Фалюэль недостаточно доверяла Элдричам, чтобы делиться с ними знаниями, полученными из тайного наследия крови Тирана, но могла использовать их вкупе со своим опытом Кузнеца, чтобы давать Байтре советы и подсказки.
[Ненавижу это признавать, но даже с помощью мамы, понять технологии разработанные поколениями Тиранов самостоятельно, заняло бы слишком много времени,] — думала Гидра. — [Если я не смогу наладить массовое производство Гармонизаторов до того, как ситуация в Джиэре стабилизируется, монстры и Совет начнут войну.]
[К тому же, мне нужны ресурсы Совета, чтобы создать достаточно Гармонизаторов для всех. Без их помощи я просто растрачу своё наследие.]
Правда заключалась в том, что Фирвал согласилась помочь дочери только потому, что её собственные исследования жизненной силы Уфила зашли в тупик. Он был единственным Гидрой, который когда-либо эволюционировал в Дракона, пусть и благодаря Амброзии и безумию Труды.
Мать Фалюэль не была так одержима идеей стать Божественным Зверем, как Глемос, но её зацепило любопытство, и Гармонизатор мог оказаться решением проблемы.
— Мне тоже жаль, — Орион прочистил горло, внезапно охрипшее. — Что ты собираешься делать теперь?
— Как только Квилла отправится в свадебное путешествие, я возвращаюсь к работе, — Джирни посмотрела на несколько кресел в стороне, где сидели Верхены. — Я закончила оплакивать нашу дочь. Моё ядро застряло на ярко-оранжевом уровне, и нет смысла изучать заклинания, которые я не могу практиковать, но я всё ещё могу кое-чему научиться, следуя за Камилой.
— Она сейчас там, где я буду вскоре, и если я извлеку уроки из её ошибок, то смогу нацелиться прямо на зелёное ядро. А когда надену доспех Королевской Крепости Мйрока, у меня будет сила, чтобы охотиться на наших врагов. Таких, как Мелн.
Орион кивнул, но ничего не сказал. Он всё ещё не овладел слиянием всех элементов из-за того, что уже вернулся к работе, своего возраста и перегруженного ядра.
Естественное ярко-фиолетовое ядро делало его непревзойдённым среди фальшивых магов, но также сильно снижало шанс Пробуждения. Он мог тренироваться только под наблюдением Мастера или одного из его соратников, чтобы примеси в его теле не достигли ядра.
— Мне пора. Наша малышка нуждается во мне, — Орион посмотрел на мигающую руну на своём амулете и вышел из комнаты.
— Боги, я так рада за Квиллу, — сказала Солус, немного завидуя Фрие за то, что та была подружкой невесты, и слегка злилась на Морока за выбор Аджатара в качестве шафера. — Надеюсь, всё пройдёт без происшествий.
Она посмотрела на сторону жениха, которая была удручающе пуста, если не считать Алею Ивентайд, членов сената Зелекса и их детей. Фалюэль сидела со стороны невесты, как и Лит с его семьёй.
Эльфийка, как и все остальные, приняла приемлемую человеческую форму. Она согласилась участвовать в церемонии, потому что никогда не была на человеческой свадьбе, а также чтобы удостовериться, что замаскированных монстров никто не раскроет.
— С нами и Алеей вряд ли что-то случится, — Литу было всё равно, кто шафер. Он и Тиран никогда не были ближе, чем просто знакомые. — Тем более, слава Морока опережает его. Даже если его гости будут пить из мисок или есть руками, никто и глазом не моргнёт.
Его взгляд упал на кресло Флории, вызвав в нём болезненное чувство утраты и вины. Даже несмотря на то, что Флория простила его за свою смерть, и он знал, что её судьба была предрешена в момент пленения, Лит всё равно чувствовал себя виноватым.
Золотой кулон в форме лилии сиял в магическом свете, как немигающий глаз, безмолвно обвиняя его в том, что он собственноручно убил своего первого настоящего человеческого друга. Смотря на своё отражение, Лит вспоминал драгоценные моменты, проведённые с ней вместе.
Затем пришла Война Грифонов, жизни, которые он отнял, чтобы выманить Флорию, и в конце — её безжизненное тело, пронзённое его правой рукой.
Лит застыл, белизна мантии Верховного Магуса окрасилась в багровый цвет, и в голове эхом разнеслись отчаянные вопли Войны. Разъярённый клинок был запечатан в карманном измерении, но он почти чувствовал его вес в ладони.
Когда комната погрузилась в тьму, а вина стала невыносимой, знакомая рука, обёрнутая в свет, вытащила его обратно в реальность.
— Это не твоя вина. Слышишь меня? — сказала Солус, схватив его лицо и повернув его к себе.
— Желать, чтобы она тебя не встретила — всё равно что хотеть, чтобы она погибла от руки Балкора. Флория участвовала в Войне Грифонов не ради тебя.
