В моей жизни еще не было момента, когда я принимал совершенно четкое и ясное решение, и я не думал, что это изменится в будущем. Мое окружение давало мне опыт, оставляющий только гадостное послевкусие.
Даже сейчас я размышлял, не упустил ли что-то? Не было ли какого-то иного пути, более щадящего для всех нас? Я не видел ценности в том, что меняется всего парой слов или каким-то одним действием.
Переживание заинтересованного участника событий не идут ни в какое сравнение с переживаниями посторонних. Считать, что можно все решить несколькими словами будет явным преуменьшением.
Вот поэтому я и делал то, что делал, причиняя при этом боль не только себе.
Я знал пределы своих возможностей. Я могу сделать только то, что могу, но при этом останется нечто недостижимое. Поэтому остается сделать хотя бы то, что в моих силах.
Как бы самоуверенно это ни звучало, я искал нечто настоящее, что не сломается под давлением обстоятельств. Я не поверю в его существование, если не смогу подвергнуть разного рода проверкам.
Прежде всего, человек моего уровня мог сделать не так уж много. Но если я просто все брошу, то ничего и не изменится. Я настолько не был готов, что ничегонеделание было первым из возможных решений. Написать письмо, позвонить и умолять помочь — вот и все мои действия.
Но благодаря ним я смог немного приблизиться к своей цели. Все лучше, чем ничего.
Наступила следующая неделя и на дворе стоял понедельник. Мы получили результаты экзаменов, а после окончания занятий я сидел в классе, уткнувшись в телефон и разглядывая сайт «Совместного весеннего префектурного выпускного вечера школ Собу и Кайхин Согу».
Альтернативный план выпускного, призванный дать жизнь основному проекту, был неожиданно снова извлечен на свет. Ну ладно, он был извлечен из-за меня.
Вчера я написал в Кайхин Согу, наврал им, что все очень хорошо, и они могу продолжать подготовку со своей стороны, потом пошел в Игровой клуб и умолял их обновить сайт выпускного.
Конечно, конкретного смысла в этом не было. Всего лишь очередной блеф. Сайт снова служил витриной. А раз история повторялась, мне опять надо было звонить Юкиносите Харуно и просить ее слить информацию куда надо.
Наш разговор длился совсем недолго, но ее смех до сих пор звучал в моих ушах.
— А зачем мне это делать? — Спросила она.
Незачем. Сам по себе выпускной совершенно не нужен.
— Я покажу тебе, что такое настоящий выпускной.
Если подумать об этом теперь, какое-то время спустя, то мое заявление выглядит еще хуже, чем поначалу.
— Ты полный идиот.
Харуно пару раз хмыкнула, а затем расхохоталась и повесила трубку, так и не согласившись сотрудничать. Я еще пару раз набрал ее номер, но она не отвечала. С тех пор сомнения никуда не делись, и это подводит меня к настоящему моменту.
Одному Богу известно, что произойдет дальше. Мне же это было не ведомо. Я бродил в чаще[82], не находя правды, так что оставалось только ждать и быть готовым перейти Рубикон. Результат моих действий станет ясен в течение нескольких дней.
Размышляя над такими мыслями, я не торопясь собирал свои вещи, готовясь направиться домой, когда в класс зашла учительница Хирацука.
— Хикигая. — Окликнула она меня от двери.
Учительница обеспокоено поманила меня к себе и, видя это, я понял, что первая сделанная мной ставка выиграла.
* * *
Учительница Хирацука привела меня в уже знакомую комнату. Едва дверь открылась, как моим глазам предстала мама Юкиноситы, сидевшая во главе стола. Увидев меня, она тут же приветственно улыбнулась.
Ситуация в точности повторяла такое же собрание некоторое время назад. К нам только добавилось несколько человек. Здесь сидела Харуно, махавшая и подмигивавшая мне. Несмотря на безучастное отношение к моей просьбе, она сделала, что от нее требовалось, и я был за это благодарен. Здесь же была и Юкиносита, сидевшая ближе к входной двери.
— Хикигая…
На ее лице читалась тревога, должно быть ее уже проинформировали о произошедшем. Я коротко кивнул ей, быстро осмотрелся вокруг, почесал щеку и нагло улыбнулся.
— Кхм, я вам зачем-то понадобился?
Конечно же, я знал, зачем, но решил строить из себя дурачка. Это будет лучшее представление Хикигая Хатимана.
Мама Юкиноситы едва заметно улыбнулась, но от меня не укрылось ее понимание моего притворства. Харуно, в свою очередь, едва сдерживала хохот.
— Присаживайся. — Предложила мне учительница Хирацука.
Похоже тянуть с притворством не стоит.
Я сел, как было велено, и учительница уселась рядом. Только теперь мама Юкиноситы, храня неизменную улыбку, показала мне экран своего телефона, достав его из сумочки.
— Мне показалось уместным услышать твою версию этого. — Сказала она, показывая мне открытый сайт совместного выпускного. От первоначальной версии он отличался ярким, бросающимся в глаза заголовком «Совместный весенний префектурный выпускной вечер школ Собу и Кайхин Согу».
— Это же… — Протянул я, стараясь казаться удивленным и растерянным.
— Этот проект показался удивительно знакомым, и я решила встретиться с тобой. — Устало продолжала говорить мама Юкиноситы. — Многие родители с пониманием отнеслись к состоявшемуся выпускному вечеру, но теперь появилось это. Так что надо расспросить того, кто за все ответственен.
Несмотря на внешнюю вежливость, она явно была озадачена. С ее точки зрения мой первоначальный план был нужен только для продвижения проекта Юкиноситы. Она сразу об этом догадалась, но все равно пошла мне навстречу. Она даже посодействовала в переговорах с другими родителями. А теперь вдруг выяснилось, что ничего не закончилось. Должно быть, она чувствует, что ее подставили.
Под ее разочарованным взглядом я должен был вести себя очень осторожно и отвечать как можно искреннее.
— Это какая-то ошибка. Должно быть, что-то техническое.
— Ошибка? — Посмеялась она. — Тогда я должна попросить исправить ее как можно скорее и…
— С этим могут быть проблемы. — Перебил я ее, вызвав едва заметное недовольство. — Проект уже заметили и простое закрытие сайта может иметь последствия.
— И что же ты предлагаешь?
— Полагаю, нам придется провести еще один вечер, как и объявлено. — Нагло ответил я.
— Ты сам понимаешь, что говоришь?
Юкиносита набросилась на меня, не дав своей маме вставить ни слова. Но затем она взяла себя в руки и повернулась к ней.
— Если я могу высказать свое мнение, то уже состоявшийся выпускной был проведен нами и если к нему есть вопросы, то нам с ними и разбираться. — Видя, что мама согласна, Юкиносита продолжила. — План совместного выпускного был нужен только во благо первого проекта, а значит с последствиями разбираться должны тоже мы. Поэтому ему здесь делать нечего.
— Я поняла. Тогда скажи, что, по твоему мнению, мы должны предпринять?
Теперь ее внимание было сосредоточено не на мне, а на Юкиносите. Но в ней она видела не свою дочь, а человека, несшего ответственность за случившееся.
— Мы встретимся с представителями Кайхин Согу и обсудим, как отменить этот план с наименьшим для всех ущербом. Если будет нужно, мы можем обнародовать обстоятельства, приведшие нас к этой ситуации.
— Что ж, это звучит разумно. Я не представляю, что еще можно сделать.
— Да, чем быстрее мы примем меры, тем лучше.
Мама Юкиноситы согласно покивала и учительница Хирацука, судя по всему, также не возражала против предложенного. Юкиносита явно испытывала большое облегчение. Все пришли к выводу, что решение найдено, и только я хитро улыбался.
— Кхм, я не уверен, что Кайхин Согу пойдут нам навстречу.
Никто не понял, что заставило меня так считать. Ну а я не собирался давать возможность так просто все закончить.
— Мы не можем сказать им, что совместного выпускного не выйдет только потому, что мы уже провели свой собственный.
— Нам надо только все им объяснить. — Резко возразила Юкиносита.
— Ты в самом деле считаешь, что Таманава просто примет объяснения и успокоится? Он скорее захочет совместными усилиями найти способ все-таки устроить праздник.
— Возможно, так и есть, но…
Юкиносита лишилась дара речи. После перипетий с празднованием Рождества, она имела вполне конкретное представление о Таманаве и его коллегах по учсовету Кайхин Согу. Я знал, что непробиваемость Таманавы сложно не принять во внимание и потому собирался использовать ее в своих интересах.
— Тем более, если информация утекла, то они уже предприняли какие-то шаги. Например, обговорили это с их родительским комитетом.
Я выдвигал предположения так, словно это было очевидно. На самом деле Таманава ничего подобного не делал. Я сомневаюсь, что он в принципе стал бы проводить подобные переговоры. Держа это знание при себе, я только еще раз улыбнулся.
— Если мы отменим выпускной, то придется вступать в переговоры не только с ученическим советом Кайхин Согу.
Учитывая недавний опыт, мама Юкиноситы не захочет устраивать лишние дискуссии. Кроме того, Хаяма говорил, что школы служат местом для пиара публичных лиц, которым неожиданные конфликты тоже не нужны. Таким образом, все отменить решением одной нашей школы не выйдет.
Мама Юкиноситы прикрыла лицо веером и потратила некоторое время на размышления, не отрывая при этом взгляда от меня.
— Увы, но ничего не получится. — Сказала она затем, сложив веер и похлопав им себя по плечу. — Если другая школа согласится с нашими аргументами, все равно останется немало вопросов, с которыми потребуется разобраться. Ты помнишь, почему изначально выпускной был под угрозой?
Ее слова не оставляли сомнений, что она видит меня насквозь. Она четко понимала недостаток моего плана и не собиралась позволять его обойти. Будь такая возможность, я бы вообще не стал вступать с ней в переговоры.
— Попытка хороша, но недостаточно.
Пока она готовилась нанести последний удар, Юкиносита наклонилась к моему уху и зашептала.
— Ты должен был знать, что маму все это не убедит.
— Я знал… — Тихо ответил я.
Следовало полагать, что такие переговоры ни к чему не приведут. Я хорошо понимал разницу в наших возможностях, но это не повод сдаваться, надо только учитывать это в разговоре.
— Мне кажется, что на этот раз возражений со стороны родителей не будет. — Заявил я, чувствуя, что их внимание снова сосредотачивается на мне. — Если бы в первый раз мы не справились, тогда даже у учеников не осталось бы уверенности. Некоторые родители хотели именно этого? Тогда организацию надо поручать мне, я мигом все испорчу.
От такого заявления поначалу никто не знал, что и сказать.
— Что хорошего в провале..?
— Хикигая…
И только Харуно все также сдерживала смех.
— Мне казалось, ты куда умнее. — Удивленно заметила мама Юкиноситы, не скрывая разочарования. — Твои аргументы не стоит даже рассматривать. Ты говоришь о рисках, но не предлагаешь ничего иного.
— Возможно так, но я ни разу не разговаривал с родительским комитетом. Я только полагаю, что нужно двигать проект вперед.
— Ясно. Так ты не собираешься останавливаться.
От ее холодного взгляда было не по себе, но я уверенно кивнул. Нужно придерживаться выбранной для себя роли. Я сюда не для переговоров пришел, а только чтобы заявить о своих намерениях, и другая сторона это хорошо понимала.
Возможности вести разговор в благопристойной манере так же не осталось. Я выложил все свои козыри, которые могли побить карты мамы Юкиноситы. Но быть может, мне еще сдадут пару новых.
После предыдущего разговора, она видела в Хикигае Хатимане только мошенника. Весьма вероятно, я был для нее только очередным развлечением. И потому стоило на это надавить.
Если она не сможет полностью списать меня со счетов, то ей придется обдумать возможность принять неизбежность проведения этого выпускного.
— Я не могу понять, зачем ты это делаешь.
Мама Юкиноситы нахмурилась и снова развернула веер. Она была моим противником, но я не мог не оценить элегантность ее движений. Что мать, что дочь были очень похожи в жестах, манере речи и других мелких деталях. А пока я сравнивал их, мне в бок прилетел толчок локтем.
— Чего ты добиваешься? — Тихо спросила Юкиносита.
Я видел, как она нервничает и как при этом дергается ее глаз.
— В смысле?
Я изобразил полнейшее непонимание, и взгляд Юкиноситы сделался угрожающим. Тогда я отвернулся от нее и посмотрел на ее маму, которая имела вид ребенка, решающего хитрую загадку.
— Я правильно понимаю, что ты все это спланировал?
— Конечно же, нет. Это ошибка, случившаяся из-за человеческого фактора.
— И ты уверен, что не было никакого умысла?
Стоило Харуно поинтересоваться, как все молча выразили свое согласие. Если и дальше буду притворяться, то только сделаю хуже. До сих пор я только пытался подвести их к нужному моменту.
— Независимо от того, как мы пришли к нынешнему положению, я верю, что участие нашей школы в совместном выпускном имеет смысл. Хотя бы потому, что не все были довольны итогом уже состоявшегося. Не так ли?
Этот вопрос я направил в сторону Харуно, которая поначалу этого не поняла, затем криво улыбнулась, но больше ничего не сделала.
Стоит отметить, что она была единственным человеком, выразившим свое недовольство. Но до сих пор я действовал в ее интересах, так пусть теперь она сыграет в мою пользу.
— Тебя что-то не устроило? — Спросила ее мама, когда стало ясно, что мы с Харуно продолжаем переглядываться.
— Не так, чтобы. — Харуно пошла в отрицание. — Юкиночка, судя по всему, довольна, да и ты тоже. Какой смысл мне тогда возражать?
Ее ответ оказался не слишком удовлетворительным, и Юкиносита устало вздохнула, не подтверждая и не отрицая мнение Харуно. Она уже понимала, что думает их мама и не нуждалась в словесном подтверждении.
В комнате повисла тишина, и это было как нельзя лучше для меня, чтобы влезть со своим мнением.
— Меня выпускной тоже не устроил.
Мама Юкиноситы с интересом прищурилась, Харуно заулыбалась, а учительница Хирацука закивала, внимательно смотря на меня. Только Юкиносита Юкино смотрела в пол, не поднимая головы.
— Могу я поинтересоваться, почему? — Спросила ее мама.
— Потому что, с какой стороны ни посмотри, мой проект все равно лучше. Я не могу не думать, как бы все сложилось, реализуй мы его.
На этот раз тишина была куда болезненнее. Словно вокруг нас кружило множество ангелов[83].
Учительница Хирацука тут же предупреждающе толкнула меня в правый бок, а Юкиносита — в левый. Только Харуно держалась совершенно спокойно, разве что ее плечи немного подрагивали.
— Другими словами, ты делаешь это ради себя? — Спросила мама Юкиноситы после продолжительного размышления.
— Все сводится к этому.
Ее мое признание не убедило.
— Но ты не сможешь реализовать свои предложения в установленные сроки. Этого ты не мог не понимать.
В ее голосе слышалось сомнение. Или же мне только казалось, что я его слышу, а она была во всем совершенно уверена.
— Даже если у меня не получится, я должен попытаться. Если мы не сможем разобраться с проблемами сейчас, они будут преследовать меня вечно.
— Ты идиот? — Не выдержала Харуно. — Ты всю кашу заварил ради этого? Это ж надо, быть таким идиотом.
Она права, и я не собирался отрицать обвинения. Я мог бы даже посмеяться вместе с ней.
— Да, причина очень эгоистичная, так что я не собираюсь ждать понимания или жалости.
Для Юкиноситы Харуно я мог сказать только это.
Отсмеявшись, Харуно поднесла палец ко рту и постучала себя по губе. Вся ее веселость мигом куда-то исчезла, и меня пробрал озноб.
— Ученический совет к переговорам не привлекали, так что…
— Не все так просто. — Перебила меня Харуно. — Ты же понимаешь, что несогласных родителей убедили замолчать ценой отказа от твоего проекта. Если о нем вспомнить, возникнут вопросы.
Не так давно мама Юкиноситы была делегирована к нам, чтобы выразить озабоченность родителей организацией выпускного. Затем я убедил ее выступить посредником, но если совместный проект все равно реализуется, то нанесет ущерб и ее репутации.
— Это становится уже нашей личной проблемой. — Продолжала Харуно. — Состоявшийся выпускной был проектом Юкиночки. Мама его тоже одобрила. А ты теперь собираешься все испортить? Ты понимаешь, что это уже семейное дело?
— Он не…
Стоило заговорить Юкиносите, как я уже знал, что она собирается сказать, что я не имею никакого отношения к делам их семьи. Но я не собирался позволять ей договорить.
— Я понимаю.
Я хорошо понимал, как абсурдно это могло звучать, и какие из этого могли быть сделаны выводы. Именно из-за понимания я старался избегать разговоров на подобные темы. Но Харуно не примет уклончивый ответ и продолжит донимать меня. Доведя ситуацию до критической точки, она уже не остановится.
Я сам не мог поверить, что сказал это перед всеми присутствующими. Но это был самый последний козырь из всех, что я мог получить и предъявить.
— Если мне придется за что-то отвечать, что ж, буду отвечать.
Последняя фраза получилась совсем невнятной потому, что я не выдержал всех направленных на меня взглядов.
— Ого, ты и в самом деле идиот.
Харуно говорила так нежно, что я непроизвольно сморщился.
— Такие вещи надо говорит куда увереннее. — Мама Юкиноситы спрятала лицо за веером, но я был готов поспорить, что за ним была улыбка, полная любопытства. То же самое читалось в ее глазах, выражение которых напоминало кошку, игравшую с мышью.
— Если затронуты столь разные интересы, школа мало на что может повлиять. — Вмешалась учительница Хирацука. — Мы можем чем-то помочь, но вряд ли примем определяющее решение.
— Конечно. — Согласно кивнула мама Юкиноситы. — Хотя мне сложно согласиться с мнением того, кто уже готов к неудаче. Ты думаешь, что у тебя получится?
— Не попробовав — не узнаю. — Пожал я плечами, но она явно ждала большего.
Я лучше всех знал, насколько нереалистичным был мой проект, но признавать этого было нельзя. И тогда свое мнение высказала Юкиносита.
— Здесь не о чем беспокоиться. Бюджет ученического совета на выпускной практически исчерпан. Кроме того, это твой проект, а не их. Поэтому даже на остатки рассчитывать не приходится. Времени на подготовку и так очень мало, а учитывая больший размах и нерешенные проблемы, можно сделать вывод о нереализуемости.
Она озвучила все мои внутренние сомнения, а ее мама, согласившись с дочерью, выдвинула провокационный вопрос.
— Что скажешь?
— Для меня это, в самом деле, невозможно. — Честно ответил я, а она ждала моего следующего шага. — Но у вашей дочери достаточно опыта и способностей, чтобы справиться.
— Что? Нет, я…
Поняв, что я неожиданно включил ее в происходящее, Юкиносита резко повернулась ко мне и схватила за плечо, а я постарался освободиться, прежде чем продолжать.
— Или вы в ней сомневаетесь? Вас что-то не устроило в прошедшем выпускном? — Я добавил в голос нотку хамства.
— Что бы я ни ответила, твое мнение от этого не изменится.
Именно. Если ее недовольство ничего не вызвало, я сочту это разрешением продолжать. А если недостатки были, стану с ними бороться.
Весь наш разговор служил одной цели — привести нас к этой минуте.
— Благодарю за пояснение. — Сказала мама Юкиноситы, складывая веер и улыбаясь мне. — Если это не затронет школу и ее финансовые вопросы, у родительского комитета нет причин возражать.
— Как представителю родительского комитета тебе сказать нечего. — Обратилась к ней Харуно. — А как матери?
— Как матери? — Вопрос вызвал непродолжительные затруднения. — Юкино, если ты собираешься идти по стопам отца, тебе нужно учиться в более подходящей среде и получать соответствующий опыт. И хотя любой опыт чему-то учит, совершенно необязательно влезать в заведомо провальное мероприятие.
Плечи Юкиноситы медленно поникли.
— Как твоя мать, я против этого. Но ты должна решать и отвечать за принятое решение сама. Ты понимаешь это?
В вопросе легко угадывался ответ, который она считала правильным. Следом Юкиносита подняла голову и посмотрела матери в глаза, поначалу боясь хоть что-то сказать. Впрочем, она быстро собрала волю в кулак.
— Не надо спрашивать, если ответ очевиден.
Вот так. Юкиносита Юкино знала правильный ответ, и мне надо было его к ней подтолкнуть. Вся эта встреча была направлена именно на нее.
— Юкиносита… — Окликнул я ее, и она вздрогнула.
Я не знал, что будет уместно сейчас сказать, все было не то. Оставалось выбрать худший вариант.
— Я буду говорить прямо. Я не знаю, как нам довести этот проект до успешного завершения. Нам не хватает практически всего, что может понадобиться: от денег до времени. Не могу обещать, что не всплывет что-то большее. Но я сделал это ради себя, и ты не обязана мне в чем-то помогать или даже специально заставлять себя это делать.
Окружающие не замедлили тихо посмеяться надо мной. Но иначе между Хикигаей Хатиманом и Юкиноситой Юкино дела не делались.
— Это дешевая провокация… — Со слезами в голосе ответила она и отвернулась.
Юкиносита говорила очень тихо, но это не важно, я здесь только для того, чтобы хоть как-нибудь ее слышать.
— Да, я знаю, но прошу мне подыграть. Мне нужна твоя помощь, несмотря на всю невозможность.
— Я помогу. Я же ненавижу проигрывать. — Юкиносита утерла слезы в уголках глаз, а затем повернулась к матери и сестре. На ее лице была слабая улыбка, которую я уже давно не видел. — Я приняла решение и буду за него отвечать.
— Хорошо…
Ее мама приняла такое решение со спокойным кивком. Затем она ненадолго закрыла глаза, а открыв их, полностью переменилась, буквально подавляя своих противников. Я покосился на Юкиноситу и Харуно, но те даже не дернулись
— Юкино, как твоя мать, я сказал все, что должна была тебе сказать. Но если ты все равно собираешься в этом участвовать, убедись, что останешься в деле до конца.
— Это и так подразумевалось.
Юкиносита отбросила волосы за спину, и смело улыбнулась, напоминая мне Харуно в самые пугающие моменты.
* * *
Обсуждение заняло немало времени и на улице начало темнеть. Я шагал к велосипедной парковке, чувствуя, как от усталости дрожат ноги. Невзирая на это я дотолкал велосипед до ворот, где нагнал Юкиноситу.
Она тяжело брела, кутаясь в шарф и чуть пошатываясь из стороны в сторону. Все ее поведение казалось чрезвычайно далеким от привычного утонченного вида. Вскоре я ее нагнал, несмотря на необходимость толкать велосипед.
Я не мог позволить себе просто взять и уйти. Это будет неправильно. Но даже сейчас было сложно подойти, и я просто продолжал наблюдать, пока все-таки не поравнялся с ней.
Юкиносита украдкой покосилась в мою сторону, на мгновение удивившись, но тут же отвернулась. Ничего не сказав, она ускорила шаг, а я подстроился под ее темп. Звук шагов чередовался с шорохом колес велосипеда.
Казалось, что тишина длится очень долго, а мы продолжали оставаться такими же упрямыми, не желая быть первым, кто заговорит. Но, по правде, это могло просто казаться нам неловким.
Мы прошли мимо нескольких автобусных остановок, завернули за несколько углов, а она так и продолжала смотреть вперед, игнорируя даже шедших навстречу прохожих.
Что ж, это я попросил помощи с моими проблемами, значит мне и начинать разговор. Над нами прогрохотал поезд, шедший по линии Кейё, и шум города на некоторое время словно исчез.
— Прости, что влез вот так. — Сказал я Юкиносите, шедшей на полшага вперед.
— Это не твоя вина. — Ответила она, не глядя на меня, словно обсуждая что-то обыденное. — Это не та ситуация, когда ты мог бы отказаться. Но я все равно тебя не понимаю.
Юкиносита понемногу начинала говорить быстрее.
— Ты говорил так, словно пришел к кому-то домой и принялся проповедовать сразу у двери.
— Это преувеличение. Не спорю, я подлил масла в огонь, ничего не предложил, да еще и сам просил о помощи.
— Выходит, ты жульничал, ничего полезного не делая. Так даже хуже.
Самому создать угрозу, подогреть чужие страхи и начать с ней бороться. Мошенничество как оно есть. Есть, правда, одно отличие. Для устранения угрозы я не сделал ничего. Юкиносита была права, так получалось гораздо хуже.
— Мне нелегко наблюдать, как мою семью водят за нос. — Она тяжело вздохнула.
— Я бы так не сказал. Ведь даже врать не надо, если они мне и так верят. Что меня пугает, так это то, что они мне подыграли.
Я не мог сдержать вздох облегчения.
Ни мама Юкиноситы, ни Харуно не могли поверить в тот абсурд, что я предлагал. Идея объединенного выпускного была отвергнута безоговорочно. Ни одна из них не станет брать на себя риски участия в подготовке, а мои аргументы выслушивали только развлечения ради.
Юкиносита и сама должна это понимать.
— Ты прав. — Сказала она, поправив висевшую на плече сумку и все так же идя на полшага впереди. — Мама и сестра не попадутся на такой обман.
— Вот видишь. Что они тогда задумали?
— Кто их знает? Точно не я.
Улица, по которой мы шли, вела к самому побережью, пересекаясь там с национальным шоссе. А если я сейчас поверну налево, то вскоре окажусь у себя дома. Но за этим разговором я упустил возможность распрощаться.
Или не так. Просто эта мысль вдруг всплыла в моей голове, но я решил ее игнорировать, продолжая катить велосипед.
Юкиносита первой подошла к лестнице и стала подниматься наверх, а я подотстал, занятый велосипедом. Вот расстояние между нами увеличилось на шаг, на два. Вот она уже стояла наверху, глядя, как я закатываю велосипед.
Я бросил на нее извиняющийся взгляд, и Юкиносита помотала головой. Но этого короткого взгляда друг на друга хватило, чтобы она тут же развернулась и снова пошла вперед.
Я поспешил нагнать ее, и дистанция в два шага исчезла.
— Мама смотрела на меня также как на сестру. — Сказала Юкиносита, когда звук наших шагов снова достиг прежнего ритма.
— Так она признала твои усилия?
— Скорее окончательно разочаровалась во мне.
Юкиносита самоуничижительно пожала плечами.
— Прежде всего, я сомневаюсь, что она изначально одобрила бы мое участие в подготовке. А теперь я беру на себя еще больший риск. Как еще она должна к этому относиться?
По ее голосу можно было сделать вывод, что она сама в себе разочаровалась. Я же колебался в своем мнении и опять немного отстал от нее.
— Извини, я не должен влезать в отношения твоей семьи или в твои планы на будущее. — Сказал я, осторожно подбирая слова. — Если я это сделаю, то только создам еще больше проблем.
— Не стоит. Это я принимаю такие решения, а не ты. — Юкиносита пошла чуть медленнее, давая себя догнать. — И почему ты поступаешь так нелогично..?
И как я должен ответить на такой тихий и нерешительный вопрос? Времени на раздумья было мало, всего-то две машины проедут перед нами, а Юкиноситы сделает три шага к дороге. Это время я потрачу не на размышления, а на то, чтобы собраться с силами.
— Потому что это был единственный способ остаться рядом с тобой.
— Что?
Юкиносита замерла и повернулась ко мне. Она не могла скрыть удивления, хотя можно было сказать, что и вовсе не понимала, о чем я говорю.
— Если клуба больше нет, то у нас не останется ничего общего. Я не смог придумать ничего другого, чтобы тебя вернуть.
— Зачем тебе…
Свет фар проезжавшей мимо машины осветил ее лицо, показав мне, как она закусила губу.
— А как же наш уговор? Я же сказала тебе исполнить ее желание?
В голосе Юкиноситы было легко различить сожаление. Но я знал, что она так скажет. Я знал, что она будет выглядеть при этом именно так. Но сейчас нужно вывести свой эгоизм на первое место и не думать о проблемах, которые я мог кому-нибудь доставить.
— Это взаимосвязано.
Юкиносита недоуменно смотрела на меня, без слов спрашивая, что я хотел этим сказать. Я же щурился под лучами уличных фонарей, так напоминавших заходящее солнце.
— Она сказала мне, что хочет, чтобы ты была вместе с нами.
— Разве ты не мог сделать это каким-то другим способом? Не так, как ты поступил сегодня.
— Пожалуй, не мог. У меня нет уверенности, что я смогу сохранить отношения на уровне друзей, одноклассников или вроде того.
— Это может быть верно в твоем случае, но не в моем. Я смогу сделать все правильно.
Словно желая оставить прошлое позади, Юкиносита развернулась и пошла дальше. Я же только усмехнулся, видя, как она пытается быть храброй.
— Может я не вправе об этом говорить, однако нам обоим не только общение дается с трудом, но и характеры у нас ужасные. С обществом мы уживаемся с большим трудом, и я сомневаюсь, что это удастся исправить. Полагаю, когда мы разойдемся каждый в свою сторону, я продолжу выстраивать стену между собой и окружающими, делая ее все выше и выше. Вот почему...
Идя чуть позади, я был на грани того, чтобы схватить ее за руку. Если бы я хотел только продолжить разговор, то легко бы это сделал. В этом я не сомневался. Я же мог просто идти и говорить с ней! Это совсем не сложно. Не будь у меня причины, то и мысли схватить не было бы. Но причина была.
Единственная причина, не позволяющая мне пойти на компромисс.
— …если я тебя отпущу, то уже не смогу вернуть.
Я говорил, словно обращаясь к самому себе, надеясь, что сумею себя убедить, а затем протянул руку и схватил ее. Запястье Юкиноситы показалось мне удивительно тонким, я спокойно его обхватывал.
— …
Юкиносита дернулась и остановилась, глядя то меня, то на мою руку.
Я же ловко выдвинул подставку велосипеда и отставил его свободной рукой. Я знал, что если отпущу ее, то она тут же сбежит, как кошка от незнакомого человека.
— Мне неловко это говорить, что б ты знала. — Выпалил я.
Юкиносита явно искала возможность заставить меня ее отпустить, но я не собирался этого делать, по крайней мере, пока мы не договорим.
— Когда я говорил, что должен отвечать за свои поступки, речь шла не только о простой ответственности. Я готов отвечать за… или правильнее сказать, я хочу, чтобы ты мне позволила мне отвечать за…
Чем больше я говорил, тем больше ненавидел себя. Хватка моей руки слабела и, в конце концов, я выпустил руку Юкиноситы.
Она, однако, никуда не побежала, а так и осталась стоять, схватив руку, которую я отпустил, другой рукой. Она не смотрела на меня, но похоже была готова выслушать.
— Ты можешь считать иначе, но я не хочу расставаться… Не потому, что я кому-то что-то должен, а просто потому, что не хочу… Поэтому прошу позволить и дальше привносить бардак в твою жизнь.
Говоря слово за словом, я боялся, что мой язык вот-вот мне откажет. Но все-таки мне удавалось продолжать, следя за тем, чтобы все сказанное было правильным.
Юкиносита молчала, продолжая разглядывать свою руку, которую я только что отпустил.
— Привносить бардак? Что ты хочешь этим сказать? — Строго спросила она, и слова полились сами собой, отыгрываясь за прошлое молчание.
— Я не могу как-то кардинально изменить твою жизнь. Мы в любом случае закончим школу, найдем работу, без особой охоты, конечно. Будем жить обычной жизнью. Но наличие меня рядом обязательно внесет коррективы в эту обыденность. Такие коррективы, к которым нельзя быть заранее готовым.
В ответ на мое бессвязное бормотание на лице Юкиноситы появилась слабая и немного грустная улыбка.
— С этой точки зрения в моей жизни уже немало бардака.
— Да. Мы познакомились друг с другом, начали общаться, смогли стать чуть лучше. А на фоне этого… устроили изрядный бардак.
— Что ж, ты с самого начала к этому шел. Хотя и я не лучше.
Мы были таким разными, что совершенно не сочетались. Но при некотором уважении к недостаткам друг друга мы оказались очень похожи.
— Дальше все станет еще сумбурнее. Но чем больше сумбура, тем больше я могу предложить в дополнение к нему. — Добавил я, будучи уверенным, что слова уже ничего не значат.
— Я не могу предложить ничего конкретного, поэтому предлагаю только мое время, мои чувства, мое будущее или мою жизнь.
Это было обещание, не описывающее вообще ничего.
— Моя жизнь не обещает каких-то больших перспектив и вряд ли в будущем это изменится, но… если я не собираюсь оставаться один, то должен предложить и ее.
Я подводил нас к тому, что должен был сказать. Должен был, даже зная, что все может быть напрасно.
— Я готов отдать тебе все и прошу позволить быть частью твоей жизни.
Юкиносита собиралась что-то сказать, но передумала. Затем она снова на меня посмотрела и все-таки заставила себя. Я понимал, что поначалу она думала совсем о другом.
— Это совершенно ничего не компенсирует. Мое собственное будущее не такое уж ценное. Ты же можешь…
Юкиносита опустила голову, а я вдруг понял, что сейчас мой традиционный сарказм будет уместен.
— Очень хорошо. Ценность моей жизни также невелика. Сейчас она находится примерно на самом дне и не собирается падать ниже, чем она есть. Приобретя ее сейчас, можно рассчитывать на получение значительной прибыли в перспективе.
— Продавать ты совершенно не умеешь. Смахивает на финансовую аферу.
Юкиносита сделала шаг навстречу и стукнула по моему воротнику. В ее глазах стояли слезы.
— Почему ты можешь говорить только так? Разве ты не должен был сказать кое-что иное?
— Потому что я не могу. И я не считаю, что можно все передать одними только словами.
Слов недостаточно, вот почему. Я могу сказать о том, что на самом деле думаю, использовать какие-то стандартные фразы, но этого будет недостаточно.
Это не какая-то простая эмоция. Нет, это можно описать простым словом, но если начать пытаться как-то упорядочить, то все обернется ложью.
Я много размышлял об этом, боролся с ошибочной логикой и оправданиями, которые сам же придумывал. Я избавился от всего, что мешало мне, и потому дошел до этого самого момента.
Вряд ли кто-то меня поймет, но это и не нужно.
Я не возражаю, если вообще никто не поймет.
Я хотел сказать это и только.
— Со мной очень сложно. — Сказала Юкиносита, глядя на мою жалкую улыбку.
— Я знаю.
— И от меня много проблем.
— Уже поздно предупреждать.
— Я упрямая и несговорчивая.
— Да, так и есть.
— Ты мог бы сказать, что это не так.
— Не проси невозможного.
— Если я продолжу полагаться на тебя, то стану совсем безнадежной.
— Мне только надо быть еще безнадежнее. Если все безнадежны, то уже все равно.
— А еще…
— Да ладно.
Я перебил Юкиноситу, пока она думала, что еще сказать.
— Мне все равно, насколько с тобой сложно или что там еще. Напротив, мне так может быть лучше.
— Что? Так мне этому радоваться надо?
Не поднимая глаз, она снова стукнула по моему воротнику.
— Ай…
Больно не было, но я должен был отреагировать из простой вежливости.
— Это все, что ты хотел сказать? — Спросила Юкиносита, чуть надувшись.
— Ты иногда бываешь слишком сложной. Иногда действуешь мне на нервы. Но это все вещи, на которые я в принципе не могу повлиять, ведь я сам такой же. Не сомневаюсь, что я не раз буду жаловаться, но мы сумеем как-нибудь договориться.
Едва я договорил, как она опять меня стукнула, но при этом ничего не сказала.
Довольствуясь услышанным, я взял Юкиноситу за руку. Хотелось бы иметь другой способ сделать это, но у меня его не было.
Если бы только были слова, которыми было легче донести до нее мои чувства.
Если бы эти чувства были проще.
Будь это простая симпатия, меня бы не тянуло так к ней. Я бы не переживал из-за возможности потерять ее навсегда.
— Я не думаю, что сумею полностью компенсировать тот беспорядок, что создам в твоей жизни, но сделаю все для этого возможное. Если тебе это не нужно, поступая как хочешь, потому что я собираюсь сделать это независимо от твоего ответа.
— Не надо. Я знаю, что хочу разделить свою жизнь с тобой.
Юкиносита чуть хныкала, а затем прижалась головой к моему плечу.
— Это будет непросто.
Я не удержался от комментария, а она тут же толкнула меня лбом.
— А чего ты ждал? Я сама не знаю, что было бы правильно сейчас сказать.
Наши чувства нельзя описать словами, как бы мы не старались, но их можно передать теплотой простого касания.
Отсылка на рассказ Акутагавы Рюноске «В чаще»
Отсылка на какую-то японскую серию книг под названием «Белая башня». Мне это ни о чем не говорит, так что переведено как есть
