Объединив чары и массу голема с разумом и общими способностями по крови у своих Избранных, Ночь наделила самых фанатичных из них силой Пробуждённого Императорского Зверя.
Кроме того, светлый элемент, наполнявший воздух, исцелял их раны столь же быстро, как система самовосстановления големов чинила тела. Ночь ни разу не применяла эти конструкции в бою, потому что их можно было использовать лишь несколько минут.
Без капсулы перезарядки они превращались в хлам в момент, когда энергия иссякала. Более того, и голем, и Избранный требовали по призме каждый — что отнимало часть сил Ночи и причиняло ей весь урон, который они получали.
— Признаю, твоя сестра не глупа. Но умной её тоже не назовёшь, — усмехнулась Ксенагрош, приняв форму Теневой Драконицы размером с человека и расправляя крылья, чтобы впитать как можно больше энергии.
План Ночи заключался в том, чтобы насытить воздух светом настолько, чтобы он нейтрализовал как Хаос в заклинаниях Мерзости, так и их прикосновение Мерзости.
Ксенагрош не знала, что из-за Печати Пространства, в которой находился Орпал, он был защищён от последствий смерти Избранных — как и не мог вернуть силу, хранившуюся в них.
Эти остатки продолжали висеть вокруг Золотого Грифона и вернулись бы к хозяину, как только появится возможность.
— Зачем ты это сделала? — спросили Сумерки и Киган в унисон. — Мы могли их допросить.
— Нет, не могли, — щелчком пальцев Ксенагрош превратила часть светлого элемента в видимый свет, озарив коридор. — В одной из прошлых попыток Совета уничтожить Мелна выяснилось, что его Избранные связаны не только с ним, но и между собой.
— Это позволяет им идеально координироваться в бою и мгновенно делиться информацией. Если бы мы хоть намекнули на нашу цель, об этом бы тут же узнали остальные Избранные — и в этом дворце, и в других.
— Тогда наши братья потеряли бы элемент неожиданности, а враги, скорее всего, уничтожили бы всё, что у них есть о Золотом Грифоне.
— Логично, — кивнул Сумерки. — Это был бы их рычаг давления, и мы бы не смогли отличить правду от лжи. И то — если бы вообще смогли их разговорить.
— Все Всадники дают своим Избранным возможность взорвать призмы, если участь будет хуже смерти. Так что держать их в плену и пытать — не вариант.
— Надо двигаться, — сказал Киган. — Раз они пошли за Нарчат, то явно недалёкие. Но рано или поздно они догадаются, зачем мы здесь.
— Возможно, а возможно — нет, — Красное Солнце принял истинную форму.
Его тело вытянулось, превратившись из фигуры ребёнка в статного мужчину ростом 1,9 метра. Его волосы из красного стали светло-золотыми, кожа окрасилась в ярко-красный цвет, а глаза стали оранжевыми, сверкающими, как пламя.
Парадная одежда превратилась в красные доспехи, а две короткие клинка — в огромный топор. И доспехи Скорпиона, и Огненный Клинок были изменены Бабой Ягой для нужд Келии, но Сумерки мог возвращать им прежний облик.
— Я — Всадник Красного Солнца, Тихий Король Сумрачного Двора! Я пришёл вернуть своё! Присоединяйтесь — или умрите! — его голос прогремел по залам, отражаясь эхом.
[Что это было?] — спросила Ксенагрош по мысленной связи.
[Достоверная легенда,] — ответил Сумерки. — [Люди Ночи и так уже знают, что на них напали. Теперь они думают, что знают и почему. Моя сестра забрала сокровища Сумрачного Двора после моего исчезновения. А я пришёл их вернуть — с лихвой.]
[Блестящая идея,] — задумался Киган. — [Это объясняет появление Дракона и даёт Избранным надежду на пощаду. Но теперь они все знают, что ты жив.]
[Это проблема на потом. А сейчас — вперёд.] — Сумерки и гибриды рванули дальше, игнорируя ловушки и массивы на пути.
