Предложение Тирис показалось Джорлу настолько оскорбительным, что он молчал больше минуты. У него было немало недостатков, но глупость к ним не относилась. Джорл знал, насколько сильна его мать, и понимал, что гнев только навлечёт на него побои.
— Прости, мать, но провести остаток жизни, присматривая за низшими созданиями, — ниже моего достоинства, — сказал он. Джорл пришёл за лёгким билетом к власти, а не за работой.
— Сильфа, знаешь, что общего у твоего мужа и Валерона? — Тирис проигнорировала сына и посмотрела королеве в глаза.
— Ни один из них не хотел быть королём. Мерон прошёл испытание только ради родителей, а первое, что он сказал мне, — это просьба сохранить ему жизнь. Он считал себя недостойным короны, говорил, что мысль о тысячах смертей из-за его ошибок не даёт ему спать.
— Мерон считал, что быть королём должен кто-то сильнее и решительнее. Вот почему я пощадила его и сделала королём. Какая разница, насколько ты силён, если я могу даровать идеальное ядро и тело?
— Война стала неизбежной. Больше людей — значит, нужно больше земли. Никто не верил, что его город не станет угрозой.
— Валерон никогда не нападал первым, но каждая победа приносила ему новые проблемы и ответственность. Он плакал каждую ночь, когда не занимался тем, как превратить свою общину в нечто большее.
— Он был необразован и не знал, как создать законы, которые нельзя было бы использовать во вред. Но он не сдавался. Он просил помощи у других Пробуждённых, у Императорских Зверей, у Фей — чтобы научиться заботиться о земле.
— Он никогда не стыдился признавать ошибки и признавать свои ограничения. Если знал, что не справится — искал того, кто сможет лучше.
— Конечно, он делал ошибки, доверял не тем, и страна оказалась на грани гражданской войны.
— Тогда он сделал мне предложение в 128-й раз — и я согласилась. Я влюбилась не в силу и не в красоту, а в его готовность жертвовать собой ради общего блага.
— В его решимость никогда не сдаваться, даже если приходится ползать по навозу. Я помогла ему избавиться от негодных советников, коррупции, и написала с ним законы, которые имели смысл.
— Грифонье Королевство выросло не из амбиций тирана, а из желания деревенского паренька спать спокойно.
Из глаз Тирис текли слёзы, пока она смотрела на статую Валерона рядом со своим троном.
— Когда я родила ему детей, он стал таким прекрасным отцом, что они хотели быть похожими на него, а не на меня. Они были гибридами и могли бы стать могучими грифонами, но выбрали быть людьми — чтобы понимать народ.
— Скажи, Джорл. Когда ты в последний раз ложился спать голодным? Когда боялся будущего? Думаешь, ты был бы лучше этих «вшей», если бы не родился грифоном? — Тирис провела рукой по щеке статуи, и холод камня вновь ранил её сердце.
— И эта жалкая история — твой ответ? — усмехнулся Джорл.
— Сильфа, выкинь этого неблагодарного пса отсюда, — глаза Тирис вспыхнули маной, мгновенно высушив слёзы, и голос стал ледяным.
— Пожалуйста, мать. У неё может и фиолетовое ядро, но она не настоящая Пробуждённая. Твой щенок — всего лишь человек, да ещё и измотанный, — усмехнулся Джорл за секунду до того, как его смолил апперкот Сильфы.
Джорл зарычал и обратился в грифона, наполняя себя всеми стихиями. В холке он превышал тридцать метров, а длина тела — более пятидесяти. Но подземный дворец был достаточно велик, чтобы вместить даже истинное тело Тирис — не говоря уже о её детях.
Сильфа просто схватила массивный клюв, что возник перед ней, и ударила по нему коленями в быстрой последовательности. Левое колено врезалось с такой силой, что лишь хватка на клюве не позволила голове Джорла откинуться назад.
Правое колено последовало за ним, треснув клюв и заставив Джорла взвыть от боли.
