«Здесь нечему удивляться».
Голос, несущий божественную ауру, мягко успокаивал возбуждённого Юнь Че: «Когда она уже собиралась исчезнуть, я вдруг поняла, что смогу спасти ее. Это был своего рода инстинкт, рождённый в моей душе и не имеющий ничего общего со старыми воспоминаниями. Возможно, он возник из-за того, что я… Бог Сотворения Жизни».
В этот момент Юнь Че глубоко уверовал в то, что она и была самым что ни на есть настоящим Богом Сотворения Жизни.
«Тогда Хе Лин… Где она сейчас?» Юнь Че медленно выпрямлялся: «Я напрямую связан с её жизнью, так почему же я совсем её не чувствую?»
Ли Суо мягко отвечала: «Поскольку её Источник Жизни и Источник Души рассеялись, её связь с тобой и связь ее души с Небесной Ядовитой Жемчужиной, естественно, тоже разорвались».
От этих слов сердце Юнь Че внезапно похолодело, и он пробормотал: »Источники жизни и души рассеялись… Она и правда могла… выжить после такого?»
«В твоём познании и познании всего мира это, конечно, невозможно,» Ли Суо ответила: «Но я — Богиня Сотворения Жизни, а Хе Лин — древесный дух. Она имеет схожий с моим Источник Жизни, поэтому мне удалось сохранить и запечатать ее сущность в Изначальной Печати Жизни и Смерти. Когда придет время, её жизнь будет восстановлена… разумеется, и душа тоже».
Самым простецким и мягким голосом она произнесла самые невероятные слова на свете.
«Когда придёт время? Так когда же?» с тревогой спросил Юнь Че.
Да, она — Богиня Сотворения Жизни! То, что он сам не мог сделать, то, что выходило за рамки его восприятия… было подвластно Ей!
«Когда моя созидательная сила будет восстановлена. И это время будешь определять ты, а не я».
Ли Суо дала ему неожиданный, но не удивительный ответ.
Юнь Че не стал сразу вдаваться в подробности, а успокоился, и после недолгого раздумья вдруг спросил: «То есть, тебе нужно полагаться на меня, чтобы восстановить свою божественную силу?»
«Не только,» Ли Суо прошептала: «Моё существование также зависит от божественной ауры Великого Предка в твоём теле».
Неизвестно, было ли это потому, что божественное сердце Бога Сотворения Жизни было чистым и непорочным, безупречным и святым, или же она была наивна как новорожденный ребёнок, и её знания за пределами старых воспоминаний были незначительны… Но она действительно выложила перед Юнь Че все свои карты.
Бог Творения, существующий на плоскости, до которой никогда раньше не могла дотянуться ни одна смертная рука, фактически признавал… что его жизнь зависела от жизни Юнь Че?
«… » в мгновение ока брови Юнь Че бессознательно взлетели от изумления.
И этот бесконечный абсурд… во всём мире только Юнь Че мог его рационально объяснить.
Потому что уровень существования тела Юнь Че действительно был выше, чем у Бога Творения… Так называемое Святое Тело Небытия!
Упомянутая Ли Суо «божественная аура Великого Предка», несомненно, была самым обыкновенным дыханием жизни, естественно испускаемым Святым Телом Пустоты.
Из-за разрыва в уровне существования «Аура Великого Предка» была чем-то, что даже Бог Творения не мог воспринять, как, например, вернувшаяся Цзе Юань, которая не обнаружила следов Великого Предка в Юнь Че и была крайне шокирована его одновременной культивацией Света и Тьмы… Вместо него, именно дыхание жизни и воспоминания Ся Циньюэ помогли ей осознать и воспринять существование Воли Великого Предка.
Вначале и Ли Суо думала, что именно дыхание жизни Хе Лин пробудило ее. Только после того, как она подслушала диалог Юнь Че с Волей Великого Предка, она осознала существование «божественной ауры Великого Предка» в теле Юнь Че.
Юнь Че был наделен божественной силой Великого Предка, пожертвованной ему Волей Великого Предка после цикла шестиста реинкарнаций. Но по сравнению с истинным Великим Предком он был просто пылинкой на фоне звездного неба.
Но дажё этой маленькой частички было достаточно, чтобы ослушаться воли Неба.
Настолько страшной была её сила.
«Ясно,» Юнь Че медленно закивал: «Я понял. Пока я достаточно силен, и мое дыхание жизни достаточно сильное, твоя жизнь, божественная душа и божественная сила Бога Творения будут восстаналиваться, и когда они достаточно окрепнут, ты сможешь возродить Хе Лин?»
Если бы это был кто-то другой, Юнь Че заподозрил бы, что он пытался использовать Хе Лин в качестве разменной монеты, чтобы заставить его стать сильнее и тем самым помочь ему восстановиться и освободиться.
Но она всё таки — Бог Сотворения Жизни, чьи душа и сердце были настолько святы, что, даже пребывая в самом жалком своём состоянии, она ничуть не желала причинить вред Хе Лин. Разве она вообще способна иметь такие намерения в сердце?
«Верно,» раздался безрадостный и беспечальный голос Ли Суо, словно во сне: «Я не могу сказать, определяет ли твоя сила предел моего восстановления, однако чем выше будет твой уровень, тем быстрее будет происходить мое восстановление, таким образом приближая время возрождения Хе Лин».
Стараясь изо всех сил подавить волнение и радость в своей душе, Юнь Че заколебался, но все же не сдержался и спросил: «Тогда сейчас… сейчас я смогу её увидеть?»
«Это не невозможно, но я бы не советовала,» Ли Суо ответила: «В этом мире повсюду витает Пыль Бездны. Если она вторгнется в раскрытую Печать Жизни и Смерти, это может привести к непредсказуемым последствиям. К тому же она сейчас, должно быть, спит, поэтому даже если ты её увидешь, ты не сможешь с ней поговорить. А если ты её насильно разбудишь… я даже не представляю себе последствия».
Юнь Че подавил свои мысли и поспешно сказал: «Я понимаю, я просто слишком взволнован».
Она все еще с ним…
Это здорово… Это действительно здорово…
Десять лет… Сто лет… Да хоть тысячи… Неважно, сколько мне придётся ждать, если я смогу увидеть ее снова, целую и невредимую.
Бездна опасна и грешна на каждом шагу, поэтому даже хорошо, что ты спокойно спишь. Тебе не нужно постоянно обо мне беспокоиться или разделять мои грехи.
Вдруг он вспомнил его разговор с Хун’эр. Она сказала, что после исцеления «Старшая белая сестёнка» погружается в глубокий сон… Должно быть, с ее нынешним состоянием, хотя Чудо Жизни, которое она использовала, было удивительным, оно могло серьёзно ей навредить.
Внешние раны затянулись, но внутренние повреждения оставались тяжелыми… Впрочем, из собственного опыта он знал, что его раны быстро восстановятся после слияния с Семенем Злого Бога.
Будто бы каждый раз, когда он поглощал Семя Злого Бога, он перерождался.
«Ли Суо…» Юнь Че на мгновение замешкался, пытаясь сказать: «Или мне следует называть тебя… Ваше Превосходительство Бог Творения?»
Ответ Ли Суо был все так же легок и изящен, словно пруд в божественном саду: «Мои воспоминания и представления о прошлом рассыпались и разлетелись, и я больше не знаю, как должен вести себя Бог Творения. Называй меня как хочешь».
«Хорошо,» Юнь Че на мгновение задумался: «Насколько я понимаю, твои прежние воспоминания и восприятия постепенно восстанавливаются, но из-за «раздробления и блуждания памяти» они больше не воспринимаются как твои собственные. То, что ты действительно связываешь со своим настоящим «я», — это годы после твоего пробуждения, верно?»
«Да,» Юнь Че действительно точно истолковал чувства Ли Суо.
«Если так подумать, с тех пор, как я получил Печать Жизни и Смерти, прошло не более пяти лет. Из этого следует, что хотя ты — Ли Суо, ты не совсем та же Ли Суо, что и в прошлом, а скорее новорождённая Ли Суо…»
Он устремил свой взгляд на лицо Ли Суо, покрытое белой пеленой, пытаясь уловить малейшие изменения в её эмоциях и ауре: «Тогда следует ли мне называть тебя… Маленькая Ли Суо?»
«Почему бы и нет».
«… » Ответ Ли Суо на мгновение ошеломил Юнь Че.
Достойна быть Богом Творения! Не говоря уже о том, что достойна быть женщиной, за которую безнадёжно бились два других Бога Творения! Перед лицом столь очевидного и преднамеренного оскорбления она была так спокойна!
«На самом деле…» Юнь Че ничего не мог с собой поделать, «Я пошутил».
Ли Суо: «?»
Юнь Че ничего не оставалось, как сменить тему: «Твой настоящий дух ещё слишком слаб, поэтому постарайся не использовать свою силу до тех пор, пока в этом не возникнет острой необходимости. И о моих настоящих внутренних повреждениях также не нужно беспокоиться».
Обратная реакция Пепла Богов была настолько ужасающей, что, хотя снаружи казалось, что у него всё было хорошо, на самом деле его меридианы были наполовину разрушены, органы покрылись трещинами, а тело переполнялось неконтролируемой глубокой энергией.
Ли Суо тихо проговорила: «Раз уж ты пришел в себя, то, естественно, моя сила больше тебе не нужна. Сейчас тебе следует найти тихое место, чтобы поглотить недавно полученное Семя Злого Бога».
«Верно,» Юнь Че посмотрел вдаль… Песчаная буря, окружавшая Царство Цилиня Бездны, была совсем рядом. Он не мог полностью исключить возможность того, что Симэнь Боюнь обнаружит что-то странное и вылетит из Царства Цилиня Бездны.
Решение появилось в его уме достаточно быстро: «Мы идем к Морю Тумана».
В Царстве Цилиня Бездны он уже успел убедиться, что Пыль Бездны сильно ограничивала духовное чувство.
А так как Пыль Бездны в Море Тумана намного плотнее, чем во внешнем мире, естественно, она накладывала ещё более сильные ограничения, и учитывая его способность сопротивляться её воздействию… Пока он будет находиться в Море Тумана, по крайней мере, если говорить о восприятии, у него будет огромное преимущество.
Кроме того, он хотел узнать, насколько далеко он сможет зайти в манипуляциях Пылью Бездны.
Ли Суо больше не разговаривала с ним, и её белая аура исчезла, растворившись прямо перед глазами Юнь Че, как сказочное облако, развеянное легким ветром.
«Ах! Старшая белая сестрёнка, ты еще не ответила мне… Не убегай!»
Хун’эр также мгновенно превратилась в красную вспышку и вернулась в Небесную Ядовитую Жемчужину, преследуя ауру Ли Суо.
Она всегда была беззаботной, не воспринимала ничего всерьез, но почему-то бессознательно чувствовала, что имя «Ваньху» очень важно для нее.
Дочка Юнь Си, спящая Хе Лин, новости о Шэнь Си и живая Ли Суо в современном мире… Всего за один день море души Юнь Че перевернулось с ног на голову.
Теперь он низко летел, направляясь прямо к тёмному миру, поглотившему небо и землю.
Юнь Си… Дочь моя, ты права, с моей нынешней силой, даже если я силой приближусь к тебе и Шэнь Си, я не смогу защитить тебя… Я не смогу принести тебе ничего, кроме страданий.
Подожди совсем немного…
Твой отец… У него уже есть благосклонность Великого Предка, наследие Злого Бога и Императора-Дьяволов, и у него всегда были люди, готовые пожертвовать своей жизнью ради него… А теперь ещё и Бог Творения выразил желание быть его помощником…
И он переполнен решимостью сделать всё возможное…
Так что, даже если ты говоришь о Бездне, просто дай ему совсем немного времени, и он вырастет настолько, что тебе не придётся больше бояться… Что бы ты ни пережила в прошлом, когда ты снова с ним встретишься, он сможет защитить тебя.
По мере того, как Море Тумана становилось все ближе и ближе, взгляд Юнь Че неосознанно направлялся в ту сторону, куда ушла Юнь Си.
Клан Дракона…
Ежели мою дочь, мою Шэнь Си вы защищаете, то в будущем я буду только милостив к вам. Я отплачу вам сторицей!
Но…
Ежели вы обращаетесь с моей дочерью плохо, ежели сердце моей Шэнь Си будет разбито…
Весь ваш клан будет… навечно похоронен в этой Бездне!
В тот момент, когда он коснулся края Моря Тумана, его фигура была внезапно поглощена огромной серой пастью, полностью исчезнув в бескрайней клубящейся серой дымке.
……
Горные владения Первородных Драконов, самая высокая гора.
Казалось, что здесь собралась вся драконья сила, витающая вокруг горных хребтов, и если бы не существовало сковывающего её барьера, её незримое давление вместо него заставило бы всех смертных духов Бездны в ужасе не приближаться ни на шаг к владениям Драконов.
Именно здесь находился Божественный Храм Первородного Дракона.
В этот момент в этом обычно невероятно тихом Храме разносились звуки медленно приближающихся шагов.
«Чисинь, ты здесь».
Старый голос, обладающий огромной мощью, достаточной для того, чтобы запечатать небо и землю, казалось, одновременно нёс в себе и некоторую скрытую усталость.
Мужчина средних лет склонился перед храмом: «Чисинь выражает почтение Повелителю Драконов».
«Встань и говори,» из Храма донесся голос Повелителя Драконов.
Лун Чисинь встал, но его верхняя часть тела была все еще полусогнута: «Лун Си отправилась в отдаленное место под названием «Царство Цилиня Бездны». Она вошла в Царство Божественного Цилиня с помощью местной фракции под названием «Религиозный Союз Поклонения Цилиню», но в первый же день ее пребывания в Царстве Божественного Цилиня оно внезапно разрушилось, однако она успела вовремя выбраться. Полученные ею травмы должно быть вызваны пространственными завихрениями разрушающегося царства».
«Царство Цилиня Бездны… Царство Божественного Цилиня,» Старый голос негромко пробормотал, а затем спросил: «Когда ты её встретил, она что-нибудь говорила?»
Лун Чисинь ответил: «Она сказала, что получила духовное сокровище элемента земли, называемое Орхидеей из костей Цилиня».
«…» Повелитель драконов надолго замолчал.
Видя, что Повелитель Драконов долго молчит, Лун Чисинь не мог не спросить: «Повелитель Драконов, почему вас так волнует этот вопрос… Почему вы так беспокоитесь об этом?»
В храме раздался протяжный вздох.
«Хотя Царство Цилиня Бездны находится в отдалении, именно там стихия земли наиболее активна в этом мире. И так называемое высшее духовное сокровище элемента земли может появиться только там. Поэтому я сказал ей название «Орхидея из костей Цилиня», основанное на записях Царства Цилиня Бездны».
«Но эта «Орхидея» появлялась лишь однажды в истории Царства Цилиня Бездны. Я думал, что она больше никогда не появится, и неожиданно…»
«Неужели это воля Небес?»
Лун Чисинь потрясенно поднял глаза: »Повелитель Драконов, что вы имеете в виду..? Может ли быть так, что «пять высших духовных сокровищ», о которых вы говорили ранее…»
«Верно. Пять высших духовных сокровищ — моя выдумка,» Повелитель Драконов наконец-то произнёс эту истину, которая была долгое время сокрыта в его сердце.
«Что…» На лице Лун Чисиня отразился шок.
Повелитель Драконов медленно проговорил: «Пыль Бездны пожирает не только наши жизни, но и наши таланты. Каждое поколение нашего клана заметнее хуже предыдущего, а Лун Ванчу… Ха-а-а».
Вздох содержал всё его разочарование в отношении Лун Ванчу.
«Появление Лун Си стало настоящим чудом. За эти годы я не раз думал о том, что было бы, выбери я ее в качестве преемницы…»
«Ни в коем случае!» Не успел Повелитель Драконов закончить свою речь, как Лун Чисинь потрясённо воскликнул: «Лун Си может и талантлива, но, в конце концов, она — внешний дракон, а не наследница Повелителя Драконов. Более того, она наполовину человек, и даже не обладает способностью обращаться в дракона… Разве мой Клан Дракона сможеть смириться с получеловеком на троне?»
«Я, конечно, понимаю, о чём ты говоришь,» Повелитель Драконов договорил: «Поэтому использование сущности её крови для развития Ванчу — было лучшим выбором. Прогресс Лун Ванчу за эти годы, а также изменения в его драконьей силы были замечены всеми, это действительно чудесно».
«Но какова природа его прогресса, все знают ещё лучше».
«Ее равнодушие — кажется, уже давно вьелось в её кости. Не важно, мужчины или женщины, старики или дети, она ни с кем не сближается, ни с кем не говорит… Даже в разговоре со мной она подчеркивала, что у нас деловые отношения, и мы ничем друг другу не обязаны».
О характере Лун Си, естественно, знал и Лун Чисинь… Самое распространённое слово, которое каждый однажды услышал от Лун Си, было словом «отвали».
Она не хотела иметь близких отношений ни с кем из драконов, и за ее крайней холодностью скрывалась… какая-то глубокая травма.
«Она обменивает свою сущность крови на убежище. Но даже несмотря на то, что она явно страдает от её потери, она все еще слишком быстро прогрессирует. Царство Божественного Вымирания, которого другим трудно достичь за всю жизнь, находится в пределах ее досягаемости, пока она стремительно теряет свою сущность крови…»
«Когда она станет достаточно сильной, ей больше не понадобится моё убежище, и, естественно, она больше не будет отдавать свою кровь Ванчу. К тому моменту у неё так и не появится эмоциональная привязанность к нашему клану, да и её уход будет вполне справедливым, так что я не смогу удержать её… Если же я попытаюсь оставить её силой, то, учитывая ее характер, она пожертвует собой, чтобы всё здесь поджечь».
«Поэтому, узнав о её единственной одержимости, я придумал «пяти высших духовных сокровищ». Я сказал ей, что, получив пять высших духовных сокровищ и объединив их с моей драконьей силой, она сможет пробудить душу в «том мече»».
«И условием того, что я использую драконью силой ради нее, является то, что до того, как она найдет все пяти высших духовных сокровищ, она должна оставаться в Клане Дракона и не должна прерывать свои «подношения» Лун Ванчу».
Голос Повелителя Драконов стал слабым… Без сомнения, это был самый отвратительный поступок, который он когда-либо совершал в своей жизни.
Но ради будущего Клана Дракона он должен был это сделать.
«Чтобы убедить ее в том, что «пять высших духовных сокрових» — это самые настоящие божественные артефакты, я выбрал те, которые появлялись лишь на однажды. Получить любое из них также трудно, как вознестись на небо, но… Прошло всего несколько десятков лет, а она уже нашла четыре из них».
Поэтому он и вздыхал о «Воле Небес».
Ни в одной из древних книг Бездны не было записей о пяти высших духовных сокровищах, но продолжительность жизни Повелителя Драконов составляла почти миллион лет, поэтому его знания порой превосходили бесчисленные записи.
К тому же, являясь Верховным Повелителем Драконов, уступающим только Чистой Земле и Семи Истинным Богам Шести Царств, разве мог он сказать такую гнусную ложь маленькому ребёнку…
Поэтому ему поверила не только Лун Си, но и все остальные драконы.
Лун Чисинь глубоко опустил голову, его губы дрожали.
Он не мог поверить в это… Он не мог даже допустить, что Верховный Повелитель Драконов в самом деле…
Но стоило ему подумать об прирождённом «таланте» Лун Ванчу, а также о будущем рода первородных драконов… и ему оставалось только выдохнуть.
«Повелитель драконов, раз уж вы решились сказать это, может ли быть, что…»
«Именно так,» Голос Повелителя Драконов был медленным и серьёзным: «По крайней мере, до того, как Лун Ванчу достигнет Царства Божественного Вымирания, последнее духовное сокровище… мы не можем ей позволить его найти».
На данный момент другого выбора не было.
Лун Чисинь тяжело кивнул головой: «Я понимаю, пожалуйста, не волнуйтесь, Повелитель Драконов».
После недолгого колебания он все же спросил: «Повелитель драконов, у Чисиня есть вопрос, чисто из любопытства».
«Меч, за который цепляется Лун Си… Неужели нет способа пробудить в нем душу меча?»
После долгого молчания Повелитель Драконов все же ответил ему: «Я не раз прощупывал своим сознанием её барьер, но каждый раз получал один и тот же результат».
«Это древний, но совершенно обычный… неодушевлённый меч».
«Нет в нём никакой души меча. Невозможно, чтобы она у него вообще была».
Лун Чисинь: «Но… »
«Ее одержимость может быть результатом того, что она не смогла смириться с этим, а может быть… В этом мече действительно есть какая-то спящая душа, но только она может ее почувствовать».
«В любом случае, это её единственная одержимость и, насколько я могу почувствовать, единственная причина жить… Если эта одержимость будет разрушена, то в этом мире для нее просто ничего не останется».
Лун Чисинь кивнул: «Я понимаю. Спасибо за дарованные мне знания, Повелитель Драконов. Я не позволю словам, которые сегодня прозвучали, распространиться за пределами этого храма».
«Ступай… Хотя этот вопрос трудно обсуждать, его важность тебе известна».
«Да!» Лун Чисинь поклонился и отвернулся, готовый уйти… Но тут он внезапно остановился и сказал: «Повелитель Драконов, учитывая проницательность Лун Си и то, что она никогда никому не доверяет, могла ли она с самого начала заподозрить, что «пять высших духовных сокровищь» были ложью?»
Раздался голос Повелителя Драконов: «Утопающий, даже если в его сердце девять сомнений, вынужден ухватиться за единственную соломинку».
«Я воспользовался ее одержимостью, но… это не должно сильно ей навредить».
«… Не беспокойтесь, Повелитель Драконов,» Лун Чисинь еще раз поклонился и медленно ушел.
Перед Храмом Первородного Дракона вновь воцарилась захватывающая дух тишина.
Спустя долгое время задумчивый ветер донес звук вздоха Повелителя Драконов:
«Лун Си… Если бы ты была моим потомком, я бы не пожалел, даже если бы умер, но… увы».
Он не раз говорил, что хотел бы, чтоб Лун Си почитала его как отца… И каждый раз получал категорический отказ, на который ей не требовалось и секунды размышлений.
—-
