Он очнулся от потрясения всего через секунду, опустившись перед ней на одно колено и отстранив Камелию.
— Ты с ума сошла? Все знают, что я не человек. У Роялов и бита, и мяч, и правила — всё, что они скажут, становится законом. А вот тебя объявят предательницей.
— Ты потеряешь работу, больше никогда не увидишь Зинью, и все будут считать тебя чудачкой, решившей выйти замуж за монстра. Ты слишком многим пожертвовала и прошла через слишком многое, чтобы выбросить всё это по прихоти.
— Моя семья уже потеряла всё из-за меня. Я не выдержу, если ты тоже разделишь нашу участь, — сказал Лит.
— Ты прав. Это моя жизнь, и я свободна распоряжаться ею как захочу, — ответила Камила, снова протягивая ему Камелию. — Я понимаю, какими могут быть последствия моего выбора — и всё равно пришла сюда.
Из неба опустился серебряный столп, из глубин Могара поднялся чёрный — его ядро прорвалось к фиолетовому. Но в этот раз столпы не сразились, а слились воедино.
Серебро и чёрный непрерывно перетекали друг в друга, напоминая, как чистый Давросс реагирует на свет.
Что странно, Камилу столп света, обычно отталкивающий всех во время прорыва, вовсе не затронул.
Прежде чем он успел что-либо сказать, сознание Лита вырвалось из тела — и он вновь оказался в Разуме, как во время трибуляции в Колге.
Инкарнация Могара уже ждала его. Она выглядела как Элина в двадцать лет и была одета в ту самую одежду, в которой мать родила его на свет.
Единственное отличие — волосы. У Могара они были окрашены шестью элементами, а седьмой — ускользал от его восприятия.
— Девятнадцать лет я ждала этого момента, сын мой. Уже начинала терять надежду, — сказала она с мягкой улыбкой. — Наконец-то я могу сказать тебе слова, которые всё это время хранила при себе.
— Добро пожаловать домой, Лит, — Могар обняла его, и ещё цепи перешли к ней.
— Какой ещё дом? Пустыня — не моё место рождения, а этот номер — просто гостиница, — ответил он.
— Глупый ребёнок, — рассмеялась Могар. — Дом — это не здание и не место. Дом там, где ты хочешь быть, а не где обязан. Ты больше не переродишься после смерти, потому что сам сделал этот выбор.
— Это никогда не зависело от судьбы или чужой воли. Помни: самые важные вещи в жизни зависят только от тебя — как и твоё ядро.
Лит ощущал, как его тёмно-фиолетовое ядро светлеет, как формируются и Пробуждаются новые вихри — и становятся вспомогательными ядрами. Прорыв не завершился, а накопленная энергия не пропала.
Появлялись новые вихри, доказывая: он достиг светло-фиолетового уровня — и уже сделал первые шаги к ярко-фиолетовому.
— Наконец-то! — Лит засмеялся с ликованием, когда энергия Мира заполнила его до краёв, даруя новые силу и плотность. — Значит, теперь я как все Пробуждённые. Смогу достичь фиолетового и пойти дальше, как любой другой, верно?
— Возможно, — ответил Могар с лукавой улыбкой и исчез.
— Сууууууу... — заорал Лит в Разуме.
— ...каааааа! — выкрикнул он, уже вернувшись в тело, чем шокировал всех, кто был рядом: ведь они не слышали первую часть его ругательства и подумали, что он страдает от боли.
Когда Лит закончил ругаться, он посмотрел на себя и понял, что превратился в полноценную форму Тиамата. Теперь он был высотой в 25 метров, покрыт толстыми как никогда чёрными чешуйками с красными прожилками.
Мембранное крыло на правом бедре больше не было перевёрнутым — теперь оно было покрыто чёрными перьями с красными прожилками, как и левое. Лит чувствовал, как они резонируют с его глазами — точно так, как описывала Тиста, практикуя Проклятое Пламя.
Из венца его головы выросло несколько новых рогов, почти образовав полный круг. Всё его тело стало крепче и прочнее — граница между плотью и энергией снова истончилась.
Затем Лит применил Взгляд Бездны, чтобы изучить свою жизненную силу, и обнаружил: изменения во внешности были лишь отражением гораздо более глубокой трансформации его жизненной сущности.
