Что самое великолепное из того, что можно увидеть, открыв глаза?
Кто-то скажет про древнее небо, другие упомянут [неизвестный потолок], но у меня четкий ответ на этот вопрос.
— Гон Джа.
Это Равиэль.
— Ты пришел в сознание?
Равиэль подняла свой нежный мизинец и коснулась моего лба. Ее указательный и средний пальцы постукивали по моему лбу, оставляя ритмичное ощущение.
— Равиэль...
— Ммм.
— Это было так утомительно...
Я чувствовал, что вот-вот разрыдаюсь.
Место, где я сейчас находился, было Миром Башни со Шпилем. Если точнее, Побочной историей Небесного города. Именно здесь жили Ким Юл и Ча Су Чон, когда учились в одной школе. Наша компания решила пока пожить в доме Ча Су Чон.
— Предполагалось, что это просто сон… О Боги. Хозяйка башни. Этот Человек — просто сумасшедшее существо, вся жизнь которого — сплошная травма...
Убурка и Ча Су Чон (из этого мира) пристально смотрели на меня, но я не мог перестать цепляться за Равиэль. Нынешнему мне нужен был мягкий аромат голубых лилий, чтобы успокоить сердце.
— Хм, вся жизнь — это травма? Как это возможно?
— Этот Человек всегда мысленно наблюдает, как умирают другие люди. Она даже заменяет их. [Если бы я была на том поле боя, я была бы той, кого пронзило это копье]. Что-то в этом роде...
— Разве это не бред?
— Было бы здорово, если бы это был бред… Эта безумная действительно сделала так, чтобы это произошло. У неё есть навык, который позволяет ей перемещаться во времени, она помнит всё, что пережила, и она понимает всю причинно-следственную связь в мире, и с этим...
— Ммм... ммм.
Равиэль похлопала меня по спине.
Она горько улыбалась.
— Моя жена, должно быть, видела какие-то ужасные вещи. Ты редко ведешь себя подобным образом. Все в порядке. Мы здесь в безопасности, ничего не случилось. Ты можешь еще немного отдохнуть на мне.
— Равиэль!..
— Нет, ты можешь позволить себе взять длительный отпуск. Разве [Принцесса, идущая сквозь мираж] этого не говорила? Время в этом городе полностью изолировано от внешнего мира. Отдохни неделю, месяц, столько, сколько захочешь. Я рада, что теперь моя очередь утешать тебя, Гон Джа.
При этих словах у меня наконец-то выступили слезы.
Как моя жена может быть такой сильной?
— Я никогда раньше не видел, чтобы папа плакал. Угор...
— Правда?
— Уго. Мне интересно, почему я никогда не видел этого раньше, но если я увижу это снова, не думаю, что смогу снова назвать его папочкой. Думаю, я довольно хорошо это перенес. Так что сначала я пойду спать...
— Ах. Я постелю тебе постель, Убурка.
— Спасибо, хозяйка дома...
С грохотом Убурка покинул гостиную вместе с Ча Су Чон (из этого мира), их шаги выдавали разницу в массе.
Теперь в гостиной остались только мы с Равиэль.
— Равиэль...
— Скажи, Гон Джа.
Поскольку вокруг было меньше людей и было тише, Равиэль обняла меня поудобнее. Нежно. Поцеловав меня в лоб, Равиэль похлопала по коленям.
— Если это довело моего Гон Джа до слез, то это должно было быть ужасно. Но я не могу составить четкого впечатления только с помощью этих слов. Расскажи чуть подробнее.
— ...да.
Пак.
Я положил голову на колени Равиэль. На всякий случай, если моя голова может быть тяжелой, я уменьшил ношу Равиэль, наложив ауру на шею. Это было естественно. В конце концов, когда я иду стричься в парикмахерскую, парикмахеры всегда говорят нанести ауру на шею, чтобы голова была менее тяжелой!
— Куку.
Над моей головой захихикала Равиэль.
— Гон Джа.
— Да.
— Твоя забота очень мила. Но я этого не ценю. Насколько тяжелой может быть твоя тощая голова? Я хочу принять на себя весь твой вес. Милая жена, расслабь свою шею.
— Хах...
— Мм. Хорошая работа, хорошая работа. Только когда ты расслабишь шею, ты по-настоящему расслабишься.
Лето.
Тень накрыла небо, и в гостиной стало сумрачно. Ощущение ветра, дважды охлаждаемого облаками, и крыша были неплохими. Освежающе. Я уткнулся головой в колени Равиэль, как будто пытался спрятаться от всего мира.
— Это так приятно.
Равиэль беззвучно рассмеялась.
— Мой возлюбленный отправился в путешествие и благополучно вернулся. Это действительно приятно. Я поняла это с самого начала. С того дня, как я встретила тебя, в моей жизни продолжают происходить приятные вещи.
— …
— Что тебя так опечалило?
— Ча Су Чон… Хозяйка башни намерена утешить всех людей, покинутых этим миром.
Прохладный летний вечерний воздух проникал сквозь тень.
То тут, то там на убогом дворе ханока [2] плакали травяные жуки.
— Если бы на свете был ребенок, который сгорел заживо, она бы показала ему новый мир. [Если с ребенком была Хозяйка башни]. Создав этот мир, она будет счастливо жить с этим ребенком. Сотни тысяч, миллионы, десятки миллионов...
— Это звучит как очень божественный поступок. В чем проблема?
— ...есть люди, которые хотят мести, а не счастья.
Подул летний ветер.
— Люди, чьи миры — просто ад. Они не могут ни изменить всю боль, которую они перенесли в этом аду, ни решить её. Так что единственное решение — это...
— [Я причиню еще больше боли людям, которые сделали меня таким].
— ...да.
Я сильнее прижался к телу Равиэль.
— Хозяйка башни наблюдает, как человек страдает в аду, от начала до конца. С её-то навыками. И она не помогает, когда может, она не останавливает, когда может, она просто продолжает наблюдать.
— …
Рука Равиэль замерла.
Однако это длилось всего мгновение.
Действительно.
Равиэль нежно погладила меня по затылку, как будто она все понимала.
— Итак, причина твоего горя — не кто иной, как Хозяйка башни. Это ты хочешь сказать.
— Да.
— Негодование жертв, естественно, направлено на Хозяйку башни. Даже если она Бог, нет, именно потому что она Бог, они тянут её вниз, набрасываются на неё, разрывают на части, топчут её, просто чтобы облегчить свое собственное негодование. Это все?..
— Да.
Я не кивнул.
Я просто опустил голову на Равиэль, безучастно, без всякого выражения, и пошевелил губами.
— Так и есть.
— …
— Это то, на что она надеется. Чтобы все люди, ставшие жертвами Королевства, пришли к Хозяйке башни и вернули себе те же раны и боль, которые они перенесли в своей жизни.
— Это...
— Что еще хуже, так это то, что Хозяйка башни может видеть жизни всех, кто причинит ей вред. Так что она знает, что является ложью, а что нет. Это ненормальное сострадание, она действительно знает и принимает боль других.
— …
В траве стрекотали цикады.
— Её голова заполнена сценами, как людей режут, сжигают заживо или четвертуют. Всегда. Постоянно. Эти воспоминания прокручиваются в её голове весь день. Она ставит себя в такую ситуацию и на самом деле получает удары ножами, ожоги и четвертование. Крики, Равиэль. В сознании Хозяйки башни всё, что она может слышать, — это крики...
— Верно. Это наш Бог.
Равиэль испустила долгий вздох.
— [Счастье, желающее счастья. Боль, желающая боли.] Идея проста: чем больше стирается груз человечности, тем больше Хозяйка башни намерена взваливать на свои плечи бремя смертных.
— ...да.
— Это ужасно.
Равиэль взъерошила волосы у меня на затылке.
Её красные глаза смотрели прямо на меня.
— В конце концов, решение тоже простое, Гон Джа.
— ...верно.
— Человек должен находить счастье внутри, а не вовне. Хозяйке башни не обязательно быть таким человеком. Человек должен преодолевать свои страдания самостоятельно, а не с помощью извне. Им также не нужна Хозяйка башни.
— Это верно.
— Каждый имеет право сам нести свое несчастье. Это естественный факт, есть всего несколько человек, которые могут это сделать. Сколько людей в этом мире живут естественной жизнью? Делать то, что естественно, говорить то, что естественно, достигать того, что естественно, и естественно воплощать свои мечты в жизнь...
Это была трудная задача.
Глядя на вечернее небо, Равиэль забормотала.
Возможно, она думала о своих собственных [трудных] моментах в жизни.
— Сказала ли Хозяйка башни что-нибудь вроде [Никто не сделал ничего плохого], Гон Джа?
— Да. Хозяйка башни сказала, что [Никто не сделал ничего плохого своим рождением].
— Это печально.
Равиэль умело открыла банку содовой и поднесла к губам.
Утолив жажду глотком, она сказала:
— Другими словами…
«Это вина Этого Человека».
«Я прошу прощения».
«Извините».
— Она говорила, что в этом мире неправильным является только её собственное рождение.
— …
— Гон Джа.
— Да.
— Хозяйка башни сильна?
Я вспомнил галактику, которую видел из руин Гарлема.
Бесчисленные бабочки, хлопающие крыльями. Звезды, сделанные из бабочек.
— Да. Действительно сильна.
— Ты можешь победить?
— Я могу победить.
Равиэль посмотрела мне прямо в глаза.
— Мне придется попросить моего человека дать более точный ответ, чем это недоразумение.
— …
— Я не полюбила человека, в которого могла бы влюбиться. Я не связывала себя пожизненными обязательствами с кем-то, с кем могла бы умереть вместе. Я полюбила того, кого буду любить, и пообещала умереть вместе с ним. Гон Джа, как Луна Герцогини Иванси, ты должен говорить с большей уверенностью.
— Да, Равиэль.
Я кивнул.
— Я выиграю.
— Выиграй.
Равиэль прижала мою щеку к своей ладони.
— Причина, по которой я выбрала тебя своим спутником на всю жизнь, заключается в том, что ты победишь. Потому что ты не упадешь. Потому что ты не забудешь своего счастья. Пока Хозяйка башни использует страдания для успеха, ты, Гон Джа, воспользуешься счастьем.
Лицо Равиэль приблизилось.
— Сделай счастливыми всех, кто тебя окружает. Поделись своим счастьем с теми, с кем ты рядом. Будь дисциплинированным и тренируйся, чтобы смочь быть счастливым, чтобы те, кто тебя окружает, могли быть счастливыми. И чтобы эта башня могла быть заполнена счастливыми людьми.
— Я знаю, это будет трудно, но...
Я улыбнулся.
— Давай сделаем это медленно.
— Это тот мужчина, в которого я влюбилась. Однако...
Равиэль улыбнулась.
— Сначала сделай меня самой счастливой.
Мы поцеловались.
— Убурка и хозяйка дома могут подслушать...
— Хозяйку дома, похоже, это не волнует. Я уже проверила.
— А как насчет Убурки? Он ребенок, который думает обо мне как о своем настоящем отце.
— Действительно. Если он услышит, как его папа неприглядно кряхтит и постанывает, это может повредить невинному сердцу ребенка.
Равиэль хихикнула.
— Милая жена, постарайся не стонать.
Хм.
— Равиэль?..
— Что такое? Любовь моя.
— Что ты делаешь с этим полотенцем?..
— Я хочу удостовериться, что ты не издашь стоны подсознательно.
— Это действительно из уважения к Убурке? А? Разве Равиэль не хочет просто повеселиться?
— Шшш.
Равиэль игриво накрыла мой рот ладонью, её красные глаза мерцали, как рубины.
— Ребенок спит. Помолчи.
Что я мог сделать в этой ситуации?
У меня не было другого выбора, кроме как последовать примеру жены.
Я люблю тебя, Равиэль.
Я люблю тебя вечно.
На следующее утро.
— Хуааа… аааам?
Выходя из гостиной, я столкнулся с Убуркой.
Зевая, я помахал ему рукой.
— Доброе утро, сын. Кстати, почему у тебя лицо как у улитки, съевшей каменную соль? Твоя кровать была неудобной? Ах, ты, наверное, спал на полу. Я думаю, с этим ничего не поделаешь. Подожди.
Убурка задрожал.
— Па… папочка... Папочка, ты бесстыжий неудачник!
[Созвездие «Мускулистая свинья, мечтающая согрешить против небес» впадает в отчаяние.]
С львиным рыком Убурка выбежал во двор. Тук, тук, тук, тук, тук, тук, я боялся, что старый ханок будет разрушен его яростными шагами. Я проверил сохранность ханока, прежде чем прищелкнуть языком.
— Что с ним не так? Он не ребенок.
Переживал ли он период полового созревания?
Растить ребенка тоже тяжело.
_____
1. Ханок — тип корейского дома, традиционного типа, очень богатый.
