Сад отличается от леса. Цветник не то же самое, что поле.
В бутонах иссохших цветов не прорастают семена, а пчелы не переносят пыльцу, поэтому каждый цветок в этом саду был посажен вручную, один за другим.
— Теперь все на месте.
На вершине холма сидела, скрестив ноги, Волшебная палочка незапамятных времен и сосала свой посох.
— Здесь как со строительством дома: сначала надо расчистить землю, заложить фундамент, возвести соответствующие конструкции, выложить стены и провести электричество. Затем расставить мебель, все надлежащим образом осветить, и, конечно, установить кондиционеры.
Она вытерла посох о рукав и легонько улыбнулась.
— Значит, все-таки комплимент. Получить комплимент от сместившего меня человека не так уж и плохо.
— Почему ты так поступаешь?
— Я хочу, чтобы ты смог подняться на 100-й этаж. — Объявила Волшебная палочка незапамятных времен. — Надеюсь, желание Короля Меча исполнится, и, надеюсь, ты официально станешь Столпом, а другие Столпы не будут тебе мешать.
— Почему…?
— Чтобы ты не споткнулся о камешек, как полный идиот.
Между прочим в её заявлении был смысл.
Взмахнув рукавом, она продолжила.
— Особенно такой очевидный, прекрасно видимый камень, отливающий золотом. Следует избегать его.
«В противном случае тебе не достичь сотого этажа», — почти неслышно пробормотала она.
Некоторое время я молчал. В моем мире, где шелестели волны, колебалась земля и изменялся столбик термометра, не двигались только цветы.
Я тихо слушал, как ветер ласкает красную поверхность воды и смачивает потом лепестки.
А потом заговорил.
— Почему ты хочешь, чтобы я поднялся на 100-й этаж?
— На то есть три причины.
Она взяла в рот половинку сломанного посоха, словно откусывая шоколадную соломку.
— Первая причина очевидна. Если человек, победивший меня, не достигнет даже 100-го этажа и сольется, мне будет неловко. Представь, какие сплетни поползут среди Столпов и созвездий. Как возвращаться к работе в такой ситуации? Что-то вроде ежедневного остракизма, которому подвергаются управляющие отделениями Магической башни.
— Должен ли я спросить, сплетничают ли Столпы между собой, или существует ли в Башне что-то по типу остракизма…
— Ты сам сказал, что Созвездия все не слишком-то и отличаются от людей. То же самое можно сказать про Столпы и волшебников.
Она вытащила один из посохов изо рта.
Обслюнявленный кончик посоха указывал на посаженные мной цветы
— Вторая причина — ради этих детей.
— …
— Для этих детей, а значит, и для всех, будет лучше, если ты займешь мое место.
И снова в действиях Волшебницы чувствовалось что-то волшебное.
Обман. Секрет. Подтекст.
Обычно даже в небрежно брошенном слове таилась кость, точнее, рыбья кость. Но сейчас слова звучали нежно. Как рыбья мякоть, аккуратно разделанная для ребенка, у которого только что прорезались зубы, приготовленная так, чтобы её можно было проглотить, не пережевывая.
А я, когда не знаю, что сказать, просто вываливаю правду.
— По крайней мере ты старалась по-своему.
— Ты сейчас меня утешаешь? Мне захотелось принести новую порцию ячменного чая и влить его тебе в ноздри.
— Ну в таком случае. …Какова третья причина?
— Ради Хозяйки Башни.
Хозяйку Башни Волшебница упомянула мягким голосом и с нежным лицом.
— Я не смогу. И нынешние столпы не смогут.
Принцесса говорила мне то же самое.
Волшебница любезно объяснила мне причину, по которой она положила на меня глаз с самого начала.
— То есть, это должен сделать кто-то другой. Будь то ты, Король Меча, или кто-то другой. Кто-то, кто не стал Столпом, но лучше бы ты.
Губы Волшебницы сомкнулись, а затем снова разомкнулись.
— Я бы хотела, чтобы ты…
Принес мир Хозяйке Башни, говорилось в них.
В Саду Иссохших Цветов приземлился легкий, словно лист, голос Волшебной палочки незапамятных времен.
7.
У нас было новоселье.
Я позвал всех своих вассалов. Но не стал звать Равиэль.
Потому что. Сказать мне больше нечего. В разговоре с Волшебной палочкой незапамятных времен и так все было сказано. Сад принадлежит цветам, и цветник не принимает посетителей.
— В будущем он начнет принимать [Скорбящих]. — Заявил я. — У некоторых из этих детей могут быть семьи или близкие люди. Если эти дети пожелают воссоединиться с ними, мы должны способствовать такому воссоединению.
— Ясно. Итак, Скорбящие?
Эсдель еще раз пролилась ненавистью, вытерла глаза платком, протянутым ей Сильвией и продолжила.
— Как на кладбище… Нет, больше подойдет реабилитационная больница. Может, будем называть их Посетителями, а не Скорбящими.
— Как угодно.
— Однако для приема Посетителей необходимы врачи, медсестры и работники сферы обслуживания.
Эсдель высморкалась в носовой платок Сильвии.
— Естественно, я возьму на себя роль старшей медсестры… или [Садовника]. Как я уже говорила, у Садовников должна быть абсолютная власть в своих заповедных цветниках, превосходящая даже власть Главы Семьи…
— Сильвия, чтобы ты знала, она винит тебя в том, что стала такой.
— Наговоры!
Сильвия, с трудом удерживая носовой платок большим и указательным пальцами, изобразила на лице выражение крайнего отвращения.
— Не может быть, не может быть, не может быть. Полный, полный, полный наговор! Советница, правда! Ты уже была такой! В некотором роде! Гадство!
— Камердинер, ты хочешь, чтобы тебя ударили?
— Вот о чем я и говорю! Советница. Ты же всегда любую проблему решала чисто физическими средствами!
— Все войны можно считать продолжением политических решений. У всего, что происходит в мире, изначально физическая природа. Так что… ты понимаешь, о чем я говорю?
— Ты напрашиваешься на подзатыльник!
— Масса и скорость первичнее всего. Направление всегда несовершенно.
На мгновение возникло противостояние: Сильвия замахнулась молотом, а Эсдель взялась за меч. Вместе они нацелили оружие друг другу в головы.
Убурка захрустел своим солено-ванильным попкорном, таким же белым, как его кожа, и сказал:
— Угор. Папа, ты не остановишь их?
— Сын мой, прежде чем просить отца, тебе стоит самому совершить взрослый поступок, даже если тебя и не просят
— Папа, как ты думаешь, чем я занимался, пока тебя не было? Угор. Теперь, когда ты вернулся домой, настало время тебе испытать все те невзгоды, что выпали на мою долю.
— Новоселье еще даже не закончилось, а семья уже разваливается.
Я глубоко вздохнул.
Впрочем, я не стал мешать Сильвии и Эсдель ссориться. Дети обычно растут через ссоры друг с другом.
Оставив их в покое, я оглядел остальных присутствующих.
— Директор, Ким Юл.
Сказал я.
— Не могли бы вы позаботиться об управлении садом?
