Я распространил черный огонь по земле, направив его на Сун Хёнджэ. Мне нужно было вернуть благодать, чтобы победить.
— Тебе бы изучить физические навыки.
Рука в перчатке легко преодолела сопротивление когтей дракона. Я ударил хвостом о землю и развернулся, когда он попытался вывернуть мою руку, чтобы совершить бойцовский бросок. При этом я распространил вокруг яд.
— Дайте мне противоядие.
Широким шагом переместившись мне за спину, Сун Хёнджэ плавно двинулся вперед. Я не мог отключить навык сопротивления яду, а его диапазон был слишком широк.
— Убирайся!
Я взмахнул шипастым хвостом, осознавая, что Хёнджэ придавил его ногой к земле.
— Ты первый приблизился ко мне.
Полы его пальто коснулись моей щеки, как будто желая поддразнить. Мне стоило бы резануть руку кинжалом и использовать кровавое пламя, но не успел я провернуть этот трюк, как Сун Хёнджэ достал зелье и стремительно залил им мою рану. Должно быть, оно было высококлассным, поскольку всего пары капель хватило не только на остановку кровотечения, но и на полное заживление.
— Кровавое пламя Юхёна — такое надоедливое.
Он смог блокировать меня таким простым приемом? Хотя он и не мог воспользоваться этим средством в рейтинговых боях, поскольку использование зелий не допускалось, я все равно такого не ожидал.
— Ты помнишь черное кровавое пламя?
— Смутно. Но и это воспоминание рассеется, когда мы выйдем отсюда.
Я хотел было отключить психологический навык и выскользнуть наружу, но слова Хёнджэ о том, что, по его мнению, его воспоминания исчезнут, меня остановили. А я ведь думал, что всему причиной то, что Сун Хёнджэ снаружи не мог вспомнить того Сун Хёнджэ, что был спрятан внутри.
— Зеленые листья ивы!
Невидимые для других листья задрожали, собираясь перед глазами Хёнджэ, и я усилил разреженность. Воспользовавшись моментом временной слепоты своего противника, я порезал руку и добавил яд в потекшую наружу кровь. Яд и огонь обязательно вступают в конфликт, и черное кровавое пламя оказывается достаточно сильным, чтобы сжечь отраву SS уровня. Но если сначала добавлять яд, и только затем пробуждать огонь, кровь превращается в очень эффективное ядовитое оружие.
В воздухе возник меч, созданный из смертоносного пламени ядовитой черной крови. Я расправил крылья и бросился к Сун Хёнджэ. Поисковая цепь мгновенно оборвалась, и Хёнджэ потянулся к клинку. Я увидел что-то темное в его руках.
— Это что еще такое?!
Кровавый огонь рассеялся, и вторая рука Сун Хёнджэ схватила меня за воротник. Я получил удар коленом в живот, закашлялся и применил навык беззвучного крика.
— Этот навык доставляет хлопот.
— Это всего лишь боль. Ты даже принял болеутоляющее.
Хёнджэ мгновенно проглотил самое сильнодействующее болеутоляющее, какое только имелось у него в наличии, и принял на себя основной удар сдвоенного беззвучного крика. Хотя имел место побочный эффект притупления чувств, у него, похоже, не возникло с этим особых проблем. Это действительно было больно, поскольку болеутоляющее не могло полностью устранить весь эффект воздействия на организм.
Он смог компенсировать урон от умения, от которого не мог защититься, с помощью обезболивающего, и я не смог не признать, что разум этого парня работает просто в безумно быстрой манере.
— Разве эта черная штука — не умение мистера Сон Таэвона? — спросил я, стряхивая удерживающую меня за воротник руку и одновременно бросая копье кровавого пламени. Копье взорвалось и с легким звуком разлетелось на осколки в руке Сун Хёнджэ.
— Да. Оно называется Глубокий Грабеж.
— Так ты воруешь навыки других людей? Злыдень!
Он скоммуниздил навык грабежа… Брови Сун Хёнджэ нахмурились, будто он усиленно рылся в своей памяти.
— Я не крал его. Мне кажется, он мне его подарил.
— Он подарил его тебе?! Лучше придумай что-нибудь правдоподобнее. Готов поспорить, ты его нагло стырил.
— А я готов поспорить, что получил свою собственность в подарок.
— Я же сказал тебе не называть меня так! Убери руку, и я подтвержу это!
Я снова активировал теневой навык, однако уже в следующее мгновение ноги Сун Хёнджэ окутал свет, полностью рассеявший тени.
Ой, да ладно! Дай мне хоть дух перевести!
— Ничего не работает!
— Я съел болеутоляющее, и мне придется принять его повторно, когда сопротивление яду получит существенный урон.
Я обернул черный огонь в драконьи когти и раздраженно царапнул землю, выходя из себя из-за этой болтовни про обезболивающее. Оплавившиеся наполовину камни треснули и рассыпались, огонь распространился по земле в сторону Сун Хёнджэ в новой атаке.
Он улыбнулся, принимая удар, и изменил настройки ментального мира. В момент, когда под моими ногами возникло ощущение воды, я тут же переместился в пространстве.
— Проклятье, Сун Хёнджэ, ты, ублюдок!
— Да, отец.
Его звонкий голос, произнесший эти два слова, чуть было не заставил меня поскользнуться и рухнуть в реку. Вот ведь сумасшедший придурок… мы оба стали ублюдками. Я не знал, смеяться мне или плакать… впрочем, эти мысли живо покинули мою голову, когда я ощутил электричество в воде.
Вдоль русла пронеслась череда взрывов. Все выставленные мной преграды разрушались в урагане жара и магии, и мое зрение затуманилось. Спокойная горная река мгновенно превратилась в бесплодную сухую землю.
Реагируя на звук летящего металла, я взмахнул пламенем. Цепь прорвалась сквозь огонь, и я сотворил огненный меч, чтобы разрезать ее на несколько частей. Но вместо того, чтобы в бессилии упасть на землю, она разорвалась, выстреливая в меня сегментами колец. Я расправил крылья и отразил атаку, не понимая, что главная опасность крылась теперь позади. Уже в следующий миг безжалостная рука ухватилась за мое крыло и разорвала его на части.
— Как хорошо, что у меня нет крыльев.
— Да, верно. Эй, подожди-ка!
Раз его сил хватило на то, чтобы оторвать мне крыло, я тут же окутал его плотным облаком яда. Концентрированный токсин быстро распространился вокруг, и Сун Хёнджэ отпустил мое крыло. Но только лишь для того, чтобы обвить рукой мою шею и зажать меня со спины. Я обрушил на его ступню пятку, искренне желая раздавить его кости, но он даже не дернулся. Проклятое обезболивающее!
— Могу я ударить тебя ножом, чтобы увидеть воспоминания о твоих предсказаниях на будущее? Я все запомню, когда мы выберемся отсюда, и это будет беспроигрышный вариант.
— А может ты сможешь смиренно принять ножевое ранение?
— Нет! У тебя что, совсем крыша поехала?
У меня имелись воспоминания, которыми я ни с кем бы не хотел делиться. Сун Хёнджэ положил подбородок мне на голову. Да, да, я признаю, что ты высокий.
— Не хочу.
— Это ради мира во всем мире, — уточнил я.
— Мелковато как-то. Хотя если ты встанешь на колени и будешь искренне умолять, я, может, и подумаю об этом.
— У меня на непогоду всегда колени болят, последствия тяжелой ночной работы на фабрике. Почему бы кому-нибудь другому, например, здоровому представителю S-класса, не встать на колени и не притвориться, что это сделал я?
— Какую ценность может иметь жалкий S-класс? — дико раздражая, Сун Хёнджэ похлопал меня по плечу.
— Ты вспомнил мои слова?
— Похоже на то. Правда, не совсем уверен, что правильно их применил.
Я использовал навыки Воспитателя, чтобы вырезать на своем теле воспоминания о битве, которые Сун Хёнджэ вспомнил. Это было не только ради него, который может все забыть после выхода наружу, но и ради других.
— Может, есть что-то еще? Повторим еще разок?
— Будь так любезен.
— Как насчет того, чтобы тебя ударили ножом один, может быть, три, а может, десять раз? Вернешь мою благодать?
Однако Сун Хёнджэ просто проигнорировал мою просьбу.
