[Что, чёрт побери, происходит?] — Лит мог бы остановить её в любой момент, но из-за незнания эльфийских обычаев боялся испортить миссию грубым жестом ещё до её начала.
[Не волнуйся, это значит, что Парламент купился на твою игру,] — ответила Алея.
[Предложить себя в пару — высшая честь, которую эльф может оказать гостю. Если ты её отвергнешь — это всё равно, что плюнуть в её гостеприимство.]
[Как у твоего народа может быть такой идиотский обычай?] — спросил он, в то время как руки эльфийки скользили по его телу, изучая форму спины и ягодиц.
[Эльфы живут очень долго и отличаются низкой фертильностью,] — спокойно объяснила Алея, в отличие от напряжённого Лита.
— Я Алея Ивентайд, бывший кандидат в Летописцы при бывшем Древе Мира. Вам уже известен лорд Пустопёрый, посланник выводка Легайна. Это — Фалуэль Гидра и Аджатар Дрейк, Старейшины Выводка и Совета Пробуждённых.
Все четверо выпустили ауру, подтверждая свои слова.
У Алеи было ярко-синее ядро, что делало ложь о её статусе бессмысленной. Мировое Древо могло Пробуждать кандидатов в Летописцы, но не делилось знанием фиолетового, если только те не становились с ним единым целым.
Даже попытка выдать себя за ученицу была бы опасной — её могли попросить поговорить с Древом через посох, но связь уже была утрачена, и Зрение Души наверняка это показало.
Алея заметила тень разочарования на лицах остальных трёх сопровождающих, как и то, что они отступили на шаг. Малые Драконы их не интересовали, а от бывшей ученицы пользы была только в попытке завладеть её посохом.
Потому она поспешно добавила:
— Я пришла к вам, потому что Могар изменился так, как мы и представить не могли, и у нашей расы появился шанс вернуть себе законное место во внешнем мире.
— Правда? — глаза эльфа вспыхнули новым интересом, и он посмотрел на Лита в поисках подтверждения.
— Правда. В Джиэре произошла эпидемия, и человеческая раса была истреблена...
Воздух наполнился криками радости и ликования.
Лит с трудом верил, что такие утончённые существа могут быть такими громкими. Даже разведчики, скрытые среди деревьев, радостно нарушали маскировку.
— В Джиэре. Гарлен в безопасности, — грудь Лита была полна мощи Тиамата, и его голос разнёсся по всей поляне без всякой магии.
Шум утих — но не сильно.
Эльфы с дикой радостью встретили весть о гибели сотен миллионов, а возможно, и миллиарда людей. Они считали своё изгнание несправедливым, а не следствием поражения в войне за господство.
— Но это далеко не всё. И я бы предпочёл не повторяться снова и снова, — Лит поднял руку, требуя и получая тишину. — Если вы отведёте нас к Парламенту, мы обсудим детали и проверим, совпадают ли наши интересы.
— Для нас это будет честью. Пожалуйста, следуйте за нами, — четверо воинов встали рядом со своими гостями и взяли их за руки, предлагая себя как проводников и заложников в знак доброй воли.
Группа поднялась в воздух и направилась к центру леса, туда, где росли самые старые и высокие деревья.
[Вот так вот. И ни грамма ласки бедному Дрейку,] — вздохнул Аджатар, глядя на свою эльфийскую спутницу.
[Мир несправедлив. Я сильнее этого щенка, а разница в обращении — как небо и земля.]
Рем’На улыбалась ему, словно они были старыми друзьями, тогда как Ле’Ай смотрела на Лита, как на первую любовь, вернувшуюся из мёртвых.
[Серьёзно?] — фыркнула Фалуэль по мысленной связи.
[Серьёзно. Я древний, а не мёртвый, и она — в моём вкусе,] — пожал плечами Дрейк.
Путь занял совсем немного времени, так как им никто не мешал, а заклинания эльфов были не хуже тех, что использовала группа Лита.
