— Я подготовил длинную речь, чтобы всё объяснить, но раз уж между нами нет доверия — скажу кратко, — вздохнул Хауг. — Видите Тартанию, вон за третьим столиком?
Он указал на молодую женщину с огненно-рыжими волосами, в которые были вплетены синие пряди. Она сидела одна за столом на четверых, пила только воду, а на остальных трёх стульях лежали оставленные кем-то вещи.
— Она первой из своей компании Пробудилась. Они были просто детьми, без наставников, которые случайно раскрыли наш секрет. Тогда они пришли сюда и напились. И эти идиоты решили, что нужно немедленно последовать за ней.
— Пробуждение в пьяном угаре — уже само по себе безумие. А если тело к нему не готово — это верная смерть. После того случая мне пришлось наложить на потолок самоочищающееся заклинание, как и на всё остальное в зале.
— А Тартания поклялась больше не пить. С тех пор прошли десятилетия, и она до сих пор держит слово, — Хауг кивнул.
Аура Лита, окрашенная синим и фиолетовым, взвилась с силой, магия слияния закрутилась в теле, готовя заклинания. По залу прокатился гул, а из его спины вырвались крылья.
— Вот чёрт... — Хауг поднял руки в знак мира. — Я не настолько подонок, чтобы скрывать такое специально! Просто хотел добавить драматизма и привлечь твоё внимание. Я не знаю, кто это сделал. Но знаю того, кто знает.
— Однажды он проболтался после лишней кружки. Подробностей не называл, но сказал, что убийство Ларка было частью сделки с Дворами. И что если он расскажет больше, погибнем оба.
— Никогда не видел, чтобы человек так быстро протрезвел от страха. Значит, он говорил правду. Если примешь мою просьбу — вместе попробуем его разговорить.
— Это не драматизм, это манипуляция! — возмутилась Камила. — Сначала твоя «засада», теперь это? Ты худший переговорщик в истории. Как ты вообще выжил до сих пор?
Многие посетители, снявшие маски при появлении людей, одарили Хауга презрительными взглядами.
— То есть, если я соглашусь, и если всё получится, кто-то, может быть, расскажет мне правду?.. — Лита это не успокоило. Напротив, ещё трое глаз открылись на его лбу.
— Простите моего босса, — вмешался худощавый официант лет двадцати пяти, низко поклонившись. — Он мнит себя артистом и считает, что пафос ему к лицу. Но на самом деле он просто раздражает. Его столько раз били в лицо, что мы уже не считаем.
Хауг не знал, что хуже: то, что его план с треском провалился, или то, что все считают его неудачником.
— Да, это лучшее, что я могу пообещать, — подтвердил он, отослав официанта на кухню.
— Что мне делать, Ками? — спросил Лит, изо всех сил сдерживая гнев. Без Солус Камила была единственным, кому он мог доверять.
— Как констебль, скажу: это хоть какая-то зацепка. Мы до сих пор не нашли ничего, а иметь дело с отбросами — часть моей работы, — Камила пожала плечами.
[Чёрт. Завтра найму кого-нибудь, чтобы писал за меня речи.] — подумал Хауг.
— Как девушка, я против. Хауг ничего не объяснил, не заслужил доверия и может вести тебя в ловушку. Даже если он добрый, у тебя конфликт с нежитью. А с такими «переговорами» ты погибнешь, как только войдёшь в их город.
— Она права, — Лит кивнул, мысленно перебирая варианты. — Если ты действительно хочешь моей помощи, брось этот цирк и говори прямо. Наш столик готов, а настроение ты уже испортил.
