— Прежде чем начать обычные занятия, я бы хотела, чтобы родители представились классу, как это сделали ваши дети в первый день, — сказала Нант. — Кто хочет быть первым?
Вастор встал ещё до того, как директор закончила говорить. Это мероприятие было его идеей, как и речь.
Он «удобно» объединил классы Филии и Фрея на один день, чтобы не повторяться.
— Привет всем. Я — Архимаг Зогар Вастор, заместитель директора Белого Грифона и глава отдела светлой магии. Это мои дети, Филия и Фрей. Надеюсь, мы подружимся, — сказал он с тёплой улыбкой и самым обычным тоном.
Но с того дня каждый, кто осмеливался плохо отзываться о Зинии, делал это только в своих покоях, шёпотом, будто боясь обвинения в измене. Детям строго наказывали вести себя прилично, а те, кто не понял намёка, усвоили урок через боль.
А сразу после собрания каждый из них поспешил связаться с короной и обсудить условия капитуляции. Без Безумной Королевы и её армии не было надежды на победу.
Правители знали, что первый, кто переметнётся, получит лучшие условия и будет использоваться против остальных. У них не было сомнений, что все остальные уже делают то же самое.
В политике не важно, виновен ты или нет. Важно, насколько ты полезен.
Корона без колебаний играла своими лучшими картами.
Им напомнили, что у короля есть поддержка Совета Пробуждённых, и что старейшины с радостью займут место бесполезных дворян.
Если переговоры заходили в тупик, или кто-то начинал набивать цену, король говорил всего одну фразу — и делал её достоянием всего Королевства через межсеть:
— Я посылаю туда Верховного Мага Верхена.
После этого происходило одно из двух: либо правитель региона звонил обратно, умоляя о пощаде, либо народ устраивал бунт и предлагал голову этого правителя в обмен на мир.
Все видели записи ярости Тиамата — никто не хотел испытать это на себе. По слухам, Фогия до сих пор пылает от Тысячи Пламен, а Бима не оправилась после разрушения врат.
С одной стороны, объединение Королевства обошлось без крови — хватило дипломатии.
С другой — это была пустая победа. На карте объединение заняло дни. Но по факту — территории за бывшими владениями Труды будто бы находились на другой планете.
Тысячи предателей ждали поимки, суда и приговора. Половина Королевства боялась Королевской армии. Мир был лишь словом, а не состоянием.
Одна половина радовалась, другая — трепетала. Но без сотрудничества обе стороны не могли выжить.
Именно поэтому правосудие стало важнейшим звеном.
Действия каждого стражника, Констебля и Архонта должны были быть безупречными. Корона не могла позволить даже намёка на использование закона как дубинки против проигравших.
Каждое постановление и доказательство должны были быть не только беспристрастными, но и казаться таковыми. Никаких намёков на фальсификацию или подлог.
Архонт Дженма Грифон знала, что её роль никогда ещё не была столь важна. От её работы и работы остальных Архонтов и Констеблей зависело, продержится ли с таким трудом добытый мир — или рухнет.
И никогда прежде её не вызывали в Тронный зал лично.
Обычно приказы передавались по защищённому каналу амулета или в кабинете министра, если дело касалось государственной тайны.
Дженма была боковой ветвью Королевской семьи и имела право пройти Испытание Валерона, но никогда не стремилась к власти.
Королевская кровь и серебряные глаза дали ей возможность стать Архонтом — и этого было более чем достаточно. Иногда даже слишком.
Ведь быть на вершине значит быть ответственной за всё, что идёт не так в твоём ведомстве.
