— Не переживай, Фрей. Для тебя это в первый раз, но я с рождения заботился о Лерии. Я всё тебе покажу, — сказал Аран.
— Прошу прощения? — Лерия умудрилась бросить злобный взгляд и зарычать, при этом сохранив голос мягким и мелодичным, чтобы не напугать Элизию.
— С каких это пор ты обо мне заботился?
Лит усмехнулся, погладив всех по голове и положив конец перебранке.
[Вообще-то, дядя тут — это Аран. Но лучше не провоцировать новые детские споры.], — подумал он.
— Ты справишься, сын, — Рааз похлопал Триона по спине.
— Начать новую жизнь трудно, но возможно.
Демон взял ребёнка из рук Камилы, и Элизия вдруг открыла глаза.
В тот момент Трион вспомнил, как держал Тисту и Лита, клянясь богам, что всегда будет рядом, что будет защищать и любить их несмотря ни на что.
Вина за совершённое разбила его сердце, и вместе с ней рассыпалась голограмма. Он вновь стал выглядеть так, как чувствовал себя на самом деле: мертвецом в оболочке из тьмы, чёрной, как его душа.
У Демона было шесть белых глаз, крылья за спиной и когти на руках, но Элизия только улыбнулась ему. Она приняла форму Мерзости и радостно загукала, глядя на дядю.
Когда Трион увидел, как его фигура отражается в её чистых глазах, и почувствовал холод её прикосновений, равный своему, он понял всю правду.
[Я мёртв. По-настоящему мёртв], — он опустился на колени, крепко прижимая Элизию к груди.
[Всё это время я убеждал себя, что пока держусь за Лита, у меня ещё есть жизнь. Но это была ложь.
[Вот каким могла бы быть моя жизнь, если бы я был лучше. У меня было бы будущее, если бы я не позволил Орпалу отдалить меня от семьи. Может, меня и убила Ночь, но за свою смерть в ответе только я сам.
[Всё началось ещё тогда, когда Лит был младенцем, и до сих пор не прекратилось. Даже сейчас я бегу от последствий своих поступков.]
Слёзы Триона проявлялись как дым и чёрные искры — в его теле не было жидкости. Он изогнул губы в улыбке, чтобы не напугать девочку, покачивая её в руках, но продолжал плакать.
[Я разрушил своё прошлое и уничтожил своё будущее. Я — всего лишь тень. Инструмент. И даже это — больше, чем я заслуживаю.]
— Всё в порядке, милый? — спросила Элина, которой хотелось бы опуститься рядом с ним, но Сурин должна была родиться со дня на день.
— Да, — кивнул он.
— Мама, пожалуйста, возьми Элизию. Мне нужно кое-что сказать.
Как только ребёнка забрали из его рук, Трион опустил лоб и ладони на пол.
— Простите, — сказал он Литу и Тисте, не поднимая головы. — Простите меня за всё, что я делал и говорил, когда мы были детьми. Простите, что не заботился о вас просто потому, что мне так было удобнее.
— Что ты делаешь? — Тиста смутилась, а Лит даже не нахмурился, продолжая пить чай. Он всё ещё держал своё обещание — не пить алкоголь, пока Камила не сможет.
— Встань, Трион, — отозвался Лит. — Если тебе будет легче, то знай: я простил тебя много лет назад, когда ты ушёл из дома навсегда. Это был лучший подарок, который ты мог мне сделать.
В его голосе не было ни тепла, ни сочувствия.
— Я благодарен тебе за помощь в спасении мамы и за разоблачение плана Мелна, но на этом всё. Я никогда не прощал того, что ты сделал.
— Лит! — воскликнул Рааз, наполовину в шоке, наполовину упрекая.
— Если бы не Трион, твоей матери могло бы тогда сильно достаться.
