Мо Цяньин был переполнен боевым рвением, но Юнь Че всё также сохранял спокойствие.
«Не ты ли тот, кто ранил…» Чжай Ляньчен вдруг почувствовал, что ему не стоило этого говорить и оборвал себя на полуслове, изменив фразу: «Не ты ли тот маленький белолицый мальчик на побегушках у Старшей Принцессы? Как там тебя… Юнь Че, верно? Похоже, тебе очень нравится быть собачкой царской семьи».
При упоминании имени «Юнь Че» взгляды Симэнь Боюня и Симэнь Божуна мгновенно сфокусировались.
В этот момент в ушах Чжай Ляньчена раздался почти безумный голос Симэнь Ци: «Молодой мастер Чжай, ты обязан устроить ему взбучку, ты обязан…… безжалостно надругаться над ним! Растопчи его! Размозжи его кости! Наступи ему на голову! Пусть у него не будет даже шанса молить о пощаде или сдаться!»
Совершенно ясно, сколь много обид накопилось тяжелым грузом в душе Симэнь Ци.
Чжай Ляньчэн неторопливо ответил: «Не волнуйся, молодой Ци, поскольку он добровольно вышел, теперь он игрушка в моих руках. Я сделаю с ним все, что захочу, так что просто сиди и смотри».
Юнь Че промолчал, уголки его бровей слегка опустились, а взгляд скользнул по телу Чжай Ляньчена.
«Чжай Ляньчен, твой язык всё такой же поганый,» Холодно сказал Мо Цяньин.
Выражение лица Чжай Ляньчена стало еще более язвительным: «Когда дело доходит до погани, мало кто может сравниться с царской семьей Хэлянь».
«Я попрошу участников соревнования удержаться от пустословия,» Взгляд Чжай Кэсе переместился к царской семье Хэлянь: «Час настал. Старшая Принцесса Хэлянь, вы готовы сражаться только с двумя людьми на вашей стороне?»
Группа молодых практиков Небесного Дворца Хэлянь была обеспокоена: «Ваше Высочество Кронпринц, мы действительно… не идём?»
Они не смели касаться многочисленных направленных на них взглядов… поэтому они могли только представить, какое презрение и жалость они у всех вызывали.
«Хмпф!» Хэлянь Линлан опустил брови и выдохнул: «Прослыть трусами однажды или стать вечными грешниками своей семьи, вы, господа, выбирайте сами».
Эта фраза мгновенно уничтожила последние сомнения в сердцах этих молодых практиков.
«…» Кусянь оставался неподвижным, ничего не говоря.
Не было ничего тяжелее разочаровавшегося сердца. Он был совсем не удивлён тому, что целое поколение царской семьи так глубоко пало.
Три великих секты подчинялись жестоким законам выживания и могли пойти на все, чтобы продвинуться дальше. Их растущая из поколения в поколение власть была, можно сказать, оправдана.
Что же до царской семьи… поколениями монархи жили в мире и гармонии, всё что их заботило — собственная безопаность. А, как известно, каков владыка, таковы и подданые.
В течение этих многих лет он даже надеялся, что Мо Цяньин покинет императорскую семью и отправится к одной из трёх великих сект.
Если следующее поколение царской семьи Хэлянь попадет в руки Хэлянь Линлана, всё неизбежно станет еще хуже.
Хотя, возможно, для царской семьи уже не будет следующей эпохи.
Трудно было представить, как стыдно и мучительно было Хэлянь Линчжу в этот самый момент, к тому же на любое своё действие она получала в десять раз больше насмешек. Поэтому Мо Цаньин заголосил высоким голосом: «Начинаем! Что толку от собаки без позвоночника. Для защиты гордости Хэляней… нас двоих вполне достаточно».
«Гордости? Пухахахахахаха!» Ван Чжунъюэ разразился хохотом.
Хэлянь Линлан поднял голову, и его гнев и стыд превратились в злобу: «Мо Цяньин… Великий Предок убьет тебя!
«Хмф!»
Чжай Кэсе больше не говорил, его пальцы вытянулись, и из них вниз выстрелила туская жёлтая глубокая энергия, сначала врезавшись в землю, а потом закольцевав поле боя диаметров в сотню миль.
Это поле боя было уже чрезвычайно узким даже для одного Божественного Владыки, не говоря уже о групповом бою Божественных Мастеров, поэтому оно вынуждало соревнующихся нападать, ибо от защиты они играть не могли.
«Три стороны, участвующие в соревновании, будут оцениваться на вылет».
«Потеря сознания, сдача, выбивание с поля боя — считаются поражением… Ранения и травмы неизбежны, стороны согласны не иметь претензий в дальнейшем… Запрещаются действия с убийственным намерением… После сдачи капитулирующего участника нельзя атаковать… Участникам вне поля боя запрещается вмешиваться в процесс соревнования!»
Чжай Кэсе зачитал ряд довольно обычных для такого рода мероприятий правил. Окончание его речи звучало более торжественно: «Рыцарь Бездны будет наблюдать за процессом битвы, и неважно, на поле боя или за его пределами, тот, кто осмелится нарушить правила, понесет наказание от имени Чистой Земли! Все присутствующие здесь сегодня… должны осознавать это».
Его фигура дрогнула, и он покинул поле боя, прокричав: «Первая битва на Божественном Собрании пройдёт в формате трехсторонней схватки между сектой Ваньжэнь, царской семьей Хэлянь и сектой Паньсюань. Начали!»
Прозвучал сигнал о начале боя, но ни один из двадцати двух глубоких практиков, стоявших на поле боя, не сдвинулся с места.
За пределами поля боя кто-то злился, кто-то задыхался, а кто-то злорадствовал.
Но все они ясно видели, что с царской семьей Хэлянь покончено… и не только на этом Божественном Собрании, а вообще.
После сегодняшнего дня четыре основополагающие силы Царства Цилиня Бездны будут состоять уже не из династии и трех секты, а из трех сект и союза.
«Какая странная ситуация».
Глаза Хуа Цайли были полны недоумения: «Этот человек… он такой одинокий и беспомощный, с самой слабой аурой, но, похоже, он совсем не нервничает и не боится».
«Да, точно. Когда вокруг него, Божественного Владыки, так много Божественных Мастеров, ему незачем тратить силы на страх».
«Хотя он немного глуповат, он на редкость хороший человек, жаль конечно, что он попадёт под тяжелую руку Божественных Мастеров».
Она что-то бормотала про себя, но никто не отзывался.
Для Феи Меча, Хуа Циньин, эта сцена была даже не детской игрой, поэтому она совсем не заслуживала ее внимания.
Секты Паньсюань и Ваньжэнь стояли совсем рядом, но они не спешили нападать друг на друга, ведь, как сказано… сначала нужно избавиться от балласта.
К сожалению, балластом оказалось всего двое, что подпортило им настроение.
«Молодой мастер Чжай, сначала вы или всё же я?» Ван Чжунъюэ заговорил с нескрываемым равнодушием.
В трёхсторонней схватке, независимо от того, сражаются ли все друг с другом или две стороны сначала совместно осаждают одну сторону, это не нарушало никаких правил, являя собой честную стратегию войны.
Чжай Ляньчен слабо улыбнулся, затем вышел вперед и неторопливо зашагал к Юнь Че и Мо Цяньину.
Мо Цяньин сделал шаг вперед, дикая глубокая энергия заструилась по всему его телу, защищая Юнь Че позади… Чжай Ляньчен всё же был Божественным Мастером четвертой ступени, если он внезапно нанесёт удар, этого будет вполне достаточно, чтобы серьезно ранить Юнь Че.
«Вас всего двое, и у вас всё же хватило смелости прийти сюда, тск-тск-тск,» Чжай Ляньчен подошел ближе, его лицо было полно жалости.
Его взгляд скользнул по Юнь Че, после чего упал на Мо Цяньина: «Брат Цяньин, в те времена мой отец так жалел твой высокий талант, что не постеснялся лично пригласить тебя присоединиться к моей Секте Паньсюань, но ты отказался».
«А теперь взгляни на царскую семью Хэлянь, которой ты служишь, и посмотри, во что ты сам превратился. Даже Старшая Принцесса, которую ты облизывал, стала игрушкой белолицего мальчишки. Жаль, очень-очень жаль».
«…» Лицо Мо Цяньина было мрачным, но он не гневился.
В его глазах царская семья Хэлянь уже давно прогнила насквозь, но пока он был рядом с Хэлянь Линчжу, он ни о чём не жалел.
Среди молодых практиков этого поколения в Царстве Цилиня Бездны самыми выдающимися считались Чжай Ляньчен и Мо Цяньин. Но на этот раз, столкнувшись с Мо Цяньином, который когда-то был его главным соперником, Чжай Ляньчен был похож на судью, в руках которого находилась судьба оппонента, и который мог решить, потерпит ли тот унизительное поражение или же даст ему достойный бой.
Это ощущение полного контроля над тем, кто когда-то был твоим главным соперником, не могло быть ещё более опьяняющим.
«Жалко, что вас всего двое. Если вас в мгновение разгромят, не будет ли это настолько жалко, что у вас даже лица не останется? В таком случае, как насчет…»
Он был уже в тридцати шагах от них, и на его лице появилась ухмылка: «Того, чтобы вы двое меня умоляли? Если вы будете хорошо просить, то, возможно, этот молодой человек проявит милосердие и поможет вам убрать нескольких участников из секты Ваньжэн, и тогда ваше поражение будет выглядеть не так плохо».
«Хахахахаха!» Секты Паньсюань и Ваньжэн одновременно разразились хохотом.
Рука Мо Цяньина дрогнула, и жёлтый свет его глубокой энергии уже был готов взорваться, но тут он услышал позади себя полный восторга голос Юнь Че:
«Хорошо. Раз уж юный мастер сам предложил это… нам остаётся лишь согласится».
Уголки его рта слегка потянулись вверх, а фигура слегка дрогнула.
Звон!
Где-то в периферии зрения Мо Цяньина… смутно шевельнулась тень, а в следующее мгновение в глазах Чжай Ляньчена отразилось улыбающееся лицо Юнь Че.
Он находился всего в двух шагах от него.
Чжай Ляньчен не успел даже дрогнуть, не говоря уже о реакции, как в его груди с силой взорвалась бардовая молния.
Бум!
Гром Небесной Скорби взорвался в его теле, и десять тысяч молний, словно разъярённые демоны, устремились к каждому меридиану Чжай Ляньчена, заливая его глаза кровью.
Эта внезапная вспышка глубокой силы заставила Мо Цяньина отшатнуться и даже рассеять глубокую энергию, которую он конденсировал в ладони… Его глаза расширились от ужаса.
«А…»
«Что за…!?»
«Что случилось…»
……
По Божественной Территории разнеслись потрясенные голоса, и лица всех присутствующих, не важно, смеющиеся, насмешливые, серьёзные или грустные, за мгновение покрылись маской ужаса.
Потому что глубокая сила… Царства Божественного Владыки, вспыхнувшая на теле Юнь Че, создала такое давление, от которого Божественные Мастера начали натурально задыхаться.
Под действием Молнии Небесной Скорби лицо Чжай Ляньчена сильно исказилось, его конечности судорожно выпрямлялись, а длинные волосы на голове… и даже на всем теле встали дыбом, словно стальные иглы.
В какой-то момент он перестал чувствовать собственное тело и тем более свою глубокую силу. Его духовное чувство заполонило яростное покалывание.
Юнь Че улыбнулся и прошептал, глядя в предельно расширенные зрачки Ляньчена: «Молодой мастер Чжай, спасибо за ваше предложение».
Он ударил ногой, подкинув Чжай Ляньчена, затем схватился за его вытянутую стопу, подпрыгнул вверх, завертел того в бушующем грозовом смерче и кинул его в ошеломлённого Ван Чжунъюэ.
Фигура в его поле зрения стремительно приближалась, но лицо Ван Чжунъюэ всё ещё было полно насмешки, эта внезапная перемена событий не оставила ему никакой возможности отреагировать.
Ван Чжунъюэ инстинктивно выдвинул ногу назад, чтобы отступить, но аура, сковавшая его тело, была также тяжела, как десять тысяч гор. Ему оставалось, только вытянуть перед собой руки и смиренно наблюдать, как голова Чжай Ляньчена летит всё быстрее и быстрее в его сторону…
Бум!!!
Голова Чжай Ляньчена яростно ударилась о голову Ван Чжунъюэ.
Как если бы в их головах взорвалась целая вселенная, звук раскалывающегося черепа был настолько отчетливым, что почти разрывал барабанные перепонки.
Ван Чжунъюэ, изо рта которого бурным потоком шла кровавая пена, словно волчок раскручивался и летел с такой скоростью, что превосходил пылевое торнадо, бушующее прямо за пределами Божественной Территории.
«Ляньчен!»
«Юэ’эр!!!»
Чжай Кэсе и Ван Вэй одновременно в ужасе выкрикнули. Ван Вэй изогнулся и взлетел вверх, схватив крутящегося Ван Чжунъюэ… Когда Ван Чжунъюэ попал в его руки, он уже находился без сознания.
В черепе было несколько трещин, и из семи отверстий текла кровь.
Кровь в теле Ван Вэя пошла в обратном направлении… Ван Чжунъюэ, как молодой мастер секты Ваньжэн, несомненно, был сильнейшим представителем своего поколения в секте.
Культивация третьей ступени Божественного Мастера была фактически разбита… одним единственным ударом!
«Большой… брат!»
Ван Чуншань был настолько потрясен, что его душа улетела… но в следующее мгновение по всему его телу вдруг пробежал холодок.
Чжай Ляньчен, только что отскочивший от Ван Чжунъюэ, влетел в него, ударив головой прямо в грудь.
Бум.
Раздался грохот, похожий на обвал горы.
Это был самый страшный удар, который Ван Чуншань когда-либо испытывал в своей жизни.
Сердце болело, спина надрывалась.
Половина головы Чжай Ляньчена ударилась о его сердце.
Тело Ван Чуншаня согнулось в креветку, и из его рта вылетела кровавая стрела длиной более десяти метров.
«…» Рот Мо Цяньина был широко открыт, его вытянутая ладонь застыла в воздухе, и он чуть не забыл, как её вообще нужно закрывать.
Чжай Ляньчен в руке Юнь Че был тверд, как дубина переговоров, пока тот переливался раскатами грома небесной скорби.
Фигура Юнь Че снова переместилась и появилась перед следующим учеником секты Ваньжэнь, он схватил Чжай Ляньчена, и лицо того ударилось о промежность ученика.
«Ааааоооооооохххххххх!»
Раздались душераздирающие крики, и ученик упал на колени, не в силах больше стоять и корчась от неимоверной боли.
Фигура Юнь Че снова метнулась, и Чжай Ляньчен заплясал вместе с его рукой, нанося один за другим удары по членам секты Ваньжэнь.
Грохот!
Грохот!
Бум!!!
……
К тому времени, когда раздался десятый «хлопок», пятеро из десяти талантливейших учеников секты Ваньжэнь вылетели с поля боя, четверо получили серьезные ранения и потеряли сознание, а один был парализован и согнулся на коленях.
Фигура Юнь Че наконец остановилась, и Чжай Ляньчен, которого он до этого момента не выпускал из рук, свалился на землю, словно молот древнего бога, который тот не хотел отпускать.
«Тск, а молодой мастер секты Паньсюань действительно заслуживает своей славы».
На Божественной Территории, словно в призрачной тюрьме, царила тишина, и оттого слабый голос Юнь Че все слышали как никогда чётко: «Практики секты Ваньжэнь отлетели за два-три удара. Сможет ли когда-нибудь царская семья отплатить за эту великодушную услугу?»
