Труду окутал такой мощный Вихрь Жизни, что её золотые волосы стали серебристыми, а кожа побелела, пока вокруг тела трещали молнии.
— Я ведь собиралась оставить Верховного Мага в покое! — она рванула с Мечом Артана, но Орпал увернулся, пользуясь превосходящей длиной своего копья — Шипа — чтобы держать дистанцию.
— Я знала, что он уничтожил два затерянных города, и не хотела, чтобы Золотой Грифон стал третьим! — но Безумная Королева схватила наконечник копья свободной рукой, и даврос заскрежетал о даврос.
Затем она притянула Орпала к себе и пронзила его своим мечом, подняв над полом, чтобы смотреть прямо в глаза, купаясь в его крови.
— Именно ты убедил меня раскрыть тайну его природы как Тиамата! — Труда пнула Орпала в грудь, оставив отпечаток ноги на кирасе и отбросив его к стене.
Труда тем временем снимала Броню Артана — и для Орпала это оказалось больнее, чем любые удары. Ей стало настолько скучно, что она решила дать ему ещё больше преимущества — в надежде, что он хотя бы секунду сможет продержаться.
— Не показывай запись королевству! Я сделаю всё, что ты хочешь. Всё!
— Как я и думала. — Пальцы Труды хрустнули, улыбка стала ещё более жестокой. — Как настоящая тряпка.
Но она не остановилась. В её сердце не осталось ни капли милосердия — только ненависть. Она продолжала избивать Орпала даже тогда, когда тот перестал сопротивляться, и остановилась лишь тогда, когда едва не поддалась искушению убить его окончательно.
Труде всё ещё был нужен Лунный Свет для её планов. И как бы безумие ни терзало её разум, не существовало жертвы, слишком большой, чтобы не обеспечить вечное правление Валерона Второго. Даже если для этого придётся ещё немного потерпеть Орпала.
――――――――――――――――――――――――――――――――
Кровавая Пустыня, башня Лита, спальня, в это же время
— Я так рада, что вы наконец помирились! — Солус светилась от счастья, её улыбка была такой яркой, что могла бы осветить целый город.
— Хочу знать всё! И пока рассказываете… можно мне десерт?
Она с удивлением посмотрела на множество тележек с едой в комнате, как и Лит — на её радость. Но ещё больше удивило его то, что Камила решила поговорить именно в спальне, а не в гостиной.
— Разве ты уже не ела десерт? — спросил Лит.
— Нет. Я была так на нервах, что почти ничего не съела. А от напряжения разыгрался жуткий аппетит. — Рот Солус наполнился слюной, а взгляд был прикован к сладостям, так что Лит начал сомневаться в её словах.
— А как же твоя дие...
— Вот, попробуй. Это вкусно. — перебила его Камила и протянула Солус большой кусок «Тройной Угрозы», отрезая следующий для себя.
— Я знаю. Это мой любимый. Но он же высококалорийный, а я на диете… — Солус коснулась живота с виноватым видом.
— Глупости. Ты выглядишь потрясающе. И после всего, что ты пережила в Золотом Грифоне, заслужила передышку, — сказала Камила, не зная, что Солус уже сделала «передышки» и на завтрак, и на обед.
— Ну раз так… не откажусь!
— Что за чёрт?.. — Лит нахмурился. — С каких это пор вы так ладите? Комната, комплименты, кулинарная солидарность?
— Нехорошо так говорить. — проглотив молоко, отозвалась Солус. — Мы с Камилой сдружились ещё во время твоего медового месяца.
— Точно, — кивнула Камила. — Как ты вообще можешь так разговаривать с матерями своего ребёнка?
— Чего?! — Лит уставился на них в ужасе, вспоминая своё последнее слияние с Солус и его возможные последствия. — Матерями?! Во множественном числе?!
