— Говоря об этом, кажется, что между тобой и Циньюэ произошло что-то прискорбное, — сказал Ся Хуньи с некоторым волнением.
Изменение обращения Юнь Чэ и заметное отчуждение по сравнению с прошлым, и Ся Юаньба, и Ся Хуньи явно чувствовали.
Кроме того, Юнь Чэ никогда полностью не упоминал слова «Ся Циньюэ» и всегда использовал «она» в качестве замены.
— Пять лет назад, поскольку в нашей «концепции» была большая разница, я закончил наши отношения мужа и жены письмом о разводе. В то время я был далеко в Царстве Богов и не мог вернуться из-за некоторых необходимых ограничений, поэтому я не мог сообщить дяде Ся раньше.
Юнь Чэ продолжал использовать самые безразличные слова, чтобы рассказать историю.
— Так вот в чем дело. — Ся Хуньи посмотрел на Юнь Чэ глубоким взглядом, не зная, как понять «несоответствие концепции». Вместо этого он вдруг спросил о другом человеке…
— Чэ`эр, хотя я и хочу знать, что произошло между тобой и Циньюэ, однако в дела вашего мира, как человек старшего возраста, возможно, мне не следует вмешиваться или слишком много спрашивать, но я надеюсь, что ты сможешь рассказать мне о другом вопросе подробно.
Юнь Чэ знал, о чем он хотел спросить, — дядя Ся, я вас слушаю.
— После того, как ты ушел пять лет назад, Юаньба однажды сказал мне, что ты лично сказал ему, что Циньюэ нашла свою мать в месте, называемом Царством Богом… это правда?
Голос Ся Хуньи явно слегка дрожал.
Юнь Чэ тут же кивнул, — да. Вскоре после того, как она была случайно телепортирована в Царство Богов, она нашла свою мать и с тех пор была рядом с ней.
Ся Хуньи бессознательно наклонился вперед, комок в горле медленно двигался. Его изначально спокойные глаза вдруг расширились хаотичными волнами. — Она… как она сейчас?
Чи Ву, — … —
Глаза Ся Хуньи внезапно наполнились хаосом, а сердце билось так яростно, что вот-вот лопнет в груди… при упоминании Юэ Угу эмоции Ся Хуньи стали в тысячи раз интенсивнее.
Сердце Юнь Чэ слегка дрогнуло, когда в его глазах промелькнул намек на удивление. Он искренне сказал. — На самом деле она скончалась восемь лет назад.
Ззз
Словно кувалда безжалостно врезалась в его сердце. Это мгновение сильного потрясения было пугающе настолько интенсивным.
После этого его сердце совсем перестало биться, как будто он внезапно умер.
Чи Ву, — … —
Глядя на Ся Хуньи внезапно оцепенели, Юнь Чэ глубоко нахмурился, — дядя Ся?
Губы Ся Хуньи дрогнули и побледнели, а кровь исчезла с его лица с угрожающей скоростью.
— Умерла… умерла… умерла…
Тихо бормотал он, словно лишился души. Его тело, в вертикальном положении, казалось, превратилось в лужу грязи, выскользнувшую из сиденья.
Юнь Чэ быстро протянул руку и использовал мягкую духовную энергию, чтобы поддержать его тело. При этом он тайно использовал некоторую силу души, чтобы успокоить его рассыпавшееся сердце и душу.
— Дядя Ся, она наслаждалась счастьем восемь лет назад. Пожалуйста, не грусти. — Юнь Чэ утешил его. Он никогда не знал, как нужно обращаться к Юэ Угу.
— Умерла… умерла…
Когда человек терял чувства из-за сильной боли, когда его сердце и душа рушились, он не мог не плакать. Ся Хуньи совсем не отреагировал на слова Юнь Чэ, были видны только его совершенно пустые глаза и низкий голос, полный пронзительной боли в сердце…
Прошло более тридцати лет с тех пор, как она ушла, но она никогда не покидала его сердце.
Может быть, за последние тридцать лет под его спокойным, скромным взглядом были печаль и уныние, которые никогда не угасали.
Темный свет блеснул в дьявольских глазах Чи Ву, сильно привлекая внимание Ся Хуньи.
Однако, несмотря на то, что его разум мог быть собран, она не могла рассеять удивительно сильную боль.
Его зрачки восстановили фокус, и когда его пять чувств восстановились, слезы быстро упали из его глаз. Он поспешил выпрямить свое тело, отвернул лицо в сторону и с трудом сдержал слезы, сказав Юнь Чэ, — я… ничего… ничего, я выставил себя посмешищем перед тобой… си!
— Эта глубокая любовь дяди Ся, я уверен, она… определенно видела это. — Юнь Чэ с трудом утешал.
Он протянул руку, чтобы вытереть слезы, и через некоторое время выражение его лица наконец немного успокоилось. Он издал долгий вздох и спросил, — Чэ`эр, скажи мне, она… из-за чего она умерла?
Несмотря на то, что он делал все возможное, чтобы контролировать себя, его голос все еще дико дрожал, а пальцы, сжимавшие бока стула, были скручены и деформированы мертвецки побледнев.
Юнь Чэ изначально планировал правдиво рассказать все Ся Хуньи, но из-за выражения Ся Хуньи, он понял, что не сможет сказать правду. Он мог только сказать, не меняясь в лице. — Передавали, что ее тело хворало. Хотя все эти годы, она усердно продлевала свою жизнь, в конце концов, она все-таки умерла от болезни в Царстве Лунного Бога.
Если бы он сказал, что Юэ Угу совершила самоубийство ради Юэ Уя, это, несомненно, было бы еще более серьезной раной для Ся Хуньи.
— Кроме того, когда она умерла от болезни… ее дочь сопровождала ее и похоронила ее лично.
Он надеялся, что Ся Хуньи немного утешится последними словами, но все же упорно отказывался упоминать имя «Ся Циньюэ».
— Да… да… — Глаза Ся Хуньи наполнились слезами, когда он пробормотал, — я думал, что в этом мире… она, наконец, сможет избежать страшной болезни. Тогда… даже если бы я не увидел ее до конца жизни, я все равно был бы готов…
— Неожиданно… неожиданно в конечном счете…
Он сделал глубокий вдох, его сердце наполнилось резкой болью. Ему уже было трудно говорить.
Юнь Чэ прекрасно понимал, что некоторые печали не могут быть разрешены чужими утешительными словами. Он бросил на Чи Ву взгляд, прежде чем встать, — дядя Ся, относитесь к себе хорошо, что бы ни случилось. Юаньба все еще нуждается в вашем внимании.
— Я думаю, что кто-то такой великодушный, как дядя Ся, определенно сможет очень быстро выйти из этой скорби. Мы больше не будем вас беспокоить. Через некоторое время я приду с Юаньба к вам в гости.
Ся Хуньи всю жизнь занимался торговлей и относился к своим гостям с большим уважением. Но к этому времени его сердце уже наполнилось болью, и он не мог больше терпеть. Он просто махнул рукой и беспомощно сказал, — уходите… скажи Юаньба, что не нужно думать обо мне.
Юнь Чэ больше не говорил и приготовился уйти.
Однако Чи Ву вдруг заговорила в этот момент:
— Господин Ся, я хотела бы кое-что спросить вас, и я надеюсь, что вы не откажете в любезности развеять мои сомнения.
— ? — Юнь Чэ остановился.
Даже если она намеренно не принесла немного силы души, дьявольский голос Чи Ву все еще пронзил душу Ся Хуньи. И это было определенно не то, чему Ся Хуньи мог противостоять.
Ся Хуньи медленно поднял голову, и, хотя его глаза все еще дрожали и потеряли цвет, он ответил. — Я слушаю.
Чи Ву медленно сказала. — Когда в последний раз вы и ваша дочь Ся Циньюэ видели друг друга?
Не раздумывая, Ся Хуньи прямо сказал. — С тех пор, как Циньюэ вышла замуж за Чэ`эра и направилась в Божественный Дворец Ледяного Облака, я больше ее не видел.
— Ах, в мгновение ока прошло более двадцати лет. Я не ожидал, что этот день будет вечной разлукой.
Брови Юнь Чэ сдвинулись, но он не говорил.
— … — Чи Ву равнодушно кивнула, — спасибо, что рассказали.
Покинув Торговую Гильдию Черной Луны, Юнь Чэ и Чи Ву не полетели обратно в Город Плывущих Облаков. Вместо этого они бессознательно двигались вперед.
Чи Ву нахмурила брови. Благодаря умственным способностям, она очень редко была в тупике.
Юнь Чэ тоже, казалось, был озабочен.
— Странно, странно… это слишком странно.
Чи Ву пробормотала про себя.
— О чем ты говоришь? — Рассеянно сказал Юнь Чэ.
Чи Ву бросила на него взгляд, прежде чем сказать, — реакция Ся Хуньи на смерть его дочери и смерть его бывшей жены была слишком разной. Не говори мне, что ты этого не заметил?
— Я не хочу ничего упоминать о ней и любых ее делах, — сказал Юнь Чэ.
Чи Ву слабо улыбнулась. Ее голос был ленивым и мягким, — настоящая причина, по которой тебе все равно, заключается не в том, что твое сердце не волнуется, когда ты слышишь о ней. Наоборот, так стараешься избежать ее, что показывает, что ты не можешь забыть ее, и хранишь ее в мыслях… чем больше ты пытаешься избегать ее, тем больше так получается.
— … Как скажешь. В любом случае, я не хочу говорить о ней, — сказал Юнь Чэ с каменным лицом.
Чи Ву не остановилась из-за отношения Юнь Чэ. Она продолжила, — ненависть к ее жестокости не противоречит воспоминанию о ее прекрасном прошлом. Это не ошибка.
Юнь Чэ протянул руку, чтобы подпереть лоб, и сказал с беспомощным лицом. — Ты опять повторяешь.
Он прекрасно знал, что, хотя все закончилось, Чи Ву испытывала беспокойство в деле о Ся Циньюэ.
С душой Дьявола Нирваны в ее теле, можно сказать, что ее способность разбираться в людях не имела аналогов в этом мире, но она совершенно неправильно оценила Ся Циньюэ.
Это единственное и довольно серьезное исключение, которое доставляло ей дискомфорт.
Она всегда была готова принять скромную позу перед Юнь Чэ, но на самом деле высокомерие в ее сердце не имело себе равных.
— Его реакция на известие о смерти Ся Циньюэ была слишком спокойной.
Чи Ву вообще не обратила внимания на игнорирование Юнь Чэ. Она продолжила, — Ся Юаньба обладает Божественными Каналами Тиранического Императора, и его воля чрезвычайно сильна. Даже когда он получил такие печальные новости, он был полон боли.
— Что касается Ся Хуньи, я просто почувствовала вспышку боли в его теле. И напротив, большая часть была вздохом досады и удивлением. Это было больше похоже на то, что он вдруг услышал весть о смерти соседской девушки.
— Ты тоже отец, и у тебя есть только одна дочь. Я уверена, что ты знаешь больше, чем я, насколько необычна его реакция.
— … — Юнь Чэ ничего не сказал, но и не остановил ее от продолжения.
Улыбка Чи Ву исчезла, когда она молча обдумывала ситуацию, — он не помешан на Духовном Пути и не хладнокровный император. Единственная причина, по которой я могу объяснить себе это, заключается в том, что Ся Хуньи крайне равнодушный к эмоциям человек. На самом деле, есть такие люди, как он, они рождаются практически без эмоций и крайне безразличны ко всем эмоциям и желаниям.
— Однако, когда он был поставлен перед фактом смерти Юэ Угу, боль, которая вспыхнула в этот момент, была совершенно противоречивой.
— Почему человек, такой заботливый и с такими пылающими эмоциями, так спокоен и рационален перед лицом смерти своей дочери, едва печалясь?
Чи Ву направила тонкий палец между бровей. Сегодня она пришла к пониманию сомнений в своем сердце, но ее короткое общение с Ся Хуньи только усилило ее растерянность и сомнение.
Юнь Чэ сказал, — с детства она была чрезвычайно холодной, и она редко выходила с женской половины дома. Она вероятно, также редко общалась со своим отцом, поэтому, возможно, из-за этого было не так много отношений между отцом и дочерью.
— Это причина может тебя убедить? — Чи Ву наклонила прекрасные глаза.
Юнь Чэ поднял брови с равнодушным видом.
— Есть что-то еще, что еще более странно.
Брови Чи Ву нахмурились. Ее очаровательные глаза, которые могли пронзить все на свете, сузились до двух глубоких, непостижимых длинных туманных дьявольских пропастей. — Прошлой ночью у меня был свободный разговор с Чу Юэчань о Ся Циньюэ. В принципе, я знаю все о ее прошлом на этой планете.
— Тогда? — Юнь Чэ обернулся и почувствовал странное выражение на лице Чи Ву.
— Ты все еще помнишь, почему Ся Циньюэ была так одержима Духовным Путем тогда? — Спросила Чи Ву.
— Помню, — ответил Юнь Чэ, — проще говоря, она надеялась найти свою мать и собрать свою семью.
Вот что сказала ему тогда Чу Юэчань. Позже Ся Циньюэ также сказала это ему лично. ①
Она хотела быть достаточно сильной… чтобы снова коснуться фигуры матери… чтобы семья могла воссоединиться…
— Верно. То же самое сказала и Чу Юэчань. — Чи Ву красноречиво говорила. — В этом смысле она очень ценит родственные чувства. По крайней мере, она готова без колебаний искать свою мать, чей образ смутен в памяти.
Юнь Чэ, — … —
— Она также ценила свои отношения с тобой. Чу Юэчань сказала, что, чтобы спасти тебя, она чуть не умерла в тайном месте Виллы Небесного Меча… это также на Вилле Небесного Меча, когда она узнала о твоей смерти, она обрезала волосы.
Чи Ву тихо сказала, — если его нет в этом мире, эти подстриженные волосы будут похоронены, и эти эмоции также будут похоронены вместе с ним… это были слова, которые она сказала Чу Юэли и Чу Юэчань в то время.
Шаги Юнь Чэ на мгновение слегка остановились, и его дыхание стало немного хаотичным.
Было очевидно, что в его сердце осталась только ненависть, так почему же его сердце до сих пор так болело?
— И Ся Циньюэ, которую я видела глазами Му Сюаньинь, была именно таким человеком.
— И для того, кто очень ценит отношения, особенно родственные отношения… — Голос Чи Ву остановился на мгновение, прежде чем ее брови напряглись в этот момент. — Почему она никогда больше не навещала своего отца после того, как сочеталась браком с тобой и ушла в Божественный Дворец Ледяного Облака?
①: [Это предзнаменование, впервые появившееся в главе 239]
