— Почему ты не поехал с нами, дедушка?
— Потому что я не могу доверить магазин кому-то чужому. Это семейное дело, и им должен заниматься кто-то из семьи, — Зекелл бросил на Сентона ещё один укоризненный взгляд, прежде чем повернуться к Литу. — Рад тебя видеть, пусть даже ненадолго.
Они пожали друг другу руки.
Такое различие в обращении заставило бедного Сентона усомниться, не приёмный ли он.
— Есть для меня работа? Потому что у меня для тебя — есть. Запасы шахматных досок почти на нуле, и как только мы распродадим последние, рынок заполнят подделки, — Зекелл передал Литу отчёт о продажах и список остатков.
— Похоже, наш медовый месяц с жителями Лутии давно закончился — а мы и не заметили.
— Что ты имеешь в виду?
— Сынок, это маленькая деревня. Сплетни вроде "кто с кем изменяет" или о жадном торговце — ерунда. А вот слухи о конфискации полей — совсем другое дело, — Рааз сжал зубы так сильно, что больше рычал, чем говорил.
— Голод ничем не отличается от чумы в Кандрии. Фермеры прекрасно знают, сколько стоят их урожаи, и всегда пытаются нажиться в такие моменты. Джадон подтвердил мои подозрения.
— Новые жители Лутии обвиняют тебя в нападении и злятся, что ты держишь Варп-врата при себе. Они воспользовались нашим отсутствием, чтобы подать петицию Джадону с требованием отобрать мои земли.
— Они заявили, что мы бросили Королевство в его тёмный час, а при нынешнем дефиците еды ждать моего возвращения — роскошь.
— Что?! — Лит был в ярости, небо задрожало от его маны, пока Рааз не положил ему руку на плечо, пытаясь успокоить.
— Их доводы были беспочвенны, но логичны. Не будь Джадон моим другом, всё могло бы сложиться иначе. Когда он им отказал — они пошли к Бринже, а потом даже к королевской семье.
— Серьёзно? — Лит был ошеломлён.
— Да. — Рааз кивнул. — Не хочу хвастаться, но твой старик — самый крупный землевладелец графства. Если не считать знать, конечно. Ты сам видел, как отчаянны мои батраки. Сейчас урожай — просто еда, но если голод продолжится, он станет дороже золота.
— Да, королевская семья установит фиксированные цены, но стоит только сбыть пару мешков еды на чёрном рынке — и фермер заработает за один сезон больше, чем за несколько лет. По словам Бринжи, защищавшей мои интересы в суде, за всем этим стоит один мелкий дворянин — баронет Хогум.
— Я его помню, — Лит был удивлён, как ярость пробуждает даже его личскую память. Они кратко встретились на балу, когда Ларк впервые представил Лита Мирим.
Тогда они сошлись в магическом поединке, и Хогум был с позором повержен.
— Хорошая новость в том, что королевские слуги заставили его ждать в "плохой приёмной" часами, прежде чем выгнать, даже не выслушав Бринжу. Плохая — что его вообще допустили к слушанию только потому, что за ним стояли жители Лутии, — сказал Рааз.
— Интересно, — голос Лита был холоден, но Рааз слышал, как в его голове тикают шестерёнки, подобно военным барабанам.
— Остынь, сынок, — Рааз встал перед Литом, глядя тому в глаза и держа за плечи.
— Ты вправе злиться — как и я. Но сейчас трудные времена. В другие дни я бы позвал Зекелла и вместе мы бы не дали этим людям нормально вести дела.
— Чёрт, я бы, может, даже использовал твоё и Джадона влияние, чтобы хорошенько им насолить. Но сейчас, если мы испортим им жизнь — пострадают сотни.
— Назови мне хоть одну причину, почему я должен о них заботиться, — голос Лита стал ледяным, а глаза налились фиолетовой маной.
— Назову две. Потому что мне не всё равно. И потому что я тебя воспитал лучше, — ответил Рааз.
Лит ничего не сказал, и они продолжили путь в тишине.
— А если они попробуют снова? — спросил он спустя некоторое время.
