— Я даже придумала специальные цепи, чтобы удержать Рипху за столом во время свидания, — с улыбкой вспомнила Сильвервинг те времена, когда Могар ещё казался ей понятным.
Её слова пробудили в Солус обрывки воспоминаний — как они с родителями сидели за столом в дни рождения и годовщины, и как цепи удерживали Менадион от побега в лабораторию, пока она наконец не сдавалась.
Эти образы напомнили Солус, какой счастливой была их семья. Она рассмеялась — ненадолго, пока на смену радости не пришло беспокойство.
[Они поженились через три года. Третья годовщина Лита и Камилы уже близко. Не повторится ли всё снова?] — подумала она.
— Помню немногое, и совсем ничего об отце. Он умер от старости? — спросила Солус.
— Нет. Всё случилось бы в любом случае. Именно поэтому я не хотела, чтобы Рипха его Пробуждала. Но ты была слишком мала, чтобы это понять. Ты винила себя за то, что заставляла его играть с тобой, а мать — за то, что её не было рядом, когда он нуждался в ней.
— Рипха тоже винила себя. Она больше не выходила замуж. И поскольку не могла подарить тебе брата или сестру, взяла множество учеников, надеясь, что они помогут заполнить пустоту и пережить горе, — сказала Лохра.
— Что было потом?
— Ты почти перестала улыбаться и всё своё время посвятила магии и тренировкам. Хотя злилась на мать, сама стала как она. Прорыв за прорывом — ты сражалась с ядром, будто хотела отомстить за Трейна. Ученики были для тебя соперниками, не друзьями. Ты никого не подпускала близко.
— А я... встречалась с кем-то? — спросила Солус.
— Да. Но ты сразу отсеивала тех, кто не достиг хотя бы синего ядра — боялась, что они пострадают, как твой отец. Это сильно ограничивало круг претендентов. А большинство ты бросала, потому что они использовали тебя, чтобы подобраться к Рипхе.
— А те, кого я любила? И кто любил меня?
— Ты расставалась с ними тоже. Чем сильнее тебе кто-то нравился, тем чаще сцена смерти отца всплывала перед глазами, особенно когда вы... эм...
— Не продолжай, я поняла! — Солус покраснела, и свет во всей Башне окрасился в фиолетовый. — Откуда ты вообще всё это знаешь?!
— Потому что ты сама рассказывала мне, Эпфи. С матерью у тебя были сложные отношения, а кто ещё мог дать совет про влюблённость, любовь и... остальное? — ответила Лохра.
— Сколько мне было, когда я... исчезла?
— Двадцать восемь. Поверь, ты была гением. Сама достигла фиолетового ядра в двадцать, и твой талант соперничал с талантом Рипхи. Ты настолько опережала сверстников, что я до сих пор не понимаю, кто или что смогло победить вас обеих.
— Теперь твоя очередь рассказать, что с тобой произошло, — добавила Лохра.
Солус поведала ей всё, что помнила до встречи с Литом — немногое. Лохра содрогалась, слушая о страхе и одиночестве, как её ядро слабело с каждым днём.
Но когда Солус заговорила о Защитнике и Лите, Сильвервинг поразило не страдание, а тёплая нежность. Солус часто улыбалась, вспоминая семью Лита и годы, проведённые с ним.
Она не упомянула ни о перевоплощениях Лита, ни о Войне, но откровенно рассказала о его повреждённой жизненной силе и своих планах её восстановить. Пока они говорили, Солус бессознательно искала его руку и пару раз гладила его чешуйчатую голову.
— Девочка, скажу тебе честно. Ты в своём уме вообще? — Лохра резко вскочила, и в её голосе прозвучало такое презрение, что Солус инстинктивно начала плести боевые заклинания.
