— Эх… — вздыхала Комати, качая головой из стороны в сторону, в такт вентилятору, поворачивавшемуся то налево, то направо. — Братик, от тебя никакого толку, вообще никакого…
Вместе с этими словами она положила на стол лист бумаги.
— Нет, я, конечно, знала, что ты такой, но этот отчет уже совсем за гранью. Совсем.
— Тихо будь, сама же хотела списать. Если не нравиться — напиши что-нибудь своими силами. — Я отобрал у нее отчет, отчасти потому, что она так легко мешала его с грязью, отчасти от того, что не хотел, чтобы его кто-то читал.
— Ладно, ладно, виновата. Я спишу только то, что мне подойдет, дай еще раз посмотреть. — Она снова взяла бумагу и стала ее разглядывать, периодически что-то переписывая. — Хотя тут едва-едва наберется пара подходящих строчек…
Вот так у нас проходит выполнение проклятого домашнего задания на каникулах.
Будь мы в начальной школе, то получили бы на летние каникулы специальный буклет под названием «Летние каникулы с друзьями». Тем не менее, мы не в том возрасте, к тому же я должен отметить, что друзья и каникулы — вещи несовместимые. Говоря крутым языком — Friend/Zero. Можно экранизировать идею, в ней будет мало персонажей и аниматоры легко справятся.
Что касается средней школы, которую когда-то посещал я, и в которой сейчас училась Комати, то она не загружала учеников на каникулах. Задания по математике, английскому, японскому, а также эссе или отчет о прочитанных книгах.
Поглядывая на Комати, которая перестала писать, я сделал глоток холодного кофе-МАХ, чья сладость пошла на пользу, ударив в голову. Отлично, совсем другое дело, нежели простое кофе с молоком. Я бы сейчас еще льда доложил. Даже самый взрослый из взрослых людей должен время от времени баловать себя сладким. Кофе-МАХ — лучший из всего кофе.
Я проводил в своей голове маркетинговую кампанию в пользу Кофе-МАХ. А ведь я даже не получу с этого никакой выгоды. Опять же, производитель Кофе-МАХ тоже ничего не получит.
На столе перед моим взором раскинулось море учебников. Какая детская привычка — вываливать все сразу. Потянувшись, я выхватил из этого беспорядка единственный лист бумаги и вчитался. «План летних каникул девятого класса» — было написано на нем, а ниже значилось домашнее задание Комати.
— Зачем тебе писать отчет о книгах? — Спросил я, прочитав один из пунктов. — Ты же можешь написать эссе.
— Чего?! — Удивилась Комати, а затем вскочила со стула.
— Здесь же сказано — либо отчет о книгах, либо эссе о налогах.
Мне кажется, что те, кто не любит читать, в то же время не любит писать. Сдается, что Комати попадает под эту категорию. Не замечал я за ней особой тяги к чтению. Да и за письмом ее редко увидишь.
В общем, мне кажется, что если можно написать эссе, ничего при этом не читая, то это будет приемлемым вариантом.
— А-ха-ха… — Натужно рассмеялась Комати. — Я не знаю о чем писать…
— Хм, помню, я в девятом классе писал что-то такое. — Задумался я и полез копаться в коробке.
«В коробке» — значило практически то же самое, что и «в воспоминаниях». В ней лежали мои работы из младших классов, которые мама собрала и сложила в одно место. На свет ее извлекли потому, что Комати изъявила желание что-нибудь списать.
— Вот оно, кажется… — Сказал я, наткнувшись на похожую работу.
— Покажи, покажи! — Комати тут же вцепилась в листок и вырвала его из моих рук.
9 «Б»
Хикигая Хатиман
«Рассуждения о налогах»
Прогрессивная система налогообложения — суть зло.
Чем больше вы работаете, тем больше забирает у вас государство, не отдавая взамен ничего равноценного. Какой тогда смысл в работе?
Вы говорите, что прогрессивное налогообложение призвано обеспечить социальное равенство? Извините, но я не могу с этим согласиться. Прежде всего, такого явления как «социальное равенство» в принципе не существует. А если бы и существовало, то как можно измерять его в деньгах, взимаемых с кого-то? Мне кажется, гораздо эффективнее оценивать обязанность людей платить налоги, основываясь на числе их друзей и степени удовлетворенности жизнью.
…
Дочитав до этого места, Комати вздохнула и свернула лист в несколько раз.
— Похоже, я буду писать отчет о книгах.
— Прости. Моя вина…
— Нет, я сама виновата.
Вентилятор продолжал натужно гудеть, а за окном стрекотали цикады.
— В твоем плане еще сказано, что можно провести исследование. Я могу тебе помочь с ним.
— У меня по этому поводу тоже нет никаких идей. — Ответила Комати, возвращаясь к своим записям.
Должен отметить, что я вызвался помочь Комати не за красивые глаза. Будь это так, то я бы и с отчетом о книгах ей стал помогать.
— У меня в этом году вступительные в старшую школу, мне нужно готовиться.
— А пока ты только накапливаешь работу.
Ошибки имеют свойство накапливаться. Будь это тетрис, она бы уже проиграла.
— Ты всерьез нацелена поступать в мою школу? Я просто так спрашиваю.
Ну, не совсем просто. Моя сестра — известная дурында.
— Конечно, всерьез. Иначе я бы не стала копировать твой отчет. — Без тени сомнения ответила Комати.
Что ж, если она поставила перед собой такую цель, то все хорошо. Все, кроме ее оценок.
— Ты высоко нацелилась. — Отметил я. — Но твой рейтинг сейчас где-то на рубеже первой и второй сотни.
— Да, но я все равно хочу поступать в школу братика.
У меня непроизвольно отвисла челюсть. Не каждый день она проявляет такое ко мне уважение, я даже едва не всплакнул.
— Сам подумай. Приду я в твою школу и скажу, что я твоя сестра. Представляешь, как выгодно я буду смотреться на твоем фоне?! На тебя же там все как на пустое место смотрят, так же как в средней. В средней школе я после тебя была сущим ангелом!
— Вот как…
Ангелом?! В каком это еще месте?!
— Ладно, может, если ты постараешься, то…
— Точно. Уж я постараюсь! — Комати снова стала что-то писать.
Это же отчет по книге! Что она пишет, если даже ничего не читала?! Она из тех, кто пишет, что «На первой сотне страниц ничего интересного не случилось, так что я бросила читать»?
Сам же я повернулся к книжному шкафу и поискал «Сердце». Если мне не изменяет память, то для последнего издания обложку рисовал один известный художник, что и послужило причиной, по которой я его купил. Должен признаться, что красочная обложка дает девяносто процентов продаж. Я знаю это на своем опыте. Впрочем, Нацумэ Сосэки не из тех авторов, что клепают ранобе сотнями.
Я провел рукой по корешкам книг, задержав взгляд на одной из них. «Чудеса науки». Довольно старая книга, которую взял мой отец, когда только начинал строить свою карьеру.
Интересно, для чего она была ему нужна? Чтобы быть готовым к просьбе развлечь компанию на корпоративной вечеринке? В моем случае о таких вещах беспокоиться нет необходимости, все равно меня никуда ни приглашают. А если и пригласят, то это будет единичный случай и повторно уж точно не позовут. Или обо мне просто забывают? Ведь так нельзя. Нельзя…
Ладно, если Комати все-таки решится писать отчет по какому-то исследованию, то эта книга вполне подойдет. Впрочем, для начала я возьму «Сердце».
— Вот, прочитай, а потом уже пиши отчет. — Сказал я и протянул книгу Комати, которая недовольно застонала, но все-таки стала читать.
Что ж, вот так и надо делать домашнее задание, а сам я пока вернусь к «Чудесам науки». Однако оказалось, что ничего серьезного в ней не содержится. Все сводилось к банальнейшим фокусам. Да уж, такие трюки даже в компании не покажешь, главным образом потому, что в нужный момент все они просто вылетают из головы.
Тем не менее, книга удивительным образом завораживала, и я не заметил, как полностью в нее погрузился. Когда же я снова вернулся к реальности, рядом со мной раздалось ритмичное сопение. Комати, как и подобает готовящемуся к экзаменам успела задремать.
Отрегулировав вентилятор, я накинул ей на плечи полотенце.
Да уж, надеюсь, у нее все получится.
* * *
Приближались последние дни июля и на улице все также стрекотали цикады. Мне думалось, что стоило взять на себя работу по дому, чтобы разгрузить Комати, потому я и вышел в магазин за продуктами. Заодно можно было взять какой-нибудь научный журнал, если ее приоритеты все-таки сместятся с книг на исследование.
Над асфальтом дрожал раскаленный воздух. Едва перевалило за полдень и единственными звуками, нарушавшими тишину, были цикады да редкие проезжавшие машины. По пути я миновал нескольких прохожих, похоже, большинство местных жителей предпочитало пережидать жару дома.
Черт, мне стоило обождать и выходить из дома ближе к закату. Я так давно не выходил на улицу, что совсем об этом забыл. Почему я сидел дома? Потому что такой была моя цель на эти каникулы. Сами подумайте, каникулы летом для того и нужны, чтобы переждать самую жару. К примеру, на Хоккайдо летом не так жарко, потому они сокращают летние каникулы и продляют зимние, чтобы пережить холода. Другими словами, продолжительность каникул прямо зависит от погодных условий.
В общем, каникулы защищают наши организмы, так зачем тогда выходить на улицу, на жару и портить всю идею? Будучи примерным учеником, я послушно заперся в помещении и не собирался его покидать. Вот только не надо считать меня затворником. Нет, конечно, если вам так угодно, то можете звать меня как хотите, я еще с младшей школы ко всякому привык. Тем не менее, должен отметить, что сегодня я вышел из дома только во имя моей любви к сестре.
Чем ближе я подходил к остановке, тем больше вокруг появлялось людей. Десять минут спустя пришел автобус, идущий по направлению к Кайхин-Макухари. Конечно, в ближайшем супермаркете были все необходимые продукты, но ради научной литературы стоило съездить в город.
Кайхин-Макухари было шикарным местом, как ни посмотри. Единственной его проблемой был люди. Так они бродили неимоверными толпами. Стоило вам влиться в одну из этих толп, как факт вашего существования практически стирался.
С другой стороны, находясь в толпе одиночки становятся еще более одиноки. Одиночество — это не просто состояние вашего окружения. Это состояние вашей души. Вы можете стоять в притирку к кому-то, но какой в этом смысл, если вы не чувствуете родства с ним?
И почему все так медленно идут? Это потому что они постоянно с кем-то общаются? С друзьями, семьей, любимыми? Они так увлечены кем-то, что не обращают внимания на свои шаги? Или они хотят подольше побыть с кем-то вместе?
Я проворно проскользнул мимо какой-то троицы, обогнул мужчину атлетичного вида и уткнулся в четверку школьниц, которые словно использовали против меня катеначчо. Впрочем, они слишком много внимания уделяли своим телефонам, так что я и их обогнал без особых проблем.
Знаете, чего вам не хватает? Страсти, элегантности, изысканности!
А самое главное…
ВЫ СЛИШКОМ МЕДЛЕННЫЕ!
Вот таким мысли крутились в моей голове, пока я одного за другим обгонял беззаботных прохожих. Сила воображения одиночки превращает поход за продуктами в парк аттракционов. Гулять так довольно интересно, должен вам сказать.
Развлекая себя таким образом, я продвигался к Плена Макухари, включавшему в себя множество самых разнообразных магазинов. В этот момент мне на глаза и попалась зеленая ветровка, какую я и сам носил на уроках физкультуры.
Лучше сделать вид, что я ничего не заметил…
Подумав так, я хотел было отвернуться, но не смог.
Это было то, что называют судьбоносной встречей.
* * *
Он буквально сверкал на ярком солнце, а каждый его вздох казался словно порывом освежающего ветра. Это был Тоцука Сайка, который, в свою очередь, меня не заметил и периодически оглядывался по сторонам, что-то высматривая.
На миг мне показалось, что это был всего лишь мираж, созданный колыханием раскаленного воздуха, поднимающегося от асфальта. Окружающие нас толпы вдруг перестали что-то значить. Мы будто оказались одни в этом мире. Думается, при необходимости я мог бы безошибочно взять направление и найти его, где бы он ни был.
— Тоц… к-х-х-х — Хотел было я его позвать, но сумел выдавить только невнятный хрип, напугавший проходившую мимо семью.
Одновременно с этим к Тоцуке подошел какой-то парень, носивший такую же ветровку и тоже державший сумку с теннисной ракеткой. Я просто не могу позвать его в такой момент. Все, что остается — наблюдать со стороны. Вновь прибывший, похоже, извинился за опоздание, а Тоцука, видимо, сказал, что в этом нет ничего страшного. Я же наблюдал, как он улыбается.
Далее они еще о чем-то поговорили и направились в сторону магазинов., ну а я, посмотрев им вслед, снова побрел к Плена Макухари, передвигая ноги исключительно машинально.
Нет, все правильно, у Тоцуки же есть друзья в клубе… Сейчас каникулы, но спортивные клубы продолжают заниматься. Интересно, а я ему кто? Просто знакомый? В начальной и средней школе те, кого я считал своими друзьями, думали обо мне совсем иначе. Черт, я слишком много об этом думаю, у меня уже ноги заплетаются.
Каким-то образом я сумел доползти до эскалатора, где и остановился, прислонившись к перилам, чтобы передохнуть. Пусть пока эскалатор потрудится. Но пока я ехал вверх, мне на глаза попалось знакомое лицо среди тех, кто ехал вниз.
Среди всех, кого я знаю, найдется лишь один, кто будет носить плащ в разгар летней жары. Думаю, я притворюсь, что не заметил его.
Займокуза был не один. Двое, сопровождавшие его, были, судя по всему, приятелями по игровому центру. Вот выдержка из их разговора:
— Аркана? (перевод: Может, пойдем в игровой центр «Аркана»?)
— Позитивно (перевод: Конечно)
— Туз? (перевод: Может, пойдем в игровой центр «Туз»?)
— Сдохнем (перевод: Слишком далеко, так что нет)
— Ноешь (перевод: Вы недостаточно прониклись Игрой)
— Зато не сдохнем (перевод: Идем уже)
Дальше все стало совсем непонятно, и я перестал прислушиваться. Похоже, у них выработался какой-то собственный язык, которого мне не дано понять. Если бы я сейчас позвал их, то только испортил бы все веселье. К тому же, мне будет неприятно, если люди подумают, что они — мои друзья.
Но когда мы проезжали мимо друг друга, Займокуза повернулся в мою сторону и на миг наши взгляды пересеклись.
— О?
— Эх…
Я вовремя сориентировался и успел отвернуться, притворяясь, что зеваю, глазея на небо. Потом можно будет так сказать, оправдываясь, что не обратил на него внимания. Тем более, что эскалатор не остановится по прихоти одного человека и расстояние между нами только увеличится.
Вот так я доехал до третьего этажа и направился к книжным магазинам. Мне прекрасно известно как в них все организовано. Комиксы всегда выкладывают справа от входа, следующие ряды посвящены ранобе, а за ними идет художественная литература. Отлично.
…так, а научные книги-то где?
Поскольку обычно я ими не интересовался, на моей мысленной карте они отсутствовали. Впрочем, это логично, люди обычно замечают только то, что им нужно. К сожалению, спросить консультанта было для меня из разряда невозможного, поэтому пришлось просто начать бродить вокруг полок, надеясь, что нужный отдел рано или поздно найдется. И, да, дело не в том, что я боюсь консультантов, просто не хочу их беспокоить. Магазин не такой уж большой, думаю, много времени это не займет.
— …
В то же время, меня не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Мной заинтересовалась охрана? Я уже начал думать над тем, что скажу в свое оправдание, когда меня поймают, как вдруг случилась совсем уже неожиданная встреча.
Передо мной возникла Юкиносита Юкино. Она была главой Клуба добровольцев, в котором я состоял и, кажется, жила недалеко отсюда. Видимо тоже за книжками вышла.
Сменив школьную форму на повседневную одежду, она казалось не такой суровой, как в школе
— …
— …
Мы пару секунд смотрели друг на друга. Вполне достаточное время, чтобы понять, что встретил кого-то знакомого. Но следом Юкиносита вернула книгу, которую рассматривала, на полку и быстро покинула магазин.
Только посмотрите, как мастерски она меня проигнорировала. Не просто проигнорировала — выразила все свое презрение. Аналогичный уровень презрения случался в Потсдамской декларации. А ведь она совершенно точно узнала меня, с расстояния в один метр это было не сложно. Да уж, даже мои одноклассники, не замечавшие меня, делали это как-то иначе, гораздо милее, что ли. Впрочем, этот момент позволяет понять об Юкиносите все, что необходимо.
Грустно улыбаясь сам себе, я подошел к стеллажу, возле которого она только что стояла, и поинтересовался его содержимым. Хм, фотоальбомы… Как это по-девичьи, разглядывать фотографии любимого актера или певца. Так я думал, но при ближайшем рассмотрении весь стеллаж был уставлен альбомами с фотографиями кошек…
* * *
Пошатавшись по книжному магазину еще немного, я разжился кое-какой полезной литературой и на этом решил закончить с покупками, поскольку корзина уже весила словно целую тонну. Может, на меня так каникулы влияют?
Перед каникулами всегда так. Сначала вы строите громадные планы. Например — прочитать все произведения Сибы Рётаро, пройти все игры, которые забросили на полпути, найти подработку или съездить куда-нибудь отдохнуть. Тем не менее, когда каникулы наконец начинаются, вас одолевают совсем другие мысли. Например о том, что впереди еще целый месяц и вы все успеете. Или о том, что от каникул осталось еще целых две недели, а это вагон времени. Или о том, что можно отдыхать целую неделю. Или о том, что осталось целых… три дня?!
Так или иначе, я покинул торговый центр и снова оказался под палящим солнцем. Пусть время уже перевалило за полдень, но прохладнее не становилось, даже ветер был какой-то обжигающий. Я тащился в обратном направлении, к остановке, сосредоточившись на руке, державшей покупки, которая была готова отвалиться.
Впрочем, все к лучшему. С таким количеством книг я смогу надолго забиться в уголок и от всего отстраниться. Еще одна польза от летних каникул — можно за один заход прочитать какую-нибудь длинную серию. Для такой цели могу порекомендовать Delfinia Senki, The Twelve Kingdoms или Seirei no Moribito. Для чего иначе нужны каникулы? Ведь не для того, что проводить время вместе с кем-то? Ведь не может же быть верной идея «Лето = Пляж / Бассейн / Шашлыки / Фейерверки?
Куда лучше провести эти дни в прохладной комнате за чтением, поедая мороженое. Еще можно в одиночестве глухой ночью наблюдать за звездами. Или тихо лежать на диване и прислушиваться к порывам ветра. Вот они — наилучшие из возможных воспоминаний о лете.
Лето лучше всего проводить наедине с собой. Одиночество — хорошая штука. Хотя, конечно, весь остальной мир ничего бы не заметил, веди я себя иначе. Быть незаменимым гораздо хуже. Ведь если вас не станет, то все покатится к чертям.
Еще хочу заметить, что меня устраивают отношения, в которых я сейчас пребываю. Главным образом потому, что это и отношениями назвать можно с большой натяжкой. Если что, я смогу быстро все оборвать и сделать вид, что их и вовсе не было.
Я могу вести себя так, словно никакие поступки ни на что не повлия…
— Ой, Хикки?
Вдруг какой-то голос ворвался в мои мысли. На самом деле он был не громче шепота, но все равно нарушил ход моих рассуждений, потому что я как раз думал о той, кто это сказал.
Я машинально посторонился, давая пройти шедшим мне навстречу, одной из которых и оказалась Юигахама Юи. Оставив неизменной свою прическу, в остальном она оделась по-летнему — черные шорты и футболка, белый жакет и сандалии.
— Нда… — сказал я в качестве приветствия.
— Ой, давно не виделись! — Юигахама улыбалась до ушей.
Похоже она гуляла с друзьями, о чем не сложно было догадаться, заметив чуть позади Миуру Юмико, бывшую нашей одноклассницей и примерившую на себя не только роль Королевы Класса, но и залезшую на вершинную иерархии школы Собу, запугав по пути кучу народа. Сегодня она надела коротенькое платье, открывавшее всю спину, и обильно накрасилась, уделив особое внимание туши.
— Смотрите-ка, это же Хикио. — Сказала она, заметив меня. Что ж, первые четыре буквы назвала правильно…
Меня не покидало чувство, что она просто делает из меня дурака, но на деле все сводилось к тому, то стоящие на вершине школьной иерархии, мало обращают внимание на тех, кто обитает на дне. В этом нет никакого злого умысла, люди просто не обращают внимания на то, что им не интересно.
— Юи, я позвоню Эбине. — Сказала Юигахаме Миура и, не дожидаясь ответа, отошла на пару шагов в тень.
Ну а до меня ей и вовсе нет никого дела. Популярные люди имеют свою светлую сторону. Их положение в обществе неразрывно связано с избеганием конфликтов, с которыми неразрывно связаны классовые противоречия.
— Мы с Юмико и еще кое с кем сегодня решили прогуляться. А ты, Хикки? — Спросила меня Юигахама.
— Я так… за покупками ходил. — Кое-как ответил я. Давно уже не доводилось разговаривать с кем-то кроме моей семьи.
— Ага… ты один?
— Конечно.
— А чего? Каникулы же.
Почему я один? Она об этом спрашивает? К тому же, так легко проводит параллель между каникулами и гулянием с друзьями. Поди еще окажется, что Юигахама из тех, кто грустит если в ее планах на день находится свободное время. В моей голове крутилось множество вариантов ответа, но в итоге я сумел выдавить только четыре слова.
— Каникулы нужны чтобы отдыхать…
Так, хорошо, я понемногу снова нахожу в себе силы разговаривать с людьми. Можно немного расслабиться.
— Э… что-то случилось? — Почему-то забеспокоилась Юигахама.
* * *
Должно быть, ее взволновала моя неспособность сказать что-нибудь внятное. Но, постойте! Если она на самом деле за меня волнуется — то ей как раз не следовало ничего спрашивать, что бы еще больше меня не смущать.
— Нет, все нормально. — Ответил я, но Юигахаму не убедил.
Что ж, быть может это нормально. Я и сам был несколько настороже, находясь рядом с ней, с тех самых пор как решил запустить наши отношения с чистого листа. Еще точнее можно сказать, что я просто не знал, как поддерживать правильную дистанцию между нами.
— Просто сегодня очень жарко. — Сказал я, предварительно обдувам наши предыдущие разговоры. — Мне даже говорить тяжело. Может дело в тепловом расширении, а? Ты ведь знаешь, что это такое? И, вообще, думаю, сейчас всем жарко, даже собакам, например.
— Собаки-то здесь при чем? Хотя наша собака действительно тяжело переносит жару.
— Вот и я о том же. Как его, кстати, зовут. Са… Сабуро?
— Соболь!
Соболь, значит? А, ну да, Сабуро — это бейсболист такой, как раз в этом году перешел в команду Тибы. Надеюсь, он будет хорошо играть.
— Удивляюсь я, Хикки. Ты вот родился летом, а с жарой все равно не ладишь.
— А ты откуда знаешь, когда я родился? — С подозрением спросил ее я, прикрыв рот ладонью. — Ты собирала обо мне информацию?
— А-ха-ха! — Расхохоталась Юигахама. — Так похоже на Юкинон!
Да уж, если Юкиносита это увидит, нам не жить. Но, у меня и правда похоже получилось? Значит, не зря пару раз тренировался пред зеркалом. Только теперь есть ощущение, что с моей жизнью что-то не так.
— Так, ладно. Откуда узнала? Мне не по себе.
— Ты же сам проболтался, когда мы ходили в караоке. Еще такого крутого из себя строил.
— Д-дура, никого я из себя не строил. И говорил я это вовсе не для того, чтобы намекнуть Тоцуке о моем дне рождения!
— Ты сказал это для Сая?! — Ужаснулась Юигахама.
Конечно для него, для кого же еще?!
— Ты не понимаешь, что такое — родиться летом. С первых дней тебя будут окружать кондиционеры, так что не стоит и думать о том, чтобы привыкнуть к жаре.
— Ах, вот как, да, теперь понимаю. — Юигахама купилась на мое объяснение, хотя я его только что выдумал. — Ладно, Хикки, раз твой день рождения совсем скоро, его надо отметить!
— Нет, не стоит. Даже не думай. Забудь.
— Нет?! И почему ты отказался сразу три раза?!
— Кхм, я хочу сказать, что мы уже взрослые люди, так что хватит этих глупостей.
Кроме того, я вообще не представляю, как реагировать, если меня будут поздравлять. Помню, как в средней школе репетировал преувеличенно-восторженную реакцию, ожидая поздравлений, но потом отказался от этой идеи, поняв, что никто меня поздравлять не собирается.
— Не хочешь вечеринку, давай просто всех соберем и погуляем.
— Кого это «всех»?
Мне нужно знать заранее, иначе могут быть проблемы. Меня однажды позвали так в самом начале учебного года, когда я еще никого не знал. Вот и ничего путного в тот раз не вышло, что опять же предопределило мой путь одиночки. Кроме того, «гулять с друзьями» — своего рода центр всего в жизни школьников, этот процесс многое определяет.
— Юкинон, Комати и Сая, мне кажется.
Займокуза, значит, пролетает. Впрочем, это как раз не удивительно, я бы и сам его звать не стал.
Я ненадолго замолчал, и Юигахама поспешила предложить другой вариант.
— Если тебя что-то не устраивает, можно просто вместе пойти…
— Я не говорю, что против. Часть с Тоцукой меня полностью устраивает.
— Он тебе настолько нравится?!
— Дело не в том, нравится или нет. Меня к нему тянет, можно сказать.
— Это одно и то же!
Что-то я увлекся. Собирался ведь держать ее на расстоянии. Но идея погулять с Тоцукой все равно хороша. А ведь видел его совсем недавно и так и не решился подойти и заговорить. Черт, я слабак!
— И куда ты хочешь пойти? — Спросил я следом Юигахаму.
— Смотреть на фейерверки!
— Я их и так могу посмотреть из дома. Незачем куда-то еще тащиться.
— Эгоист! — Юигахама ткнула в меня пальцем. — Тогда как насчет испытания на храбрость?
— Нет, я боюсь привидений.
— Так в этом вся суть!
В Тибе хватает всяких таинственных мест. Помню, как наткнулся в интернете на их описание и потом не мог уснуть. Для примера достаточно вспомнить кладбище Яхасира. Не хотел бы я там оказаться, даже если бы со мной был Тоцука.
— Тогда как насчет пляжа? Или хотя бы в бассейн? Шашлыки? — Продолжала предлагать Юигахама, несмотря на мои отказы.
— Э… ну… не люблю я такие места, они меня смущают…
— Да, понимаю…
— Все, идеи закончились?
— Нет. Летний лагерь!
— Там полно всяких насекомых, так что даже не рассматривается. Извини, но нет.
— Ух, не могу я так, как можно быть таким упрямым?! Все, сдаюсь. — Сказав так, Юигахама развернулась и потопала прочь.
— Не обязательно делать что-то летнее. Можно обойтись чем-нибудь совершенно обычным. — Сказал я ей вслед.
— Л-ладно… я как-нибудь тебе позвоню…
Ответив несколько расплывчато, Юигахама направилась к Миуре, успевшей изрядно заскучать. Впрочем, та быстро пришла в себя и вскоре они направились дальше по своим делам. Ну а я двинулся домой.
По небу летели облака, окрашиваемые садящимся солнцем в красный цвет. Наконец подул освежающий ветер, и я решил пройтись пешком чуть подольше.
Казалось, еще немного и я смогу увидеть, что ждет меня в завтрашнем дне.
