Эти искренние слова так обрадовали Солус, что она даже не расстроилась, пропустив трапезу из-за невозможности принять человеческую форму. Светящийся сгусток прижался к его голове, словно маленькая птичка.
— Что касается моей гибридной формы — она мешает личной жизни и делает из меня монстра, — но, по крайней мере, в ней есть свои плюсы. Верно, Флория? — Лит посмотрел ей в глаза, и большая часть зависти, которую испытывала она и их сёстры, растаяла, как снег под летним солнцем.
В минуты радости легко забыть, что такие дары — это обоюдоострое оружие. За последние месяцы Флория смирилась с существованием Солус и больше не злилась на Лита за то, что он скрывал свою вторую половину.
Однако ей всё ещё не хватало смелости задать важные вопросы — какую роль Солус играла в их прошлых отношениях и насколько тесно была с ними связана. Эта неопределённость всё ещё мешала Флории оставаться с Литом наедине.
[Невозможно спросить их напрямую, был ли у нас... какой-то тройственный союз. Одна мысль о том, что они делили разум и тело Лита, уже смущает, не говоря уж о подробностях их близости], — подумала она.
— Несомненно. Я не знаю, как ты сделал броню Приручённой Чешуи, так же как не знаю, как этот Орион создал Войну. Но если я действительно постараюсь, то смогу сделать броню лучше твоей. А вот создать меч лучше Войны — это уже вызов.
— Даже если бы я смогла достичь мощности Войны, моё оружие всё равно бы не обладало псевдосознанием, которое вложили в него чувства Ориона, и соответствующими способностями.
— Если у тебя нет кучи денег и ресурсов, чтобы заказать шедевр кому-то ещё более искусному, чем я, то выбор в пользу брони был идеальным. Он дал тебе опыт работы с адамантом и позволил испытать свою технику на втором по силе металле Могара.
— Честно говоря, я удивлена, что ты справился с первой попытки, и немного разочарована, что не пришёл ко мне за помощью. Сейчас у меня почти не осталось секретов от твоей техники Искусства Кузнечества, и поделиться ими было бы небольшая плата за то, чтобы не упустить шанс использовать единственную адамантовую Кузницу, — сказала Фалюэль.
[А значит, либо эти секреты действительно ценны и, скорее всего, связаны с силами Солус, либо у Лита такое раздутие гордости, что оно затуманило рассудок. Но он ведь не выглядит высокомерным.
Раньше он никогда не колебался, прося у меня помощи, так что, скорее всего, его искусство Кузнеца действительно как-то связано с Солус. Боги, как бы мне хотелось, чтобы он доверял мне чуть больше. Кто бы она ни была — Солус тоже моя ученица. Я бы никогда не причинила вреда ни одному из них], — подумала она.
Лит долго обдумывал, стоит ли просить помощи Фалюэль, но это означало бы отказ от энергии мира башни и техники двойной ковки.
Он решил попробовать сам не из гордыни, а ради бесценного опыта. Никто не мог научить Лита, как использовать способности башни — это он должен был освоить сам.
Независимо от успеха или провала, первостепенным было понимание пределов, которых он и Солус могут достичь внутри башни. Это определяло бы направление развития их техники Искусства Кузнечества и предельные высоты, к которым они могли стремиться.
Он не стал обращаться к Фалюэль, потому что поставил на свои способности и помощь тех, кто уже знал о башне. Несмотря на все её добрые слова, она всё ещё была Гидрой и Кузнецом.
Лит верил, что любой здравомыслящий маг после достижения пределов своих талантов убьёт за то, чтобы завладеть наследием Менадион.
— Простите, профессор Фалюэль, но пусть даже их немного — эти секреты для меня по-прежнему важны, и я не раздаю их просто так. Кроме того, чаще всего я учился больше на неудачах, чем на успехах. Я не хочу быть таким же хорошим, как вы. Я хочу вас превзойти, — сказал Лит.
— Не занижай планку, — Фалюэль была польщена и тепло улыбнулась. — Я всего лишь хороший Кузнец. Тебе стоит стремиться к таким, как Менадион или Байтра — я тоже к ним стремлюсь. Превзойти отца было лишь первым шагом.
— Мы должны стремиться стать Повелителями Пламени — Кузнецами, настолько могущественными, что даже крохи их знаний, которыми они поделились с остальным Могаром, позволили Искусству Кузнечества достичь новых высот.
— Я не занижаю планку, — покачал головой Лит. — Если вы — просто хороший Кузнец, тогда и Орион — тоже, а я — даже не середняк. Я знаю Менадион и Байтру только по имени. Я не могу изучить ни одного из их артефактов, а вы ежедневно показываете мне чудеса.
— Ваше мастерство — настоящее. А ваши уроки позволили мне с первого раза справиться с адамантом. Я всегда буду вам за это благодарен.
