Говоря «летний лагерь», подразумеваешь карри. Для будущего домохозяина готовка этого блюда также является одним из первоочередных умений. Хотя, уметь готовить не так уж и важно, ведь что бы вы ни готовили, в итоге все равно может получиться карри. По сути любое блюдо становится карри, если его туда добавить.
Будь мы в городе, я бы рекомендовал зайти в Ситар, но в деревне весь процесс происходил на открытом воздухе и на наших глазах. Хотя карри в Ситаре был действительно хорош.
Для начала учительница Хирацука разжигала огонь на плитах, которые будут служить примером для младшеклассников.
— Теперь все смотрите, как буду делать я.
Учительница смяла несколько газет, положила их на угли и подожгла от зажигалки. Затем она взяла веер, принялась раздувать огонь, но быстро передумала и просто плеснула сверху масла. Пламя тут же взметнулось столбом. Пожалуйста, не пытайтесь повторить это дома.
В ответ из толпы донеслись как одобрительные выкрики, так и смущенное бормотание. Тем не менее учительница нисколько не растерялась и, взяв в руку сигарету, которую она все это время курила, довольно усмехнулась.
— В общем, вы поняли, как это делается. — Сказала она, принюхавшись к дыму и удовлетворенно вздохнув. — Вы быстро освоитесь.
Ага, она ловко справилась, несмотря на нечестный трюк с маслом.
— Я использовала этот способ, когда мы устраивали шашлыки в университетском клубе. — Следом учительница ударилась в воспоминания. — Пока я разжигала огонь, все успевали разбиться на пары и… Черт, что-то я теперь не в настроении…
Учительница резко отошла от огня, словно тот напоминал ей о чем-то неприятном.
— Так, парни взялись за розжиг, а девочки — за продукты. — Скомандовала учительница.
Было ли это разделение отголоском ее воспоминаний? И все ли с ней будет хорошо?
Вот так я остался в компании с Тоцукой, Хаямой и Тобе.
— Ну, что, поехали?
Хаяма и Тобе взялись за мешки с углем, а Тоцука стал рвать газеты. Я же внезапно остался не у дел. К сожалению, я не мог просто стоять и прохлаждаться. Нет, будь здесь только Хаяма и Тоцука, то я бы так и сказал, что не буду мешаться, но если работает Тоцука, то я не могу его бросить.
Надев перчатки, я взял веер и принялся раздувать огонь.
В-Ш-Ш-Ш… В-Ш-Ш-Ш…
— Разгорается… — Сказал Тоцука, словно подбадривая меня.
— Ага…
Пусть на предгорье и должно было быть прохладнее, но лето и близкий огонь делали свое дело.
— Я принесу чего-нибудь попить. — Тоцука пошел к импровизированной кухне.
— Погодь, я тоже схожу. — Тобе отправился за ним. Молодец, может я был к нему несправедлив. Да, пусть идет и возьмет из нежных рук Тоцуки все тяжести. Ну а я с Хаямой остались наедине.
— …
В-Ш-Ш-Ш… В-Ш-Ш-Ш…
— …
В-Ш-Ш-Ш… В-Ш-Ш-Ш…
Я полностью отключился и только машинально махал веером, избегая всяческих мыслей. Если сосредоточиться, то наблюдать как угли понемногу краснеют вполне интересно. Вот только глаза что-то слезиться от жара начали. Утирая слезы, я поднял голову и заметил, что Хаяма смотрит на меня. Хорошо, что Эбина этого не видела.
— Чего?
— Нет, ничего.
Не прекращая махать веером, я продолжал на него поглядывать, что заставило Хаяму снова заговорить.
— Нет, правда ничего.
Все ничего, да ничего. Его заело что ли? Никогда прежде не видел человека, который говорил, что ему нечего сказать и это оказывалось правдой. Я продолжал то и дело на него коситься и в итоге Хаяма не выдержал.
— Хикитани, насчет Ю…
— Держи, Хатиман. — Тоцука протянул мне ледяную банку и мое сердце подпрыгнуло от внезапного холода.
Сам Тоцука широко улыбался и тяжело дышал, видимо так он спешил вернуться. Какие у него румяные щеки. Я лишний раз убеждаюсь, что Тоцука подобен ангелу.
— С-спасибо. — Сдерживая рвущиеся наружу эмоции, я чуть помолчал и только затем поблагодарил его.
Пока я выдавливал из себя слова благодарности, Тобе, стоявший за Тоцукой с коробкой в руках почему-то недовольно морщился.
— Давай, поменяемся. — Предложил мне Хаяма и я, не став отказываться, коли уж он сам вызвался, отдал ему веер и перчатки.
— Держи. Так о чем ты говорил?
— Потом скажу. — Вместо ответа Хаяма взял веер и развернулся к огню.
В-Ш-Ш-Ш… В-Ш-Ш-Ш…
Ну вот, меня задвинули.
Сев на лавочку, словно среднестатистический горожанин и попивая чай, что принес мне Тоцука, я смотрел в спину Хаяме и думал, о чем он хотел поговорить. Есть у меня пара предположений, но я в них был не уверен.
Увидев, что огонь готов, вернулись девчонки.
— Молодец, Хаято. — Тут же заявила Миура.
— Точно, Хаято хорош на природе. — Поддержала ее Эбина, а затем перевела взгляд на меня. — А почему Хикитани прохлаждается?
— Потому что его очередь была первой. — Ответил за меня Хаяма. Вот молодец какой, спасибо ему за это.
Конечно в результате вся похвала досталась тоже ему, но так уж устроен мир, ничего не поделаешь.
— Держи, Хикки. — Юигахама, также вернувшаяся в компании со всеми, протянула мне полотенце.
— Да, Хатиман, молодцом! Хорошо поработал! — Следом меня поддержал Тоцука, но это уже выглядело так, словно меня выгораживают и на самом деле я ничего не сделал.
— Хикки, сделай лицо попроще! — Расхохоталась Юигахама.
— И вытирать лицо перчатками некрасиво. — Добавила Юкиносита, словно наблюдала за мной с самого начала.
Кстати о лице, я только теперь понял, зачем Юигахама дала мне полотенце — я успел испачкаться.
— Спасибо…
Но прозвучала моя благодарность так, словно я ни к кому не обращался.
* * *
К нам подошли Комати и учительница Хирацука, несущие пакеты с овощами и над чем-то смеющиеся. Каким-то образом я догадывался, что стало причиной их смеха. Точнее — кто стал. Я, если не понятно. Одной из моих способностей было чувство важности, и потому я зачастую принимал смешки в классе на свой счет. Вот и теперь я был не в духе, размышляя над тем, что именно смешного во мне они наши.
— Чего такой мрачный, Хикигая? Хочешь стать буквоежкой, вернуться домой и обложиться книгами?
— Кем стать?
Нет, я люблю чтение, но не до такой же степени.
— Комати, о чем вы там говорили?!
— Чего? Ну, обо всем хорошем, что ты для меня сделал. О том, какой ты хороший и внимательный братик, что даже показал мне свое старое эссе, чтобы я не слишком утруждалась, делая все с нуля. А, и о том, насколько выросли мои Комати-баллы благодаря тебе.
Что это за Комати-баллы, я никак понять не могу. И на чем основывается система их получения?
— Даже если я скажу, что ты очень заботливый, братик этого не признает.
— Да, все так. Мы разговаривали о детских воспоминаниях. Больше чем в половине ее воспоминаний ты участвуешь. — Пояснила мне учительница.
— Эй, не надо рассказывать! Я сейчас все Комати-баллы растеряю! — Комати покраснела и отвернулась, после чего нарочито покосилась на меня. — Ш-шучу, конечно. Но с другой стороны, такая моя реакция их поднимет?
— Ну ты и дурында…
Мой гнев не выдержал испытания такой милотой.
— Хватит нести бред и сделай мне карри. И рис еще свари.
Если я так и буду с ней возиться, то обедать мы сегодня не будем. Отобрав у Комати пакет с овощами, я понес его на кухню.
Пусть я и использовал слово «кухня», но по факту это была всего лишь раковина, в которой можно было помыть продукты. В продуктах же особого разнообразия не было. Я бы даже сказал, что моя жизнь была гораздо разнообразнее. Три куска свинины, морковь, лук и картошка. Достаточно, чтобы любая японская семья могла поставить на свой стол карри.
— Из этого даже шестиклассники смогут приготовить карри. — Даже Юкиносите в голову пришли те же мысли.
Многого из таких продуктов не приготовишь и но и испортить все надо еще постараться.
— В настоящих семьях способ приготовления карри что-то говорит о характере готовящего. Мама, например, добавляла в него обжаренный тофу.
— Вот как? — С прохладцей ответила Юкиносита. Конечно, она всегда такая, но сейчас показалась мне совсем безразличной.
— Да, именно. Еще можно взять лапшу из дайкона.
— Точно, мужик, или добавить рыбную пасту. — Внезапно в разговор влез Тобе.
— Э… да… — Я настолько растерялся, что не нашелся что ответить.
Так, а ну, прекращая так запросто со мной разговаривать, а то сложится впечатление, что мы друзья!
— Да, рыбная паста и ваще всякие морепродукты. — Бормотал Тобе, не замечая моего негодования. Может я и в самом деле зря на него ополчился, коли он так легко со мной разговаривает? Но развивать беседу я не решился. Так будет лучше, не буду доставлять ему неприятностей.
— Мы могли бы сделать кари по домашнему. — Бубнила Юигахама, работая картофелечисткой. Судя по всему она отказалась от идеи чистить при помощи ножа. — Мы могли бы просто добавить всякой травы… По крайней мере моя мама так делает.
Вот именно что «просто». Чую, ее кулинарные способности наследственные.
— Вот, такой листик, например.
— Это зовется лавровым листом. — Отметила Юкиносита.
— Ла… ли… Какие еще лоли?
В моей голове возник образ лоли, жалующейся на лавровый лист в карри. Надо будет просмотреть Pixiv на этот счет, когда вернусь домой.
— Я кажется понятно сказала — лавр. Оставь свои фантазии при себе, лоликонщик.
Черт, как она догадалась о чем я думаю?! И с чего это я — лоликонщик?! Я одержим своей сестрой, что б вы знали!
— А мне казалось, что лавр — это такой вид ткани. — Юигахама, конечно, была совершенно не в теме.
Я поторопился. Ее кулинарные способности не наследственные. Она эволюционировала до такого уровня. Или все-таки… деградировала?
* * *
Наряду с прочими обязанностями на нас повесили и мытье продуктов. А по окончании этого занятия мы взялись за сервировку столов.
Я раскладывал столовые приборы и смотрел за варящимся мясом. И все это время Эбина не прекращая бормотала, даже несмотря на подзатыльники от Миуры.
— Морковь — это же явный фаллический символ… как непристойно…
Миура ведь делала это по доброте душевной? Но в наши дни героини, прибегающие к насилию, популярностью не пользуются.
Когда бульон закипел, я добавил к нему два вида соуса карри. Теперь мясной вкус бульона будет разбавлен пряным запахом карри, надо просто поддерживать кипение на слбом огне. Как и ожидалось от поднаторевших в готовке старшеклассников, все шло замечательно.
Оглядываясь по сторонам, я подмечал, как из кастрюль валит пар. Для младшеклассников это был первый такой выезд на природу, и не у всех получалось с первого раза.
— Если у тебя есть свободное время, можешь им помочь. — Сказал мне учительница Хирацука, намекая, что сама она этим заниматься не намерена.
Вот и я тоже не намерен.
— Когда еще выдастся случай пообщаться с младшими? — Спросил Хаяма.
— Но бульон же кипит.
— И ты так и простоишь у него.
Я всего лишь хотел сказать, что за ним нужен глаз да глаз. И почему всегда так выходит, что мне остается только согласиться с Хаямой?
— Да, простою, а то мало ли что. — Сказал я, приняв решение.
— Не переживай так, Хикигая, я прослежу за тебя. — Ухмыляющаяся учительница оттерла меня от кастрюли.
Ну вот, это «для моего же блага», да?
Младшеклассники приняли нас настолько тепло, словно наш визит был для них значительным событием, и описали что они пытались приготовить. На мой же взгляд, карри оно и есть карри, как его ни готовь. Но в целом все шло неплохо. Дети окружили Хаяму, видимо привлеченные его очевидной популярностью. Хотя дело могло быть не только в этом. Дети тянутся к тем, кто выглядит наиболее взросло, при этом особо не задумываясь о том, как и что те делают. Это я по своему опыту знаю.
Дети ничего не знаю о ценности денег, необходимости учебы или истинном значении любви. Все это они воспринимают как есть и не более того. В их возрасте понимание мира еще поверхностно и только в средней школе они узнают о сожалении и разочаровании, после чего поймут, что жизнь в обществе не такая уж хорошая штука.
С другой стороны, при некоторой проницательности все это они могут понять уже сейчас. Вот эта девочка, например. Она одна стояла в стороне от своей группы. Остальные младшеклассники наверняка привыкли к такой картине и сейчас не обращали на нее ни малейшего внимания. А вот человек со стороны, напротив, проявил к ней интерес.
— Тебе нравится карри? — Спросил Хаяма у Руми, а Юкиносита, видя это, тихо вздохнула. Так тихо, что никто и не заметил. Она явно думала о том же, что и я.
Зря Хаяма спросил, ой зря. Если хочешь заговорить с одиночкой — делай это наедине, когда никто вас не видит. То, что с ней заговорил старшеклассник, тем более такой выделяющийся как Хаяма, только подчеркивал одинокий статус Руми.
Говоря доступным языком, если вы останетесь в группе с учителем, то вас все будут жалеть, заставляя думать только о том, когда же это все закончится. Это хуже, чем быть вообще одному. Если вы не привлекаете ничьего внимания, то и пострадать будет сложно.
В общем, зря Хаяма спросил.
Сейчас все внимание было приковано к нему. Если бы он сказал им что-то сделать, то они безропотно подчинились бы.
Вот и Руми теперь выглядела так, словно ее одним махом выдернули из тени и поставили перед толпой. Она словно оказалась в роли Золушки, внезапно попавшей на бал.
И жила она долго и счастливо. Ну, на самом деле, конечно, не так.
Если представить мысли, которые проносились в головах членов ее группы, то там было не «Ой, как здорово, он с ней заговорил!», а вовсе даже «Черт, почему он заговорил именно с ней?!». Теперь на нее будут бросать любопытные взгляды старшеклассники, а ее группа явно будет этим недовольна. Вот так она взяла и оказалась между молотом и наковальней.
В общем, положение Руми оказалось безвыходным.
* * *
Что бы она ни ответила Хаяме, лучше от этого не станет. Если она будет вежлива, то все подумают, что она это специально. Если она сохранит безразличие, то все опять решат, что она это специально и с какими-то далеко идущими целями. Как ни крутись, негатива не избежать.
На лице Руми мелькнуло удивление, когда Хаяма с ней заговорил и затем она…
— Нет, не особо. К карри я равнодушна. — Ответила она и постаралась отойти в сторону, избегая дальнейшего внимания к себе.
Хорошее решение. Тактическое отступление правильный выбор, все равно каких-то козырей в рукаве у нее явно не припрятано. Руми отошла от центра группы и приблизилась ко мне. Юкиносита, кстати, тоже стояла рядом, но всем своим видом показывала, что она не со мной. Добавьте к этому ее угрожающую натуру и поймете, что вокруг не всегда было пустое пространство. Своего рода постоянна самооборона. Почему я назвал это так пафосно? Потому что это факт и с ним не поспоришь.
Руми остановилась между мной и Юкиноситой, в метре от каждого из нас, продолжая приглядывать, чтобы эта дистанция не сокращалась. Хаяма встревожено посмотрел на нее, но затем задумчиво улыбнулся и вернулся к остальной группе.
— Так, теперь, когда все готовится, не желаете добавить приправ? У кого какие идеи? — Он снова был самим собой и его бодрый голос тут же отвлек все внимание на себя. Дети тут же замахали руками, предлагая все, что им приходило на ум — от кофе до перца.
— А давайте фруктов добавим! Например — груш!
Ого, даже Юигахама решила поучаствовать. Она-то куда и зачем лезет?! Как и ожидалось, такие идеи энтузиазма у Хаямы не вызвали. Мало того, что она влезла в детскую игру, так еще и показала, кто здесь с готовкой не дружит сильнее прочих.
Быстро совладав с собой, Хаяма что-то шепнул Юигахаме и та, ссутулившись, направилась к нам.
— Надо же быть такой дурной… — Прошептал я.
— Ну и дурни… — Следом за мной прошептала Руми. Ее голос казался равнодушным даже по моим меркам. Так, решено. Отныне и навеки я буду звать ее Руми-Руми.
— Большинство людей именно такие. Хорошо, что ты поняла это так рано. — Сказал я ей.
Руми озадаченно на меня посмотрела, а затем в ее взгляде мелькнуло нечто, позволившее понять, что она меня оценивает. От этого сразу сделалось неуютно.
— Ты сам часть этого большинства. — Добавила Юкиносита, заметив, как Руми на меня смотрит.
— И что с того? Я наделен талантом быть одиночкой, даже являясь частью большинства.
— Еще ты наделен талантом хвастаться тем, что заслуживает сожаления. Хотя скорее ты превзошел сам себя и заслуживаешь не сожаления, а презрения.
— Если я превзошел себя, то заслуживаю уважения.
Руми молча слушала нас, ни разу даже не улыбнувшись.
— Как вас… — Тихо пробормотала она.
— Что? Как нас зовут? — Уточнил я.
— А о чем еще обычно спрашивают в начале разговора?
— В начале представляются сами. — Осадила ее Юкиносита, выдав один из самых страшных своих взглядов. Похоже она не собиралась делать скидок на то, что разговаривает с ребенком. Я бы даже сказал, что она была суровей, чем обычно. Может, она просто не любит детей?
— Цуруми Руми… — Представилась Руми, избегая смотреть на Юкиноситу. Пусть она говорила тихо, но не настолько, чтобы мы ее не услышали.
— Я Юкиносита Юкино. А он… Хики… Хикига… Хикигушка, кажется.
— Эй, откуда ты знаешь, как меня называли в четвертом классе?! Я Хикигая Хатиман. — Я поторопился представиться, пока ко мне снова не прилипло это прозвище. — А она — Юигахама Юи.
Я ткнул пальцем в сторону подошедшей Юигахамы, которая до сих пор молчала.
— А? Что? Ты меня звал? — Встрепенулась Юигахама, отрываясь от своих мыслей. — А, да, я Юигахама Юи. Ты Цуруми Руми, верно? Рада познакомиться.
Но Руми только кивнула ей в ответ, снова опустив голову и разглядывая свои туфли.
— Мне кажется, вы двое не такие, как остальные ваши.
Пусть она говорила как-то неопределенно, но очевидно имела ввиду Хаяму и прочих старшеклассников. Да, здесь она была права, мы от них отличались. Достаточно было посмотреть, как те возились с карри, словно это была главная цель в их жизни.
— Вот и я не такая, как они. — Добавила Руми, словно убеждая в этом саму себя.
— В смысле не такая? — Спросила потрясенная Юигахама.
— Все ведут себя так по-детски, так глупо. Поэтому мне лучше быть одной.
— Н-но… Потом тебе будет что вспомнить из младшей школы. Разве это не важно?
— Я не думаю, что это так уж важно. В средней школе будут совсем другие люди, которые придут из других школ. Может я смогу подружиться с ними.
Руми резко подняла голову и с грустью посмотрела на небо, которое уже начинало темнеть. То тут, то там на нем начинали появляться звезды. Цуруми Руми все еще верила. Верила, что в средней школе для нее все будет иначе. И эта надежда была бессмысленна.
— Прости, но этого не будет. — Прямо сказала ей Юкиносита и Руми сердито посмотрела на нее в ответ. — Твои нынешние одноклассники скорее всего пойдут в ту же среднюю школу и история повторится. А ученики других младших школ скорее всего присоединятся к ним.
Те, кто переходит из государственной младшей школы в государственную же среднюю, тащат с собой накопленный багаж отношений. Даже если вы хотите найти новых друзе, груз прошлого никуда не денется. Все, неприятное, что случалось с вами раньше вернется, принимая форму насмешек.
Опровергнуть сказанное мне было нечем. Юигахама тоже неловко помалкивала. Даже Руми и та не сказала ни слова в ответ.
— Ты же и сама это понимаешь. — Нанесла контрольный удар Юкиносита и плотно сжав губы посмотрела на Руми. Возможно и только возможно, но она могла видеть в ней прежнюю себя.
— Да, понимаю… — Выдавила Руми. — Я сама наделала много лишнего.
— А что случилось? — Осторожно уточнила Юигахама.
— Компании любят избегать кого-то. Конечно это временно и потом все возвращается на круги своя. — Спокойно объясняла Руми, но у меня мурашки бежали от ее рассказа. — Однажды все объявили бойкот одной девочке, которая со всеми дружила, ну и я тоже поддержала такое к ней отношение. А потом… не успела я опомниться, как сама стала следующей целью. А вроде как ничего плохого не сделала. Наверно дело в том, что я наговорила ей лишнего…
Разговоры со вчерашними друзьями обычно ничем хорошим не заканчиваются. Секреты, которыми вы друг с другом поделились могут быть использованы против вас, особенно, если речь идет о любви. Будучи всего-то шестиклассниками сложно удержать рвущиеся наружу чувства, ими так и тянет поделиться. Конечно, при этом вы требуете никому об этом не рассказывать и держать в тайне. И почему люди, обещавшие хранить секрет, обычно и занимаются его распространением?
Сейчас я могу над этим посмеяться, но когда-то мне было вовсе не до смеха. Да, вы можете поделиться с кем-то своими тайнами, но помните, что однажды это обернется против вас.
«Большинство окружающих — хорошие люди, или, по крайней мере, следуют нормам общественной морали. Но если загнать их в угол — они покажут свое истинное лицо. Это очень страшно, поэтому будьте осторожны».
Внезапно мне в голову пришла эта цитата.
Нет изначально плохих людей. Многие в это верят и я из их числа. Но если им это выгодно, люди готовы обнажить клыки. Если вчера кого-то считали крутым, то сегодня он может стать изгоем. Вчерашний умный и разбирающийся ученик легко становится заучившимся ботаном. Тот, кто бы веселым и энергичным, станет раздражающим и слишком шумным.
Чтобы противостоять чему-то неправильному, люди объединяются с единомышленниками, строят заговоры и оценивают других исходя из собственных убеждений. В общем, делают из мухи слона.
Что это если не сплошной обман?
История обречена повторяться и люди дрожат, боясь стать следующей жертвой и ищут кого-то, кто станет козлом отпущения. И этому циклу нет конца.
Какой смысл в дружеских отношениях, если ваш друг ударит в спину и прикроется вами?
— Я понимаю, что средняя школа ничего не изменит… — Всхлипнула Руми.
* * *
Вокруг разнесся звон тарелки, по которой колотили ложкой. Проводив Руми обратно к ее группе, мы сами вернулись к своей компании.
Учительница Хирацука не подвела и карри, за которым она следила, удался на славу, распространяя по округе аппетитный аромат. Рядом с кухней были расставлены деревянные столы, за которыми мы и стали рассаживаться.
Первой уселась Юкиносита, нисколько не сомневаясь, она выбрала место на углу. Комати тут же села рядом с ней, а следующее место заняла Юигахама. Ряд внезапно продолжила Эбина, а Миуре достался противоположный угол. Мне казалось, Миура захочет для себя середину, но вышло иначе.
Первое место по другую сторону стола, напротив Миуры взял себе Тобе, а Хаяма устроился рядом с ним. Что касается меня, то я хотел дождаться, когда все выберут себе места. Я всегда так поступаю, уступая другим право выбора. Такой вот я добродушный. Ну а сейчас было важно понять, кто сядет следующим — Тоцука или учительница Хирацука.
— Хатиман, а ты куда сядешь? — Спросил меня Тоцука, поглядывая на учительницу.
— Мне все равно, пусть сначала выберут остальные.
— Считаешь, что в конце остаются лучшие места?
— Э… не совсем…
— В конце остаются… лучшие… — Бормотала учительница с таким видом, словно на нее снизошла благодать. Похоже сильнее прочего ее захватили слова «в конце». Кому-то срочно пора замуж.
— Я сяду куда получится. А ты, Тоцука?
— Мне все равно. Садись, а я сяду рядом.
На этом я лишился дара речи.
— Я хочу сказать, что за всеми делами и поговорить толком не удалось… — Тоцука и сам понял, что погорячился.
— Да и ладно, давай уже, садимся. — Я подтолкнул Тоцуку к столу. Черт, почему он такой хрупкий? Казалось, что я вообще не ощутил сопротивления, когда подтолкнул его.
— Ладно, я сяду вот сюда.
Я сел рядом, и учительница заняла последнее оставшееся место.
— Ну, что, все сели? Приятного аппетита тогда.
Если подумать, я давно не ел в такой большой компании. Хотя с прошлого раза прошло два года, казалось, что срок был гораздо больше.
— Мы словно в школьной столовой. — Прошептал мне на ухо Тоцука.
— Угу, еще и карри в меню. — Ответил я, стараясь скрыть, что я дрожу от того, насколько он был близко.
— Точно, парни всегда радуются, когда в меню появляется карри. — Добавила Юигахама.
Похоже ее опыт по этой части в младшей и средней школах был аналогичен моему.
— Да, именно. Кому-то выпадало быить при этом дежурным по столовой.
— Точно, мужик! — Расхохотался Тобе, не прекращая жевать.
— Или пока дежурный по столовой раздает карри другим классам, его собственную порцию успевают стянуть и съесть. Что еще плохо — дежурному полагается носить халат и не дай бог он посади на его пятно от карри — всякий раз видя след от этого пятна над ним будут смеяться, говоря, что от него воняет. Такое случается сплошь и рядом.
— Нет, не случается. — Возразила мне Юигахама.
— Сколько подробностей. Еще один случай из личного опыта? — Спросила следом за ней Юкиносита.
Все перестали есть и ложки зависли в воздухе.
— А я помню. Это пятно никак не выводилось. — Сказал Комати, а поскольку все вошли в режим «Всем жалко Хикигаю», можно было расслышать, как стрекочут цикады.
— Ну, думаю, что так и есть, парни действительно любят карри. — Хаяма кашлянул и попытался все сгладить. — Хотя в столовой давали всякое, например — желе.
О, это он хорошо сказал, прям ностальгия нахлынула. Это желе имело ни с чем не сравнимый аромат. Никто и подумать не мог, чтобы пропустить обед, когда его подавали.
— Я спрашивал друзей, которые живут в других префектурах. — Продолжал Хаяма. — Похоже, это желе встречается только в Тибе.
— Ого.
— Серьезно?
— Да ладно?
Дружно сказали Юигахама, Миура и Комати.
Даже Эбина не нала что на это сказать. Хаяма вроде бы ничего сверхъестественного не сообщил, а все как-то всполошились.
Тем не менее, ему не снискать лавры эксперта по Тибе. Только я могу похвастаться действительно всеобъемлющими знаниями в этой области!
— Гороховый мисо в школах тоже подают только в Тибе. — Сказал я.
— Естественно.
— Все это знают.
— Да и дома его постоянно едят.
Моя реплика была воспринята слишком уж холодно. Кроме того я узнал, что Миура считает, что все едят дома гороховый мисо. Черт возьми, моя семья, например, не ест!
* * *
Свист закипевшего чайника разогнал тишину и Комати, вскочив на ноги, разложила пакетики с чаем и стала заливать их кипятком.
Ночи в этой местности довольно холодные, а теперь, когда дети разошлись по домам, казалось, что стало еще прохладнее. Только верхушки деревьев качались на ветру, да река шумела где-то вдали.
Сейчас по идее время для отбоя, но дети, конечно, не улягутся спать вот так запросто. Сейчас придет черед боя подушками. Кто-то достанет из заначек сладости, а потом, когда выключат свет, все начнут о чем-то болтать.
Разумеется будут и те, кто ляжет спать сразу. Это будут те, кто не прибился к какой-то компании. А если так, то почему бы просто не взять и не выспаться? Все равно их молчания никто не заметит.
И, вообще, что смешного в шутках над моей спящей тушкой? Что смешного в фотографировании спящего меня? Это такая забота и напоминание, что они помнят о моем существовании?
— Сейчас самое время устроить ночной разговор. — Заметил Хаяма, отставив свой одноразовый стаканчик с чаем.
Наш класс еще не выезжал на экскурсии, по плану такое мероприятие было назначено на второй триместр. Что касается меня, то я предпочел бы пойти спать прямо сейчас.
— Я все думаю, все ли с ней будет в порядке? — Обеспокоенно спросила меня Юигахама.
Я не стал уточнять кого она имела в виду. Очевидно, что Цуруми Руми. Да и не только я, Юкиносита и Юигахама, разговаривавшие с ней, имели возможность заметить, что она была одинока. Это становилось ясно каждому, кто смотрел на нее.
Чиркнула спичка, и лицо учительницы Хирацуки на секунду осветилось. Затем она выдохнула клубы дыма и села поудобнее.
— Кто что думает?
— Ну, ясно, что она держится в стороне от остальных. — Ответил Хаяма.
— Жалко ее. — Добавила Миура, только чтобы поддержать его.
— Ты ошибаешься, Хаяма. — Сказал я ему, вдруг кое-что поняв. — Корень проблемы в другом. Будь она одиночкой по своей натуре, все было бы нормально. Но она стала такой из-за злого умысла.
— А что случилось? — тут же заинтересовалась Миура. А ведь я обращался к Хаяме. Черт, страшно.
— Есть люди, предпочитающие быть сами по себе и наоборот.
— Ну, это понятно.
Идеальным решение было не изменение Руми, а изменение настроений в коллективе.
— И что будете делать? — Спросила нас учительница и все резко замолчали.
Кто хочет поработать? По большому счету никто. Вот поболтать об этом — другое дело.
Мне это напоминало документальные фильмы про войну, после просмотра которых все говорят о необходимости не допустить повторения ошибок прошлого при этом не поднимаясь с дивана и одновременно поедая что-нибудь вкусненькое. Никто не собирается ничего делать. Только возблагодарят Бога за то, что у них все хорошо. Ну, может отдадут сотню йен на благотворительность.
Конечно есть и те, кто всерьез пытается бороться и что-то делать. Это замечательно и я искренне уважаю их за это.
Но мы не такие. Я, Хаяма, Миура — мы ничего не могли сделать, и у нас не было ни единой мысли как что-то исправить. Прикрываться незнанием было уже поздно, но и предпринять что-то мы не могли. Мы могли ее пожалеть и только. Искренняя жалость — хорошее чувство, но слабое оправдание. Логичное продолжение лжи, которой полна юность.
— Я бы хотел ей помочь хоть чем-то. — Сказал Хаяма.
Да, он в своем репертуаре — говорит именно то, что от него ждут. Но для Руми это слабая поддержка.
Такая ложь никому не навредит, максимум — подарит призрачную надежду, которую каждый волен понимать как ему угодно.
— Но тебе нечем ей помочь. Ты и сам это понимаешь.
* * *
Последняя реплика, выбивавшаяся из общего самоуспокоительного настроя, принадлежала Юкиносите. Она ничем не подкрепила свои слова, словно этого и не требовалось.
— Наверно… так оно и есть. — Выдавил Хаяма, а на его лице мелькнула грусть. — С другой стороны, на этот раз может что-то и выйдет.
— Интересно как. — Юкиносита явно сомневалась в таковой возможности.
Все остальные молча наблюдали за их диспутом. Я, конечно, тоже помалкивал и только поглядывал то на него, то на нее. Мне это бросилось в глаза еще когда он впервые пришел в Клуб добровольцев, но Юкиносита явно относилась к Хаяме с каким-то предубеждением.
Обычная ее отстраненность была следствием нелюдимости, но его она явно пыталась специально отодвинуть от себя. Абсолютно очевидно, что между ними что-то однажды случилось, что-то, чего я не знаю. Но, пусть их, это не мое дело. Вот только чем дальше они препираются, тем сильнее падает настроение у остальных присутствующих.
— Господи. — Вздохнула учительница, привлекая внимание к себе и закуривая еще одну сигарету. Выдохнув особо большое облако дыма, она тут же затушила сигарету в пепельнице. — А ты сама что скажешь, Юкиносита?
— Сначала у меня есть вопрос.
— Спрашивай.
— Вы говорили о деятельности Клуба добровольцев на летних каникулах. Эта девочка… относится к этой деятельности?
— М-м-м, да, относится. — Ответила учительница, немного подумав. Клуб должен был выступить в качестве вожатых, так что все вполне укладывается.
— Ясно…
Ветер слабел и казалось, что даже лес стал шелестеть листьями меньше, чтобы расслышать ее. Мы все тоже ждали продолжения.
— Если она ищет поддержки, то мы сделаем все, что в наших силах. — Решительно и непоколебимо заявила Юкиносита.
Слишком круто, Юкиносита, слишком круто. Вон, поглядите, Комати и Юигахама уже едва сдерживают восторженные вопли и в рот ей глядят.
— Так ты думаешь, она нуждается в помощи? — Спросила учительница, которую такой ответ по-видимому вполне устроил.
— Этого мне неизвестно…
Точно, Руми нас ни о чем не просила.
— Юкинон, мне кажется, она не станет просить, даже если очень этого хочет. — Сказала Юигахама.
— Ты хочешь сказать, что она думает, будто ей никто не поверит? — Уточнил я.
— Да и это тоже, но… Руми сказала, что не первая стала жертвой такого отношения. Если она обратится за поддержкой, то получится, что она первая не выдержала и побежала к взрослым.
Юигахама замолчала, перевела дыхание и рассмеялась.
— А-ха-ха.. необычно разговаривать о таком… К тому же, когда тебя игнорируют, нужно немало мужества чтобы самому заговорить с кем-то.
Чтобы заговорить с одиночкой тоже нужно собраться с силами. Юигахама сама нервничала, когда впервые оказалась в нашем клубе, хотя потом совершенно спокойно разговаривала как со мной, так и с Юкиноситой.
— Может дело именно в этом? Может ее одноклассники просто боятся с ней заговорить, опасаются, что их посчитают такими же, как она? Может они выжидают подходящий момент или… Ой, простите, я совсем заговорилась…
Юигахама вдруг спохватилась и замолчала, приглядываясь к реакции окружающих. Но все продолжали молчать, только слегка улыбаясь — каждый по своим причинам. Да уж, здорово она сказала. Будь я девчонкой — захотел бы стать ее другом.
— Ничего страшного. Будь такой, какая ты есть. — Тихо прошептала ей Юкиносита. Пусть ее было едва слышно, казалось, что она высказал свои самые искренние мысли. Юигахама, конечно, тут же покраснела.
— Кто-то желает что-нибудь добавить? — Спросила учительница и по очереди посмотрела на каждого.
Но никто не стал ни возражать, ни чего-то добавлять. Если бы кто-то решился на это, то думается, тут же подписал бы себе смертный приговор.
— Вот и славно. Теперь я пойду спать, а вы думайте над деталями.
Сказав так, учительница зевнула, встала и покинула нас.
* * *
Поскольку мы единогласно решили, что Цуруми Руми надо помочь, то парой минут спустя мы сидели за обсуждением конкретных путей. Первой пробный шар закинула Миура.
— Она же вполне симпатичная, может у нее получится поладить с другими красивыми девчонками? Слово за слово и они уже лучшие подруги. Как вам?
— Хорошо сказанула, Юмико!
— Ну еще бы.
Полегче, Миура, полегче! Такая логика подходит только для элиты из элит, вроде тебя! Ну и старый добрый Тобе был верен себе.
— Такое только тебе под силу, Юмико. — Как и ожидалось, Юигахама не согласилась с ней.
Мне кстати, кое-что стало понятно. Похоже, Миура взяла Юигахаму в свою компанию из-за ее внешности. Вполне достаточно причина, кстати, спорить не стану. И фигура у нее ничего так. Вот только за ней нужно постоянно приглядывать, чтобы эта дура во что-нибудь не вляпалась.
— Юмико выразилась некорректно, но суть верна — Руми нужно на кого-то опереться. — Хаяма встал на защиту Миуры, проявляя чудеса дипломатии. — К тому же, у нас не так много времени.
— Да, конечно… — Чуть кисло ответила Миура, но согласилась с Хаямой.
Следом высказаться пожелала Эбина, которая уже подняла руку, привлекая к себе внимание.
— Говори, Хина. — Разрешил Хаяма.
Стоп, кто?
— Эбину так зовут. — Прошептал мне на ухо Тоцука, видимо заметив, что я чего-то не понимаю. Черт, почему он так приятно пахнет?! Как парень может пахнуть ТАК?!
Эбину зовут Хина. Чи запоминать. Хотя, зачем мне такие знания?
— Если у нее будут увлечения, то все будет хорошо. Если она чем-то будет увлекаться, то сможет ходить на тематические встречи и фестивали. Это расширит ее круг общения. Школа — это еще не весь мир. Уверена, она сможет найти место, которое ее примет и станет настоящим домом. А с этим и все остальное приложится.
Я был удивлен. Идея оказалась более чем разумная. Мысль, что школа — еще не весь мир показалась мне особенно близкой. В младшей и средней школе все, что вы видите — школа и дом и если в них вас не понимают, то жизнь катится ко всем чертям. Да, я понимаю. Если найти другую социальную группу, то в ней вы можете быть самим собой и жить не боясь насмешек. Эбина, кстати, говорила так уверенно, словно сама прошла этим путем.
— Я нашла кучу друзей благодаря яою. Нет такой девушки, которой не нравились бы педики. Так что, Юкиносита, не могла бы ты…
— Юмико, принеси пожалуйста нам чаю. Хина тебе поможет. — Быстро перебил ее Хаяма.
— Уже бегу! Давай, Хина, шевелись! — Миура вскочила и, схватив Эбину, потащила ее за собой.
— Но я ее почти обратила! — Сопротивлялась Эбина, но в результате только получила подзатыльник.
— Мне казалось, она хотела мне что-то посоветовать… — Сказала нам Юкиносита, глядя им вслед.
— Лучше тебе этого не знать, Юкинон. — Устало ответила ей Юигахама. Ага, судя по всему, Эбина и ее пыталась привлечь на свою сторону.
Нет, друзей с помощью яоя не заведешь. И первой преградой на вашем пути станут споры по поводу пейрингов. Да, мир увлечений тоже полон горя.
После этого прозвучало еще несколько мнений, но все они были далеки от реальности. Если дискуссию не поддерживать, она быстро сходит на нет. Это я тоже знаю по собственному опыту. А еще класс может начать высказываться только тогда, когда выпадает случай возразить мне.
— Может, вместо того, чтобы подружить ее с кем-то, будет проще устранить саму причину конфликта? — Спросил нас Хаяма, а я не удержался и фыркнул.
Нет, я не собираюсь скрывать свое отношение к его словам. Он не понимает где лежит эта самая причина. Все уткнулись в дружбу, не видя, что это абсурдно. Как это типично — так узко мыслить. А если что-то выпадает из привычной системы координат, то можно на это просто закрыть глаза. И только попробуйте не плыть по течению вместе со всеми, даже если вы их терпеть не можете. Да, можно было завить об этом открыто, и тогда появлялся шанс что-то изменить. Но сделать это сложно, особенно если проблемы продолжают вас подавлять.
И я был не одинок в таких мыслях.
— Глупости. Это нереально. Не вижу причин, по которым что-то изменится. — Юкиносита говорила все также спокойно, тем не менее явно обрушиваясь на мнение Хаямы.
Тот в ответ промолчал и опустил голову.
— Юкиносита, да что с тобой такое?! — Миура, не успевшая далеко уйти быстро вернулась к столу.
— А что не так? — Спокойно спросила Юкиносита, чем только сильнее разозлила Миуру.
— Твое поведение — вот что. Вроде бы все здесь друг к другу нормально относятся, одна ты провоцируешь конфликт. Я сама не скрываю, что ты мне не нравишься, но можно же как-то вести себя прилично.
— Да ладно тебе, Юмико. — Юигахама поспешила успокоить Миуру.
— Надо же, как ты меня оцениваешь. Но, да, я о тебе тоже не самого высокого мнения. — Юкиносита держалась бодрячком.
— Т-ты тоже успокойся, Юкинон!
Но обычные методы в данном случае не работали. Я, кстати, слышал, что не всегда при пожаре следует лить воду — бывают горючие вещества, которые от этого только вспыхнут сильнее.
— Прости меня, Юи, ты вообще на чьей стороне?
— Так ты кого поддерживаешь?
Юигахама, оказавшись между льдом и пламенем, вздрогнула и отшатнулась.
Ну и дела.
— Какой вкусный чай, Тоцука. Как думаешь, что сейчас делает Займокуза? Надеюсь у него все хорошо.
— Хатиман, не сбегай от реальности.
Но страшно же! Что мне еще остается?
Юкиносита и Миура злобно смотрели друг на друга, но с тремя людьми, влезшими между ними, возможности зайти слишком далеко у них не было. Если дети ссорятся — разведите их по разные стороны и все будет хорошо.
— Знаете, судя по тому, что я видела, у Руми довольно резкий характер. Не думаю, что она освоится в компании, даже если мы ее туда втянем. — Сказала Комати, до этого молча сидевшая в стороне и наблюдавшая. — Может ей будет проще когда все они станут старше?
Как сказала Комати, Руми сама рассчитывала, что в средней школе все будет лучше, чем сейчас. Конечно, можно не сомневаться, что парни будут проявлять к ней внимание, даже если с девчонками она так и не поладит. Но некоторые из них это тоже поймут и захотят иметь ее в числе своих подруг.
— Да, верно. — Кивнул Хаяма, соглашаясь с Комати. — Она сразу кажется такой равнодушной и безразличной.
— Равнодушной? — Рассмеялась Миура. — А по-моему она просто смотрит на остальных свысока, потому ее и сторонятся. У нас, кстати, есть такой же пример перед глазами.
— У тебя просто мания преследования. — Без каких-то эмоций ответила Юкиносита. — К тому же ты не уверена в себе и скрываешь это, ведь так?
— Вот об этом я и говорила.
— Юмико, хватит. — Негромко, но безапелляционно сказал Хаяма, останавливая Миуру.
— Хаято… пф.
Миура на миг растерялась, но тут же собралась и больше не произнесла ни слова.
Все остальные тоже были больше не в настроении что-то обсуждать и решили отложить разговор до завтра. Что ж, так обычно заканчиваются все собрания.
И чего можно требовать от детей, если старшеклассники сами не могут друг с другом договориться?
