По мере того как желтый сверкающий нефрит медленно рассеивался, глубокая сила вокруг тела Юнь Че постепенно перестала быть хаотичной и медленно растеклась. Выражение его лица также заметно расслабилось.
Напротив, сердце и душа Цайли были взволнованы, и она долгое время не могла успокоиться.
Каждый прорыв глубокого практика был ростом и возрождением его глубокой энергии. А прорыв в великом царстве приводил ещё и к качественным изменениям.
Потеря контроля и утечка глубокой силы практика были более чем нормальными, если он прорывался в состоянии тяжёлой травмы.
Но в его неконтролируемой глубокой силе явно бурлили пять различных элементарных сил.
Прямо перед её глазами.
Помимо глубокой силы света, существовавшей лишь в далеких древних записях, в мире существовало шесть различных стихийных сил — вода, огонь, ветер, молния, земля и тьма.
И у него было пятеро из них!
Это полностью противоречило здравому смыслу глубокого пути, которому ее учили тетя, Божественный Отец и Божественные Эмиссары.
Даже Святой Эмиссар, будучи самым искусным в стихийных силах среди Четырех Божественных Эмиссаров и обладая особыми глубокими каналами и божественным наследством, мог одновременно использовать только три стихийные силы.
Ей очень хотелось спросить об этом у тетушки, которая была незнамо где, но она боялась потревожить Юнь Че, поэтому могла только молча продолжать смотреть на него… Сама не понимая этого, она не могла оторвать от него взгляда в оцепенении в течение достаточно продолжительного времени.
Вихрь глубокой силы на теле Юнь Че становился все медленнее и медленнее, и казалось, что теперь он полностью контролируется.
И как раз в тот момент, когда глубокая сила, казалось, полностью утихла, произошло странное изменение.
В окружающем пространстве Моря Тумана внезапно возникли турбулентные потоки воздуха, и прежде чем Хуа Цайли успела среагировать, поднялась буря, и бесчисленные потоки воздуха яростно устремились к телу Юнь Че.
Верхняя одежда и длинные волосы Юнь Че поднялись вверх. Первые воздушные потоки уже были несравненно поразительными, но каждый последующий становился все более бурным. Духовная энергия Неба и Земли всего окружающего пространства устремилась к Юнь Че, словно сойдя с ума, и даже Пыль Бездны не могла остановить ее.
Даже находящаяся вдалеке Хуа Циньин почувствовала бурный всплеск воздушных потоков вокруг себя.
Она уставилась на Юнь Че, потрясённая до глубины души.
Такой уровень стягивания энергии никогда не был присущ прорыву в Царстве Божественного Мастера.
Вместо этого, это было больше похоже на прорыв… в Царстве Божественного Вымирания!
Всплеск ауры Неба и Земли продолжался без малейших признаков замедления. Длинные волосы Хуа Цайли были подняты вверх, и вуаль, закрывавшая ее лицо, была почти сдёрнута. Ее взгляд, обращенный к Юнь Че, был еще более удивленным, словно она смотрела на чудовище, которое не поддавалось её пониманию.
У нее возникло смутное ощущение, будто всё Море Тумана, весь мир содрогнулся от прорыва сидящего перед ней человека.
В это время Хуа Циньин вдруг моргнула своими зелеными глазами… Она была полностью потрясена осознанием того, что ее духовное чувство полностью покинуло Хуа Цайли на целых семь вдохов.
Юнь Че…
В Царстве Цилиня Бездны он использовал силу Божественного Владыки, чтобы расправиться с группой Божественных Мастеров; а его прорыв в Царстве Божественного Мастера вызвал настолько мощный приток небесной и земной энергии, что был подобен прорыву полубога.
Сила, заключенная в его теле, явно выходила за рамки восприятия обычного мира.
Кем он был на самом деле?
Яростные потоки воздуха продолжали буйствовать сотню вдохов, прежде чем остановиться.
Черные волосы Юнь Че упали вниз, лицо его было безмятежным, как будто он заснул легким сном.
Даже шрамы, первоначально застилавшие всё его лицо, сильно поблекли.
Все вернулось к спокойствию, но сердце девушки, его охраняющей, всё ещё сильно волновалось.
Ли Суо молча наблюдала за действиями Юнь Че, а также за реакцией Хуа Цайли, и вдруг немного запуталась в том, о чем думал Юнь Че.
Он должен был изо всех сил стараться спрятать секреты своего тела, пока не станет достаточно сильным.
Однако в этот момент стало ясно, что он намеренно обнажил их, что полностью противоречило его прежним действиям, а также наставлениям Императрицы Дьяволов.
Но для этого у него должны были быть свои причины.
В этот момент Хуа Цайли внезапно обернулась и посмотрела вдаль, ее взгляд постепенно становился серьезнее.
Пять аур стремительно приближались к ней, и четыре из них, все до единой, принадлежали полуступени Божественного Вымирания. У них был такой же уровень культивации, как и у нее.
Но аура, их возглавляющая… по ясному ощущению угнетения от неё можно было понять — она явно принадлежала Царству Божественного Вымирания!
Впервые на такой глубине в Море Тумана она столкнулась с настолько удивительной группой.
По мере приближения голоса становились все сильнее.
«Потоки направлялись сюда».
«Такой сильный запах крови… здесь наверняка недавно прошла жестокая битва».
Вскоре в поле зрения Цайли появились пятеро человек.
Четыре человека, стоявшие позади, были одеты в серые одежды, их глаза странно блестели. Все они, обладая культивацией полуступени Царства Божественного Вымирания, в любом регионе Божественного Царства могли бы быть уважаемыми людьми, даже на уровне правителей. Однако в данный момент эти четыре человека, склонив головы, почтительно следовали за человеком, стоящим перед ними.
Когда человек путешествует по Морю Тумана, то для того, чтобы скрыться от посторонних глаз, он обычно выбирает темную одежду. Однако этот человек был одет в серебряную. Глубокий свет на ней струился и двигался, ничуть не скрывая выгравированных на ней защитных божественных узоров и, несомненно, делая его присутствие еще более притягательным.
А аура Царства Божественного Вымирания на его теле придавала его позе горделивость, несмотря на то, что он находился в Море Тумана.
Все пятеро смотрели на разбросанные по земле останки. После смерти Зверя Бездны его аура быстро рассеивалась вместе с Пылью Бездны, что затрудняло точное определение силы, которую он испускал до своей гибели. Взгляд группы быстро обратился к Хуа Цайли и Юнь Че.
Полуступень Божественного Вымирания, плывущая аура, очевидно, сильно истощённая глубокая сила; пик второй ступени Царства Божественного Мастера, глубокая сила преобразовывается… очевидно, находясь в середине прорыва.
Настороженность в их глазах мгновенно рассеялась.
Лёгким движением руки Цайли окружила барьером область, где находился Юнь Че. Меч Стеклянного Облака, следуя за траекторией движения нефритового пальца, пронесся перед ее телом, испуская безупречную ауру меча.
Её глаза были подобным звездам, кожа — снегу, а меч — нефриту, и несмотря на то, что ее лицо закрывала лёгкая вуаль, ее великолепие завораживало взгляд и заставляло трепетать сердце.
Она не должна была существовать в Море Тумана, и, более того… она не должна была существовать в этом мутном мире, который её не заслуживал.
Человек в серебряном быстро сообразил, в какой ситуации они оказались, и добродушно улыбнулся: «Этой фее не стоит нервничать, нас просто привлекло необычное движение энергии, и мы побеспокоились, что на кого-то напали. Мы хотели посмотреть, можем ли вам помочь, но, поскольку вы оба целы и невредимы, мы больше не будем вас беспокоить».
Никогда в своей жизни он не видел женщины более потрясающей, чем эта. Но он находился в Море Тумана, да и к тому же был занят важным делом, так что, можно сказать, это было самое неподходящее время для поиска проблем. Однако перед тем как собраться уходить, он все же не удержался и спросил: «А ведь встреча в Море Тумана весьма судьбоносна. Меня зовут Фань Цинчжоу, интересно, может ли фея сказать мне свое имя?»
Когда он объявил свое имя, на его лице появился легкий оттенок высокомерия.
Потому что он верил, что пройдет совсем немного времени, и его имя станет известно всему миру.
Хуа Цайли не ответила, ещё больше насторожившись.
В Море Тумана она уже пережила слишком много подобных сцен. Человек, стоявший перед ней, принадлежал к наиболее мягкому типу людей.
Фань Цинчжоу не стал заставлять и с легкой улыбкой сказал: «В таком случае, я не буду продолжать докучать фее».
«Пошли».
Ещё раз с вожделением взглянув на Хуа Цайли, Фань Цинчжоу с трудом оторвал свой взгляд. Он уже собирался повернуться, как вдруг до его ушей донеслось восклицание: «Кристалл Бездны!»
Хотя Кристалл Бездны было трудно найти, но, будучи практиком полуступени Божественного Вымирания, он не должен был быть так шокирован. Фань Цинчжоу как раз собирался сделать легкое замечание, но прежде чем слова успели покинуть его рот, его взгляд мгновенно уперся в середину мёртвой тушки, и его зрачки резко дрогнули.
Менее чем в двадцати футах слева от Хуа Цайли в объятиях двух умертвлённых Зверей Бездны лежал серый кристалл, переливающийся присущим только ему странным светом.
Яркий свет Кристалла Бездны и так привлекал внимание в тусклом Море Тумана, но этот лежал совсем недалеко от Цайли, из-за чего находился в её тени, поэтому они не замечали его до этого момента.
И это серое светило, отражающееся от дна их зрачков, было размером в пятнадцать сантиметров!
Они находились в Море Тумана… Но такого огромного Кристалла Бездны в жизни не видели.
«Он, должно быть, весит, по крайней мере… пятнадцать или даже двадцать килограмм, верно?» выдавил из горла мужчина в сером.
Другой проговорил: «Боюсь, при таких размерах его ценность не может быть измерена обычными килограммами».
Фань Цинчжоу посмотрел на Хуа Цайли и сказал: «В конце концов, это чужая собственность».
«Нет, это Море Тумана, поэтому оно бесхозное,» человек, стоящий справа от Фань Цинчжоу, негромко напомнил: «Старший брат, не забудь о своей «миссии» на этот раз. Если ты получишь этот Кристалл Бездны, твоя «миссия» может быть завершена прямо сейчас. Для тебя сейчас нет ничего важнее этого».
После минутного колебания Фань Цинчжоу сделал шаг вперед, и только собрался открыть рот… как невидимое острие меча внезапно прорезало темное небо.
Чи!
Кристалл Бездны был подхвачен светом меча и переместился за спину Хуа Цайли, попав за барьер.
С происхождением Хуа Цайли, даже если бы это был пятидесятикилограммовый Кристалл Бездны, она бы не взглянула на него. Однако на всех этих Зверей Бездны охотился Юнь Че, и Кристаллы должны были принадлежать ему. Раз уж она пообещала охранять Юнь Че, то не должна была допустить, чтобы принадлежащие ему вещи попали в чужие руки.
Фань Цинчжоу сузил глаза, и его улыбка уже не была такой мягкой и безобидной, как раньше: «Фея, вам, должно быть, не больша ста лет, но вы уже обладаете таким уровнем культивации, а ваш темперамент еще более выдающийся. Я думаю, ваше происхождение должно быть очень необычным».
Хуа Цайли: «…»
«Тогда вы должны знать и законы выживания в Море Тумана».
Он медленно, неторопливо приближался, его полусуженые глаза постепенно излучали все более опасный свет: «Этот Кристалл Бездны упал в Море Тумана, поэтому он предназначен для тех, кто способен держать его в руках. Если слабые попытаются удержать его силой, это приведет только к беде».
«Такую простую истину, я думаю, прекрасная фея не сможет не понять».
Хуа Цайли без страха медленно проговорила: «Неужели будущий Рыцарь Чистой Земли совершит такой неблагочестивый поступок?»
Её голос был чист и холоден, а слова, как нефрит, падающий в холодный источник, освежали сердце и радовали душу.
Но вместо того, чтобы расслабиться, тело Фань Цинчжоу напряглось, а его шаги на мгновение замерли.
Хуа Цайли продолжила: «Чтобы стать Рыцарем Бездны, необходимо пройти девять испытаний. Одно из них — испытание Моря Тумана».
«Если человек хочет стать Рыцарем Бездны, ему следует поддерживать чистоту души. Но если вы пройдете испытание Моря Тумана с таким поведением и, в конечном счёте, всё же станете Рыцарем Бездны, тогда ваше имя — имя Фань Цинчжоу — непременно запятнает честь Рыцарей Бездны!»
Более девяноста девяти процентов своей жизни она провела в Чистой Земле.
Будущие Рыцари, проходящие испытания, были отмечены особой печатью Чистой Земли, которую она могла легко распознать.
«…» Лицо Фань Цинчжоу внезапно стало мрачным.
Он не знал, почему женщина, стоявшая перед ним, узнала, что он — будущий рыцарь, проходящий испытание. Более того, он сильно пожалел, что назвал свое имя.
Четыре человека, стоящие позади, также были ошеломлены и замолчали.
«Хе-хе, фея слишком обеспокоена,» Фань Цинчжоу сменил тон: «Я посоветовал, чтобы фея как можно скорее убрала этот Кристалл Бездны. В конце концов, в этом Море Тумана для слабого быть беспечным — величайший грех».
«Что касается меня, то я, как тот, кто дал клятву стать Рыцарем Бездны, уже давно принял поддержание порядка в Бездне и охрану десятков тысяч душ Бездны как свою высшую волю, поэтому я не хотел бы навязываться слабым».
Закончив торжественную речь, он не стал больше смотреть на Кристалл Бездны, а сразу же повернулся, махнув рукой: «Здесь больше нет необходимости в нашей помощи, пойдёмте».
Жадные взгляды практиков скользнули по Кристаллу Бездны, но так как Фань Цинчжоу сказал своё слово, никто из них не осмелился заговорить, и они все быстро ушли вместе с ним.
Хуа Цайли вздохнула с облегчением, а Меч Стеклянного Облака погасил свой свет и вернулся в состояние покоя.
В этот момент Юнь Че, находившийся в тишине, вдруг заговорил: «Тебе пора уходить».
Хуа Цайли в шоке перевела взгляд на него: «Ты уже завершил прорыв?»
«Еще нет,» глаза Юнь Че всё ещё были закрыты, а его голос звучал не из его уст: «Поторопись и уходи, пока не стало слишком поздно».
«Почему?» удивилась Хуа Цайли.
Глубокая сила вокруг тела Юнь Че непрерывно сгущалась и расширялась, явно приближаясь к последней стадии прорыва: «Самое разумное, что ты могла сделать, это отдать ему Кристалл Бездны. Таким образом вы могли бы разойтись с миром. В его словах не было ничего неправильного. С того момента, как этот Кристалл Бездны увидели, он мог принадлежать только сильным».
«Но ты этого не сделала, и, более того, ткнула пальцем в то, что он будущий Рыцарь Чистой Земли, и в то, что он находится посреди испытания Моря Тумана».
««Благочестивая душа» — это клеймо Рыцаря Бездны. Как только станет известно о его поведении, это наверняка станет пятном, которое не позволит ему стать Рыцарем Бездны в будущем. Ты же, более того, знаешь его имя. Следующее, что ему, скорее всего, придется сделать, — это найти возможность убить тебя, чтобы заставить замолчать!»
Хуа Цайли приоткрыла губы и мягко проговорила: «Но… между мной и им ведь не было никакой обиды, неужели он и правда захочет так поступить?»
«Очень даже,» Юнь Че ответил: «Твоё происхождение, безусловно, очень благородно, поэтому ты не в состоянии понять, что два слова «Рыцарь Бездны» означают для худородного практика. Это, скорее всего, высшая цель, к которой он стремится всю свою жизнь, и её достаточно, чтобы запечатлеть имя его клана в высшей славе будущих поколений. Этот Фань Цинчжоу, находящийся всего в полушаге от того, чтобы стать Рыцарем Бездны, не допустит никаких случайностей… даже если вероятность того, что они его сгубят, крайне мала».
Когда Фань Цинчжоу отвернулся, вспышка его глубоко скрытого убийственного намерения не могла быть воспринята неопытной Хуа Цайли, но Юнь Че почувствовал её как никогда ясно.
За время своего одинокого похода Хуа Цайли уже много раз лично столкнулась с различными видами опасных сердец и умов. Тем не менее, ей стало трудно принять сказанное Юнь Че.
Потому что это был не обычный практик, а будущий Рыцарь Бездны, заимевший право пройти испытание.
Более того, среди девяти испытаний, которые разделяли обычного пажа от статуса гордого Рыцаря Бездны, первым было испытание сердца. То, что он проходил испытание Моря Тумана означало, что он уже прошел испытание сердца и теперь… никогда не совершит греха.
«Не волнуйся, он не станет,» Хуа Цайли проговорила с облегчением: «Рыцари Бездны — исключительно праведные люди. Даже если он только будущий Рыцарь, тот факт, что он получил право пройти испытания, уже доказывает, что он не является человеком с плохим характером».
Хуа Цайли очень уважала Императора Бездны. Все, что принадлежало Чистой земле, вызывало у нее гораздо более глубокую симпатию, чем могли испытать другие.
Юнь Че втайне усмехнулся… В конце концов, она — Божественная Дочь, которую с детства держали на руках с серебрянной ложкой во рту. Ее различение добра и зла было настолько поверхностно, что выглядело по-детски нелепо.
Он понизил тон и сказал: «То, что придает Рыцарям Бездны их «праведность», — это не их природа, а идентичность «Рыцаря Бездны»»
«…» Хуа Цайли моргнула и посмотрела на человека, речь которого напоминала старческую, а взгляд был донельзя необычен, хотя ему было не больше сорока лет.
«Два слова «Рыцарь Бездны» — это своего рода честь, но и своего рода ограничения. Пусть так, для практиков, стремящихся стать Рыцарями Бездны, первое намного перевешивает второе. Вот почему они с несравненной готовностью подгоняют себя под «Благочестивую Душу» ради этой идентичности и славы».
«Но изменения в поведении ни в коем случае не означают, что за ними последует и природа».
Его тон медленно понизился: «Рыцари Бездны, находящиеся под всеобщим вниманием, — это верные блюстители порядка и величественные судьи. Но в уголках, где никто за ними не бдит — таких, как это Море Тумана, легко покрывающее и поглощающее всё, — им вовсе не нужно поддерживать так называемую «чистую душу», а, наоборот, им дозволяется в полной мере проявлять свою истинную сущность!»
«Более того, он еще даже не Рыцарь Бездны, а находится на самом важном этапе становления».
«Но,» неубедительно возразила Хуа Цайли, «Я же не собираюсь никак ему мешать, неужели он захочет заставить меня замолчать только из-за этого? Если бы он действительно хотел это сделать, разве он уже не сделал бы свой шаг?»
«Ты недооцениваешь нижние пределы человеческой натуры,» Юнь Че вздохнул, и немного грустным тоном продолжил: «Он не предпринял никаких действий только потому, что на его стороне были другие. Если бы он сделал это, эти четверо заимели бы на него рычаги влияния. Если он действительно хочет заставить нас замолчать, ему придётся сделать это в одиночку».
«В Море Тумана очень легко спрятаться и очень трудно преследовать. Он обязательно оторвется от этих четырех в самое ближайшее время, а затем повернет обратно… не позднее ста вздохов».
Хуа Цайли открыла рот, но не успела она произнести ни слова, как сзади раздался негромкий смех:
«Раз уж вы обо всём знаете, значит ли это, что вы уже смирились со своей участью? Я даже и не знаю, должен ли я называть вас глупыми или умными».
Хуа Цайли вдруг повернулась и увидела, что из пылевой мглы неторопливо вышла фигура, которая совсем недавно их оставила.
Это был не кто иной, как Фань Цинчжоу.
Его лицо уже не было таким мягким, как раньше, а в голосе слышалась пронизывающая до костей угрюмость. Находящийся в его руке фиолетовый длинный меч был опутан яростными молниями, и он уже не скрывал убийственного намерения.
Аргументы, которые собирались вырваться наружу, рухнули между ее губами, и слова, произнесенные Юнь Че, действительно предстали перед ее глазами.
В ее прекрасных глазах было тридцать процентов удивления — и семьдесят процентов недоумения
Она была озадачена тем… что могущественный практик, уже достигший Царства Божественного Вымирания, действительно захотел убить их из-за малейшей возможности запятнать своё имя.
Он был будущим Рыцарем Бездны, который, вероятно, скоро встанет под руку Императора Бездны… Каждый Рыцарь Бездны в её взгляде был таким же благородным и незапятнанным, как аура Чистой Земли….
Влияние, которое эта сцена оказала на Хуа Цайли, выросшую под тёплыми лучами Чистой Земли и всегда испытывавшую к ней глубокие чувства, выходило далеко за рамки восприятия Юнь Че.
