— Он не мой, и ты это знаешь. А теперь пропусти их. Мы и так достаточно наслушались твоего бреда, — Легайн не потерял самообладания и первым отошёл от Врат.
Левиафану не понравилось, как легко Дракон отмахнулся от его слов, но он всё же уступил дорогу.
— Амулеты связи работают между континентами? — спросил Лит.
— Обычные — нет, если только не вложить в них достаточно маны. А вот амулет Совета с белым кристаллом — достаточно мощный, чтобы работать в любом уголке Могара, — ответила Тирис.
— Те, кто останется здесь, будут видеть, что твоя руна недоступна всё время, пока ты находишься в Джиэре.
После обмена приветствиями Лит обратился к человеческой женщине, которая, как оказалось, заснула, прислонившись к стене.
— О, боги, прошу прощения, — сказала она с зевком, когда Арен мягко разбудил её.
— Просто я не отдыхала уже несколько месяцев. На фоне криков сотен голосов в моём офисе, спор Левиафана с Драконом был как колыбельная…
— Я Гирвин Исаар, человеческий представитель Совета, — она подарила им лёгкую улыбку и выглядела гораздо моложе, чем казалось сначала.
Гирвин не была старой — просто измождённой и истощённой. Мешки под глазами, морщины от постоянного засыпания на столе с бумагами — всё это старило её на два десятка лет.
Лит прикинул, что в лучшие времена она выглядела бы лет на сорок с хвостиком, но сейчас казалась под шестьдесят. Ростом около 1.75 м, волосы — белёсые, с синими, жёлтыми и оранжевыми прядями.
На ней было синее одеяние со сложным узором, которое теперь, после потери веса от стресса, висело мешком — она больше напоминала попрошайку, чем могущественного мага.
— В человеческих городах всё настолько плохо? — спросил Лит, не сдержавшись при виде столь резкого контраста между лидерами Совета.
— Хуже, — вздохнула Гирвин. — Люди по природе своей вечно недовольны. Я никогда не хотела быть феодалом. Давать приказы могущественным магам — легко. А вот воспитывать взрослых, которые ведут себя как дети — нет.
— Видишь мои волосы? — она указала на седую копну. — Это следствие долговременного злоупотребления маной. С телом то же самое. Пару дней отдыха — и я бы восстановилась, но это почти невозможно.
— Эти ублюдки хотят, чтобы их считали взрослыми, но при этом ожидают, что другие будут решать их проблемы — как мои подростки.
— Почему вы просто не игнорировали их? — спросила Флория.
— Мы попробовали. В итоге умерла десятая часть выживших. Половина — в голодных бунтах, другая — покончила с собой, решив, что их бросили, — Гирвин вцепилась рукой в волосы, сдерживая ярость.
— Мы не выбирали, кто выживет, дитя. В основном остались те, кто был иммунен к болезни. Немногие — потому что их спас Пробуждённый.
— Люди Джиэры потеряли всё. Они склонны к агрессии, к отчаянию. Мы могли бы попробовать многое… если бы перед нами были разумные люди. Но это не так.
— Пробуждённых недостаточно, чтобы заново заселить континент. И с каждой потерей мы становимся ближе к исчезновению.
— Почему ты говоришь об этом, будто это плохо? — усмехнулся Арен. — Ну, в крайнем случае вы переберётесь на Гарлен.
— И оставим всё вам, зверям и растительным? — в глазах Гирвин вспыхнула ярость. — Я потеряю дом, мои лаборатории, всё, что оттачивала годами… И мне придётся начинать с нуля в другом Совете!
— А по-моему, звучит отлично, — хищно оскалился Арен.
Литу стало ясно: Совет Джиэры ничем не лучше Совета Гарлена.
