— Я рад, что ты примешь участие в этом путешествии, юная Эрнас. Слишком долго ты несла бремя ответственности, взрослея с мыслью о других. Но чтобы обрести истинную силу, нужно уметь быть эгоистичной, когда это необходимо, — сказал Легайн.
Он достал из своего кармана пространственного хранилища небольшую деревянную коробку, в которой лежали четыре значка размером с пуговицу.
— Я лишь одалживаю их вам, так что по возвращении жду обратно, — он прикрепил по одному значку к воротникам Тисты и Флории, а два оставшихся передал Литу.
— Помни, гибрид считается за двоих, — Легайн взглянул на Филу, но подмигнул Литу.
— Что за... — все трое схватились за головы от внезапной резкой боли, рухнув на колени.
— Ну наконец-то. Ты что, постарел? Или снова растекался мыслями? — презрительно произнёс Фенагар, Левиафан.
Его змеевидное тело не имело конечностей и было покрыто белоснежной чешуёй. По размерам он не уступал Легайну. Океанические синие глаза пылали яростью.
На голове Фенагара сияли золотые изогнутые рога, похожие на рыболовные крючки, а из висков торчали ещё два массивных рога, придавая Левиафану демонический вид.
Из портала повеяло морским ветром, несущим ярость шторма. Только присутствие Легайна удерживало бурю: его сердце заглушало гром, а дыхание — ветер.
— Как всегда, ты ошибаешься, Фенагар. Я просто хотел убедиться, что эти бедняги не умрут от чумы, которую вызвала твоя некомпетентность, и не сойдут с ума от вашего убогого языка, — ответил Легайн.
Пока Хранители обменивались язвительными репликами, Лит заметил за спиной Фенагара пару фигур.
— Долго они будут спорить? И кто эти двое? — спросил он Филу. Та посмотрела на Тирис.
— Пока не надоест. А те двое — ваши проводники по ту сторону океана. Только Хранители способны открывать варпы на такие расстояния, и лишь у Совета есть средства связи с ними, — ответила она.
— Совет не один? — Тиста вздрогнула от этой мысли.
— Каждый континент имеет свой Совет и своих Хранителей, — кивнула Тирис.
— Пробуждённые стараются всё упростить и заботятся только о тех землях, где могут реально действовать. У каждого континента — свои обычаи и языки, и путешествия между ними весьма затруднительны.
— Тогда почему отправляют именно меня? — спросил Лит, и на этот раз ответила Фалюэль.
— Потому что, кем бы ты ни оказался, ты — гибрид. Логично предположить, что к двадцати годам тебе придётся выбрать одну из трёх своих природ.
— Скоро тебе девятнадцать, и я хочу, чтобы ты лично познакомился с образом жизни Зверей. На Гарлене это заняло бы слишком много времени: здесь слишком мало представителей нашей расы.
— А на Джиэре чума затронула только людей, и Звери сумели не просто выжить, но и основать собственную страну. Я хочу, чтобы ты пожил среди них, как один из них.
Эта забота тронула Лита. Даже в своей паранойе он всегда предполагал, что либо его жизненные силы сольются, либо он останется человеком. А Гидра предусмотрела и провал, и шанс, давая ему понять: у него есть выбор.
— Я плохо разбираюсь в Мерзостях, кроме того, как с ними сражаться. Но, думаю, если ты попросишь Ксенагрош, она с радостью проведёт для тебя экскурсию, — добавила Фалюэль.
В логове воцарилась тишина.
— Я слышал о твоей потерянной дочери, Легайн, — усмехнулся Фенагар, наслаждаясь тем, как упоминание имени причиняет Дракону боль.
— Ты подвёл её, и неудивительно, что теперь отправляешь ко мне одного из своих детёнышей. Я уж позабочусь о нём — лучше, чем ты когда-либо мог.
