Вскоре после того, как Займокуза объявил войну Эбине.
Настроение у собравшихся в конференц-зале было довольно странным, но здесь нашлось на что посмотреть.
Итак…
В красном углу ринга — Займокуза Ёситеру.
В синем углу ринга — Эбина Хина.
Отаку-позер против первосортной яойщицы.
Все было готово для столь необычного поединка. Мы приготовили экран и включили проектор, выведя презентации и на имевшиеся ноутбуки.
— Powerpoint? — Спросила учительница Хирацука, севшая позади нас. — В наши дни школьники на ты с современными технологиями.
— Powerpoint уже давно перестал считаться современной технологией. И лучше бы шрифт использовали побольше, а то не видно ничего. — Возразила Юигахама, вызвав у учительницы неловкую улыбку.
— Когда я училась в школе, мы использовали кодоскоп.
— Кодоскоп? Что это? — Переспросила Юкиносита.
— Да так… не важно… Давайте уже начнем работать. — Учительница откинулась на спинку стула, разговаривая уже сама с собой. — Значит, никто уже не помнит…
Что ж, давайте я для вас объясню. Кодоскоп — оптический прибор, предназначенный для проекции прозрачных оригиналов с изображением на большой экран. Возможно, их и по сей день используют в каких-нибудь школах, хотя я тоже имею об этом приборе слабое представление.
За исключением учительницы, которая сильно побледнела, все остальные были готовы к работе.
— У нас все готово. — Объявила Юкиносита для Мегури, проверяя лазерную указку.
— Спасибо. Тогда начнем. Сагами, прошу.
— Да… хорошо… так вот… — Дрожащим голосом начала говорить Сагами. Пожалуй, она сможет начать собрание, хотя чувствуется, что она боится больше, чем нервничает. Думается, что не меньше чем собственной роли председателя она боялась чрезмерно энергичную Эбину, расположившуюся позади нее.
— Сейчас мы выслушаем Хину и… вот его. Прошу вас.
— Спасибо!
— Я-хо!
Эбина и Займокуза встали и вышли к экрану, с волнением глядя друг на друга. Наконец-то можно было переходить к делу.
* * *
Что удивляло — так это то, что Займокуза первым перешел в наступление. Мне казалось, что тот, кто попытается захватить инициативу в их противостоянии, в итоге проиграет.
— Кха-кхем!
Займокуза, встав перед собравшимися, громогласно откашлялся и слегка склонил голову, приветствуя нас. На экране появилось название его презентации: «План Игр Спортивного Фестиваля». На удивление вменяемо. За исключением того, что он выбрал шрифт в рукописном стиле, придраться не к чему.
«Чем проще — тем лучше» и фразы, подобные этой, появлялись одна за другой. Отличная фраза, кстати, я был из тех, кто любил ее вворачивать.
И что же нас ждет после такого начала? Какие соревнования будут предложены нашему вниманию? Собравшиеся затаив дыхание следили за Займокузой, который, однако, не торопился проливать свет на это. В зале висела такая тишина, что можно было услышать, как комар пролетел.
Займокуза глубоко вздохнул, еще раз поклонился нам и отошел в сторону.
Что, и это все?! То есть этот звук пролетевшего комара был его голосом?!
— Он перенервничал не смог ничего сказать. — Сказала Юкиносита, сделав выводы из выступления Займокузы.
Да уж, Займокуза не из тех, кто привык к публичным выступлениям. Да и не откуда у него взяться такому опыту. Реальность такова, что если вы откроете рот перед зрителями, то тут же получите свою порцию насмешек.
— Хикки.
Я уже знал, что хочет сказать Юигахама. Раз это мы позвали его, то нужно оказать всю возможную поддержку, пусть речь и идет о Займокузе. Ему нужно набраться мужества. Отличный был бы совет в устах кого-нибудь постарше.
— А чего я? Этого следовало ожидать, ничего не поделаешь.
Что не могло не огорчать — так это то, что никто кроме меня не мог с ним нормально общаться. И то было чувство, что я разговариваю с Ому.
— Займокуза, я тебе помогу. Давай еще раз. Сказал я, встав со своего стула и подойдя к нему.
Издавая странные звуки, он повернул голову и сфокусировал взгляд на мне. Мало-помалу его лицо оттаяло и сделалось чуть мягче.
— Хо-хо, вот как?
Похоже, он справился с неудачей и снова стал прежним собой.
— Давай, еще раз. — Я кивнул зрителям и запустил презентацию. — Вашему вниманию предлагается идея для соревнования на спортивном фестивале под названием «Кавалерийские бои жителей Тибы». Э… прости, что?
Прервав свое выступление, я посмотрел на Займокузу, который уже полностью оправился и бешено размахивал руками.
— Кавалерийские бои жителей Тибы или бои Тибалерии!
— Так я и спрашиваю — что это за ерунда такая?
— Кхм… Давным-давно на землях Тибы сошлись в битве кланы Ходзё и Сатоми. Это соревнование возвращает нас к славным событиям нашей истории.
— Да, что-то такое припоминаю. А что насчет правил?
Следуя плану презентации, я собирался переключиться на следующий слайд, но Займокуза меня остановил.
— Нет, погоди, Хатиман! Это не самая лучшая идея. Следующий слайд готов не до конца. Наполовину готов, если говорить точнее, там одни каракули.
Займокуза схватил меня за руку, но только сделал хуже, нажав-таки на кнопку переключения.
— Н-не-не-не-не-нет!
Сопровождаемая воплем Займокузы, появилась на первый взгляд вполне обычная картинка конного боя. Закованные в доспехи всадники неслись вперед. Вот только все они были взяты из разных источников и составлены вместе в Paint без всякого разбора.
Займокуза стоял словно громом пораженный, а я просто продолжал презентацию.
— Так. Подобно реальному сражению победа достается той стороне, которая одолеет командующих противника. Соответственно, чем больше командующих побеждено — тем больше очков набрано. Командующие должны как-то выделяться на поле боя, например — особым костюмом.
Надо же, на удивление нормальное описание. Я продолжал читать, игнорируя лишние детали, вроде «Романтичной бури Тайсё Сакуры». Честно говоря, я удивлен, насколько тщательно Займокуза проработал свою идею, о чем и поставил его в известность.
— Т-ты так считаешь?
— Да, все понятно. Иллюстрации тоже.
Мегури согласно кивала. Похоже, что даже невнятного коллажа оказалось достаточно, чтобы передать основные его идеи. Вслед за Мегури участники собрания наградили нас аплодисментами.
Что я могу добавить? Даже если ваша презентация хорошо сделана, ее могу не принять, если вы не в состоянии выступить как следует. Я надеюсь, я донес эту мысль до Займокузы и уменьшил удар, который он получил от первоначальной неудачи.
— Х-хатиман, что это..? — Взгляд Займокузы метался по залу, выискивая причину аплодисментов.
— Твоя идея вполне хороша. Молодец. — Поздравил я его, а сам вернулся на свое место.
— Ха-хо. — Довольно хмыкнул Займокуза, не ожидавший одобрения. После его смешка аплодисменты быстро стихли и послышались уже совсем не такие одобрительные перешептывания.
Не умеет он промолчать, когда следует.
* * *
После выступления Займокузы настал черед Эбины.
Она имела опыт постановки мюзикла «Маленький принц», да и сама находилась на вершине школьной иерархии, так что начала свое выступление гораздо уверенней.
— Я думала вот о чем.
Эбина нажала на кнопку, запуская свою презентацию. Первый слайд предлагал нашему вниманию соревнование под названием «Захват флага».
Тоже на удивление нормальная идея. Мне даже казалось, что перед нами стоит не Эбина Хина, а Вигна Гина.
— Суть в важности генерала. По аналогии с предыдущей презентацией, но с упором на его харизму и личностные качества.
Не замечая моих подозрительных взглядов, которые я то и дело на нее бросал, Эбина продолжала рассказывать. Она обладала как творческими навыками, так и способностью к руководству. Действительно редкое сочетание.
— Возьмем Хаяму Хаято, капитана футбольного клуба. Если поставить его на место генерала одной из команд, то все сразу заинтересуются этим соревнованием.
Еще одно нажатие на кнопку и мы видим следующий слайд, на котором во весь экран развернута фотография улыбающегося Хаямы. Ну, дела…
Хотя я смотрел на слайд без энтузиазма, присутствовавшие девушки из спортивных клубов разразились одобрительными возгласами.
— Похоже, будет действительно весело! — Особый эффект фотография произвела на Сагами, тут же поддержавшую предложение Эбины.
Думается, что остальные ученицы также возражать не станут. Если мы хотим, чтобы фестиваль имел успех — нужно в первую очередь привлечь к участию тех, за кем пойдут все остальные. План Эбины был безупречен, за исключением одной детали, к которой она как раз переходила.
— Но Хаято попал в белую команду. Нужно найти подходящую кандидатуру на роль генерала красной. У кого-нибудь есть мысли, кто может подойти?
Эбина посмотрела на Сагами, спрашивая ее мнения.
— Я даже не знаю… — Замешкалась та, но инициативу перехватила Мегури.
— Среди присутствующих ведь есть представители красной команды? Подумайте, кто из ваших друзей может подойти на эту роль.
Члены оргкомитета тут же начали обсуждать кто к какой команде относится, но кандидатур, тем не менее, выдвинуто не было, пока сама Мегури кое-что не вспомнила.
— Юкиносита и весь ее клуб попали в красную команду. Может быть, они могут что-то предложить?
— Хикитани в красной команде?! — Тут же всполошилась Эбина, буквально пронзая меня взглядом. — Тогда именно он должен стать красным генералом!
А мне кажется, что я вовсе никому ничего не должен.
— Хо-хо, Хатиман, так ты среди красных?
Займокуза улыбался до ушей, не оставляя сомнений в какой команде оказался он сам. Вот он тогда пусть и будет генералом. Жаль, конечно, что такое предложение не пройдет. Да и Хаяме он не соперник.
Я тоже на эту роль не гожусь по той же самой причине. Нужен человек, способный повести за собой массы и за которым эти самые массы готовы последовать.
Но Эбина, перешедшая в режим яойщицы, продолжала бушевать.
— Т-так вот, Эбина-Эбина продолжает свою презентацию, не скрывая удивления, изумления и радости. Белую-белую группу возглавит Хаято, тогда как красную-красную — Хикитани. А-ха-ха!
Эбина запрокинула голову и захохотала. Понимая всю опасность ситуации, Мегури кивнула, и один из членов учсовета встал и вывел Эбину в коридор. Такой способ сокрытия неприятной правды напомнил мне Розуэлльский инцидент.
Пока ее нет, надо воспользоваться возможностью и высказаться против моей кандидатуры. Впрочем, учитывая выходки Эбины, остальные станут возражать и без моих подсказок.
— Я состою в оргкомитете, так что не думаю, что стоит вешать на меня еще и эту обязанность. Нам стоит поискать кого-то другого.
— Да, это так… Да и окончательное решение по соревнованиям еще не принято. — Согласилась Мегури. — Сагами, давай голосовать.
— Да, хорошо. Кто считает, что нужно организовать… «Тибалерию»?
Поднялось несколько рук.
— Кто считает, что нужно организовать «Захват флага»?
Задав второй вопрос, Сагами первой подняла руку. За ней последовали другие, ненамного больше, чем в первый раз. Разница была невелика, но все же «Захват флага» одерживал победу с небольшим перевесом. Должно быть участие Хаямы сыграло свою роль.
Я, Юкиносита и Юигахама не поднимали рук ни по одному из вариантов. Наша роль заключалась в помощи по их выдвижению, а не по выбору.
— Практически поровну… — Подвела итог Мегури, пересчитав голоса.
Ничего страшного, если «Захват флага» победит. В мире, где все решается большинством это нормально. Если меньшинство наберет себе сторонников — оно само станет большинством и все продолжится.
— Тогда главным соревнованием станет «Захват флага»… — Сказала Сагами, не утруждая себя лишними размышлениями. — …а можем мы их разделить? Парни участвуют в «Захвате», а девушки — во втором соревновании?
— Ага, вот это хорошая мысль! — Одобрила Мегури и посмотрела на учительницу Хирацуку, которая кивнула в ответ. Возможно ей просто надоело обсуждать, но и каких-то явных возражений у нее не нашлось.
— Кто-нибудь хочет что-то добавить? — Следом Мегури обратилась к оргкомитету.
Правильно, собравшиеся ведь разделились примерно поровну. Тем не менее, вопрос Мегури остался без ответа.
Но теперь, когда мы практически обошли стороной мнение почти половины учеников собрания, нужно было как-то подсластить пилюлю. Лично я не считал, что произошло что-то непоправимое, но в зале понемногу начинали раздаваться перешептывания, не оставшиеся незамеченными Юкиноситой и Юигахамой.
— …
Юкиносита прищурилась и посмотрела на зал. Сагами, в свою очередь, пока ничего не замечала и находилась в прекрасном настроении.
— Хорошо, раз возражений нет, давайте распределим обязанности по подготовке. У вас на руках список обязанностей, впишите себя напротив тех из них, которыми готовы заняться.
Пока Сагами давала инструкции, члены учсовета раздавали материалы.
— Не волнуйтесь, вся работа будет под руководством оргкомитета. Если что — обращайтесь за помощью.
— Да, дальше мы разберемся с конкретными заданиями для каждой группы. — Поддержала Сагами Юкиносита.
— А… да, именно. Что касается конкретных заданий, то я возьму на себя «Захват флага». Харука, Юкко, идите сюда.
Сагами в первую очередь направилась к своим подругам, но расстояние, возникшее между ними, нисколько не уменьшилось.
— А… мы…
— На нас еще подготовка в клубах, так что с оргкомитетом мы совсем увязнем.
На лице Сагами мелькнуло непонимание, которое тут же сменилось улыбкой.
— Что… совсем никак?
Но Харука и Юкко тут же отвергли ее приглашение. Мягко, но так, словно были заранее готовы к этому.
— Очень жаль, но мы не можем бросить клубы.
— Столько всего, что никак не вырваться.
— Но не бери в голову. Не обращай на нас внимания, поступай как считаешь нужным.
— Ясно, очень жаль! — Снова поначалу растерявшись, Сагами собралась и сделала вид, что ее это нисколько не тревожит.
— Нам очень жаль. — Ее подруги, напротив, делали вид, что им неприятно все это говорить.
На этом разговор между ними завершился, и к Сагами подошла Юигахама.
— Сагамин, пора начинать.
— Хорошо, уже иду.
Сагами, помахав на прощание, вернулась к нам.
— Хатиман, что мне теперь делать?
— Э? А, ты еще здесь? — Я едва не подпрыгнул, когда меня вдруг позвал Займокуза. — Можешь быть свободен.
— Нет, будет лучше, если он останется.
— Правда? Я не думал, что он еще чем-то пригодится. И чем же он будет заниматься? Выступать в роли обогревателя или увлажнителя?
Вряд ли он окажется полезен чем-то еще.
— Ты совсем идиот? Нам еще нужно уточнить множество деталей, так что без человека, предложившего идею для соревнований, никак не обойтись.
— А, ты об этом…
Сагами вернулась на свое место, и мы продолжили распределять работу между сформировавшимися группами и назначая ответственных.
Оргкомитет не мог решить все в одиночку, оставались вопросы организации радиовещания, медпункта и даже украшения школы. Мегури рассказывала, как все делалось в прошлом году, а Сагами кивала вслед ее словам.
— И тогда нужно…
— В главных соревнованиях участвует почти вся школа, сможем мы их организовать?
— Да, это вполне возможно.
Слушая Юкиноситу, я краем глаза увидел, как Сагами вскочила со стула, перехватывая других участников собрания.
— Погодите, нам нужно организовать учеников для участия в главных соревнованиях. Вы можете взять на себя хотя бы часть из них?
Члены оргкомитета, уже разбившиеся на группы, понемногу отрывались от работы. Но были и те, кто сразу отложил ее в сторону. Это снова оказались те же Харука и Юкко.
— Прости, Сагами, но мы не согласны.
Не знаю, кто это сказал, но мысль тут же начала блуждать по залу.
— Э… — Сагами откровенно растерялась после прямого отказа. — Н-но мы ведь уже все решили… разве нет?
— У каждого есть еще и клубные обязанности, а вдобавок к ним мы только что распределили подготовку к фестивалю.
— Дополнительная работа потребует дополнительного времени. С учетом всего остального получится совсем напряжно.
Сагами возразить было нечего и оставалось только молчать.
Члены спортивных клубов занимали значительную часть всего оргкомитета, но при этом их нельзя было считать одним целым с нами.
— Я понимаю, что это будет непросто, но могу я попросить вас все же помочь? — Спросила Мегури.
Видя, что их просит уже президент учсовета, Харука и Юкко замолчали и потупили взгляд, но сдаваться все равно не собирались.
Разница в интересах была очевидна.
К тому же должная иерархическая структура все еще не была выстроена и председатель оргкомитета не имела большого влияния на его членов.
Можно было сыграть на доверии. Уверен, что в предыдущие годы Мегури и ее предшественники так и поступали. Вот только доверию к Сагами просто неоткуда было взяться. Во время фестиваля культуры они начали с одного уровня, теперь же разница в обязанностях и ответственности давала о себе знать. Думаю, что знаю, откуда пошли перешептывания во время выступления Сагами.
— Давайте на этом остановимся. — Прервал нас строгий голос учительницы Хирацуки. — Уже поздно, лучше продолжим завтра.
Будь мы членами оргкомитета или просто участниками фестиваля, мы оставались обычными школьниками. Наверно только учительница могла привнести в этот хаос немного порядка.
Харука и Юкко первыми подхватили свои сумки и поспешили покинуть конференц-зал. За ними потянулись и остальные. В итоге в зале остались только члены учсовета и мы с Сагами.
— Сиромегури, можно тебя на минуту?
— Да…
По просьбе учительницы Мегури тоже вышла в коридор и между нами повисла гробовая тишина. Сагами рухнула на ближайший стул и опустила голову ни на кого не смотря.
* * *
Вечернее солнце окрашивало небо в красный цвет. Облака, двигавшиеся со стороны моря, словно горели в его лучах.
А улицы мало-помалу окутывала темнота. Настроение в конференц-зале было не менее мрачным. Какого-то прогресса мы не достигли, и учительница Хирацука распустила сегодняшнее собрание. Помощницы Сагами, Юкко и Харука, первыми покинули нас, а за ними потянулись представители клубов. Мы же остались ждать учительницу и Мегури.
Займокуза раздражающе вздыхал и ворочался на месте. Юигахама и члены учсовета просто вздыхали. Юкиносита, однако, сидела спокойно, просто прикрыв глаза. А в целом, все смотрели на одного человека. На Сагами Минами.
Что во время подготовки к фестивалю культуры, которую она возглавляла, что сейчас, своей должности она никак не соответствовала. Вот и сейчас она развалилась на столе, ничего не говоря, только стуча ногтями по экрану телефона. Я не мог знать о чем она думает, но было ясно, что ни о чем хорошем.
Даже подруги, поддерживавшие Сагами во время фестиваля культуры, сейчас ее покинули. Это, конечно, был серьезный удар.
Я не думаю, что она заслужила такое отношение, и мне было ее жаль. Вроде бы они и не были так уж близки, но боль от этого не станет меньше. Отношения — такая непостоянная штука.
Даже незначительные отношения несут в себе риск. Надо будет при случае научить этому Комати.
Может быть, когда-то они и были лучшими друзьями, но сейчас их статус находился на уровне обычных знакомых. Они приветствовали друг друга, при встрече, обменивались парой фраз. Такие вот взаимоотношения, далекие от тех, что бывают между одноклассниками или членами одного клуба.
На примере членов оргкомитета можно видеть то же самое. На какой-нибудь подработке, уверен, тоже. Можно ли называть это дружбой? Не получится ли, что планка для друзей установлена слишком низко?
Сагами считала, что Юкко и Харука снова займут места подле нее, но на этот раз их позиции были разными. Сагами с самого начала была поставлена во главе оргкомитета, тогда как они были рядовыми его членами. Этого более чем достаточно, чтобы провести черту между людьми. Если бы они находились на одном уровне, тогда все могло оказаться иначе.
Сагами не сильна в управлении, она может только попросить кого-нибудь что-то сделать, но сама при этом и пальцем не пошевелит. Окружающие это замечают и пересудов избежать никак не удастся. Но эти разговоры объединяют окружающих, но не саму Сагами. Люди хотят знать чужие слабости и обмениваются ими, показывая свое неприглядное отношение к кому-то. Сплетни — такая штука, что можно оставаться со всеми в хороших отношениях, зная при этом об их слабостях. Жертва сплетен, конечно, при этом не в состоянии ответить. Но такая дружба всегда требует новых жертв. Если таковых не находится, приходится жертвовать кем-то из компании. И поэтому Сагами находится в проигрышном положении. Хотя бы потому, что она одна против двух и те уже могли решить, что на этот раз именно она станет жертвой.
Уже сейчас Харука и Юкко могли распространять самые разнообразные сплетни.
Да, Сагами, конечно, жалко. Я видел, как она вцепилась в телефон, словно так могла удержать эти отношения. Не я один это понимал, Юигахама тоже наблюдала за ней, поджав губы. Как ни крути, это мы уговорили ее занять должность председателя оргкомитета, и от этого чувство вины становилось только сильнее.
— Мегури где-то потерялась… — Сказала Юигахама, ни к кому не обращаясь, только чтобы не молчать.
— Да… — Ответила ей Юкиносита.
— Стоит ли ее поискать? — Спросил следом один из членов учсовета, но Юкиносита его остановила.
— Скорее всего, они еще не разобрались со своими делами. Все равно придется ждать, когда они закончат.
Юкиносита без каких-то проблем отмела предложение, но было понятно, что все устали и нетерпение будет только расти.
Прошло еще минут двадцать и учительница Хирацука вместе с Мегури вернулись в конференц-зал. Учительница мне сразу показалась более собранной, а вот Мегури как будто была чем-то расстроена.
— Мы решили, что завтра оргкомитет собираться не будет. — Объявила учительница.
— Чтобы все могли отдохнуть и еще раз все обдумать. — Добавила Мегури.
Уместное решение на мой взгляд. Гнетущую атмосферу мы не прогоним, пусть лучше пройдет некоторое время и все исправится само собой. Вот только будет ли этого достаточно?
— За эти дни можно было бы что-то сделать… — Прошептала Юигахама.
— Нет, вряд ли.
Эмоции быстро сойдут на нет и тогда можно будет рассуждать здраво. Вот только не все эмоции исчезнут. Если гнев быстро пройдет, то обида может затаиться надолго. Что еще хуже, насмешки и презрение тоже никуда не денутся. Смотреть на других свысока гораздо легче, чем находить в них хорошие стороны. А в случае чего можно все обернуть в шутку. И длиться это будет гораздо дольше, потому что люди не чувствуют себя виноватыми. Как знать, может быть в нашем случае через пару дней все станет только хуже.
— Тем не менее, я считаю, что сегодня мы еще могли бы поработать. — Продолжила учительница, слегка смущаясь, возможно из-за моего явного неодобрения. Затем она посмотрела на Сагами. — Но, так или иначе, возражений нет?
— Нет, пожалуй что… — Ответила та без особого энтузиазма.
— … — Юкиносита, также смотревшая на Сагами, оторвалась от нее и перевела взгляд на Мегури. — Тогда надо проинформировать остальных о том, что завтра не собираемся.
— Да, учсовет этим займется. — Ответила Мегури.
Не знаю, как они собирались всех информировать, через СМС или лично со всеми встретиться завтра утром, но кто, как не они могли справиться с задачей быстрее всего.
— Что ж, тогда на сегодня все? — Объявила учительница и все, прощаясь, начали расходиться.
— До завтра, Хатиман. — Займокуза, тихо сидевший позади меня, быстро собрался и бегом покинул конференц-зал.
Я собирался последовать за ним, но меня окликнули.
— Хикигая, можешь ненадолго задержаться?
— У меня еще дела есть.
Несмотря на мое несогласие, Юкиносита посчитала дело решенным. Юигахама тоже никуда не спешила и просто отрешенно стояла на месте. Видимо всему Клубу добровольцев придется задержаться. Поняв, что сопротивление бесполезно, я сел ближайший стул.
— Сагами, ты тоже, пожалуйста. — Позвала ее учительница Хирацука.
Слегка дернувшись, она, однако, ничем не показала недовольства и вернулась к нам. Окинув взглядом собравшихся — меня, Юкиноситу, Юигахаму, Мегури и Сагами — учительница начала говорить.
— Ладно, давайте сразу к сути. Что будем делать?
Мы с Юигахамой тут же переглянулись, думая к чему она клонит. Но гляделками ничего не добьешься. К счастью Юкиносита понимала, чего хочет учительница.
— Вы хотите понять, как будет работать оргкомитет, так?
— Не только, но и это тоже. — Ответила учительница. — Сагами, как ты видишь дальнейшую нашу работу?
— Эм… — Сагами не ожидала, что к ней сразу возникнут вопросы и задумалась. — Если вы спрашиваете, то посмотрим, какие еще предложения будут, и будем с ними работать.
Может это нельзя считать точным ответом на поставленный вопрос, но учительница никак не прокомментировала и предложила Сагами продолжать.
— Хорошо, а что именно будем делать?
Учительница дала Сагами возможность как-то упрочить свое положение и самой решить свои проблемы. Так учительница обычно и поступала.
Сагами посмотрела по сторонам, не решаясь ничего сказать. На секунду ее взгляд задержался на мне, но затем она отвела его, одновременно со смущением и презрением. Но все остальные также молчали.
— Ну… у участников собрания еще могут появиться мысли…
— …
Вот так она собирается работать. Все продолжали молчать, только Мегури издала негромкий смешок.
— Хорошо, я поняла… Значит мы должны наиболее полно учесть предпочтения членов спортивных клубов, играющих основную роль в фестивале. Ты это хотела сказать?
— Д-да! — Быстро ответила Сагами, хотя я сомневался, что она до конца поняла Мегури.
Ну да ладно, и так сойдет. Сагами — председатель, а значит ей принимать окончательное решение. И о проблемах тоже пусть она думает. Вот только надо привести ее к этому самому нужному решению и этим заняться должны будем мы.
— Значит нужно вести переговоры с клубами. — Обратилась Юкиносита к Мегури, понимая масштаб стоящих перед нами задач. — Согласовать с ними расписание и их роль на фестивале.
Этим можно было бы нивелировать влияние Харуки и Юкко, но нам было нужно гораздо большее. Правильные поступки убедят только тех, кто сам думает правильно.
— Этого мало…
— Конечно…
Мы с Юкиноситой тихо обменялись мнениями. Вроде бы и Юигахама понимала, что от решения проблемы мы еще далеки.
— Говори, Хикигая. — Призвала меня учительница Хирацука.
— Поскольку многие изначально настроены против, то они так и будут возражать.
Люди — существа, движимые эмоциями. При принятии решений логика зачастую страдает в угоду чувствам. Действия, совершенные в гневе, становятся основой для будущих поступков. Даже если люди поймут, что поступают некрасиво, то все равно будут искать себе оправдания.
— Я не совсем поняла… — Взволнованно сказала Сагами.
А говорил я о ней. О самой Сагами.
Я хотел бы объяснить все яснее, но видимо придется привести ее к пониманию исподволь. Если сам человек не хочет понимать, то иначе не получится. Спорить с ней ми что-то доказывать бесполезно.
— Если они нами недовольны, то никакими аргументами их не переубедить. Они вцепились в свои эмоции и руководствуются ими.
Все предельно просто. Никто не сможет ничего мне возразить. Конференц-зал погрузился в тишину, только учительница Хирацука фыркнула и подвела итог.
— Если Сагами останется во главе, мы так и будем иметь ту же самую картину.
Да, именно это я и хотел сказать.
Если доверие потеряно, то вернуть его обратно крайне сложно. А вот потерять доверие еще кого-то — проще простого.
Именно это и сделала Сагами. А этот мир не терпит неудач.
Особенно критичны неудачи в первые несколько недель в новой школе. А уж неудачи в решающие моменты фактически ставят на вас крест. Можно пытаться смеяться над своими провалами, но это только попытка закрыть глаза на объективные факты. Даже в этом случае выкручиваться могут те, кто хоть в чем-то преуспел. Остальным лучше помалкивать.
— Значит, будет лучше, если я откажусь от поста председателя? — Спросила Сагами, обдумав слова учительницы.
— Я этого не говорила. Но можно найти взаимопонимание с остальными. Если ты понимаешь, о чем я. — Учительница по обыкновению ответила уклончиво, но на этот раз даже слишком.
На ошибках не учатся, что бы ни говорили. Обычно ошибки ведут только к новым ошибкам. И если сейчас Сагами повторит свой промах, то только будет падать все глубже и глубже. На самом деле ей надо было отбросить свое прошлое и все привязанности и начать жить заново.
Учительница продолжала смотреть на Сагами, дожидаясь ответа, но этим только больше сбивала ее с толку. Также поступала и Юкиносита. Но они не туда смотрят. Сагами сейчас не в состоянии найти правильный ответ, потому нужно искать того, кто сможет.
— Может быть и стоило отказаться. — Сказала Юкиносита холоднее, чем обычно. — Это мы предложили тебе этот пост, изначально твоего желания в этом не было.
— Но…
— Это была моя идея — мне за нее и отвечать.
Если Сагами уходит, то Юкиносита садится на ее место. Нет сомнений, что для фестиваля так будет лучше. Фестиваль культуры это наглядно показал.
— Так что? — Спросила у Сагами учительница.
— Я…
Сейчас Сагами хотелось, чтобы ей кто-то помог. Тогда она смогла бы прикрыться им, перенести на него часть ответственности. Так она сможет прикрыть побег от реальности и сохранить собственную гордость. Но Юкиносита ей этого не позволила.
Все это, конечно, было большим риском. Перед нами стоит задача изменить настроения в 11 «Ф», но если сейчас Сагами сдастся, то все станет только хуже. Нужно, чтобы она осталась на посту председателя, но сделала это по своей воле.
— …
Сагами продолжала молчать, не решаясь ответить. Может быть дело в том, что ее убедил Хаяма? Уж от него никак нельзя было ждать злых намерений, и вот от этого ее гордость могла получить самый сильный удар.
Хорошо, что Юкиносита первой предложила ее кандидатуру. Она ненавидит проигрывать и не станет рисковать впустую.
— Если ты беспокоишься о последствиях, то напрасно. — Сказала ей Юкиносита, нанося удар.
На первый взгляд это просто забота о Сагами, но та может расценить эти слова как намек, что с ее уходом ничего плохого не случится. Нет нужды прибегать к прямым оскорблениям, но пусть она сама поймет. Внутренние переживания гораздо болезненней, чем то, что видят окружающие. Если кто-то о вас плохо отзывается, то всегда можно ответить тем же. Но что делать, если человек ранит сам себя?
Тяжелый, но правильный способ разобраться с Сагами. Да и была в нем еще одна загвоздка.
Это эффективно против тех, в ком еще есть желание бороться, кто еще на что-то надеется. К тем, кто может только перекладывать ответственность на остальных, он неприменим. Там можно только быстрее привести ее к мысли об отказе.
— Сагами, ты… — Юкиносита не собиралась сбавлять давление.
— Юкиносита, погоди.
Стоило мне ее перебить, как Юкиносита посмотрела на меня, но возражать не стала. Остальные, однако, посчитали мои действия странными и ждали продолжения.
— Ты так ничего не добьешься. Люди не меняются от того, что им что-то сказали.
Не важно насколько правильные слова она говорит. Они достигнут только того, кто хочет слушать. Если бы словами можно было менять людей, то этот мир был бы счастливейшим и прекраснейшим местом. Те люди, на которых слова повлияли, вероятно, изменились независимо от того, что стало импульсом для этого.
У слов нет никакой власти. Они только придают силы тем, кто готов ее принять и поэтому Сагами из тех, на кого слова не действуют. Да и не она одна такая. Я сам отношусь к таким людям.
После моего заявления конференц-зал окутала тишина, которую нарушил тихий голос.
— Я останусь…
Голос дрожал и срывался, но без сомнения принадлежал Сагами Минами.
— Ладно, пусть так. — Сказала учительница и оперлась руками о стол. — Оставим обязанности председателя за тобой.
Я же облегчения совершенно не чувствовал. Напротив, мне было интересно, почему же она вдруг передумала. В моем представлении она была из тех, кто сбежит при первой представившейся возможности, даже если на пути будет паучья сеть, в которой она запутается. Вдобавок здесь нет Хаямы, который мог бы ее поддержать, а все остальные присутствующие могут рассматриваться как ее противники.
Разве что кроме Мегури.
— Тогда надо найти со всеми взаимопонимание.
— Да, надо… — Бормотала Сагами, будто в этом не уверенная.
— Ничего, я думаю, они поймут.
Учительница, слушавшая их, повернулась к нам, решив, что с Сагами Мегури разберется лучше.
— Тогда общую координацию оставим на Сагами.
— Еще остается работа с клубами, нужно выработать общие подходы до следующего собрания. — Начала перечислять Юкиносита, одновременно делая записи в блокноте. — Надо хотя бы согласовать их графики.
— Я поговорю со спортивными клубами. — Предложила Юигахама. — Я все равно там всех знаю.
— Ладно, пусть будут на тебе. — Согласилась Юкиносита, чем вызвала гордую улыбку на лице Юигахамы, обрадованную, что на нее рассчитывают.
— Дальне надо распределить нагрузку. — Юкиносита коснулась ручкой блокнота, а затем посмотрела на меня.
— Кхм… чего?
— Только у тебя руки ничем не заняты.
— А, ну…
Я опустил голову и вгляделся в собственные руки. Странно, мне совсем не кажется, что они ничем не заняты.
— Тогда Хикигая будет отвечать за сокращение расходов. На остальных направлениях людей достаточно. — Не успел я возразить, как Юкиносита уже приняла решение.
— Наделять меня такими обязанностями нелогично. Такая работа требует навыков общения. Я из тех, кто работает, забившись в самый темный угол.
Еще я могу читать во время работы журналы, одолженные с прилавка, чтобы вернуть их туда не покупая, если что-то не понравится. Ну не гожусь я для работы.
— Мне кажется, ты сам говорил, что каждый должен заниматься своим делом.
Да, говорил. И это была прекрасная фраза, сказанная в нужный момент.
— Так вот. — Продолжала Юкиносита. — Тебе нужно будет также договариваться с Зай… Зай… с Зайдзу.
С ним, конечно же, нужно будет договариваться, но она могла бы и выучить как зовут Займокузу!
— Что я ему скажу? Он на своей волне и никого не слушает.
— Но только ты можешь разговаривать на его языке. — Добавила Юигахама.
— Я в этом вовсе не уверен.
К тому же я сменил номер телефона, но Займокузу об этом не предупредил. Хм, как же так вышло? Какая небрежность с моей стороны. Всякий раз как я хотел ему позвонить и сказать, с сетью что-то случалось. Мобильные операторы совершенно не думают о качестве своей работы.
К тому же из-за моей халатности я потерял адрес его электронной почты. В общем, у меня нет возможности с ним связаться и тут ко мне никак не подкопаться.
— Не переживай, я его уже предупредила. — Огорошила меня учительница Хирацука.
— Так это были вы…
Так вот откуда Займокуза узнал мой первый номер телефона. Учительница вообще понимает, что мы живем в эпоху защиты персональных данных?
Ну и ладно, у меня все равно есть оправдание, чтобы этим не заниматься — я ненавижу общаться через СМС. От СМС у меня возникает ощущение потерянности. Откуда взялось негласное правило, что парни должны писать первыми? А дальше все только усложняется. Что если я напишу, а ответа не будет? Психологическая травма от этого будет не такой уж маленькой.
С Займокузой, конечно, таких проблем, какие я имел в средней школе, скорее всего не будет, и я напрасно волнуюсь.
— Ладно, вижу, деваться некуда. — Неохотно согласился я.
— Вот и займись этим.
— Эх…
Хорошо, что я уже привык отвергать идеи Займокузы. Если так пойдет дальше, то я смогу отвергнуть само его существование.
На этом распределение обязанностей завершилось. Юкиносита занималась контролем и графиком. Юигахама должна была провести переговоры со спортивными клубами. На мне было сокращение расходов. В принципе вполне логичное распределение.
Надеюсь, проблем не будет, хотя Юигахама и вызывает некоторые опасения. Оргкомитет и спортивные клубы зачастую плохо ладят друг с другом. Не лучше ли ей взять с собой парня, чтобы было чуть легче? Хотя если им буду я, то какой в этом толк, я же не знаю никого из капитанов спортивных клубов нашей школы. А-а-а-а-а-а! Стоп, как это не знаю?! Знаю, пусть и одного — Тоцука у нас капитан теннисного клуба!
— Кхм, Юигахама. — Позвал я ее, хорошенько подумав. — Я могу сходить с тобой в теннисный клуб. Я же знаком с Тоцукой и у меня есть его номер. Ты, конечно, сама можешь с ним договориться, но к чему все взваливать на себя? Меня это совсем не затруднит.
— Не стоит. — Несмотря на отличные аргументы Юигахама отказалась от моего предложения. — У меня тоже есть номер Тоцуки. К тому же это ведь мне поручили со всеми договориться. Но все равно спасибо…
— Да ладно… — Безразлично ответил я. У меня же не было намерения помогать ей и повода позвонить Тоцуке теперь тоже нет. До чего обидно.
— Раз со всем разобрались, давайте на сегодня закругляться. — Объявила учительница Хирацука, вставая и обращаясь к Мегури. — Сиромегури, вы идите, я сама закрою.
— Хорошо. — Мегури, все еще разговаривавшая с Сагами, встала и пошла к выходу, ведя ее с собой. — Идем, продолжим в следующий раз.
— Ладно… — Вяло ответила Сагами, подхватила свою сумку и пошла за Мегури.
Теперь и мы можем расходиться по домам.
— Я снова на вас столько всего взвалила. — Сказала нам учительница, гася в конференц-зале свет. Обернувшись к окну, она стояла на фоне садящегося солнца.
— Да ладно, я даже рада.
— Это то, чем занимается клуб.
— Это же ваше поручение.
* * *
Школа успела опустеть, и от отсутствия людей у входа становилось еще холоднее. По коридорам разносилось эхо наших шагов. Одна из нас шла в обычном ритме, другая чуть припрыгивала, ну а третий едва волочил ноги.
— Будет здорово, если Сагамин сможет выполнять обязанности председателя. — Сказала мне Юигахама.
— Кто ее знает. Может быть, было бы лучше, откажись она. — Ответил я, одновременно переобуваясь.
— С точки зрения оргкомитета это однозначно так. — Добавила Юкиносита, до этого молчавшая.
— Но если она уйдет с поста председателя, то такой и останется.
Да, они обе правы. А Клуб добровольцев получил два задания.
Во-первых, спортивный фестиваль должен пройти хорошо и всем запомниться. Во-вторых, Сагами должна перестать хандрить и портить настроение в классе. Когда как не сейчас этим заниматься? Если бы только эти просьбы не противоречили друг другу. Мы не можем ни избавиться от Сагами, ни контролировать ее. Остается только позволить ей поступать по-своему и наблюдать.
— Я и не думал, что ты решишь поступить с ней именно так. — Сказал я Юкиносите. — Обычно такие поступки ни к чему не приводят. Будь я на ее месте — сразу бы отказался от должности председателя.
— Но я всего лишь сказала правду.
— Пусть это и в самом деле правда…
Мне казалось, что сейчас в обществе превалирует мнение, что наставник должен относиться к новичку мягко.
— Если кошка загонит мышь в угол, та может показать зубы. — Заметила Юкиносита, видя мои сомнения.
— …
Вот так она считает правильным учить других?
Не только я, но и Юигахама испытывала сомнения от таких подходов, потому поспешила сменить тему.
— Но тебя Сагамин терпеть не может, Хикки.
— Да, это точно.
— Ты этим еще и гордишься?!
А чему она так удивляется? Это было очевидно с самого начала. После случившегося вряд ли найдется человек, которому я нравлюсь. Ну, может Хаяма относится ко мне более-менее нормально, но уж точно число людей, меня не переносящих, одной Сагами не ограничивается.
— Не только Сагами, но и все остальные.
— Кхм… — Юигахама умолкла после моего заявления. — Я не про отношение к тебе в классе, а именно про Сагами. Ее сильнее всего раздражает, когда ее начинает поучать дурень вроде Хикки. Она на тебя так сердито смотрела.
— Вполне возможно. Когда на нее смотрит свысока кто-то, кто сам стоит ниже всех прочих, то поневоле захочешь его прикончить.
— Ну, не настолько же…
Пусть Юигахама усомнилась, но банальные бытовые обстоятельства часто становятся поводом для самых страшных поступков. Всегда нужно дважды подумать, прежде чем что-то сказать. Нельзя забывать и про социальный статус собеседника и множество других обстоятельств. Вот поэтому свободно могут говорить только те, у кого нет каких-то тесных взаимоотношений.
Когда вы одни — можете говорить свободно, а вот те, кто стоит на вершине общественной иерархии, зачастую сдерживаются собственным окружением. Получается, что все подавляют друг друга. Представляете, какой толчок развитию общества дало бы одиночество?
— Но теперь-то Сагамин должна что-то предпринять? — Задала вопрос Юигахама, не догадывавшаяся, что в мыслях я снова одержал победу над всеми популярными.
— Что?
Похоже, она так до конца и не поняла.
— Юкинон, ты же ей все это сказала из-за того, что раньше говорил Хикки?
— Как сказать… — Ушла от ответа Юкиносита и направилась к выходу, куда все еще падали лучи вечернего солнца, окрашивая все вокруг в красный.
* * *
Ветер дул в открытое окно и чем ближе была ночь — тем холоднее становилось. Я оторвался от чтения и вышел в гостиную. Спать совершенно не хотелось, тем более что завтра были выходные. А на выходных я мог себе позволить проваляться до обеда.
Да, я не ошибся — именно до обеда. Вот так выглядит свобода.
Поэтому я решил выпить кофе и насладиться осенней ночью. Тихо пройдя по коридору, чтобы не беспокоить родителей, я вышел в темную гостиную. Наверно я зря беспокоился. Родители настолько устают на работе, что вряд ли заметят мои блуждания.
Семейство Хикигая нечасто собирается за столом. Родители постоянно пропадают на работе и возвращаются домой в разное время. Даже на выходные они не всегда остаются дома. Комати сейчас готовится к вступительным экзаменам в старшую школу и потому ходит на подготовительные курсы, ужиная тем, что взяла с собой или купила по дороге.
В результате я ужинал один, думая, что когда я сам готовился к экзаменам, в одиночку обедала уже Комати. Этой мысли оказалось достаточно, чтобы выдавить из меня слезу. Все это, кстати, совсем не значит, что у нас в семье плохие отношения.
Утром гостиная совсем не такая пустая, как сейчас. Утром мы часто собираемся всей семьей, когда родители уходят на работу, а мы с Комати в школу. Завтра этого не будет, поскольку я собрался спать до обеда. И поскольку завтрак я пропущу, то нужно наверстать упущенное заранее.
Что-то я расчувствовался. Должно быть, осенняя ночь нагоняет на меня сентиментальное настроение. Чтобы взбодриться я начал бормотать себе под нос какую-то песенку, одновременно нашаривая на стене выключатель. Свет в гостиной дожжен был осветить и часть кухни, чего мне хватило бы, чтобы включить чайник и сделать себе кофе.
Налив воды, я поставил чайник на огонь, закрыл кран и принялся ждать. Тут-то дверь со скрипом распахнулась. Я ждал, что в комнату войдет Комати, но за ней никого не оказалось. Должно быть, сквозняк из-за открытого окна в моей комнате дотянулся до гостиной. Разобравшись в причинах, я снова стал разглядывать чайник, дожидаясь, когда он закипит. Конечно, время это не ускорит, но наблюдение было медиативным занятием, сродни работающей стиральной или посудомоечной машине. Или вроде кнопки на пешеходном переходе. Вроде повторное ее нажатие не заставит зеленый свет загореться быстрее, но поди удержись.
Если прислушаться, то можно услышать нарастающее бурление воды в чайнике.
ПЛЕСК
Неведомый звук, донесшийся из темного угла кухни, пробрал меня до костей.
Что это было?
Ух, страшно-то как.
Или показалось?
Бурление воды все еще слышу… неужели воображение разыгралось?
ПЛЕСК
Там в самом деле что-то есть! Осторожно взглянув в сторону источника звуков, я увидел две светящиеся точки.
Должно быть, мне было слишком скучно, и я выдумал не пойми что там, где всего лишь бродил кот, пришедший попить воды. Ладно, я все равно жду, когда закипит чайник.
Присев рядом с Камакурой, я стал гладить его, а кот то и дело оборачивался, поглядывая на меня, словно я ему уже надоел. Он никогда не пытался даже сделать вид, что я его друг, в отличие от Комати, за которой он постоянно ходил.
Раз он сейчас на кухне, может статься, что и Комати проснулась. Встав, я выключил чайник, долил побольше воды и включил снова. Но стоило мне вернуться коту, как тот сорвался с места и, проскользнув между моими ногами, исчез в гостиной. Не кот, а сунекосури какой-то. Я бы тоже хотел стать духом, вот тогда уж точно работать бы не пришлось.
Что ж, пригодиться могут и собаки и ножницы, но вот от кота никакого толку. Камакура убежал и я снова стал смотреть на чайник, воспроизводя в памяти события сегодняшнего дня.
Сагами Минами.
Ее подруги Харука и Юкко.
Может быть, они и не связаны со мной сейчас. Технически я должен был только вести дела с Займокузой. Если оргкомитет начнет толком работать, то всякие неприятные обязанности посыпятся одно за другим. Основываясь на опыте фестиваля культуры, не окажется ли, что именно я буду тем, кому придется затыкать возникающие дыры?
Допустим, что Сагами вряд ли вот так сразу начнет работать как положено. А из этого следует, что работать будет Юкиносита, а вслед за ней и я. Надо как-то забрать у нее распределение обязанностей. Но, хотя я так говорю, следует признать, что задача выглядит невыполнимой.
Пока Сагами остается во главе оргкомитета, я не сумею увильнуть. Но пока люди готовы принять помощь — мы будем им помогать. Таков был принцип, лежащий в основе Клуба добровольцев. Если люди готовы принять нашу помощь — мы будем искать способ им помочь.
Но найти это способ — проблема совсем другого масштаба.
Пока я размышлял, чайник издал звук, возвещающий о том, что вода закипела.
Ладно, мы ничего не сделаем, пока не увидим, как поведет себя Сагами на следующей неделе.
Оставив бесперспективные размышления, я насыпал в кружку растворимого кофе и залил его кипятком. Сразу повалил пар, и я осторожно сделал глоток.
Дверь в гостиную снова отворилась.
— Братик, чего делаешь? — На этот раз это и впрямь была Комати, о чьи ноги уже терся Камакура.
— Кофе пью. Будешь?
— Буду!
Комати уселась на диван, где к ней тут же присоединился Камакура. Я наполнил еще одну кружку и принес ее в гостиную, вместе с сахаром и молоком.
— Держи.
— Спасибо.
Комати взяла у меня кружку и стала дуть на кофе, осторожно отпивая.
— Ну и как себя чувствуешь? — Спросил я, пристроившись у стола.
— Да так себе.
Так себе? Меня это совсем не радует. Да и будь с ней все в порядке, она бы уже пыталась вывести меня из себя.
— А ты сам, братик?
— Я? Со мной все великолепно.
— Уверен?
Учитывая, что сейчас пора всяких школьных мероприятий, об экзаменах думать не надо. С чего бы мне тогда огорчаться?
— У вас же скоро спортивный фестиваль. — Вспомнила Комати, словно догадавшись о чем я думаю.
— Точно. Откуда знаешь?
— Юигахама мне написала.
— Ага…
Они, оказывается, еще и переписываются.
— Я бы хотела прийти и посмотреть…
— Это закрытое мероприятие, не так, как в средней школе.
Если бы оргкомитету было необходимо еще и организовывать гостей, то на всей затее смело можно было ставить крест.
— К тому же тебе надо учиться.
— Да, нужно… — Вздохнула Комати. — Учиться, учиться и еще раз… учиться.
На последних словах ее голос звучал совсем тяжко, заставляя меня напряженно ждать, что последует дальше. Похоже, учеба давалась ей совсем нелегко. Да и не стоит забывать, что Комати далеко не гений. Она может быстро соображать, если надо, знает, когда промолчать, а когда можно сказать, что думаешь, она хорошо готовит и вообще милашка. Разве этого не достаточно, чтобы гордиться ей?
Все же я не думаю, что учеба для нее станет большой проблемой. Да, ее оценки не самые высокие, но мне кажется, она просто не слишком утруждалась.
— Слушай сюда, Комати. Тебе не нужно получать максимальный балл по всем предметам. Гораздо важнее оценить результат, которого ты можешь по ним добиться и правильно распределить время.
— Братик меня научит? — Вяло ответила Комати, словно сто раз уже слышала мои разъяснения и больше в них не нуждается.
Впрочем, может быть я и в самом деле высказался несколько неопределенно.
— С каким предметом у тебя больше всего проблем?
— С японским…
— Я никогда особых усилий по нему не прилагал, так что даже не знаю чем помочь.
Может быть, дело в моей любви к чтению. Много читая с раннего возраста, я никогда не имел проблем с экзаменами по японскому. Всего-то оставалось — выучить грамматику и некоторые сложные слова. Я просто не понимаю, какие проблемы у нее могли возникнуть. Братик разделался бы с ними в один присест.
Я посмотрел на Комати, спрашивая, есть ли еще какие-то затруднения.
— Обществознание.
— Просто зазубри.
Обществознание основано на работе памяти, независимо от того, какая именно область рассматривается. Да, были несколько непростых моментов, но существенной роли они не играли.
— Физика и химия.
— Тоже сплошная зубрежка.
В этих предметах все сводится к запоминанию формул или характеристик элементов. То же самое относится к другим естественно научным предметам вроде астрономии. А если запомнить порядок расчетов, то всегда сможете решить аналогичную задачу.
Что ж, пусть с японским не вышло, но с другими предметами я смог дать Комати совет. Но почему она склонила голову и старается на меня не смотреть?
— Английский… — Прошептала Комати, решившись это сказать.
— Я так и думал. Еще один предмет, который надо запомнить.
Вся суть этого предмета в развитии словарного запаса, запоминании нескольких стандартных фраз и грамматики. Выучил — нет проблем. Да, учить будет довольно муторно, но зато на экзамене вы сразу поймете, что легко его сдадите. Разговаривать на английском при таком способе обучения вы, конечно, не начнете, и с иностранцами поговорить не удастся. С другой стороны, японцы и на родном языке разговаривают кто как умеет. Правительству следовало бы обратить на это внимание.
На этом месте я обратил внимание, что Комати меня не слушает и вместо того гладит Камакуру.
— Эм… Комати?
— А? Ты все сказал? Тогда еще математика.
Такое ощущение, что она стала брать предметы с потолка. Но мне ничего не оставалось, кроме как продолжать консультацию.
— С математикой ничем не могу помочь.
На последнем экзамене по математике я набрал девять баллов из ста. Зачем мне это вообще надо? Мазохизм какой-то.
— Никакого толку. Согласен, Камакура?
Комати продолжала гладить кота, а тот фыркнул в ответ.
НИ-КА-КО-ГО ТОЛ-КУ.
Вот и все, что я получил в благодарность за свою помощь.
— Я все понимаю, братик. Комати всегда была доброй к бесполезному братику, потому что это приносило кучу Комати-баллов.
Договорив, Комати с жалостью посмотрела на меня. Еще и баллы эти приплела. И пусть это было некрасиво, меня не покидала мысль, что было и что-то милое. Такое противоречие меня серьезно беспокоило.
— Пусть я плох в математике, но в свою школу как-то ведь поступил.
— Да, с этим не поспоришь…
Разумеется, я учил математику в средней школе, но и тогда она не была моей сильной стороной. И стоило мне решить, что я пойду по гуманитарному курсу, как она быстро была заброшена. Ну а когда надо будет ее снова сдавать, то подготовительные курсы помогут наверстать упущенное.
Делайте только то, что вам нужно. А остальное — не делайте.
В жизни вы столкнетесь с вещами, которые вам совершенно не понравятся. Но это же не значит, что нужно прекращать жить? Именно так я справился с математикой.
— Есть один способ, который используют те, кто в математике не силен.
— Расскажешь? — Спросила Комати, чуть пододвигаясь ко мне.
Думаю, ничего плохого не будет, если я ей расскажу… Ну да ладно. Это, конечно, не какая-то большая мудрость, но она, похоже, действительно не знает.
— Не заставляй себя пытаться решать то, чего не понимаешь. Если иначе не обойтись — доверяй интуиции. Со сложными вопросами все равно далеко не все справятся — так что их можно тоже отбросить. Лучше проверь то, что действительно понимаешь, чтобы не наделать случайных ошибок. В общем — вот так.
Об этом способе можно догадаться и самому в ходе экзамена, но лучше знать с самого начала. На самом деле ничего сложного нет.
— Вот такого совета я и ждала с самого начала.
Устав говорить, я отпил кофе. Комати тоже потянулась к своей кружке.
— Хотя было бы лучше, если бы ты все-таки подучил математику.
Может быть и было. Но это только ее мнение. Если она сама не в состоянии ее выучить, то убедительности ей явно не хватает. К тому же есть одна непреодолимая преграда.
— Я уже понял, что мне бесполезно пытаться ее выучить…
— Ого, вот это круто. Это все равно что жизнерадостный способ признать, что поставил на себе крест!
— Ага, как бейсболист, травмировавший руку, но утверждающий, что еще вернется на поле.
— Точно, если игрок травмировал правую руку, то пытается играть левой. Если обе — то становится бэттером. Круто, да.
— Ха-ха.
— А-ха-ха.
С чего мы так развеселились?
Наверно оттого, что сейчас, поздней ночью, можно было ни о чем не беспокоиться. Но вскоре мы снова замолчали — это тоже было типично для ночи.
— Ладно, а если не моя школа, то что насчет остальных?
Посидеть в тишине хорошо, но такие возможности поговорить выпадают не та часто. Я хочу четко представлять себе планы Комати на будущее и помочь ей с ними. Родители все равно постоянно заняты и мы не всегда можем попросить совета. Я, например, сам выбирал в какую школу буду поступать. В общем, я должен вести себя как подобает старшему брату, разве нет?
— Остальных? Ты спрашиваешь, рассматривала ли я другие варианты?
— Да.
— Папа с мамой тоже спрашивали об этом.
Уже спрашивали? То есть не только я этим интересовался? Мы сейчас точно о папе с мамой говорим? А, понял, со мной они об этом не говорили, потому что доверяли мне! Вот, значит, что такое «доверие» о котором все говорят.
Впрочем, даже если бы они со мной поговорили, ничего бы не изменилось. Если бы они возражали, я бы не переменил решения. Это же мои родители, откуда бы им понимать меня?
Но что мы все обо мне. Сейчас надо думать о Комати. Она сейчас загибала пальцы, перечисляя различные школы.
— Дзюэй и Мотонара. Еще школа Эдо для девочек.
Да, с моей точки зрения все это вполне достойный выбор.
— Школа Эдо… тебе стоит попробовать. Я бы даже сказал, что это наилучший выбор!
— Вот и папа точно также сказал…
Иного от папы и ждать не следовало. Если хорошенько подумать, то школы с совместным обучением можно даже не рассматривать. В таких школах девяносто процентов парней будут пытаться клеиться к девчонкам, в надежде найти себе девушку. Разве можно отпускать Комати в такое место? Не будь она моей сестрой, я бы сам попытал удачи, хотя и наверняка был бы отвергнут.
Но даже будучи ее братом, я не могу не волноваться.
— Я слышала, что тех, кто учится в школах для девочек и не силен в математике, одноклассницы постоянно будут приглашать на групповые свидания.
А-а-а, она поняла, о чем я сейчас думал!
— Ну, тогда тебе ничего не остается, кроме как учиться и стараться поступить в мою школу.
Тогда я, по крайней мере, смогу весь следующий учебный год присматривать за ней. Если парни будут знать, что у Комати такой отвратительный брат, то точно дважды подумают, прежде чем подойти к ней. Идеальный вышел план. Да, друзей у нее тогда тоже не будет. Палка получается о двух концах.
— Я бы и так стала сдавать экзамены в Собу, даже если бы ты ничего не сказал.
— Будет здорово, если у тебя все получится.
Я не знаю в точности какие у нее оценки, но полагаю, что до проходного балла ей еще придется потрудиться. Тогда может найдутся обходные пути?
— А рекомендацию ты получить не можешь? Ты же состоишь в учсовете.
Мне вспомнилось, что она что-то об этом говорила, когда мы ездили в летний лагерь. За счет работы в учсовете она могла набрать дополнительные баллы, компенсировав ими недостачу в каких-нибудь предметах. На самом деле именно поэтому примерно половина ученики пытаются стать частью учсоветов. Другая половина делает это под влиянием манги и аниме, впоследствии понимая, что реальность далека от их ожиданий.
— Раз уж ты не отличаешься особым умом, можешь попытаться сыграть на личных качествах, а не на оценках.
— Так братик считает, что оценки Комати плохие, потому что она дура, так?
Почему она говорит это с таким самодовольным видом? Видя мое удивление, Комати поняла, что гордиться и впрямь нечем и обхватила себя за колени.
— В общем, баллов, что я могу получить за работу в учсовете, все равно не хватит…
Да уж, что посеешь — то и пожнешь. Но терзать себя воспоминаниями о прошлом не в правилах семьи Хикигая. Я уже постарался забыть о многом, что со мной случалось. Как часть нашей семьи Комати тоже на это способна.
— Братик тоже получает хорошие оценки только на экзаменах. — Сказал Комати, будто ничего не случилось. — Хотя рекомендация действительно решила бы многие проблемы.
— Да, ты точно дура. Мнение обо мне в классе так себе. Мнение обо мне со стороны учителей тоже не блещет. Но я никогда не стремился их улучшить.
Почему я мог говорить об этом с видом триумфатора? Наверно осенняя ночь все еще воодушевляет меня.
— Ну и подходы у тебя. Мне больно слышать такое от братика.
Я не жду, что меня кто-нибудь поймет. Впечатление обо мне уже составлено и вряд ли оно станет сколь-нибудь лучше. В школе я могу справляться с пятью основными предметами, но в остальных — спорте, музыке или домоводстве — совершенно беспомощен. В них все равно может преуспеть только тот, кто кому благоволят учителя. К тому же учителя курируют клубы и их члены получают преимущества перед остальными. Еще есть красивые девчонки, которым многое сходит с рук. Поскольку все это не про меня, то пытаться преуспеть в этих предметах я тоже больше не пытаюсь.
Школа Собу готовит своих учеников к поступлению в университет. Чтобы получить рекомендацию для поступления, нужно набрать сорок баллов по девяти предметам. При том, что максимум — сорок пять баллов, планка установлена довольно высоко. Поэтому я никогда и не надеялся, что сумею получить рекомендацию.
Разве не лучше просто напрячься в последние полгода и все выучить, вместо того, чтобы всею старшую школу горбатиться на оценки и достижения?
Это как качество иллюстраций в книге, которое не влияет на решение сделать по ней аниме. Какая разница, что было в процессе, если достигнут нужный результат?
— Ясно, получается, что тебе придется набирать нужный балл на экзамене. Ты уж постарайся.
Я отсалютовал ей своей кружкой, и она подняла свою в ответ.
— Ладно, я постараюсь!
Мне собственные слова показались глупыми, но если они ей помогут, то я только за. Теперь можно возвращаться в свою комнату и читать дальше, пока не начнет клонить в сон. Допив кофе, я вернулся на кухню, чтобы вымыть кружку.
— Тогда я спать.
— Отлично! — Тут же вскочила Комати. — Сейчас самое время, братик!
— Для чего?
Мне это не нравится. Братик собирался пойти спать…
А Камакура, лениво зевая, потянулся и вышел из гостиной.
* * *
Стол был завален горой учебников и справочников по прошлогодним тестам. Несмотря на то, что время приближалось к полуночи, Комати собиралась позаниматься. Книги относились к самым разным предметам, похоже, что она надеялась, что хоть по какому-нибудь из них получится что-то выучить.
Пока она еще раз ходила к себе в комнату за еще большим количеством книг, я налил себе вторую кружку кофе.
— Братик, Комати кое-что поняла. Благодаря твоему рассказу о математике я теперь знаю, как учиться.
— Это уже кое-что.
Странно только, что она раньше этого не понимала. Или это со всеми так? Может быть все должны учиться на собственных ошибках?
— Не нужно понимать, нужно просто зазубрить, так?
Да, она близка к правде. Но я не станут признавать это в открытую, иначе получится совсем позорно.
— Ну, такой вот способ. Но если он помог мне, то вовсе не значит, что у тебя тоже получится.
— Еще как получится! — Перебила меня Комати. Откуда в ней столько уверенности?
Я пытался отвечать неопределенно, но, похоже, что не сработало. Раз уж начал, придется идти до конца.
— Ну, да, нужно зазубрить, и в этом есть еще одна уловка. Слушай меня внимательно.
— Давай, не подведи!
— Вот, смотри, возьмем, к примеру, мировую историю. — Сказал я, беря со стола учебник истории и листая его страницы и останавливаясь на современной его части.
Комати пододвинула стул ближе ко мне, едва не упираясь в меня локтем. Это будет мешать объяснению, но… и так сойдет.
— Историю можно учить через персонификацию
— Персонификацию? — Повторила за мной Комати, едва понимая, что я хотел ей сказать. Это нормально, пока не объяснишь в деталях, понять бывает действительно сложно.
— Давным-давно, в тридевятом царстве… — Начал я говорить низким и серьезным голосом. — Жили-были Советский Союз и Америка.
— Б-братик, что с тобой?! — Комати тут же отодвинулась от меня, словно я сказал какую-то гадость. Сама же просила объяснить…
— Сейчас ты заткнешься, и будешь слушать. Я пытаюсь научить тебя запоминать.
— Л-ладно… — Согласилась Комати, но стул обратно двигать не стала. Знаете, братику от этого немного грустно.
— Советский Союз была строгой и красивой шлюхой, а Америка — развеселой, но не менее красивой шлюхой.
— Шлюхой?
— Да, шлюхой.
Все персонажи этой истории выдуманы, так что не надо удивляться тому, что я так спокойно рассказываю. Но если я когда-нибудь окажусь в руках у ЦРУ или КГБ, то именно в этом будет причина.
В общем, задел для истории сделан, дальше будет самое важное.
— Они были равны между собой, но продолжали бороться за место королевы. И поскольку никто не хотел уступать, дело часто доходило до ссор.
— Как всегда, обычное дело.
Она считает это нормальным? Вот почему девушек стоит остерегаться. Мне не удалось скрыть волнение, и голос предательски задрожал.
— Ну, может быть. Они были готовы дойти до открытой драки, но под взглядами окружающих, всяких там парней, не решались. Поэтому они ограничивались информационной войной и собирали подле себя компании сочувствующих.
— Информационной войной… — Прошептала Комати, которая начала искренне переживать за героев истории.
— Именно. Что-то вроде «Да она постоянно флиртует с коллегами на своей подработке» или «Она считает себя круче всех нас» или «C85Nano уже продано!».
— Это тоже обычное дело.
И это тоже?! Так, хватит с меня. Я уже боюсь представить как живет класс, в котором учится Комати. Пора сосредоточиться на истории и закончить ее.
— Это была война между коммунизмом и демократией. Холодная война.
Как будто услышав что-то знакомое, Комати закивала вслед моим словам. Если ей понятно, то я продолжаю.
— Они бы могли подраться, но и Советский Союз и Америка были достаточно сильны, чтобы раздавить друг друга. Обе ждали, когда другая проявит слабость. Что думаешь об этом?
— Они не могли ничего друг другу сделать…
— Правильно. Риск получить ответный удар был слишком высок. С современной точки зрения это называется ядерным сдерживанием.
Обе стороны понимали, что могут уничтожить друг друга и именно это сдерживало их.
— Ох, что-то у меня голова кругом идет.
Что ж, я не жду, что она сейчас выучит все детали Холодной войны. Главное, чтобы она поняла принцип, которым надо руководствоваться при учебе.
— Не страшно, я объясняю как можно проще. Ты можешь запомнить ход событий, персонифицируя их участников. Создай некую структуру для этого, а потом используй ее как скелет, добавляя на него детали. Если ты просто будешь зубрить даты или термины, то толку будет мало.
Рекомендую этот метод. Его можно использовать для самых разных вопросов, начиная от исторических событий до тех, где требуется сформировать собственное мнение. Хотя кому я могу его рекомендовать кроме Комати?
— Значит нужно представить учебник в виде художественной книги?
— Можно и так сказать. Но не цепляйся только за мой способ. Дополни его чем-нибудь своим.
Поделившись с ней этой мудростью, я мог с чистой совестью вернуться к себе в комнату и лечь спать. Но видя, как она склонилась над тетрадью и быстро делает в ней записи, я решил, что могу и потерпеть.
Тишину гостиной нарушал только шорох карандаша и шелест переворачиваемых страниц. Периодически Комати стирала записи ластиком и что-то отмечала маркером.
— Комати, ты думаешь, что поступишь?
— Не знаю. Было бы здорово, если поступлю... — Не отрываясь и не давая прямого ответа, сказал она.
Мы словно снова оказались в начальной и средней школах. Я не могу сказать, что тогда я мог бы похвастаться своей сестрой. Да и не перед кем мне было хвастаться.
Какой смысл учиться в одной старшей школе? Но если Комати этого хочет, то пусть так и будет.
— …есть многое, что я хочу сделать. — Добавила Комати, отрываясь от записей.
— Многое хочешь сделать? Типа, клубы и все такое?
— Да, всякое такое.
— И в какой клуб ты хочешь вступить?
— Хе-хе. Это секрет! — Подмигнула мне Комати. Это было так мило, что даже противно.
— Если в Клуб добровольцев, то и думать забудь.
— А чего? — Радостное выражение в один миг слетело с ее лица.
— Я сам не знаю, зачем вступил в этот клуб. — Объяснил я, делая глоток кофе. — Думаю, что Юигахама тоже. Насчет Юкиноситы, правда, не уверен. Если что-то случится, то мы можем просто быстро разлететься в разные стороны.
В клубе числится всего три человека, и все трое — одинадцатиклассники. В отличие от спортивных клубов мы не можем поставит наш клуб на паузу, пока не найдутся новые его члены. Не будет нас — не будет и клуба.
— Братик, что ты имел в виду, когда сказал «Если что-то случится»?
— Сам не знаю…
И все-таки я что-то понимал. Юкиносита Юкино, Хикигая Хатиман, Юигахама Юи. Их время в клубе однажды подойдет к концу. Все мы разные, с разными характерами и люди нас окружают тоже разные. Придет день, когда наши пути разойдутся в разные стороны.
Это относится не только к нам троим. Отношения между людьми очень непрочны. Они гораздо слабее, чем я мог себе представить.
Я опустил голову и смотрел в кружку, разглядывая собственное отражение на поверхности кофе.
— Братик?
— Да, я слушаю. Чего?
— Ты вообще не слушал. — Комати снова взяла в руку карандаш. — Ладно, я поняла. Мне придется постараться и поступить в школу Собу.
— Как скажешь. Постарайся. — Ответил я и допил последний глоток.
