил её простить своих родителей. Но она также видела боль в глазах Элины и Рааза, и это ранило её сильнее, чем утрата её сил.
Они были родителями, о которых она всегда мечтала, и поведение Лита только усугубляло ту боль, которую она уже ощущала после рождения Элизии.
— В прошлый раз ты говорила обо мне весьма живописно и поклялась, что в следующий раз, когда мы встретимся, плюнешь на мою могилу.
Джиза на самом деле была предком Джирни, и между «внучкой» и «дочерью» можно было бы вставить ещё немало «пра-». Хотя Джиза Гернофф выглядела на сорок с небольшим, она была Пробуждённой и Старейшиной Совета людей.
Ей было 585 лет, и она называла Джирни внучкой лишь для краткости — как Легайн называл молодых драконов.
— Не стоит ожидать от матери в беде хладнокровия. Особенно когда те, кто должен помочь, отворачиваются от неё и её дочери, — ответила Джирни, не оборачиваясь к гостье, глядя в окно на внутренний сад.
— Ты мне семья, но отказалась помочь. И из-за этого моя дочь погибла, — её голос был спокоен, но ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сдержать гнев.
Джирни считала эмоции обузой в делах и гордилась тем, что никогда не позволяла чувствам давать конкурентам преимущество. Когда она обернулась, она уже подавила и затаённую обиду на Герноффов, и гормоны беременности.
— Смерть Флории, преждевременная гибель самой многообещающей из Эрнасов со времён Юрии — это на твоей совести. Из-за твоего выбора Дом Майрок, а следом и Герноффы, потеряли бесценный актив для своей крови.
На лице Джирни появилась грустная улыбка. В её глазах не было злости, голос был полон скорби. Но это была всего лишь маска, с помощью которой она оценила противника.
Джиза потупила взгляд, взяв секунду на то, чтобы собраться, прежде чем ответить.
— Знаю. Смерть твоей дочери — трагедия. Но если бы ты не была так слепа, Флория могла бы быть жива.
— Прости? — в глазах Джирни на мгновение сверкнула сталь, но она дала уколу пройти сквозь себя, чтобы сохранить рассудок.
— После того как Верхен убил Джормуна, ты должна была понять, что Труда захочет отомстить. Меч твоей дочери и дружба с Верхеном сделали её идеальной мишенью. Но ты не защитила Флорию, потому что слишком полагалась на Пробуждённых друзей.
Джиза взглянула на Джирни холодными глазами сверху вниз. Джиза была ростом 1,62 м, тогда как Джирни едва дотягивала до 1,52 м. Обе были блондинками с сапфировыми глазами, так что со стороны выглядели как сёстры.
— Я никому не доверяла. Я знала, что такое может случиться, поэтому отправила лучшие силы, что были у Эрнасов. Мы были на войне, а Флория встречалась с Грифоном. Этого должно было хватить. А в чём было твоё оправдание? — ответ Джирни застал Джизу врасплох, что не случалось с ней уже столетиями.
Её губы скривились от раздражения, но настолько кратко, что только Джирни это заметила — да и то благодаря Пробуждённым чувствам, способным поспеть за молниеносной реакцией Джизы.
Обе женщины показывали эмоции только по своему желанию, и если кому-то удавалось пробить их маску, это вызывало уважение. Гордость и унижение в их словаре отсутствовали.
Один шаг назад — всего лишь возможность собрать больше данных.
— Я тоже направила лучшие силы, что были у Герноффов, но они тоже не справились, — признала Джиза, и Джирни широко распахнула глаза от удивления.
— Я не смогла предсказать, что Труда пошлёт своих Генералов.
— Мои воины были не готовы к сражению с Божественными Зверями. Я тоже не справилась, так что, думаю, часть вины за смерть Флории лежит и на мне. А теперь, если мы закончили с упрёками, скажи, зачем ты меня позвала?
— Чтобы снова попросить о помощи, — ответила Джирни.
— Надеюсь, ты усвоила урок, и на этот раз дашь другой ответ.
