В пространстве тьмы, как будто занавес опустился на последнем акте.
Хан Суюн открыла глаза в этой темноте. Глаз Истины] расширился и начал испускать слабые лучи света, и постепенно она могла лучше видеть своё окружение.
… Что случилось?
Вы сместились и сломали решающую Вероятность мировой линии!
Ваши действия повлияли на ■■ Древнейшей Мечты!
■■ Древнейшей Мечты меняется!
Затем неразборчивые сообщения всплыли рядом.
Но ничего из этого не имело значения. Что важно, так это спасение Ким Докчи.
Хан Суюн сфокусировала взгляд на присутствии, которое она подобрала перед собой. Когда она это сделала, можно было увидеть что-то тёмное и неразличимое.
— Ю Чонхёк, это ты?
— Да.
Хан Суюн чувствовала себя как слепая и приближаясь к нему, только чтобы испугаться и громко кричать:
— Эй, ты, придурок! Что, чёрт возьми, ты делаешь, душа маленького ребёнка?!
— Это не маленький ребёнок. Это Ким Докча.
— Это Ким Докча!
Она поспешно оттащила от него Ким Докчу и приблизила палец к маленькому носу. Она почувствовала очень слабое, поверхностное дыхание.
Но почему это было? Что-то в его нынешнем состоянии было неправильным. Что случилось с этим чувством, что он может разбиться на куски в любую секунду?
— Что случилось с ним?
— Его история была повреждена слишком сильно. Я уже скормил ему Пилюлю Жизни и Смерти, но… Это не работает.
Им нужна была Ли Сольхва. Тем не менее ни одно из присутствия их спутников не чувствовалось поблизости. Казалось, что только Ю Чонхёк, Ким Докча и она сама оказались в ловушке в этом отдельном пространстве.
Хан Суюн с враждебным взглядом уставилась на него. Был только один преступник, способный сделать что-то подобное.
— Четвёртая Стена! Прекрати это и дай нам уйти!
Наряду с грохочущим звуком в темноте появился слабый размытый силуэт. Там стоял мальчик Токкхэби в федоре. Его лицо было наполнено неописуемой грустью и чистотой.
Хан Суюн некоторое время изучал Четвёртую Стену, прежде чем спросить об этом:
— … Это твоя настоящая внешность?
[Э… то… так… и… есть…]
Это больше не напоминало фигуру, которую она наблюдала в своих воспоминаниях. На этом лице не было видно никаких признаков токкхэби средних лет. Четвёртая Стена обратилась к ней.
[Про… шло… дей… стви… тель… но… мно… го… вре… ме… ни…]
Хан Суюн думал о чём-то. Может быть, Четвёртая Стена была в той же лодке, что и Ким Докча. Он тоже мог всё забыть и постепенно превратился в ребёнка, пережив неописуемое время.
Заправляя одежду Ким Докча, спросила Хан Суюн:
— Ты защищал Ким Докчу из-за моего приказа, не так ли?
[Ду… ма… ю… так… и… есть…]
— Ты передал Ким Докче текстовые файлы «Путей Выживания», верно? Ты продолжал помогать ему и после этого.
Четвёртая Стена не ответила. Нет, он просто смотрел на Ким Докчу смутными глазами кого-то, копающегося в очень старых воспоминаниях.
В голосе Хан Суюн появился тонкий намёк на гнев:
— Но почему ты позволил Ким Докча оказаться в таком состоянии?
[…]
— Скажи что-нибудь! О чём ты даже думал, что позволил…
[Вы не знаете, чего действительно хочет читатель.]
Четвёртая Стена больше не запиналась в произнесении своих слов.
[Вы все действительно, действительно ничего не знаете.]
— … Мы возьмём с собой Ким Докча. Мы не можем сидеть сложа руки и смотреть, как этот парень живёт своей жизнью как «Древнейшая Мечта».
От её желания начать драку брови Четвёртой Стены задрожали. Но вместо того, чтобы позволить Хан Суюн, нервно сжимающей кулаки, выйти вперёд, этот шаг сделал Ю Чонхёк.
— Если мы возьмём его с собой, место «Древнейшей Мечты» останется вакантным?
Плечи Хан Суюн вздрогнули.
Не то чтобы она никогда не думала об этой проблеме.
Проблема «после того, как Ким Докча будет спасён, кто займёт позицию Древнейшей Мечты?» всегда кружила в её мыслях.
Этот мир поддерживался исключительно потому, что снился «Древнейшей Мечте». Во вселенной, действующей только через чью-то жертву, кто-то должен был стать тем, кто «сновидел».
Ю Чонхёк открыл рот:
— Я возьму эту роль на себя.
— Что за?! Хэй! Какую чушь ты извергаешь сейчас?!
— Я пытаюсь сказать, что стану новым «Древнейшей Мечтой».
— Как ты можешь справиться с этим, когда у тебя даже нет йоты воображения?! Нет, позволь мне сделать это. Я могу сделать это намного лучше, чем этот Ким Докча здесь. Поэтому…
Хан Суюн тявкнула и продолжала тявкать, хотя она не понимала, что говорит её рот. Она просто выпалила это только с целью остановить этого безумного идиота. И, к счастью, в этом случае Четвёртая Стена тоже не была союзницей Ю Чонхёка.
[Кукла Древнейшей Мечты, ты не можешь стать сновидцем. Потому что тебе не нравится эта история.]
— В таком случае я должна…
[То же самое касается и тебя, Хан Суюн.]
— Тогда кто же возьмёт на себя роль этого парня? Я говорю тебя это прямо сейчас, но мы определённо заберём его с собой, ты слышишь? Даже если это ты, ты не сможешь нас остановить.
Четвёртая Стена некоторое время смотрела на Хан Суюн и Ю Чонхёка.
[Заберите его.]
— Ч-чего?
[Вы можете просто взять его. Даже если вы уберёте «этого Ким Докчу», эта вселенная больше не будет разрушена.]
Поскольку она не ожидала услышать такой ответ, Хан Суюн могла только моргать глазами, как идиотка. Она посмотрела в сторону своего спутника и увидела, что даже у Ю Чонхёка было похожее лицо.
Что здесь говорил Токкхэби? Она никогда не думала о таком окончании. Действительно ли можно приветствовать заключение такого рода?
… Нет, это просто невозможно.
Этот «Звёздный Поток» никогда не был внимателен ни к одному из них, вообще ни разу.
Лицо Хан Суюн постепенно ожесточилось, и она спросила в ответ:
— Почему вселенная не будет разрушена даже после того, как мы заберём его?
[«Ким Докча», которого вы знаете, уже рассеялся по всей вселенной.]
— Что это значит?
Она ошеломлённо уставилась на Ким Докчу, в настоящее время находящегося в кольце её рук — на его хрупкую фигуру, достаточно маленькую, чтобы обхватить его только одной рукой.
Хан Суюн казалось, что молот ударил её по затылку. Этого не могло быть… Причина, по которой Ким Докча оказался в таком состоянии, была…
— Ты… Что, чёрт возьми, ты сделал?
[Я тут совершенно не причём. Это то, чего он сам хотел. В конце концов, он знал, что ваша группа сделает что-то подобное.]
Тонкий холодок начал течь по её коже.
Чтобы спасти этот мир, кто-то должен стать «Древнейшей Мечтой». Если Ким Докча был спасён, то его должен был заменить кто-то другой.
Разве он не… Кто-нибудь вроде Ким Докчи мог действительно этого не знать?
