По правде говоря, мне это совсем не нравилось… Он правда хочет, чтобы наш ребенок спал на этих веточках от дерева…?! Чтобы наш ребёнок спал под открытым небом в птичьем гнезде в таком небезопасном месте…?
— Это нормально. Младенцы нашего племени любят высокие места, моя Императрица. Самые смелые младенцы даже устраивают истерики, чтобы их гнезда были построены на очень высоких площадках. Так принято в нашем племени.»,— поясняющим тоном ответил Хейнли.
— Если он упадет…»,— обеспокоенным тоном сказала Навье.
— Он просто взлетит.»,— как ни в чём не бывало спокойным тоном сказал Хейнли.
— Если ребенок упадет оттуда, он умрет! Даже птицы не могут летать, когда они младенцы!»,— повышенным тоном воскликнула Навье.
— Птицы нашего племени учатся летать быстрее, чем обычные птицы, моя Императрица. Они учатся летать раньше, чем говорить, так что тебе не о чем беспокоиться. Всё будет хорошо, это всё проверено временем.»,— успокаивающим тоном сказал Хейнли.
Он свил гнездо на столбе выше меня, как он хочет, чтобы я не беспокоилась…? Разве это не абсурдно…? Как мать я очень этим обеспокоена и не верю в безопасность этого гнезда…
Но если я сейчас разозлюсь, может показаться, что я мало что понимаю о племени птиц, поэтому я Сво бодный м ир ра нобэ должна подойти к этому вопросу с осторожностью, но моя позиция должна быть предельно ясна.
Так… должна ли я смириться с тем, что наш ребенок будет спать на такой высоте…? Я определённо не хотела этого, я хочу, чтобы наш ребёнок спал ближе к земле, а ещё лучше, чтобы он спал в детской колыбели в комнате.
Как будто он больше не мог этого выносить, гордый взгляд Хейнли потускнел, а его настроение изменилось на более серьезное.
— С другой стороны, моя Императрица. Есть вещи, которые мы должны серьезно обсудить.»,— серьёзным тоном сказал Хейнли.
— Я думаю, что это также требует серьезного обсуждения.»,— не менее серьёзным тоном сказала Навье.
— Есть ли еще какие-нибудь украшения, которые ты хотела бы добавить к нему?»,— любопытным тоном спросил Хейнли.
— Проблема не в декоре…»,— поясняющим тоном возразила Навье.
Оно высоко…! Очень высоко…! Слишком высоко…! Неприемлемо высоко…!
У меня заболела голова. Благодаря этому исчезло чувство вины за то, что я намеренно наговорила Совешу жестоких вещей, чтобы отдалить его от себя как можно дальше.
Через некоторое время я тяжело вздохнула, села на камень, который доходил мне до колен, и спросила серьёзным тоном.
— О чем ты хочешь серьезно поговорить со мной?»
«Может ли обсуждаемый вопрос быть на том же уровне, что и гнездо…?»,— задумалась Навье, с любопытством смотря на Хейнли.
— Это проблема, связанная с феноменом истощения маны.»,— серьёзным тоном ответил Хейнли.
Однако дело оказалось серьезнее, чем я ожидала, речь должна была пойти о проблеме, которая крутилась у меня в голове слишком продолжительное время.
Хейнли всячески избегал этой темы, даже после того, как я обнаружила его причастность к феномену истощения маны. Почему он вдруг решил заговорить об этом первым…?
Он признал свою ответственность за это, но на этом всё, более подробно мы об этом не разговаривали. Я также больше не задавала вопросов, ожидая первого шага со стороны Хейнли.
Это был первый раз, когда он поднимал эту тему самостоятельно, поэтому, естественно, я занервничала, ожидая каких-то неутешительных новостей.
**
