Комати, моя младшая сестра, держала в руке кусок тоста, полностью уйдя в мир моды, открывавшийся ей со страниц журнала. Я молча поглядывал на нее, пока пил свой утренний кофе.
Страницы пересекали броские заголовки в стиле «Как подцепить мужика» и «Модно в этом сезоне!». Казалось, что идиотизм вот-вот польется через край. Однако, через край полился кофе, точнее, полилось из моего рта, который я непредусмотрительно забыл закрыть, поглощенный этой макулатурой.
Все ли в порядке с Японией? Сестренка кивала, пробегая глазами по статье. Да с чем там можно соглашаться?!
Журнал «Райский возраст» был сейчас на пике популярности, особенно среди школьниц. Доходило до того, что те, кто его не читал, автоматически считались неудачниками и подвергались травле.
— Ох... — Комати была чем-то впечатлена и неосторожно уронила на страницу несколько крошек. Что, пытается быть Ганзелем и Греттель в одном лице?
На часах было семь сорок пять.
— Эй, тебе не пора?
Сестренка с головой ушла в журнал, и мне пришлось пихнуть ее локтем, чтобы она вернулась к нам и пошла в школу. Подействовало, и Комати тоже посмотрела на часы.
— Ох, совсем забыла!
Тут же вскочив, она захлопнула журнал.
— А ну, постой, вытрись для начала.
— А? Что? Там что-то застряло?
— Застревает мусор в мусоропроводе, думай, что говоришь.
— Ох, беда. — Продолжая суетиться, Комати вытерла рот рукавом пижамы. Знаете, иногда моя сестренка ведет себя как последний мужик.
— Кстати, ты же сам иногда какой-то бред несешь.
— Я? Нет, не я, а вовсе даже ты.
Но мои слова пропали впустую, паникующая Комати уже переодевалась, сбросив пижаму и явив моему взгляду свое белье. Ну не прямо же здесь, совсем дурная.
Младшие сестры вообще странные существа. Какими бы они ни были, вы будете испытывать к ним только родственные чувства. Ну, белье. Что с того? Да, она симпатичная, но это только лишний раз напоминает мне, что именно такой и должна быть образцовая младшая сестра.
Школьная форма у нее, на мой взгляд, так себе, а пока она ее натягивала, я снова подметил мелькнувшее белье. Так, добавить что ли молока и сахара в кофе?
Комати сама выпивала немало молока, словно собиралась отрастить грудь побольше. Пф, мне-то что.
Может показаться, что говорить о молоке, выпитом младшей сестрой в таком контексте неприлично. Пф, мне-то что. И я потянулся за ним вовсе не потому, что она тоже его пьет. Просто захотелось добавить немного в кофе.
Как любой, кто родился и вырос в Тибе, кто первый раз искупали в ванной, полной кофе-МАХ, кто вместо грудного вскармливания был выращен на кофе-МАХ, я не мог не класть в кофе сахар. А сгущеное молоко еще лучше. Хотя, за неимением иных вариантов, я мог бы ограничиться и простым черным кофе.
— Жизнь слишком горькая штука, так пусть хоть кофе будет сладким.
Родив неплохой слоган для рекламы кофе-МАХ, я снова принялся за ставший сладким напиток. А хорошо получилось, отлично же звучит.
— Братик, я готова!
— Но братик еще пьет кофе…
Я добавил в свой ответ толику грусти, спародировав один фильм, что недавно видел по телевизору, но Комати этого, похоже, не поняла и принялась напевать: «Опоздаем, опоздаем!». Она, что, и вправду намерена опоздать?
Пару месяцев назад эта дурында проспала и едва на самом деле не опоздала, если бы я не посадил ее на багажник своего велосипеда и не отвез в школу. С тех пор мне все чаще приходится выпроваживать ее. Нет ничего приятного в женских слезах и Комати, поднаторевшая в части манипулирования братиком, прекрасно это понимала. Из-за нее меня не покидала мысль, что девушки только и ждут, чтобы сесть на шею парням и помыкать ими.
— Если я окончательно перестану доверять женщинам, то виновата в этом будешь только ты. Что будет, когда я вырасту, но так и не женюсь?
— Комати что-нибудь придумает.
Я всегда считал, что она просто ребенок, но, похоже, сестренка тоже взрослеет.
— Можно будет подкопить денег и сдать тебя в дом престарелых.
Или же делает вид, что взрослеет.
— А ты, вообще, кто такая? И куда дела мою сестру?
Прикончив остатки кофе, я встал со стула, и Комати стала подталкивать меня в спину.
— Не тормози, уже пора! Я же опоздаю!
— Ууу, мелкая…
Не будь она моей сестрой, рисковала бы отхватить. Хотя, скорее отхватил бы я сам, ведь даже папа сказал, что если хоть один парень посмеет дотронуться до Комати, то он нежилец. Правило распространялось и на меня в том числе. Противно слышать такое, но посыл я уловил и запомнил.
Таким образом, я находился в низах иерархической лестницы не только в школе, но и в собственной семье.
Мы вышли из дома, и я вывел велосипед, на багажник которого тут же взгромоздилась Комати, ухватившись за меня.
— Тронулись!
— А волшебное слово?
Правила дорожного движения четко оговаривали запрет на подобные поездки, но Комати это нисколько не беспокоило. Ребенок он и есть ребенок.
— Постарайся ни во что не врезаться, помни, что я сегодня с тобой.
— Ага, а будь я один, то можно было бы врезаться смело?
— Нет же, просто иногда у тебя становится такой взгляд, словно у дохлой рыбы, вот я и заволновалась. Всего лишь сестренкина забота!
Комати обхватила меня сильнее. Если бы она оставила только вторую часть мысли, я бы первый назвал ее милой. Но, увы, сегодня она вела себя как мелкая сволочь. Заставлять семью волноваться, впрочем, тоже нехорошо.
— Ладно, буду осторожен.
— Особенно осторожен, когда я еду с тобой. Нет, правда.
— Ты же хочешь, чтобы мы снова по тем кочкам поехали?
Нет уж, с меня хватило и прошлого раза. Не хочу больше слышать ее вопли: «Ай, больно!» и «Я же все отшибла!». Из-за того случая на меня теперь странно смотрят. Выберу-ка я другую дорогу, поровнее. Безопасность превыше всего.
В свой первый день в старшей школе я умудрился попасть в ДТП. Помню, как тогда волновался и потому решил прийти на церемонию открытия заранее, где-то за час до начала. Было около семи утра и прямо на моих глазах девушка, выгуливавшая собачку, упустила поводок и псина ломанулась прямо под колеса дорогущего лимузина. Не помню, что тогда творилось у меня в голове, но я бросился за ней.
В результате меня на скорой отвезли в больничку, а пока я там валялся, в классе успели сложиться компании, что отдалило меня от одноклассников.
В больнице же мне загипсовали левую ногу. Будь я футболистом, это был бы черный день для всего японского футбола. К счастью, я им не был. Да и травма оказалось не такой уж серьезной. Какое облегчение.
От чего я облегчения не испытывал, так это от того, что меня навещала только семья. Они приходили каждые три дня. Черт, могли бы и ежедневно!
— Ты так быстро выздоровел. Гипс помог, наверно. Лучшее средство от ушибов!
— Дура, как можно спутать гипс и мазь от ушибов? К тому же, заешь ведь, что у меня был именно перелом.
— Братик, ты опять какой-то бред несешь.
— Грх! Сама что-то придумала, а теперь сваливаешь на меня!
И снова меня уже не слушали, переведя разговор на другую тему, словно так и надо.
— Врубаешься, братик?
— «Врубаешься»? Опять какой-то ерунды из телевизора нахваталась? Палишься ведь.
— Знаешь, братик, у тебя что-то с ушами, как мне кажется.
— Сама же странные словечки вворачиваешь.
— Я хотела сказать, что после того случая хозяйка собачки приходила к нам домой и благодарила тебя.
— Первый раз слышу.
— Потому что ты тогда спал. Она угостила меня конфетками. Вкусно было.
— Стоп, ты, что, съела их сама? Почему мне не оставила?
Я даже обернулся, а Комати только широко улыбнулась. Ууу, мелкая…
— Она ходит в ту ж школу, что и ты. Не встречал ее там? Она собиралась поблагодарить еще раз.
Я вдарил по тормозам и Комати, коротко вскрикнув, впечаталась мне в спину.
— Ты чего делаешь?
— Скажи-ка мне, почему я узнаю такие подробности только сейчас? Ты, хотя бы, узнала, как ее зовут? Хоть какие-то подробности есть?
— Ну, она была такая… сладенькая, что ли.
— Сладенькая, как конфеты какой марки? Нет, ну, правда, как ее звали, ты мне можешь сказать?
— Забыла. Ладно, до моей школы всего ничего осталось. Пока!
Быстро попрощавшись, Комати соскочила с багажника и унеслась.
— Ууу, мелкая…
Я смотрел на е удаляющуюся спину, но у самых ворот она остановилась и помахала мне.
— Спасибо, что подвез!
Ладно, она все-таки, моя сестра. Я помахал в ответ и услышал ее прощальное напутствие
— Постарайся не попасть снова под машину!
Вздохнув, я развернул велосипед и направился уже в свою школу. Где-то там скрывалась хозяйка той собачки. Я не знал, что буду делать, если встречу ее, но почему-то немного волновался.
С другой стороны, с того случая прошел уже год и раз она не потрудилась меня найти, значит не слишком об этом беспокоится. Ну и правильно. Что я такого сделал? Всего лишь сломал ногу, спасая ее псину. Конфеток принесла и можно считать, что мы в расчете.
Мой взгляд переместился на корзину, прицепленную спереди велосипеда. Сейчас в ней лежал черный портфель.
— Ууу, мелкая…
Еще раз развернув велосипед, я поднажал и поехал обратно, вскоре встретив заплаканную Комати, мчащуюся мне навстречу.
* * *
Время шло, и программа занятий на уроках физкультуры тоже менялась. В моей школе физкультура была совмещенным уроком, на котором одновременно занимались сразу три класса.
Таким образом, около шестидесяти парней оказались разбиты на два лагеря.
Доселе мы могли выбирать между волейболом и бегом. Теперь же нам предложили футбол и теннис.
Разумеется, что я, что Займокуза, оба были хороши в футболе. Вот только навыки наши были ориентированы на индивидуальные способности, недели на командную игру. Да и тот самый перелом фактически поставил крест на моей футбольной карьере. В общем, мы выбрали теннис.
Тем не менее, в этом мы оказались не одиноки, и также поступило еще куча народу. В результате, места разыграли в камень-ножницы-бумагу и я оказался в числе счастливчиков. Займокуза же, был отправлен обратно в стан футболистов.
— Хм, Хатиман, это довольно печально, что нельзя просто взять и выставить соответствующие настройки. Так кому мне теперь раздавать передачи, коли уж тебя не будет рядом?
Я порядком впечатлился от того, что он отошел от свой обычной самоуверенной манеры поведения. Кому он будет раздавать передачи? Так у меня сейчас аналогичная проблема с поправкой на вид спорта.
Так или иначе, занятие началось. Размявшись, я принялся слушать команды Ацуги, нашего физрука.
— Хорошо, начинайте с отработки подачи. Разбейтесь на пары и встаньте каждый по свою сторону сетки.
Все немедленно сделали, как он сказал. Как они разделились так быстро?! Даже не посмотрели по сторонам. Получается, я дал маху и теперь рискую остаться без пары.
Ха, нечего волноваться, на это счет у меня кое-что припасено.
— Я себя не очень хорошо чувствую, буду только мешать. Можно постоять в стороне, поотбивать мячи от стены?
Дожидаться ответа Ацуги я не стал и тут же отошел подальше. Тот, похоже, решил, что возвращать меня уже поздно и потому промолчал.
Отлично сработано.
«Не очень хорошо чувствую» в сочетании с «буду только мешать» прекрасно работает. Еще и создает впечатление, что я так хочу заниматься, но, к сожалению…
Сей трюк я научился использовать после множества уроков физкультуры, где мне велели выбрать себе кого-нибудь в партнеры. Возможно, однажды я научу этому Займокузу. Уверен, он расплачется от радости.
А пока я гонялся за мячом, посылая его обратно в стену. Время медленно шло, приближая конец урока. Из-за спины доносились громкие крики, с которыми мои одноклассники обсуждали собственные теннисные успехи.
— Ууу! Скажи, хорошо подал! Круто, да?!
— Еще бы, тут никто больше так не сможет!
«Заткнитесь и сдохните», — подумал я, обернувшись и увидев Хаяму с друзьями.
Те играли двое надвое. Помимо самого Хаямы там была Миура, и еще двое, кого я не знал. Кажется, из класса «Ц». Каждое их движение буквально сочилось показушностью.
— Ууу! — Миура не смогла обить подачу Хаямы, но тут же обратила на себя всеобщее внимание расстроенным стоном.
— Хаяма, подкрутил ведь, а?
— Виноват, случайно вышло.
Хаяма, извиняясь, поднял руку, но эта блондинка завопила только громче.
— Ты и так умеешь? Здорово, Хаяма во всем хорош!
— Ха-ха, да ладно тебе.
Такими успехами заинтересовалась пара, игравшая на соседнем корте.
— Хаяма даже в теннисе лучше всех. Можешь показать, как делается такой удар?
Это сказал парень с крашеными каштановыми волосами. Мы, кажется, с ним в одном классе, но имени я не знаю. Ну и ладно, мне-то какая разница.
Группа Хаямы уже выросла до секстета, теперь они будут устанавливать здесь свои порядки. Кстати, вам не кажется, что в слове секстет есть что-то неприличное? Хы-хы…
Вот так, та часть класса, что выбрала теннис, оказалась в Королевстве Хаямы. Складывалось впечатление, что, если вы не с ним, то и одноклассниками вас никак не назвать. И правда, все, кто сейчас не играл с его компанией, предпочитали помалкивать. Прощай, свобода слова.
Сам Хаяма, кстати, особо не шумел, основные вопли издавали его последователи. А вон тот блондин, видимо бывший управляющим в Хаямином королевстве, выделялся даже среди них.
— Ха!
Видали? Шумный какой.
Мяч, однако, срезался и улетел совсем не туда, куда он рассчитывал, а именно — в самую дальнюю и темную часть корта. Другими словами — ко мне.
— Ой, виноват. Эм… Хи… Хикитани! Подай, пожалуйста, мяч!
Что еще за Хикитани? Поправить его я не решился, и просто вернул мяч.
— Спасибо.
Хаяма помахал мне в знак благодарности, и я кивнул в ответ. Так, зачем я вообще ему отвечаю?
Должно быть, инстинктивно я поддался его дружелюбию. Это уже ни в какие ворота не лезет, даже по моим стандартам. Собрав все мрачные мысли воедино, я вложил их в удар, направив мяч в стену. Стена — вот лучший товарищ.
Как вам, кстати, такая вот мысль. Стена — она же плоская. Плоскими еще называют девушек с маленькой грудью. Так вот, есть теория, что стены — лишь воплощение духов тануки. А вы видели изображение этих самых духов? Шары-то у них ого-го какие. С этой точки зрения стены должны быть мягкими. А раз так, то называя какую-то девушку плоской, не забывайте, что она не плоская, а мягкая. Такие вот дела.
Тем не менее, уверен, что Хаяма никогда до такого не додумается. Такие выводы способны делать лишь такие, как я.
Ладно, хватит на сегодня. Будем считать, что сыграл со стеной вничью.
* * *
Время обеда.
Я ушел на свое привычное место — первый этаж клубного крыла, недалеко от медкабинета и столовой. Отсюда как раз открывался вид на теннисные корты, которые я разглядывал, неторопливо жуя хот-дог, пока остальной мой обед дожидался своей очереди.
Ничто не нарушало мой покой, а ритмичный перестук мяча мало по малу вгонял меня в сон.
Теннисистки устроили полуденную тренировку, во всю стараясь догнать летящий мяч, и отбить его обратно. За ними я и наблюдал, не прекращая жевать. Ближе к концу перерыва, попивая лимонный чай, я прислушивался к дуновению ветра. Опять его направление меняется.
Школа наша стояла недалеко от побережья, и частая перемена погоды была в порядке вещей. К полудню ветер как раз начинал дуть в обратном направлении, словно возвращаясь обратно в море, откуда он пришел утром.
Но я вовсе не против. Побыть немного одному, под порывами ветра, что в этом плохого?
— О, Хикки, ты ли это?
Вместе с ветром до меня донесся знакомый голос. Рядом со мной оказалась Юигахама, придерживавшая юбку, чтобы ее не задирали порывы.
— Чегой-то делаешь?
— Ем, видишь же.
— Да? А чего здесь? В классе же лучше.
— …
Она, похоже, искренне недоумевала, но я просто промолчал. Сами подумайте, пошел бы я сюда, если бы мог поесть в классе? Думать же надо!
Так, ладно, не будем о грустном.
— Сама-то, чего пришла?
— Ах, это. Ну, я проиграла Юкинон в камень-ножницы-бумагу и это можно считать моим наказанием.
— Говорить со мной — наказание?
Докатился, лучше сдохнуть.
— Нет же, проигравший идет за соком.
Юигахама замахала руками, успокаивая меня, и уселась рядом. Да уж, какое облегчение, я почти уверился в собственной никчемности.
— Юкинон сначала не хотела. Говорила, что у нее уже есть кое-что на обед и камень-ножницы-бумага не более чем бессмысленное соревнование.
Юигахама весьма позорно попыталась спародировать Юкиноситу.
— Ну, это в ее стиле.
— Да, но я тогда сказала, что она просто боится проиграть. Сразу согласилась.
— Ну, это тоже в ее стиле.
Она строит из себя всю такую крутую, но как только дело доходит до соревнований, как тут же выясняется, что кто-то не любит проигрывать. Учительница развела ее как нечего делать.
— Ты бы видел ее, когда она выиграла. Такая милашка!
— Еще никогда проиграть не было так здорово.
— Доводилось играть?
— Да, бывало. — Юигахама кивнула в ответ.
Верно, я уже вспомнил, что когда обед подходил к концу, из их компашки регулярно доносились дикие крики об этой игре.
— Отличная возможность заставить кого-то сходить за тебя.
— Чего это? Ты сам не любишь такие игры, да?
— Конечно, не люблю. Ненавижу тусовки и такие шутки. А вот грызню в компаниях люблю, особенно потому, что сам в ней не участвую.
— Да все еще хуже, чем я думала.
Ай, шла бы уже дальше.
Юигахама счастливо улыбалась, придерживая волосы, чтобы их не разметал ветер. Сейчас она совсем не акая, как в компании Миуры и остальных одноклассников.
Так, если начать гадать, то, кажется, дело в косметике. Она уже не так налегает на нее, как раньше. Не то, чтобы я приглядывался к девчонкам… ну да ладно. Этого достаточно, чтобы понять, что она изменилась, пусть и немного.
— А мне казалось, что вы с Юкинон замечательно общаетесь в клубе. Я сама думала, что лишняя.
Юигахама подтянула колени и уткнулась в них, обхватив руками, одновременно косясь на меня.
— Я бы хотела присоединиться, не подумай только чего. Я хочу сказать к Юкинон тоже, понял?
— Не волнуйся, уж тебя-то у меня и в мыслях не было понять иначе.
— Чего это?!
Юигахама мигом обиделась и резко подняла голову. Я поспешил объясниться и успокоить ее.
— С Юкиноситой все иначе, у нее форс-мажорные обстоятельства.
— В смысле?
— Ну, форс-мажор — это ситуация, на которую ты не в силах повлиять. Извини, мне стоило говорить проще.
— Да нет же! Не надо меня за дуру держать, я также как и ты сдавала экзамены в эту школу!
Юигахама пихнула меня, угодив прямо в горло. Пока я откашливался, она отвернулась и вдруг нарочито серьезно спросила.
— Кстати, об экзаменах… Ты помнишь первый день в школе?
— Кхм… Э… Ну, нет, я попал в тот день в ДТП.
— ДТП?!
— Да, я ехал в школу, а какая-то псина сорвалась с поводка и едва не попала под машину. Я ее вытащил, но сам пострадал. Зато совершил благородный поступок.
Может я немного и приукрасил, но кто меня на этом подловит? Никто ничего не скажет, если никто ничего не узнает. А я буду выглядеть героем.
Юигахама, однако, как-то напряглась.
— Д-дурак… Так ты не знаешь, кто хозяйка этой собаки?
— Нет, мне было, мягко говоря, не до того. Да и в любом случае, я не приглядывался, крокодил какой-то, я думаю.
— (шепотом) Крокодил… Я, конечно, еще не накрасилась тогда… и волосы тогда еще не выкрасила… и одела, что под руку подвернулось… неужели и вправду так плохо выглядела?
Юигахама что-то бубнила себе под нос, но, что именно, я так и не расслышал. С чего ей вдруг поплохело?
— Что с тобой?
— Нет, ничего! Так ты не помнишь хозяйку собаки, да?
— Ну да, я так и сказал. Стоп, я разве говорил, что собака сорвалась именно у девушки?
— А? Да, да, сказал! Ты только и твердил: она то… она сё…
— Правда? Чего это я…
Юигахама рассмеялась и повернулась к окну, смотря на корты. Я развернулся следом. Похоже, тренировка как раз закончилась. Игроки подобрали полотенца и утирая пот двинулись обратно.
— Эй, Са-а-а-й!
Юигахама замахала рукой, увидев кого-то знакомого. Одна из теннисисток заметила ее и подошла к нам.
— С тренировки?
— Да, команда у нас не слишком сильная, приходится тренироваться, когда только можно. Еле-еле выбили разрешение использовать корты во время обеда. А Юигахама и Хикигая, что здесь делают?
— А, да так…
Юигахама посмотрела на меня, словно ища поддержки. А что, я здесь обедаю, а она просто мимо проходила.
— Ясно, — девушка, Сай, или как там ее, улыбаясь, разглядывала нас.
— Должно быть утомительно играть на физкультуре, да еще и каждый день во время обеда.
— Да, но я только за, так что все в порядке. Хикигая, кстати, тоже неплохо играет.
К моему удивлению, разговор сместился на мою персону, потому я и помалкивал. Никогда не замечал за собой особых талантов. И кто она такая, вообще, и откуда знает, как меня зовут?
— Эм… — я хотел у нее кое-что спросить, но Юигахама тут же влезла, не дав вставить ни слова.
— Правда?
— Да, когда он играет, сразу все становится видно.
— Да ладно тебе… (шепотом) так кто она такая?!
Я потрудился прошептать так, чтобы услышала только Юигахама, но та тут же все испортила.
— А?! Мы же в одном классе! Мы на физкультуру вместе ходим! Ушам своим не верю!
— Дура! Конечно же, я знал, просто забыл! К тому же, парни и девчонки занимаются отдельно!
Вот почему она не могла пойти мне навстречу и тоже прошептать в ответ? Теперь все будут знать, что я не знаю собственных одноклассников. Боюсь представить, что Сай думает теперь обо мне.
Ну, точно, сейчас расплачется! По собачьим меркам, она похожа на чихуахуа, а по кошачьим — на манчкина. Другими словами, такая, одновременно печальная и милая зверушка.
— Ахаха, похоже, меня и правда, не знают. Я Тоцука Сайка, мы в одном классе.
— А… виноват, классы недавно перемешали и я еще не привык…
— В десятом классе мы тоже учились вместе. Наверно, меня просто не замечают.
— Да нет, я просто не слишком-то общаюсь с девчонками… Вот, например, с ней, как там ее…
— А ну, быстро вспомнил!
Юигахама отвесила мне подзатыльник, но Тоцука нисколько не повеселела.
— Я вижу, вы хорошо ладите.
— Что?! Да ничуть! Без него моя жизнь была бы куда лучше! Можно было бы избавиться от него и с миром помереть самой. Вот так вот.
— Да, точно! Только не говори так больше, а то страшно! Смахивает на двойное самоубийство, а мне такого не надо!
— Совсем дурной?! Я не про это говорила!
— Ну, точно, хорошо ладите, — грустно протянула Тоцука, а затем, посмотрела прямо на меня.
— К твоему сведению, я не девчонка. Неужели и в правду так хило выгляжу?
— А?!
Врет же. Мои мысли мигом смешались и я бросил быстрый взгляд на Юигахаму. Я одними глазами спрашивал об этом ее, но та, все еще сердясь на меня, просто пару раз кивнула.
Что, правда? Да быть не может, меня наверняка разыгрывают.
Видя мое замешательство, Тоцука покраснела и потупилась, иногда поглядывая на меня исподлобья. Затем она (он?) потянулся к своим шортам, чем полностью захватил мое внимание.
— Могу доказать…
Мое сердце заколотилось и на правом плече возник маленький Хатиман-чертик.
«Вот повезло, просто ничего не делай и все увидишь!»
Да, правда, когда еще такой шанс выпадет?
«Нет, подожди!»
Ага, вот и Хатиман-ангелочек.
«Раз уж все так удачно складывается, предложи ей снять для начала футболку».
Ого, у ангелов перемены в репертуаре.
Так или иначе, лучше ни на кого не полагаться. Хотя есть что-то привлекательное в том, что смотришь на человека и не можешь понять парень он или девчонка.
Поразмыслив, я все-таки смог сделать правильный выбор.
— Извини, я действительно не знал и не хотел тебя обидеть.
— Да ничего. — Тоцука смахнул слезы и радостно улыбнулся.
— Не ожидал, что ты знаешь, как меня зовут.
— Нуу, ты выделяешься среди всех наших одноклассников.
Юигахама тут же в изумлении уставилась на меня.
— Серьезно?! Но он же вообще никакой, порой его можно просто взять и не заметить.
— Дура! Я выделяюсь как солнце на небе!
— Да ни в жизнь!
Ого, выпалила, ни на секунду не задумавшись.
— Сами подумайте, когда кто-то сидит в углу и разговаривает сам с собой, разве это не привлекает внимание?
— Ах, вот ты о чем, ну, мои соболезнования.
Все тут же напряглись, и Тоцука поспешил развеять неловкость.
— Зато Хикигая хорош в теннисе, доводилось играть раньше?
— Да, много играл В «Теннис Марио» на компьютере в начальной школе. В живую, конечно же, нет.
— А, да, я знаю. Там можно вдвоем играть, веселая игрушка.
— Я играл в одиночном режиме.
— Да? Эм… извини…
Он, что, начинающий психолог? Как можно так быстро докопаться до моей детской травмы?
— О-о-о, у Хикки полно таких проблем.
Тоцуке, похоже, нравилось смотреть на наши препирательства. Тут-то и прозвенел звонок, возвестивший об окончании перерыва.
— Пора возвращаться.
Тоцука пошел первым, а Юигахама двинулась следом. Я же смотрел им в спины, чувствуя себя немного странно. Ну да, они же в одном классе, естественно, вернутся вместе.
— Хикки, чего встал?!
Юигахама нетерпеливо окликнула меня. Следом оглянулся и Тоцука. Что, мне можно пойти с ними? Хотелось бы уточнить, но вместо того, я задал совсем другой вопрос.
— А как же сок, за которым тебя послали?
— А? Блин!
* * *
Несколько дней спустя, очередная физкультура.
Имея регулярную практику, я стал настоящим мастером по отбиванию меча в стену. Мне даже бегать не надо было, я механически направлял мяч так, что он отскакивал точно ко мне.
Вот только с завтрашнего дня мы будем играть строго друг против друга, и мое уединение плавно подходило к концу.
Я собирался последний раз оторваться по полной, но меня вдруг отвлекли, хлопнув по плечу.
Что там у нас? Со мной же никто не разговаривает, неужели я стал свидетелем чего-то сверхъестественного?
Я повернулся только для того, чтобы меня тут же ухватили за щеку, а за спиной оказался Тоцука Сайка, улыбавшийся до ушей.
— Попался!
Ого, чего это мое сердце так колотится? Не будь он парнем, я бы немедленно предложил ему встречаться и получил отказ. Хм, сразу решил, что мне откажут…
Встретив Тоцуку в школьной форме, вы никогда не примете его за девчонку. А вот когда он переодевается на физкультуру, то все меняется, спортивная форма-то одинакова для всех, и не так уж трудно запутаться.
Ему бы надеть носки подлиннее и все, ни за что не отличишь от девчонки. Что руки, что ноги, что талия такие худенькие, а кожа такая светлая… Ну, груди у него, конечно, нет, но что с того, Юкиносита тоже ею не блещет.
Меня пробрало с головы до пят.
— Чего хотел-то? — Немного успокоившись, спросил я.
— Понимаешь, парень, с которым я играл в паре сегодня не пришел, и я подумал, что, может быть, ты согласишься…
Да не смотри же на меня с таким обожанием, это смущает и еще как!
— Ладно, я тоже не нашел никого в пару.
Прости, стена, сегодня нам с тобой не по пути. Извинившись перед стеной и обрадовав Тоцуку, я услышал его шепот: «Уф, пронесло…». Мог бы говорить еще тише. Он слишком милый и я нервничаю!
Юигахама просветила меня, что из-за внешности некоторые девчонки зовут Тоцуку «Принцем». С этим трудно было не согласиться, его женственные черты так и кричали, прося защиты.
В общем, так я и оказался в паре с Тоцукой, который состоял в школьном теннисном клубе и потому играл весьма хорошо. Отбив лучшую из подач, что я освоил, играя против стены, он отбил мяч на мою сторону корта. А когда каждый из нас нанес еще по паре ударов, он одновременно начал разговаривать со мной, словно ему стало скучно.
— Так и думал, что Хикигая хорошо играет.
Мы были на разных сторонах корта, и он говорил медленно, чтобы я мог расслышать.
— Я столько раз играл против стены, что стал мастером тенниса.
— Игра против стены называется сквош, а не теннис.
Переговариваясь, мы продолжали отбивать мяч друг другу. У других пар мячи улетали то в аут, то в сетку, но мы не допускали ни единой ошибки, пока Тоцука нарочно не поймал мяч в руки.
— Отдохнем немного.
— Хорошо.
Тоцука уселся рядом со мной. Это нормально, что два парня сидят рядом? Не правильнее ли ему сесть напротив, по диагонали, или еще как-то? А так получается еще и слишком близко.
— Хикигая, можешь мне кое-что посоветовать?
Ага, раз ему нужен совет, то понятно, почему он так близко, незачем другим слышать, о чем мы говорим, так ведь?
— Посоветовать?
— Да, расчет теннисного клуба. Ты же знаешь, что команда у нас не очень сильная, да и людей не хватает. Я уж не говорю, что когда все старшеклассники окончат школу, то все станет еще хуже, многие новички не играли в теннис, пока не перешли в старшие классы. На фоне всего этого мотивация ужасно страдает, не приходится бороться за место в основной команде.
— Я понимаю.
Все абсолютно ясно, типичная ситуация для маленькой слабой команды. В слабую команду новички не пойдут, а старожилы будут чувствовать, что место в составе им гарантировано. Можно даже прогуливать тренировки, ведь на турнире кому-то нужно участвовать. А раз на главные игры вы попадете в любом случае, то чего же еще желать? На самом деле, тех, кого устраивает такое положение очень много. Они не стремятся совершенствоваться и команда так и барахтается где-то внизу. Получается своего рода замкнутый круг.
— Так вот, я подумал, не захочешь ли ты вступить в наш клуб…
— А?
Что он сейчас сказал?
Тоцука заметил мою растерянность и ушел в себя, обхватив руками колени.
— Ты хорошо играешь и я подумал, что со временем сможешь улучшить свои навыки еще больше. Может, это бы сподвигло остальных тренироваться больше, может, я сам бы чему-то научился. Не подумай только чего, я просто говорю о теннисе!
— нет ничего плохого в том, чтобы быть слабым. Я защищу тебя.
— Что?
— Нет, ничего, вырвалось…
Вид печального Тоцуки сбил меня с мысли и развязал язык, нужно быть осторожнее. Но насколько же он милый! Настолько, что я мог бы и согласиться на предложение вступить в клуб. К сожалению, были причины, которому этому препятствовали.
— Извини, но я не могу согласиться.
И моя личность тому причина.
Не вижу никакой выгоды в каждодневном посещении клуба, равно как и в ежедневных физических упражнениях. Это удел древних дедов, каждое утро собирающихся на зарядку в парке. Даже в одной из моих любимых песен есть фраза «Я не могу этого сделать~~~». Да чего далеко ходить, моя первая подработка закончилась через три дня, когда я прогулял смену.
Если подобный мне присоединится к клубу, это только вгонит Тоцуку в еще большее отчаяние.
— Понимаю…
Тоцука расстроился, а я подыскивал подходящие к ситуации слова.
— Эм… не волнуйся, я постараюсь что-нибудь придумать.
Вот только вряд ли что-то придумается.
— Спасибо, мне все-таки немного полегчало.
Тоцука широко улыбнулся, но я понимал, что долго это не продлится. Другая же часть меня считала, что даже кратковременная радость Тоцуки стоила затраченных усилий.
* * *
— Ничего не выйдет. — Ни на секунду не задумавшись, ответила мне Юкиносита.
— Ничего… но…
— Что невозможно, то невозможно. — И снова мне отказали.
А началось все с того, что после разговора с Тоцукой я пошел к Юкиносите. План заключался в том, что под предлогом вступления в теннисную команду я выхожу из Клуба добровольцев, а спустя некоторое время перестаю появляться и в своем новом пристанище. К сожалению, успехом он не увенчался.
— Я хочу сказать, что Тоцука так совсем зачахнет. А если в клубе появится новое лицо, то это заставит всех встряхнуться, разве нет?
— Ты действительно считаешь, что выживешь в таком месте? Или же ты думаешь, что там тебя примут таким, какой ты есть?
— Кхм…
Верно, верно… Если я увижу, как игроки прохлаждаются, вместо того, чтобы всю душу вкладывать в тренировки, то могу и ракетку в ход пустить.
Юкиносита то ли усмехнулась, то ли вздохнула.
— Ты вообще не понимаешь, что значит находиться в компании. Ты поставил одиночество превыше всего.
— Ты последняя, кто вправе упрекать меня в этом.
Юкиносита нисколько не смутилась и продолжила обличать меня.
— Все возможно. Кто знает, они могут принять тебя за своего врага и сплотиться. Но когда клуб от тебя избавится, все вернется на круги своя. Такой способ ни к чему не приведет, я тому доказательство.
— Я понимаю… погоди, какое еще доказательство?
— Несколько лет назад, когда я только вернулась в Японию, все девчонки в классе, нет, скорее в школе, куда я перевелась, невзлюбили меня и принялись травить. Никто не пытался сам стать лучше, чтобы сравняться со мной… толпа идиотов.
Я боялся пошевелиться, словно вдруг оказался посреди минного поля, а вокруг Юкиноситы словно сгущалась тьма.
— Я понял в общих чертах. Но ничего удивительного, с такими, как ты, подобное часто случается.
— Пожалуй… не будет преувеличением сказать, что на фоне остальных я смотрелась лучше, да и за себя постоять могла, в отличие от некоторых. Хотя Ямасита и Симамура тоже вполне себе ничего… пользовались популярностью. Хотя у них внешностью все и ограничивалось. В плане оценок, спортивных достижений, да даже в умении себя вести им до меня далеко. Вот и получается, что если им не суждено забраться также высоко, то только и остается, что пытаться свалить меня.
Юкиносита вдруг замолчала и снова приняла сдержанно-холодный вид. Обычно ее манера говорить похожа на струящуюся реку, а тут я словно попал под низвергающийся поток Ниагарского водопада. Она, что, так скрывает смущение? Все-таки, есть в ней и хорошая сторона.
Юкиносита, тем временем, слегка раскраснелась и помалкивала, переводя дыхание.
— Постарайся никак не комментировать, я уже боюсь, что ты скажешь какую-то гадость.
— Уф, а я уж подумал, чего это ты такая добрая стала.
По правде говоря, Тоцука все равно милее любой девчонки, что я знаю. Кстати, мы же о нем и говорили.
— Я думаю, Тоцука будет рад, если кто0нибудь сделает теннисную команду чуть лучше.
В ответ Юкиносита широко распахнула глаза и уставилась на меня.
— Ничего себе, с каких это пор ты заботишься об окружающих?
— Ну, знаешь ли, это первый раз, когда у меня спросили совета.
Это само по себе обрадовало меня, а уж то, что спрашивающим был Тоцука… мое лицо непроизвольно расплылось в улыбке. Юкиносита, конечно же, не могла так этого оставить.
— Ко мне раньше постоянно подходили за советами.
Секунду она буквально светилась от гордости, но ее радость тут же стало мало помалу угасать.
— Вот только, когда дело доходит до советов девушкам по всяким романтическим вопросам, то это не более чем предупреждение.
— В смысле?
— Если рассказать, что тебе кто-то нравится, то тут же все меняется. Ты словно пометил свою территорию и всякий, кто нарушит ее границы, тут же будет изгнан, независимо от своих намерений. Впрочем, не думаю, что нужно так подробно объяснять.
И снова мне показалось, что в комнате как-то потемнело. Когда она сказала «советы девушкам по всяким романтическим вопросам», я уже приготовился к чему-то ужасному, но нет, обошлось.
Словно пытаясь загнать неприятные воспоминания поглубже, Юкиносита криво усмехнулась.
— Так что не думай, что выслушивать чьи-то проблемы и пытаться помочь так уж здорово. Ведь не зря сказано, что даже львы бросают своих детенышей при первой опасности.
— Наоборот же. Так что бы ты сделала с этими теннисистами?
— Я?
Юкиносита удивленно моргнула и крепко задумалась.
— Заставила бы тренироваться до потери сознания, махать ракеткой, пока руки не отвалятся, играть друг против друга, пока ноги держат. Как-то так.
То, что она говорила такое, радостно улыбаясь, изрядно напугало меня. Пока я переваривал ее идею, дверь с громким стуком распахнулась.
— Приветики!!!
В противовес Юкиносите, Юигахама лучилась радостью и весельем. Как всегда, проблемы мироздания ее ничуть не волновали, да и просто разумом ее лицо отягощено не было. Вот только на это раз она пришла не одна.
— О, Хикигая…
— Тоцука…
И точно, за спиной Юигахамы мялся Тоцука, все такой же эфемерный, словно пришедший к нам из мира снов и грозивший исчезнуть в любую минуту. Увидев меня, он широко улыбнулся, и его бледная кожа приобрела слегка розоватый оттенок. Чего это он был такой мрачный?
Отлипнув от Юигахамы, Тоцука быстро перебежал ко мне, ухватившись за рукав. Эй, я так не играю! Да и вообще, он же парень!
— Хикигая, а ты что здесь делаешь?
— Я состою в этом клубе. Сам-то чего пришел?
— Я нашла еще одного, кому нужна наша помощь!
А я не спрашивал Юигахаму, я хочу услышать ответ лично от Тоцуки!
— Чего вы, я же не посторонняя! Заметила, что Сай выглядел подавленным, схватила его и привела сюда.
— Юигахама…
— Не стоит благодарности, Юкинон, это мой долг, любой член клуба должен поступать также.
— Я не могу понять, с чего ты вдруг стала членом клуба.
— Я… что…?!
Не член клуба? Внезапно. Даже мне казалось, что она мало помалу становилась его частью.
— Ты не подавала заявку на вступление и куратор ее не утвердила. До тех пор официально ты не состоишь в клубе.
Юкиносита становится до невозможности строгой, когда речь заходит о каких-то правилах.
— А я напишу! Хоть миллион заявок напишу, если так надо! Только не прогоняйте!
Утирая слезы, Юигахама схватила лист бумаги и принялась писать заявление. Дура, кто же пишет такие важные документы печатными буквами!
— Ладно, Тоцука Сайка, верно? Что ты от нас хотел?
Тут же забыв о Юигахаме, Юкиносита повернулась к Тоцуке, заметно нервничавшему под ее взглядом.
— Эм… я хотел сделать теннисную команду хоть немного… лучше, что ли.
Сначала он в ответ смотрел на Юкиноситу, но понемногу его внимание смещалось на меня, а то, что смотреть ему приходилось снизу вверх, только усугубляло ситуацию.
Да не смотри же на меня, я волнуюсь! Смотри куда-то еще! Спасла меня Юкиносита, конечно, сама о том не подозревая.
— Не знаю, что тебе наговорила Юигахама, но Клуб добровольцев не решает проблемы «под ключ». Мы только содействуем тем, кто сам готов бороться. Так что, станет команда лучше, или же нет, зависит только от тебя.
— Ясно…
Тоцука окончательно сник, похоже, что Юигахама и впрямь нарисовала ему излишне радужную картину.
— А подписывать-то где… — Юигахама шептала себе под нос, водя ручкой над заявлением. Заметив, что я за ней наблюдаю, она подняла голову и посмотрела в ответ.
— Что-то не так?
— Конечно. Из-за твоих невыполнимых обещаний, мы разбили его сердце! — Юкиносита опередила меня, а Юигахама так и не поняла, где она ошиблась.
— Хм, но мне казалось, что Юкинон и Хикки уж точно что-то придумают. Разве не так?
Какая беспечность. Но если взглянуть с другой стороны, можно заметить в ее словах вызов. К сожалению, среди нас есть та, кто именно так все и поймет.
— Вот, значит, как, Юигахама. Придумаем мы или нет, это другой вопрос, но ты решила проверить меня…
В голове Юкиноситы опять сработал какой-то переключатель. Да уж, она из тех, кто не может устоять перед вызовом, что им бросают. Сейчас бросится в бой и размажет противника, наплевав на то, что вызов существовал только в ее воображении. Ели ее переклинит, то достанется любому, даже самому миролюбивому человеку, как я, например.
— Хорошо, Тоцука, я принимаю твою просьбу. От меня требуется сделать так, чтобы ты играл лучше, верно?
— Д-да… если я стану сильнее, другим тоже придется подтянуть свой уровень…
Стоит отметить, что Тоцука сказал это, прячась за моей спиной, скрываясь там от взгляда Юкиноситы. Дрожа, словно кролик, он выглядывал из-за плеча, а я подумал, что было бы интересно надеть на него костюм девочки-зайчика.
Не так уж и сложно испугаться, когда наша Снежная королева соглашается тебе помочь. Только представьте, как она говорит: «Я сделаю тебя сильнее в обмен на твою душу!». Ууу, ведьма.
Чтобы защитить его, я сделал шаг вперед. Стоят ближе, я мог чувствовать запах шампуня и дезодоранта. Тоцука пах, словно девушка, интересно, какой шампунь он использует?
— И как именно мы ему поможем?
— Разве ты уже забыл? Если память подводит, то тебе стоит писать записки.
— Только не говори, что ты серьезно…
Совсем недавно она говорила мне про «тренироваться до потери сознания» и прочие ужасы. Сама Юкиносита ухмылялась, словно прочитав мои мысли. Чего-то мне нехорошо. Тоцука тоже становился все бледнее.
— Я.. умру?
— Нет, я защищу тебя.
— Хикигая, ты серьезно?
— Кхм, я сказал то, что хотел сказать.
«Я защищу тебя» входит в тройку фраз, которые хочет сказать любой парень. Если вам интересно, то возглавляет список «Оставь это на меня!». В любом случае, не сразившись с Юкиноситой, защитить Тоцуку от нее не выйдет. Но я просто должен был это сказать.
— Я не всегда понимаю Хикигаю, но…
— Так, у тебя тренировка после занятий? Тогда начнем уже с обеда, встретимся у кортов. — Перебив Тоцуку, Юкиносита принялась строить планы.
— Договорились!
Юигахама оторвалась от заявления, наконец, закончив его. Тоцука тоже кивну. Так что же…
— Э… я тоже иду?
— Разумеется. У тебя все равно нет других дел.
* * *
Адовы тренировки Юкиноситы начинались уже завтра. Вот только, почему я тоже должен в них участвовать? Мне казалось, что Клуб добровольцев всего лишь место, где неприкаянные души могут собраться и спокойно провести время. А теперь, чем все это отличается от той самой «молодости», которую я так старательно избегал?
Хотя, остается вероятность, что учительница Хирацука просто сделала своего рода изолятор, чтобы держать всяких ненадежных личностей в стороне от общества. С другой стороны, назвать нас больными никак нельзя, раз уж нас расшевелила такая мелочь.
Возьмем, к примеру, Юкиноситу. Не знаю, что творится у нее в голове, но уверен, что от того, что она пришла кому-то на помощь, всякие странные мысли никуда не исчезнут.
В свою очередь, меня самого мог бы исцелить Тоцука, окажись он девушкой. Мы бы играли в теннис и в отношениях между нами что-то бы изменилось… никогда не встречал такого милашки. Мало того, что он был искренним человеком, вдобавок он хорошо относился ко мне, без малейшего лицемерия. Глядишь, я бы и сам мог измениться, общаясь с ним.
Но Тоцука был парнем, какая несправедливость…
Чувствуя себя немного не в своей тарелке из-за этого, я закончил переодеваться и пошел к кортам. А вдруг он все-таки девчонка? Ради этого стоит рискнуть и пойти ва-банк!
Школьная спортивная форма имела престранный светло-голубой цвет. Разумеется, никому это не нравилось и носили ее только во время уроков физкультуры, когда и выбора-то не было. Потому, все прочие были в обычной форме, один я, как идиот, выделялся из толпы. Разумеется, безнаказанным этот факт не остался.
— А-ха-ха-ха, Хатиман!
— Хочешь смеяться — забудь мое имя.
Никто в этой школе не способен издавать такие звуки, кроме Займокузы, загораживавшего мне дорогу.
— Вот это удача, встретить тебя. Узри же мою новую работу, что я как раз подумывал отдать тебе!
— Не, никак не выйдет, я занят.
Я ловко увернулся от пачки бумаги, что он мне протягивал, но далеко не ушел, так как Займокуза вцепился мне в плечо.
— Не думай, что сможешь обмануть меня. С каких это пор у тебя появились неотложные дела?
— А я и не вру. К тому же, ты последний, кто может упрекать меня в подобном.
Почему мне все указывают на это? Неужели я и вправду выгляжу так, словно мне вообще нечем заняться? Хм, может быть так оно и есть…
— Хм, кажется, я тебя раскусил, Хатиман. Ты решил немного повыделываться, ради чего слегка приврал. Чтобы скрыть эту ложь, ты врешь снова. Но вечно так продолжаться не может, это путь в никуда. Так сойди с него! Ты помог мне однажды, и теперь мой черед помочь тебе!
Займокуза сказал фразу номер два из давешнего списка и это, вкупе с его сияющей физиономией, нереально раздражало.
— Нет, правда же, у меня дела.
Я уже чувствовал, как начинает дергаться глаз и собрался поставить Займокузу на место, но…
— Хикигая!
Раздалось звонкое сопрано, и в мою руку вцепился Тоцука.
— Пошли вместе!
— Да, пошли…
Тоцука забросил сумку с ракеткой на плечо и зачем-то взял меня за руку. Что за чертовщина…
— Х-хатиман, кто это...?
Займокуза в замешательстве переводил взгляд с меня на Тоцуку и обратно, пока на его лице проступало знакомое выражение, словно он один из актеров театра Кабуки.
— Сволочь, ты меня предал!!!
— Да с чего бы…
— Молчать! Ты лицемерно изображал хорошего парня. Ты был одиночкой, и я жалел тебя, но был обманут! Оказалось, что ты тайный плейбой!
— Ты переигрываешь…
Хотя в части одиночки он прав.
— Не надейся, что я тебя прощу! — прорычал Займокуза, злобно смотря на меня.
— Уймись, Займокуза, Тоцука не девчонка… наверно.
— Н-не пытайся снова меня надуть! С таким-то личиком быть парнем?!
Надо было говорить увереннее, так он мне не поверит.
— Ну да, такой вот парень.
— Но, как можно быть таким…
— Твой приятель? — Спросил меня засмущавшийся Тоцука.
— Хороший вопрос.
— Хм, можешь считать его моим заклятым другом. — Займокуза все еще не успокоился, ну и морока с ним.
Да, его можно понять. Всякий бы расстроился, узнав, что то, кого ты считал своим другом, имеет на этот счет иное мнение. Могу ли я как-то его утешить? Сложно сказать, у меня в этой области, мягко говоря, недостаточно опыта.
Конечно, мне тоже неловко, я все-таки тоже наделся, что однажды мы с Займокузой действительно поймем друг друга. Но, по-видимому, этому не суждено сбыться.
Заботиться о ком-то, следить за чужими чувствами, стараться никого не задеть, стараться стать ближе к кому-то, вся эта «дружба», таковой на самом деле не являлась. Если это и есть то, что называется «молодостью», то я прекрасно себя чувствую в стороне от нее.
Делать вид, что тебе весело в компании не более чем вид самообмана. Мерзкое занятие. Сами посмотрите, меня раздражает даже то, что приходится находиться рядом с ревнивым Займокузой.
Убедившись, что моя система ценностей не претерпела изменений, я снова ступил на путь одиночки.
— Тоцука, идем.
Я потянул его за руку, но тот промямлил «Хорошо...», но с места не сдвинулся.
— Это же… Займокуза?
Займокуза несколько удивился, но кивнул в ответ.
— Если ты друг Хикигая, то, может, и со мной подружишься? Я был бы рад, у меня не так много друзей…
— Хо-хо-хо-хо-хо. Действительно, мы с Хатиманом друзья. Нет, скорее, товарищи. Нет, я господин, а он мой прислужник. Ну а ладно, пред таким предложением я не могу устоять. Я дарую тебе право быть моим другом… вплоть до интима.
— Не думаю, что это хорошая идея. Ограничимся обычной дружбой.
— Хм, понимаю. Хатиман, ты думаешь о том же? Я становлюсь популярнее, не так ли? — прошептал он мне на ухо, притиснувшись поближе. Так и думал, что сам был его единственным другом.
— Тоцука, пошли, если еще задержимся, Юкиносита нас раздавит.
— Кстати, да, не буде искушать судьбу.
Займокуза последовал за нами, решив присоединиться к тусовке. Идя гуськом, со стороны мы были похожи на процессию персонажей из Dragon Quest. Ну, или из King Bomby…
* * *
Юкиносита и Юигахама уже поджидали нас возле кортов. Первая так и осталась в школьной форме, но вот вторая соизволила переодеться. Похоже, они заодно решили здесь же и пообедать, с нашим приходом быстро закончив с едой.
— Хорошо, можно начинать.
— Рассчитываю на вас.
— Для начала нужно что-то сделать с силой Тоцуки. Бицепсы, дельтовидные, грудные, брюшные, спинные, бедренные, все эти группы мышц нужно прокачать. Можно начать с отжиманий, сделайте столько, сколько сможете, пока не упадете от усталости.
— Ууу, Юкинон такая умная… а пока не упадешь — это сколько?
— Чем сильнее вы нагружаете мышцы, тем больше они будут расти. С каждой тренировкой вы будете становиться сильнее и сильнее. В общем, ловим суперкомпенсацию и выжимаем из себя все, что можно.
— Мы тебе не сверхлюди…
— А никто и не ждет немедленного результата, но это хорошо и для основного обмена.
— Основного обмена?
Да, да, снова над Юигахамой возник воображаемый знак вопроса. Она хоть в чем-нибудь разбирается? Юкиносита, похоже, не ожидала подобного вопроса и растерялась. Быстро взяв себя в руки, она решила, что проще будет дать краткий экскурс в суть тренировочного процесса.
— Если твой основной обмен растет, то становится проще сжигать калории. Другими словами, обмен веществ ускоряется.
Юигахама кивала вслед ее объяснению, как вдруг ее глаза вспыхнули.
— Сжигать калории… терять вес, то ли?
— В том числе. если расход калорий будет больше, то в счет пойдет даже повседневная рутина.
Все, что говорила Юкиносита, было усладой для ушей Юигахамы. Похоже, теперь она мотивирована до предела, даже больше, чем Тоцука, которому, впрочем, тоже что-то передалось.
— Н-начнем тогда!
— Да, да, начнем!
Упав на землю, они принялись отжиматься.
— Угх…кха…
— Гх…уф…
Их тут же перекосило, а дыхание стало прерывистым и тяжелым. Тоцука совсем худенький, ему, наверно, особенно тяжело. Я как-то неловко себя чувствую, когда он посылает мне такие страдальческие взгляды.
Когда Юигахама сгибала руки, я мог разглядеть за воротом ее формы… Да, кое-что мог, не стоит только пялиться так явно. Мой пульс стремительно учащался.
— Хатиман, что это со мной? Мне вдруг стало так хорошо.
— Какое совпадение, мне тоже.
Украдкой переглянувшись, мы улыбнулись друг другу, как вдруг за нами раздался голос, словно окативший нас холодной водой.
— Я вижу, вам нечем заняться. Так, может, присоединитесь?
Обернувшись, я наткнулся на презрительный взгляд Юкиноситы. Неужели, раскусила?
— Хм… первое правило воина — никогда не увиливать от тренировки! Конечно, я присоединюсь!
— Точно, нужно держать себя в форме, а тот так и заболеть недолго!
Мы немедленно упали на землю и принялись отжиматься, пока Юкиносита ходила вокруг, приглядывая за нами.
— Напоминаете холопов, распластавшихся перед императором. — Прокомментировала она, усмехаясь.
Что она сейчас сказала? Даже в самом мирном человеке можно разбудить зверя, если так бездумно бросаться словами. Хм, разбудить… Пока что во мне проснулась только мысль, что в чьем-то исполнении даже отжимания могут выглядеть мило.
Так или иначе, что и зачем мы делаем?
Вы же знает, как говорят: «Вода камень точит», «Гуртом и батьку бить легче», ну и прочие пословицы и поговорки, намекающие, что собравшись компанией, да приложив усилия, можно и горы свернуть. Тем не менее, мы были всего лишь группой неудачников, занимающихся всякими глупостями.
Так мы и провели обеденный перерыв, отжимаясь пока есть силы. Остаток дня и последующую ночь же, я провел, корчась от боли в мышцах.
