— Прости, но мне правда пора, — сказала Камила.
— Пожалуйста, останься. Я не хочу быть один. Не сейчас, — Лит открыл ладонь, но не настаивал — оставляя ей выбор прервать контакт или нет.
— Один? Как это? — Она с подозрением посмотрела на каменное кольцо. Мысли в голове Камилы были спутаны как никогда.
— Солус — не вещь. У неё своя боль. В такие моменты нам приходится разрывать связь, чтобы наши негативные эмоции не перетекали друг в друга и не захлестнули с головой. Квилла была первой, кто подошёл к нам в академии без скрытых мотивов.
— Солус очень дорожила ею, и тот факт, что она не может лично попрощаться и произнести прощальную речь, как все остальные, делает её боль ещё глубже. Благодаря тебе, я хотя бы немного смог её утешить, — сказал Лит.
— Ты правильно сделала, что ушла от Лита. Пока ты не научишься заботиться о себе и отделять свои чувства от его, ты никогда не станешь самостоятельной. Каждый имеет право хоть иногда быть эгоистом.
— Это и делает нас людьми. И счастливыми. Ты не сможешь делиться с другими, если у тебя нет ничего своего, — Элина откусила печенье и чуть не сломала зубы.
— Ты сама их делала? — спросила Солус.
— Да. Они немного хрусткие, но вкусные, правда? — с надеждой спросила Элина.
— Скорее, каменные, милая. Не у всех челюсти, как у Тиамата или Башни, — Элина швырнула печенье на пол, и оно даже не треснуло от удара.
— О боги, Элина, прости. Ты не поранилась? — испугалась Солус.
— Тише, дитя. Не за что извиняться, — Элина потрепала её по волосам. — Пей чай и выплачь всё. О твоих кулинарных навыках подумаем потом.
— Ты научишь меня? — Солус положила голову Элине на живот, а усталость начала смыкать ей веки.
— Конечно. Для чего ещё нужна мать? — ответила Элина, а в ответ раздался громкий храп.
Впервые с момента смерти Квиллы разум Солус наконец обрёл покой.
――――――――――――――――――――――――――――――――
— Я вернулась, Зинь. У нас гость, — сказала Камила, входя в дом.
— Добро пожаловать, дядя Лит! Мы очень скучали! Где ты был? — радостно закричали Фрей и Филия, обняв его.
— Простите, ребята, — Лит с трудом подавил свою боль и изобразил улыбку, взъерошив им волосы. — Тётя Ками и я немного повздорили, и мне пришлось дать ей немного пространства.
Зиния обернулась от плиты, её глаза сузились, наполняясь сомнением и подозрением.
— Но мама целыми днями на работе, а ты всё ещё безработный. Почему не навещал нас в рабочее время? — спросила Лилия, старшая из двух сестёр.
— Потому что я боялся вашей мамы, — честно признался Лит, заставив детей захихикать.
[Навестить детей — значит навестить Зинию. А она бы стала задавать вопросы, на которые я не могу ответить,] — подумал он.
— Архимаг боится маму? — Фрэй посмотрел на мать с новым уважением. — Не переживай, дядя Лит, она не опасна. Худшее, что она может сделать — откормить тебя, как Вольгуна и Брионака.
Он показал на двух магических зверей, лежащих у ног Зинии с обнажёнными пузами, надеясь получить угощение или хотя бы поймать упавший ингредиент.
— В этом он прав, — добавила Филия с серьёзным видом, который выглядел особенно мило на лице десятилетней девочки. — Даже дядя Зогар — Архимаг, и он боится маму. Он часто убегает без причины. Наверное, у неё есть какое-то тайное умение.
Обычно Зиния бы покраснела от слов дочери о том, как Вастор исчезает, как только ситуация становится слишком романтичной, но в её мыслях сейчас царил такой хаос, что она не могла показать ничего, кроме безмолвного упрёка.
