«Маленькая Цайли». Он быстро стёр призрачные образы в своём сердце и сделал шаг вперёд с улыбкой на лице. «Отец отправил меня сюда, потому что ему и Старшему Богу Художнику Сердца есть что обсудить наедине».
Следы смущения можно было заметить и в его улыбке, и в голосе.
Я встречался с ней уже столько раз, и всё же похоже, что я никогда не смогу быть уверенным перед ней… хоть я и стал Божественным Сыном.
Первым Божественным Сыном.
Большая удача иметь такого человека в своей жизни.
Глаза девушки моргнули, словно звезды на мгновение мерцали посреди тихой ночи. «Если твой Отец пришел сам, то речь может идти только о другом мире, верно?»
«Мм!» Дянь Цзючжи с улыбкой кивнул, отвечая самым теплым и мягким голосом, на который только был способен: «Проход был открыт еще раз, и на этот раз Рыцарь Бездны, который является частью команды первопроходцев, успешно ступил в тот мир.»
«Мы уже подтвердили «направление». Через пятьдесят лет мы сможем собрать достаточно энергии, чтобы снова открыть проход. Тогда Император Бездны, Божественные Эмиссары и, возможно, даже наши отцы отправятся в тот мир».
Дянь Цзючжи поднял голову, и в его глазах промелькнул намек на тоску. «Мир, известный как «Вечная Чистая Земля»».
Он опустил взгляд и снова улыбнулся. «Этот вопрос не должен разглашаться, потому что это потрясёт Мир Пыли. В настоящее время очень мало людей знает об этом. Маленькая Цайли должна помнить, что не следует упоминать это за пределами этого места.»
«Я знаю. Отец уже рассказывал мне об этом», — Девушка слегка улыбнулась, но затем её безупречные звездные глаза слегка смутились: «Вечная Чистая Земля, должно быть, очень красивый и мирный мир. Разве если мы ступим туда… это не будет серьёзным вторжением?».
«Конечно, будет». Дянь Цзючжи не отрицал этого, зная, что помыслы девушки перед ним так же безупречны, как и её звездные глаза, и что она единственная богиня, которая могла задать такой вопрос. «Но слабые всегда пожираются сильными, чтобы те выживали. Они могут сопротивляться ради сохранения достоинства, а могут сдаться ради выживания. Наше «вторжение» также направлено на то, чтобы не сгинуть.»
«Это не имеет ничего общего с правильным или неправильным, добром или злом».
«Если что-то должно быть виновато в этой несправедливости, то слабость — единственный первородный грех».
Поняв, что он затронул довольно тяжелую тему, он тут же снова улыбнулся и сказал: «Я знаю, о чем ты думаешь, но тебе не о чем беспокоиться, маленькая Цайли. Его Величество — добрый и благосклонный монарх, который презирает издевательства и убийства. По словам отца, Его Величество не раз упоминал, что мы не должны устраивать хаос и убивать невинных людей, если нам удастся войти в «Вечную Чистую Землю».»
«Кроме того…» Странный блеск появился в его глазах. «Давай не будем забывать, что этот мир изначально принадлежал нам».
«…» Девушка погрузилась в раздумья, но это длилось всего мгновение, прежде чем она сказала: «Ну, неважно. Об этом должны беспокоиться наши отцы. Лучше взгляни на эти Ветви Радужного Облака, большеголовый старший брат! Они прекрасны, не правда ли?».
«Конечно, они красивы», — отозвался Дянь Цзючжи, но его глаза ни на мгновение не отрывались от девушки. «Получить одну ветвь Радужного Облака из Чистой Земли — это уже счастье, но целый сад? Старший Бог Художник Сердца действительно заботится о тебе, как никто другой».
«Божественный Отец — самый лучший!» гордо заявила девушка, держа в руках несколько лепестков. Разноцветное отражалось в звездных глазах, делая их ещё более сияющими. «Его называют Ветвь Радужного Облака (Цайунчжи), и моё имя тоже включает слово Цай! Впервые увидев его, я почувствовала, как он расцветает в моём сердце!»
Затем она протянула лепестки в сторону Дянь Цзючжи и спросила: «Как ты думаешь, большеголовый старший брат, это цветок моей судьбы?».
Лепестки радуги были практически прямо перед ним, но его взгляд не отрывался ни на дюйм от ее лица. Обычно его разум был спокоен и непоколебим, как ледяное море, но сейчас он едва мог думать, будто попал в самый непреодолимый призрачный дым.
Его зрение становилось всё более размытым, пока он медленно протягивал руку к ее волосам.
Однако в последний момент его рука повернулась вниз и, казалось, естественно приземлилась на лепестки цветка.
«Для Ветви Радужного Облака большая честь быть так любимой тобой», — он подавил свое все более беспорядочное сердцебиение и сказал с легкой улыбкой. «Я не смею сказать, имеет ли он право стать цветком твоей судьбы, но я уверен, что ты — его предназначение».
Он не мог прикоснуться к ней. Он боялся, что его прикосновение запятнает её чистоту.
Даже если он был величайшим Божественным Сыном. Даже если она была невестой, которой Его Величество одарил его сам.
Как у сына Старшего Бога Бесконечных Оков, можно было подумать, что у него было много жен, как у его братьев, племянников и даже внучатых племянников. Однако с ним дело обстояло иначе. На самом деле, у него никогда не было отношений с другой женщиной, несмотря на то, что он был верховным и благороднейшим Божественным Сыном.
Это было потому, что он не хотел допустить даже малейшего пятна на свою безупречную привязанность к ней.
К тому же, как он мог принять в свое сердце другую женщину, когда у него уже была она?
В этот момент по морю цветов пронесся прохладный ветерок.
Как только ветерок коснулся ресниц девушки, она тут же обернулась и радостно воскликнула: «Тетя!».
С неба спустилась высокая, стройная женщина в голубом одеянии.
Первое, что бросалось в глаза, — это голубая мантия, которая простиралась до самых лодыжек. У неё были голубые волосы, мягкие, как вода, а голубой поясок, обернутый вокруг талии, был единственным аксессуаром на ее теле. Она даже не накрасилась. Ее внешность была настолько простой, насколько это вообще возможно.
У неё были брови в форме перьев и светлая, как снег, кожа. Её лицо чем-то напоминало лицо Хуа Цайли.
Она была прекрасна, как иллюзия, но никто не осмеливался долго смотреть на нее.
Это было потому, что её глаза были холодны как лед.
Море Ветвей Радужного Облака резко перестало колыхаться. Даже Дянь Цзючжи сразу же опустил глаза. Он почувствовал, как холодный меч пронзил его душу в тот момент, когда их взгляды встретились.
«Младший Дянь Цзючжи из Божественного Царства Бесконечных Оков приветствует Старшую Бессмертную Меча».
Он выгнул спину и склонил голову. Его поза была не менее почтительной, чем когда он столкнулся со Старшим Богом Художником Сердца.
Ее звали Хуа Циньин, и она была повсеместно известным «Бессмертной Меча».
В глазах всего мира она была подобна возвышенному лотосу, одиноко растущему в самых высоких горах, или фее на древней картине. Несмотря на то, что она родилась в мире глубокой пыли, но она гордилась пылью и снегом, была элегантной и не боялась мороза.
Она была живым воплощением слова «Бессмертный».
Когда бы люди ни думали об этом слове, они всегда вспоминали Бессмертную Меча, стоящую высокой и гордой среди самых высоких облаков.
«Тетя!»
Однако Хуа Цайли набросилась на женщину, которая была слишком резкой для большинства людей, чтобы даже просто взглянуть на неё, и крепко обняла её. Только спустя долгое время она наконец отпустила ее.
Она взглянула на Дянь Цзючжи глазами, похожими на мириады голубых волн, и тут же отвела взгляд. Затем её холодный, чистый голос прозвучал рядом с его ушами: «Твой прогресс действительно невероятен. Я не сомневаюсь, что однажды ты превзойдешь меня».
«Вы слишком хвалите меня, старшая. Я бы не осмелился сравнивать себя с вами».
Дянь Цзючжи ответил скромно и поспешно. Он явно был более сдержан рядом с Хуа Циньин, чем перед Старшим Богом Художником Сердца.
«Посмотри на это, тетя! Это мой сад Ветвей Радужного Облака!»
Хуа Цайли щебетала, как маленькая девочка, которой не терпится поделиться чудесным сокровищем, которое она только что получила.
Хуа Циньин осторожно взяла Хуа Цайли за запястье. Холодный блеск в ее глазах исчез, словно его и не было, и она сказала: «Твой отец привез из Чистой Земли море Ветвей Радужного Облака, а я привезла от Божественного Эмиссара Мириад Путей футляр с мечом, котороый ты долго ждала».
«Дедушка Мириад Путей? Ох!»
Хуа Цайли издала возглас чистой радости, её глаза внезапно засияли, как десять тысяч звезд.
«Сейчас он находится в павильоне мечей. Я не могу сказать, какой меч в футляре, так как он не всё ещё не раскрыт». Хуа Циньин посмотрела на Дянь Цзючжи, а затем спросила: «Вы хотите увидеть его сейчас или…».
«Конечно, я бы хотела увидеть его сейчас!»
Хуа Цайли схватила тетю за запястье и попыталась немедленно телепортироваться. Перед тем как сделать это, она вспомнила о Дянь Цзючжи и оглянулась на него: «Извини, большеголовый старший брат, но я бы хотела открыть футляр с мечом вместе с тетей прямо сейчас! Не стесняйся исследовать и наслаждаться моим садом, но убедись, что не трогаешь цветы слишком грубо, хорошо? Хе-хе!»
«Конечно! Пожалуйста, не стесняйтесь, уходите. Я как раз собираюсь…»
К сожалению, прежде чем он успел закончить, Хуа Цайли уже унеслась к горизонту.
Она очень долго ждала меч с Чистой земли.
Она особенно хотела меч под названием «Стеклянное облако».
Дянь Цзючжи очень долго смотрел на то место, где она только что была. В его взгляде было две трети восторга и одна треть разочарования.
…………
Павильон Меча Разрушающего Небеса.
Пара рук, которые выглядели белыми, как козье молоко, медленно открыли крышку футляра для меча.
Чистый свет нефритого меча мгновенно осветил комнату и на мгновение ослепил Хуа Цайли. Когда она снова открыла глаза, то увидела меч со сверкающим белым нефритовым лезвием и слабым волшебным туманом вокруг него.
Хуа Цайли поджала губы и затаила дыхание. Она нервно протянула руки к футляру и взяла меч в ладони.
Её руки были как нефрит, её меч был как нефрит, и её сердце тоже было как нефрит.
Она выдохнула немного глубокой энергии, и меч тут же начал светиться белым светом.
В месте соединения рукояти и клинка медленно всплыло имя:
«Стеклянное облако».
Она прижала Меч Стекляного Облака к груди, и блеск в её глазах не угасал даже спустя долгое время. Она любила этот меч, и еще больше она любила его название.
«Какое совпадение. Хотя ты ему очень подходишь». На лице Хуа Циньин появилось странное выражение. «Конечно, возможно, старик Мириад Путей сделал это специально. Он действительно очень сильно тебя обожает. Я не удивлюсь, если он сделает для тебя исключение».
Из всех мечей в Чистой Земле она больше всего любила и желала меч Стеклянного Облака.
Она видела его несколько раз, но только сегодня узнала его название.
«Мм! Я обязательно поблагодарю его лично, когда в следующий раз посещу Чистую Землю».
Она провела пальцами по лезвию, словно не желая расставаться с ним. Она сказала со слабой улыбкой на лице: «Ветвь Радужного Облака(Цайунчжи) и Меч Стеклянного Облака (Ли Юнь)… в каждом из них есть часть моего имени…»
«Слово «Облако»…»
В её сердце появилась странная пульсация, и она промолвила: «Жаль, что в имени моего будущего мужа нет слова «Облако»(Юнь). Иначе это было бы… очень удивительно».
(П/П:( ͡° ͜ʖ ͡°))
Как Божественная Дочь Цайли, она обладала удивительной девичьей невинностью и романтичностью.
Нахмурившись, Хуа Циньин неожиданно спросила: «Цайли, тебе… действительно нравится Дянь Цзючжи?».
«А?» Хуа Цайли наклонила голову в замешательстве, но тут же ответила: «Конечно, да».
«Что тебе в нём нравится?» спросил Хуа Циньин, глядя ей в глаза.
Хуа Цайли задумалась на мгновение, прежде чем ответить: «Он… очень нежный и симпатичный. Он всегда хорошо ко мне относился, с тех пор как мы были молоды. Он также невероятный человек, который достиг невероятных вещей. Вот почему отец всегда говорит, что лучшего мужчины для меня, чем он, нет во всем мире».
«Он лучше всего подходит тебе», — согласилась Хуа Циньин. «Однако, если он действительно тебе так нравится, как ты говоришь, не думаешь ли ты, что взяла бы его с собой, чтобы посмотреть твой меч?»
«…?» Хуа Цайли моргнула, прежде чем спросить в замешательстве: «Это подходящий этикет?».
«Это не имеет никакого отношения к этикету». Хуа Циньин покачала головой. «Ты беспокоишься о нем, когда его нет рядом?»
«…» Девушка выглядела еще более озадаченной. «Он — Божественный Сын Божественного Царства Бесконечных Оков. Его никогда не постигнет никакая беда, так почему же я должна беспокоиться о его безопасности? Но… каждый раз, когда моя тетя уезжает далеко, я скучаю ней так сильно. Хе-хе.»
«…»
Хуа Циньин отвернулась. «Цайли, ты должна уединениться и установить контакт со Мечом Стеклянного Облака».
«Я собираюсь встретиться с твоим Божественным Отцом».
…………
«Ты здесь, Циньин», — поприветствовал Хуа Фучэн, когда Бессмертная Меча вошла в комнату. Он выглядел таким спокойным и собранным, что нельзя было подумать, будто он только что имел важный разговор и попойку с самим Старшим Богом Бесконечных Оков.
Вместо того, чтобы расспросить о делах двух Старших Богов, Хуа Циньин сказал: «Я собираюсь взять Кайли в Мир Пыли».
«…» Хуа Фучэн медленно покачал головой. «Нет.»
«Я оповещаю тебя, а не спрашиваю твоего разрешения».
После этих слов Бессмертная Меча повернулась и собралась уходить.
«Я не хочу, чтобы Цайли была запятнана пылью».
Строгий голос Хуа Фучена прозвучал рядом с её ушами. Прошло много лет с тех пор, как он говорил так серьезно. Мужчина вздохнул и смягчил тон: «Если бы она не пробудила свою божественную сущность случайно, я бы предпочел, чтобы она вообще никогда не стала Божественной Дочерью. Я просто хочу, чтобы она вела безопасную и беззаботную жизнь».
«Это твое оправдание тому, что ты своими руками превратил её в птицу в клетке?» Хуа Циньин холодно сказала: «Почему ты вообще обручил её с тем, кого она не любит, если ты действительно желаешь для нее лучшего?»
«Ты знаешь о любви лучше всех на свете. Я отказываюсь верить, что ты не заметил, что она совсем не любит Дянь Цзючжи. Она… даже не понимает каковы отношения между мужчиной и женщиной».
«Разве так будет не лучше?» сказал он, но его расфокусированный взгляд говорил о том, что его мысли были где-то в другом месте. «Божественная Дочь выйдет замуж за лучшего и наиболее подходящего для неё мужчину. В будущем она унаследует мой божественный трон, а он — свой, и вместе они будут править всеми живыми существами в течение всей жизни… и никакая беда не постигнет их».
«Хех!» Хуа Циньин, казалось, улыбалась, но её глаза стали еще более ледяными. «Ты думаешь, что достоин произносить такие слова?»
«Возможно, в наши дни ты известен как элегантный и спокойный «Старший Бог Художник Сердца», но я никогда не забуду высокомерного безумца, которого раньше называли «Божественным Сыном Разрушителем Небес»!»
«…» Глаза Хуа Фучэна затуманились, и он покачал головой. «В этом мире есть бесчисленные испытания и беды, но ни одно из них не является таким душераздирающим, как любовь. Я не хочу, чтобы Цайли испытала…»
«Это её жизнь!»
Бессмертная Меча холодно оборвала Хуа Фучэна. Она была единственной женщиной в мире, которая осмелилась бы на это. «Может быть, Цайли и твоя дочь, но она прежде всего человек! Она — Божественная Дочь Цайли, которая в будущем унаследует твою божественную силу и всё Божественное Царство!»
«Ты можешь быть её отцом, но даже ты не имеешь права сковывать её жизнь!»
«А ещё!» Хуа Цинцин продолжила, не давая Хуа Фучэну говорить: «Из пяти Божественных Сыновей и двух Божественных Дочерей, Цайли — единственная, кто еще не достиг Царства Божественного Вымирания».
«Время посетить Императора Бездны уже близко. Ты можешь не заботиться о её культивации, но по крайней мере ты должен заботиться о её достоинстве как Божественной Дочери».
«Этот выход в мир также является для неё возможностью самостоятельно добиться прорыва. Я даже могла бы направить её в Море Тумана».
Хуа Фучэн долгое время парил в воздухе, не говоря ни слова. Может быть, потому что он всё ещё был погружен в печальные воспоминания, а может быть, потому что он знал, что не сможет изменить решение Хуа Циньин.
Хуа Циньин ушла, медленный безмолвный голос донесся до его ушей:
«Не волнуйся, я буду тайно защищать её».
