Возможно, стоило сказать об этом раньше, но Клуб добровольцев призван помогать ученикам нашей школы в решении их проблем.
Вот так. А то, если не напоминать самому себе об этом, то можно и запамятовать. Ведь в основном мы с Юкиноситой просто читали, а Юигахама игралась с телефоном.
— Хм, кстати, а ты-то, зачем опять сюда пришла?
Юигахама идеально вписалась в нашу компанию, но не стоило забывать, что членом клуба она не являлась. Да что уж там, я не был уверен, что сам официально состоял в клубе. Нет, правда, я точно в нем числюсь? Я, вроде как, вовсе этого не хотел.
— А? А, дело в том, что у меня есть достаточно свободного времени, смекаешь?
— «Смекаешь»? Ну, раз уж ты спрашиваешь, то нет. Но, кто так вообще говорит?! Ты чьих будешь?
— Что значит «чьих»? Я из Тибы!
Что ж, если подумать, то в Хиросиме любят подобные словечки, во всяком случае, мне так казалось. Но на практике многие удивлялись, узнав о такой их особенности. Боюсь представить, как говорят Хиросимские парни, но девушкам такой говор идет чрезвычайно. Хиросимский акцент входит в десятку моих любимых акцентов.
— Пф, не думай, что достаточно родиться в Тибе, чтобы так запросто заявлять: «Я из Тибы».
— Я как-то не улавливаю, что ты хочешь сказать.
Юкиносита попыталась поддеть меня, но я просто не обратил на нее внимания.
— Первый вопрос, Юигахама. Как ты назовешь камень, что укладывают между дорогой и тротуаром?
— Поребрик!
— Хм, действительно. Оказывается, ты кое-что понимаешь в Тибе. Тогда, перейдем ко второму вопросу. Если у тебя будет выбор, что взять на гарнир, то ты возьмешь…
— Мисо!
— Хм, неужели, ты на самом деле из Тибы…
— Я же с самого начала так сказала, смекаешь?
Юигахама наклонилась и стала пристально меня разглядывать, словно пытаясь найти смысл в моих действиях. Юкиносита же, подперла рукой голову и принялась печально вздыхать.
— Ну и что вы пытаетесь изобразить? Что вам не понравилось? Обычная викторина «Галопом по Тибе», от Мацудо до Тёси, если вы понимаете, о чем я.
— Да это же всего ничего!
— Ладно, как скажешь. Тогда из Савары в Татеяму.
— Так ты решил отправиться сверху вниз.
Как они так быстро схватывают? Неужели и вправду знают о Тибе так много?
— Хорошо, третий вопрос. Если вы поедете по линии Сотобу в сторону Токе, то, какое странное животное может внезапно попасться вам на глаза?
— Кстати о Мацудо, Я слышала, там очень вкусно готовят. Юкинон, надо будет как-нибудь туда наведаться, поесть лапши.
— Лапши? Я к ней как-то равнодушна, так что, даже не знаю…
— Да ничего, я тоже не большая фанатка!
— Тогда зачем туда наведываться, как ты сказала?
— Мне рассказывали, что есть одно место, называется Нантока, так вот там будто бы так готовят, что огого!
— Меня вообще кто-нибудь слушает?
— Что? Да, я. Но здесь у нас тоже есть интересные места, многие из них рядом с моим домом, так что меня можно считать экспертом. Я часто прохожу мимо, когда выгуливаю собаку.
Правильный ответ был «Страус». Уверен, что всякий, мягко говоря, удивится, увидав страуса из окна поезда.
Эх.
Я оставил разговоры о лапше девушкам и вернулся к своей книге. Нас здесь трое, но я один.
По большому счету, грех жаловаться, можно сказать, что я провожу время как обычный старшеклассник. В отличие от учеников средних классов, старшеклассники гораздо свободнее и могут тратить время на разговоры, из которых они обычно предпочитают моду и еду. Поэтому разговор о лапше был очень, очень уместен.
Еще добавлю, что викторина «Галопом по Тибе» в число интересов старшеклассников обычно не входит.
* * *
На следующий день, придя в клуб, я с удивлением обнаружил Юкиноситу и Юигахаму снаружи, стоящих у двери. Думая, что такое они делаю, я подошел ближе и увидел, как обе девушки подглядывают в шелку, слегка приоткрыв дверь.
— Чего делаете?
— Ааа!
Прекрасная и милая реакция, они аж подпрыгнули. Напоминает моего кота, если натолкнуться на него ночью.
— Хикигая, нельзя так пугать!
— Вы сами меня пугаете.
— Не делай так больше!
Нет, ну правда, даже то, как Юкиносита злится, напоминает мне моего кота. Кстати, сей кот был рад каждому в моей семье, кроме меня самого. Да, действительно похоже.
— Ладно, виноват. Так что случилось-то?
На это вопрос ответила Юигахама, снова осторожно подглядывавшая.
— Там какой-то подозрительный человек.
— Вы двое здесь самые подозрительные.
— Тихо. Раз так, то не мог бы ты зайти и узнать, кто это такой?
Повинуясь распалившейся Юкиносите, я осторожно приоткрыл дверь и вошел в клубную комнату. Тут же мне в лицо ударил порыв ветра. Школа построена на побережье и такая картина обычна для нее. Вот и сейчас по комнате разлетелись какие-то бумаги, подобно голубям из шляпы фокусника, а в центре стоял тот самый подозрительный человек
— Хе-хе-хе, кто бы мог подумать, что мы встретимся в таком месте, Хикигая Хатиман!
— Чего он сказал?!
Он ждал меня, но при этом удивлен, что встретил? Это мне здесь надо удивляться! Отмахнувшись от кружащихся бумаг, я смог разглядеть нашего незнакомца. Э… нет, нет, нет. С Займокузой Ёситеру я никаких дел иметь не желаю.
Как вы знаете, я, вообще, мало с кем в этой школе общаюсь. Но среди всех прочих, этот парень тот, с кем я меньше всего хочу знаться. Нет, вы только посмотрите, ему что, приятно потеть в таком-то плаще? Еще и перчатки с обрезанными пальцами нацепил.
Я знаю, кто он такой, но лучше притворюсь, что впервые вижу.
— Хикигая, похоже, он тебя знает.
Юкиносита пряталась за моей спиной, попеременно поглядывая то на меня, то на нашего гостя. Займокуза даже растерялся на секунду под ее взглядом, но быстро взял себя в руки и показушно расхохотался, приняв важную позу.
— Забыть своего товарища, как подло, Хатиман.
— Он считает тебя своим товарищем. — Юигахама посмотрела на меня как на кучу мусора.
— Именно, товарищ. Разве ты забыл те адские муки, через которые мы прошли?
— Нас определили в пару друг другу на уроках физкультуры, только и всего…
Я поспешил прояснить ситуацию, что вызвало у Займокузы недовольную гримасу.
— Ха, разве это не есть адские муки? Разбейтесь на пары, как вам нравится, сказали они! Хе-хе-хе Я смогу втсать с кем-то в пару, только если сам разорвусь пополам! Если это и значит «нравиться», то я не хочу иметь с этим ничего общего!
Он отвернулся к окну и посмотрел вдаль. Мне показалось, или в небесах действительно что-то виднелось? Нет, наверно, я перечитал Fist of the North Star.
Ну да ладно, теперь, я думаю, вы можете более-менее понять, что это был за человек.
— Чего тебе надо, Займокуза?
— А, ты все-таки назвал то имя, что высечено в моей душе! Именно, я Займокуза Ёситеру, повелитель мечей!
Он взмахнул полами плаща и протянул руку, словно собираясь выхватить меч из ножен, полностью уйдя в образ фехтовальщика.
От одного взгляда на него в моей голове зародилась пульсирующая боль. Или не в голове, а в сердце? Впрочем, взгляды Юкиноситы и Юигахамы ранили гораздо больнее.
— Так кто он такой-то?
Юигахаме все надоело… или следует сказать, что у нее просто испортилось настроение? И почему она ждет ответа от меня?
— Это Займокуза Ёситеру, как я уже сказал, нас определили в пару на уроках физкультуры.
Сверх этого мне добавить нечего, никаких других дел с Займокузой я не имел. Мы всего лишь помогали друг другу пройти через адские муки уроков физкультуры с минимальными потерями.
Предлагать разбиться на пары так, как нам нравится близко к садизму, на мой взгляд. Займокуза разделял такую точку зрения.
С самого первого занятия, когда нас поставили в пару, поскольку сами мы никого не нашли, я и Займокуза занимались вместе. По правде, я бы с радостью сменил этого долбанутого на кого-то еще, но иных вариантов просто не нашлось. Сами понимаете, не так-то просто уговорить такого, как я на совместное занятие. Ай, ладно, кого я обманываю, дело в том, что ни у него, ни у меня просто не было друзей.
Так или иначе, Юкиноситу объяснение про физкультуру полностью удовлетворило.
— Рыбак рыбака видит издалека, не так ли?
Вот только вывод она сделала худший из возможных.
— Дура, не сравнивай меня с этим, я не настолько безнадежен. К тому же, мы не друзья.
— Эх, не могу не согласиться, друзей у меня и правда нет…
Займокуза мигом упал духом, забыв на время о своих выходках.
— Давайте ближе к делу, твой друг что-то от тебя хочет?
Если она так и продолжит называть его моим другом, то я расплачусь. Я уже почти забыл, как огорчало меня слово «друг» в средней школе. Помню, как Каори мне сказала: «Извини, Хикигая, ты хороший парень, но давай останемся друзьями». Ууу, не нужны мне такие друзья.
-Хо-хо-хо, я совсем забыл. Хатиман, это ли не Клуб добровольцев?
Займокуза снова принял свой образ и со значением засмеялся.
— Да, верно, это Клуб добровольцев.
Юкиносита ответила за меня, и Займокуза на пару секунд уделил внимание и ей, затем вернувшись ко мне. Да чего он все на меня смотрит?!
— Вот как. Значит, совет учительницы Хирацуки оказался полезен и ты, Хатиман, воплотишь мои желания в жизнь? Подумать только, века спустя ты снова возродился, чтобы быть поим последователем! Уж не благодаря Бодхисаттве Хатиману случилось это?
— Клуб добровольцев не воплощает желания в жизнь, а только помогает, чем может. Протягивает руку помощи, так сказать.
— Хм, тогда протяни руку и мне, Хатиман! Если подумать, разве мы не равны? Как тогда, давным-давно, когда мы пытались завоевать этот мир, дойдя до последнего моря?!
— То есть, я уже не твой последователь? И почему ты избегаешь смотреть на кого-то, кроме меня?!
— Пф, о каких пустяках ты спрашиваешь.
Займокуза откашлялся, чтобы перевести дух и уйти от неудобных вопросов, но вскоре он, конечно, снова смотрел прямо на меня.
— Прими мои извинения, мне лишь показалось, что в это время люди уже не те, что в эпоху Муромати. О, какие чистые тогда были нравы! Ты согласен со мной, Хатиман?
— Нет, не согласен. И ты уже достал, сделай одолжение, сдохни.
— Хе-хе-хе, смертью меня не напугать, я всего лишь отправлюсь в иной мир, что также завоюю!
Займокуза взмахнул руками, и полы его плаща заколыхались на ветру. Так легко отнестись к пожеланию сдохнуть… Как же я его понимаю, сам такой же, привыкший к нападкам и оскорблениям и не замечающий их. Полезный навык, но очень печальный.
— Мда…
Юигахама окончательно была сбита с толку.
— Хикигая, можно тебя на минутку?
Юкиносита схватила меня за рукав и зашептала на ухо.
— Что это такое? Что еще за «повелитель мечей»?
Ее личико было так близко, и пахла она так приятно, но вот голос быстро привел меня в чувство. Хорошо, ответить на прямо поставленный вопрос не так сложно.
— Синдром восьмиклассника, только и всего.
— Синдром…
Юигахама тоже услышала мой ответ.
— Болеет чем-то, что ли?
— Нет, синдром в жаргонном смысле.
В двух словах, школьники, отстранившиеся от реальности и смущающие своим поведением окружающих. Случай Займокузы был сильно запущен.
Читая мангу и смотря аниме, школьники видят там всякие суперспособности и прочие штуки. Затем они начинают воображать, что сами обладают чем-то подобным. А раз так, то обладанию нужно придумать какую-то причину, например, объявив себя реинкарнацией героя прошлого или секретным агентом. Ведут себя они в соответствии с выбранной легендой.
Почему?
Потому что это круто!
Мне кажется, что не найдется ни одного человека, не думавшего о таком хоть раз в жизни. Уж любимого певца, стоя перед зеркалом, все изображали, в этом можно быть уверенным.
Синдром восьмиклассника, в свою очередь, крайний случай подобного помешательства.
Все это я объяснил Юкиносите. Иногда мне кажется, что в подробном разжевывании смысла нет, она схватывает все на лету и вскоре опередит меня в информированности.
— Я так и не врубилась…
В противовес Юкиносите, Юигахама порядком тормозила, бормоча себе под нос. Может, мое объяснение на самом деле было слишком путанным, а Юкиносита все поняла только благодаря собственной одаренности?
— Получается, он придумал какую-то историю и теперь ведет себя, словно ее герой?
— В общих чертах, так оно и есть. Похоже, он считает себя реинкарнацией Асикаги Ёситеру, тринадцатого сёгуна Муромати. Повезло ему с именем, даже выдумывать ничего не надо.
— Тогда почему ты назначен в его товарищи?
— Он взял мое имя и сопоставил его с Бодхисаттвой Хатиманом. Сейва Гендзи считались его последователями, а к этой ветви семьи Минамото, возможно, принадлежал и Асикага Ёситеру. Ты же слышала о храме Цуругаока?
Юкиносита выглядела мягко говоря удивленной, не найдя, как прокомментировать мой рассказ.
— Ничего себе, ты так много знаешь.
— Да, пожалуй.
В памяти снова всплыли неприятные воспоминания, и я поторопился сменить тему.
— То, как Займокуза обращается с историей, может раздражать, но, по крайней мере, он основывает свою придурь на реальных фактах.
Юкиносита покосилась на Займокузу и с видимым неудовольствием переспросила меня.
— Так ты хочешь сказать, что бываю случаи хуже, чем этот?
— Именно.
— Просто для общего развития, это какие же?
— И было семь богов в начале всего. Три бога-созидателя: Мудрый Император Гарин, Богиня-Воительница Митика и Хартия, Защитник Душ. Было также три бога-разрушителя: Орто, Король Глупцов, Шельма из Потерянного Храма и Лайлай, Сеющий Обман и Подозрения. И, конечно же, бог, что Выше Всех Прочих и Чье Имя Никому Не Ведомо. С начала времен несли они процветание и гибель в этот мир, разрушая его и создавая вновь. Шесть подобных циклов минуло и в наши дни Правительство Японии пытается избежать седьмого разрушения, ища тех, в ком воплотились боги. Важнее всего найти того, что Выше Всех Прочих и Чье Имя Никому Не Ведомо, ибо его сила непостижима и я, Хикига… кхм, ну и вопросы ты задаешь, совсем мне голову заморочила!
— Сам же спалился.
— Гадость.
— Юигахама, думай, что говоришь, а то можешь плохо кончить.
— Я поняла, что вы с ним два сапога пара. Потому-то ты и понимаешь все, что говорит этот повелитель мечей.
— Нет-нет, Юкиносита, разумеется, все совсем не так. Я понял его только потому, что хорошо разбираюсь в истории Японии, пусть эти знания и пришли из Nobunaga’s Ambition.
— Хм…
Юкиносита с подозрением глянула на меня, очевидно, считая, что доказательств моей невиновности недостаточно.
Но я так просто не сдамся, я вовсе не такой, как Займокуза и могу смело смотреть ей в глаза. Да-да, я не такой… уже давно не такой.
Имя «Хатиман» встречается не так уж часто и в детстве я считал, что это делает меня особенным. А то, что я любил аниме и мангу, повернуло мои мысли в соответствующем направлении.
Валяясь на кровати, я представлял, что во мне дремлют невероятные силы, чтобы в свое время внезапно пробудиться, дабы спасти наш мир от гибели. Чтобы подготовиться, я даже завел специальный дневник, куда регулярно заносил всю необходимую информацию. Ведь все дети так делали. Эй, кто сказал «нет»?
— Как бы сказать… Может, в прошлом мы и были в чем-то похожи, но то время давно прошло.
— Уж надеюсь.
Юкиносита не упустила возможности еще раз поддеть меня, после чего направилась к Займокузе. Меня же на секунду захватила одна мысль.
А точно ли я отличаюсь от него?
Конечно же, да.
Я больше не воображаю всякие странности, не веду дневник и не пишу письма в правительство. Из всего, что я написал в последнее время, в рамки хоть сколь-нибудь странного укладывался только «Список людей, которых я никогда не прощу». Юкиносита, кстати, возглавляет его.
Я не играюсь с фигурками Гандамов, издавая всякие звуки.
Я не делаю оружие из палок и фольги.
Я не изображаю супергероя, наряжаясь в отцовский плащ.
Я не такой, как Займокуза.
Юкиносита, тем временем, подошла к Займокузе, и поэтому была награждена громким шепотом Юигахамы: «Беги, Юкинон!».
— Думаю, я поняла. Ты пришел сюда, чтобы справиться с этой проблемой и снова стать нормальным человеком. Так?
— …Хатиман, я пришел, чтобы наши желания сбылись, разве это плохо?
Займокуза избегал смотреть на Юкиноситу и всякий раз, когда она к нему обращалась, переадресовывал ответ мне. Ничего удивительного в этом не было, я тоже далеко не сразу привык к ней и смог нормально общаться. Сама Юкиносита, к сожалению, на такие мелочи внимания не обращала.
— Вообще, это я с тобой разговариваю. Невежливо глазеть по сторонам во время разговора.
Юкиносита тут же схватила Займокузу за воротник и притянула к себе, заставляя смотреть глаза в глаза. Вот еще одно интересное наблюдение: Юкиносита следит, чтобы другие вели себя прилично, но на свои манеры при необходимости внимания не обращает. Я успел убедиться в этом, ежедневно приветствуя ее в этой самой комнате.
Все же она его отпустила и Займокуза зашелся в кашле, готовя одну из своих фирменных реплик. Напрасно он это делает.
— Ахаха, ей-богу…
— И говори нормально.
— …
Постеленный на место, Займокуза заткнулся и опустил голову.
— Почему ту носишь плащ в такое время года?
— Хм, сей плащ защищает меня от демонических ветров, что дуют по всему миру. К тому же, это один из моих двенадцати божественных инструментов, что позволяет мне принимать самые различные формы. Ахаха!!!
— Я же сказала говорить нормально.
— Хорошо…
— Почему у твоих перчаток обрезаны пальцы? Какой в них тогда смысл?
— А, это наследие моей предыдущей реинкарнации, еще один из двенадцати божественных инструментов, что стреляет алмазами. Пальцы же отрезаны, чтобы не стеснять движения в бою. Ахаха!!!
— Нормально, я сказала.
— Ахаха!!! Ха! Ха, ха… хм…
Займокуза зашелся в безумном смехе, но быстро сдулся и после печального вздоха снова замолчал.
Юкиносита как будто сжалилась и навесила дружелюбную личину.
— Так что, ты пришел сюда, чтобы исцелиться и снова стать нормальным?
— Нет, поскольку я вовсе не болен.
Даже эти слова дались Займокузе с большим трудом. На Юкиноситу он по-прежнему не смотрел, вместо того ища взглядом меня, словно прося о помощи.
Вот теперь он полностью загнал свой образ внутрь. Под давлением Юкиноситы подобные фокусы становятся неуместны. Черт, мне его действительно жалко. Может и правда стоит прийти на подмогу?
Для начала следовало убрать от него Юкиноситу, и я решил смело влезть между ними. Вот только под ноги мне попалась лист бумаги, что разлетелись по комнате, когда мы в нее вошли. Я подобрал его, и происходящее вокруг тут же перестало меня интересовать.
— Это же…
Оторвавшись от листа, оказавшегося частью рукописи, написанной корявым почерком, я оглядел комнату и стал собирать страницу за страницей, складывая их по порядку.
— Хм, иного я и не ожидал, у тебя просто нет слов, чтобы описать увиденное. Лишнее доказательство того, что мы недаром рука об руку прошли через те адские муки.
Займокуза говорил тихо, едва сдерживая рвущиеся эмоции. Я, впрочем, внимания на него не обращал, к тому же, растущая пачка бумаги в моих руках заинтересовала Юигахаму.
— Что это?
Я протянул ей всю пачку и она принялась листать их, вглядываясь в каракули Займокузы. Не сложно было представить, как над ее макушкой покачивается знак вопроса. Отчаявшись разобраться, Юигахама вернула рукопись мне.
— Ну и что это?
— Рукопись рассказа, как я полагаю.
Займокуза тут же откашлялся, намереваясь перейти, наконец, к сути.
— Твоя проницательность пришлась как нельзя кстати. Все верно, это рукопись, с которой я намерен принять участие в конкурсе начинающих авторов. Но, поскольку у меня нет друзей, я не могу попросить их высказать свое мнение. Так что, пожалуйста, прочитайте ее.
— От того, как он это сказал, мне почему-то взгрустнулось…
Не будет большой ошибкой сказать, что писательство — одна из сторон синдрома восьмиклассника. Это делает воображаемые вещи чуть более реальными, пусть пациенты и переоценивают собственные способности. С другой стороны, разве не здорово зарабатывать себе на хлеб тем, что действительно нравится? Если, конечно, дело все-таки пойдет.
Так что я не считал желание Займокузы принять участие в конкурсе чем-то странным. Странным было то, что он решил показать свою работу нам, прежде чем отдать ее под суд жюри.
— Ты можешь выложить рукопись в Интернет, тебе там кучу отзывов накатают.
— Ничуть не бывало, там сидят люди, не ведающие жалости. На меня вывалят кучу критики, и я помру по ней.
Какой слабохарактерный.
Хотя, конечно, в Интернете все пишут что хотят, не заботясь о чувствах тех, кто вынужден это читать. Друзья же, выкажут вам больше внимания и не станут глумиться.
Мы тоже не станем подвергать его слишком уж сильной критике. Непросто говорить гадости, глядя человеку в лицо, разве что, как-нибудь завуалировано. Вот только…
— Но ведь…
Я повернул голову и посмотрел на равнодушно стоявшую рядом Юкиноситу.
— Юкиносита может пройтись по тебе сильнее, чем тролли в Интернете.
* * *
В итоге, я, Юкиносита и Юигахама получили по копии творения Займокузы с наказом прочитать до завтрашнего дня.
Что ж, кратко опишу его. Это рассказ о школьниках, обладающих сверхспособностями. Действо происходит в каком-то небольшом городке, где сошлись в битве тайная организация и люди, пробудившие в себе силы своих предыдущих реинкарнаций. Посреди этого бедлама обычный молодой человек узнает о силах, сокрытых в нем, учится владеть ими и начинает повергать врагов одного за другим.
Когда я закончил читать, уже приближался рассвет. В результате, я все занятия боролся с сонливостью, но после их окончания все-таки нашел в себе силы направиться в клуб.
— Эй, меня подожди!
Когда я вышел к клубному крылу, из-за спины донесся голос Юигахамы, вприпрыжку нагонявшей меня. Аляповатый рюкзак так и прыгал на ее плечах.
— Что-то ты нехорошо выглядишь, случилось чего?
— Ну, сложно выглядеть бодрячком после того, как всю ночь читал. Я бы с удовольствием завалился вздремнуть. А вот ты хорошо держишься, как я погляжу.
— А?
Юигахама пару раз моргнула.
— А… да, точно, я тоже едва на ногах стою…
— Ничего не читала, да?
Юигахама ничего не ответила и принялась глазеть в окно. Но я-то видел, что она аж вспотела. Интересно, не намокнет ли ее блузка, и не увижу ли я…
* * *
В клубной комнате моему взгляду предстала редкая возможность увидеть, как Юкиносита клюет носом.
— Успели, хотя было непросто, да?
Я окликнул ее, но остался без ответа. Юкиносита продолжала дремать, непередаваемо отличаясь от себя обычной. Можно было бы вечно стоять так и смотреть на нее. Как покачиваются ее волосы, как двигаются во сне губы…
— Подумать только, стоило взглянуть на тебя и сна как не бывало.
Угх, попался. Ей удалось застать меня врасплох своим безмятежным видом. Лучше бы она не просыпалась.
Юкиносита потянулась и зевнула как кошка.
— Как я погляжу, ночь была тяжелой.
— Да, до утра просидела. Я ведь никогда не читала что-то подобное и, думаю, не смогу заставить себя полюбить такой жанр.
— Точно, точно, мне тоже тяжело далось!
— А ты вообще помалкивай, ничего ведь не читала! Начинай прямо сейчас!
Юигахама обижено простонала и вытащила из рюкзака свою копию. Та выглядела абсолютно новой, сразу видно, к ней еще никто не притрагивался. Юигахама принялась быстро листать страницы.
Поглядев, как она все больше впадает в уныние, я вернулся к Юкиносите.
— Не все книги такие, как эта. Есть более чем достойные произведения.
— Как те, что ты сам читаешь?
— Да, как вариант. Можешь обратить внимание на…
— Может в другой раз.
Ясно же, что «другой раз» никогда не наступит. Тем временем, в дверь осторожно постучали.
— Прошу пардону.
Займокуза, косящий под старину, ввалился в комнату.
— Хорошо, я готов выслушать ваши впечатления.
Усевшись на стул, Займокуза сложил руки на груди и высокомерно оглядел нас. Его буквально переполняла уверенность.
Юкиносита села напротив, отчего-то выглядя неуверенной.
— Извини, я, возможно, не очень хорошо разбираюсь в этом…
— Ничего страшного, мнение левых людей тоже очень важно, так что продолжай.
— Как скажешь.
Юкиносита сделала короткую паузу и начала излагать свои впечатления.
— Мне было скучно. Читать так тяжело, что не могу описать насколько.
— Ух…
Займокуза выдал один единственный всхлип и откинулся на спинку стула, который тут же покачнулся. Удержав равновесие, он снова выпрямился.
— Хм… тогда, скажи, какие именно главы показались тебе скучными.
— Это еще не все. Грамматика тоже страдает. Даже такая мелочь, как порядок слов в предложении. А использование частиц? Этому же еще в средних классах учат.
— Гхм… мне казалось, что такой стиль привлечет внимание читателей.
— Разве для начала не следовало подумать хотя бы о минимальной грамотности? К тому же, ты перебарщиваешь со сносками и путаешь имена и названия. Вот здесь у тебя есть техника Призрачный Багровый Удар, а следом он становится Кроваво-кошмарным Ударом. Откуда что взялось?
— Кху… ты ошибаешься, всякая фантастическая история нуждается в сносках, чтобы пояснить разные необычные штуки.
— А мне кажется, дело в том, что тебе нравится, когда их много. Что касается сюжета, то он банально предсказуем. Я легко могла сказать, что будет дальше, а интереса это не прибавляет. И, вот еще, эта героиня вдруг начинает раздеваться вот здесь? Абсолютно никакого повода ведь не было.
— Кхем… но если таких моментов нет, о хороших продажах можно забыть!
— Далее, повествование затянуто, и ты используешь много сложных слов, которые кажутся неуместными в данном контексте. А обрывать историю на полу слове так и вовсе неуважение к читателю. Прежде чем мы перейдем к стилистике, может, исправишь хотя бы эти замечания?
— Агрх!!!
Займокуза вскинул руки и забился в конвульсиях, обхватив ладонями лицо. Несколько переигрывает, лучше бы ему прекратить.
— На этом остановимся, ему будет сложно запомнить все твои замечания за один присест.
— Мне еще есть, что сказать, но, хорошо, как скажешь. Тогда теперь пусть выскажется Юигахама.
— Что? Я?
Юигахама растерялась, и Займокуза умоляюще посмотрел на нее. В его глазах стояли слезы и та, заметив это, принялась выискивать какой-нибудь комплимент. Похоже, ей удалось, что-то найти.
— Ты, похоже, хорош во всяких неприличных словечках…
— Аааа!
— Ты его добила.
Для начинающих писателей такие комментарии находятся под абсолютным запретом. И, тем не менее, это единственное хорошее, что Юигахама смогла найти в рукописи. Считайте, что на Займокузе только что поставили крест.
— Х-хикки, давай, лучше ты.
Юигахама поднялась, освобождая мне место напротив Займокузы, а сама пересела чуть подальше, только бы не смотреть на его побледневшее лицо.
— Гхм, Хатиман, уж ты-то меня понимаешь? Понимаешь, насколько прекрасен мир, что я создал? Понимаешь, какая захватывающая это история? Настолько, что больше никто не может этого понять.
Да, конечно, я все понимал и кивнул ему в ответ. Займокуза предано смотрел на меня. Ладно, буду мужиком и скажу правду. Вот прямо сейчас, глубоко вздохну и…
— Откуда ты списал это?
— А? Уууааа!!!
Займокуза упал на пол и принялся кататься по нему, успокоившись только уткнувшись в стену. Там он и остался лежать, недвижимый. Его глаза бессмысленно смотрели в потолок, лишь одна единственная слеза стекала по его щеке. Он был похож на человека, полностью готового к смерти.
— Ну и кто здесь не знает жалости? Это же гораздо жестче!
Юкиносита была озадачена.
— Эй, ты!
Юигахама пихнула меня локтем, словно предлагая что-то сказать. Но что тут скажешь? Тем не менее, мне в голову действительно пришла одна мысль. Я понял, что мы забыли про один из столпов, на которых зиждется все здание писательства.
— Хорошо, ты можешь выехать за счет иллюстраций, так что забей на текстовую часть.
* * *
Словно он был бойцом, готовящимся к поединку, Займокуза несколько раз выдохнул и поднялся на ноги, которые, несмотря на все ухищрения, тряслись как у новорожденного олененка.
Отряхнув рукава плаща, он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Вы не могли бы… прочитать еще раз?
Мне показалось, что я ослышался, и потому промолчал, не веря своим ушам. Но он повторил, на этот раз настойчивее и громче.
— Пожалуйста, прочитайте еще раз!
Займокуза смотрел на меня и Юкиноситу, а в его глазах пылало пламя решимости.
— Ты…
— В мазохисты подался?
Юигахама тут же спряталась за моей спиной, словно прося защитить ее от извращенца. Но нет, она ошибается.
— Ты серьезно хочешь повторить все то, что уже сегодня случилось?
— Конечно. Да, критика оказалось весьма жесткой. Да, я думал, что лучше бы мне сдохнуть. Что я полный лузер и друзей у меня нет. Что лучше бы сдохли все остальные.
— Да, да, я понял. Я бы на твоем месте чувствовал то же самое.
Но Займокуза решил высказаться до конца.
— И все же. Все же я был счастлив. Вы прочитали то, что я написал просто так, для себя, и высказали свое мнение. Разве это не здорово? Не уверен, что это за чувство в моей душе, но я знаю, что когда твое произведение читают — это здорово!
Закончив, Займокуза широко улыбнулся. Не как повелитель мечей, а как Займокуза Ёситеру.
Вот, значит, как.
Похоже, он не только синдромом восьмиклассника страдает, но и приступы графоманства случаются.
Он пишет потому, что хочет что-то сказать окружающим. Если это удается, он продолжает писать все больше и больше, пусть его и не понимают. Главное, что это делает его счастливым. Таков приступ графоманства в моем понимании.
— Хорошо, я прочитаю.
Не могу ему отказать.
Ведь у него, по сути, финальная стадия синдрома, после которой он уже не станет прежним. Пусть окружающие считают его больным, игнорируют его или смеются, он никогда не прогнется под них, никогда не сдастся и будет воплощать свои фантазии в реальность.
— Я принесу, как только закончу!
Распрощавшись, Займокуза величественно покинул клубную комнату. Даже дверь за ним закрылась величественно.
Пусть его можно назвать заигравшимся или просто долбанутым, он будет держаться своих идей, пока может. Если бы он изменился только потому, что кто-то не принимает его таким, какой он есть, то его мечты и гроша бы не стоили.
Все с Займокузой в порядке.
Ну, за исключением некоторых назойливых сторон его личности, я полагаю.
* * *
Прошло еще несколько дней. Шестым уроком на сегодня была физкультура, и я по традиции оказался в паре с Займокузой. Некоторые вещи не меняются.
— Хатиман, как ты думаешь, кто сейчас самый крутой иллюстратор?
— Не беги впереди паровоза. Выиграй для начала этот свой конкурс, а потом думай о глобальных вещах.
— Хм, неприятно, но честно. Проблема в том, где бы мне заявить о себе.
— С чего ты вообще решил, что сможешь выиграть?
— Если продажи будут хорошие, то мою историю экранизируют, и я смогу жениться на сейю.
— Тебя понесло, закончи рукопись для начала.
Во время физкультуры мы болтали о всяком разном. Вот и все, что изменилось.
Разговоры велись, по большому счету, ни о чем. Да и веселого в них было немного. Так что бояться, что мы лопнем со смеху, как пытались сделать вид другие болтающие ученики, не стоило.
Мне казалось, что мы ведем себя довольно глупо, и нет смысла продолжать это делать, но… пожалуй, физкультура уже не входила в категорию адских мук.
Такие вот дела.
