***
Как только собрание началось, от дворян из других фракций хлынула волна возмущений виконтессой Ча Су Чон. Первым, кто начал агрессивное наступление, была графиня А Ру Хо, которая ранее находилась с нами в комнате отдыха.
— Виконтесса Ча Су Чон лично приняла членов мятежной армии в качестве своих подчиненных. И среди них не только Красные Когти, но и Каменная паства, Полумесяц, Небесный Дух, Сердце — все повстанческие организации, что учиняли суматоху в последнее время, стали подчиненными виконтессы Ча Су Чон. Такая дворянка не может быть рекомендована на титул герцога.
Сотня представителей знати посмотрели на графиню А Ру Хо. Его Величество король тоже не оставил слова графини без внимания. В целом, всё это больше напоминало слушание виконтессы Ча Су Чон, а не Дворянский Совет.
— Нужно сейчас же схватить изменников, что скрываются в тени виконтессы Ча Су Чон, и предать их наказанию за все свершенные ими преступления. Если виконтесса всецело предана королю и стране, она должна посодействовать этому. Разве я не права, виконтесса? Или Вы лелеете какие-то вероломные планы, поэтому и скрываете мятежников?
— Подумайте сами. Все, кого я взяла в подчинение, были мною захвачены в плен, — с улыбкой ответила виконтесса Ча Су Чон. — Плененные на поле боя принадлежат командиру, захватившему их. В чем же проблема с тем, что я распоряжаюсь своим имуществом по собственному желанию?
— Даже если речь о предателях, что нацелили мечи на королевство?
— В этом нет их греха. На мече любого хорошего воина кровь десятков или даже сотен людей, но никто не винит в этом меч воина. И я не уверена, если в этом вина самого воина. Я же просто собрала мечи, на которых было немного крови.
— Вы хотите сказать, что воспринимаете живых людей как объекты?!
— Да.
— А...
— Потому что они мне принадлежат по праву собственности. Ведь их, как ехидно заметила графиня, я словила живыми. Может, Вы собираетесь отменить рабство? — с преувеличенным удивлением захлопала глазами виконтесса Ча Су Чон. — Много ли рабов у графини А Ру Хо? Жаль, что весь бюджет феода основан на рабовладельческой экономике. Вам бы стоит его обновить.
— Да как Вы смеете говорить что-то об управлении графством...
— Но это то же самое. Пленные, захваченные мною, являются точно такой же частной собственностью. Не думаю, что графиня имеет право вмешиваться в мои семейные дела. Не лучше бы было, чтобы между мной и графиней провели в этом плане черту?
— А что бы Вы сделали, если бы преступление совершила не собственность виконтессы, а живой человек? — спросила графиня А Ру Хо.
— Хм?
— Ваше Величество, — А Ру Хо посмотрела на трон. — У меня для Вас сообщение.
— Говори.
— Создание нового герцогства — дело очень серьезное, ведь не имеет прецедентов двухтысячелетней истории королевства. Поскольку необходимо соблюсти строгие процедуры, считаю важным проверить также моральные качества кандидата в герцоги.
Король-Солнце молча слушал графиню. Он не покидал дворец последние шестьдесят лет. Те, кто не работал, не имел успеха. Те, кто не добился успеха, не имел власти. Поэтому Король-Солнце не имел власти. А дворяне не уважали тех, кто лишен власти.
— Ваша покорная слуга получила несколько подозрительных сообщений о сомнительном моральном облике виконтессы Ча Су Чон. Поэтому, если Ваше Величество даст свое разрешение, я бы хотела вызвать сюда свидетелей.
Король-Солнце повернул голову и посмотрел на Ча Су Чон. Его глаза спрашивали, чего желает виконтесса. Та же улыбнулась в ответ, словно беспокоиться было не о чем.
— Позволяю.
— Милость короля безгранична.
В зал заседаний один за другим вошли заранее подготовленные свидетели. Первым в амниотические воды ступил опрятный старик.
— Как зовут свидетеля? — спросила графиня А Ру Хо у свидетеля.
— Мое имя Нам Сок*.
(П.п.: Нам Сок (дословно) — выше камня.)
— Каковы статус и происхождение свидетеля?
— Я вольный гражданин. Сорок один год назад я приехал из баронства Са Чжо Сон* в столицу и обосновался тут.
(П.п.: Са Чжо Сон (дословно) — предзнаменование смерти.)
— Нам Сок, Вы ступили сюда как простолюдин, поэтому милость государя будет нелегкой ношей.
Старик опустился на колени и ткнулся лбом в пол.
— Долгие лета королю, его милость безгранична.
— Дворяне могут подать апелляцию, заявив, что Ваши обвинения несправедливы.
— Мой мир был разрушен после потери единственной внучки. Только поэтому я осмелился написать несколько строк, боясь, что они осквернят Ваши светлые очи.
Услышав это, я обернулся. Сидевшая рядом со мной маркиза Бэк Соль То изменилась в лице.
— Прискорбно, что Вы потеряли внучку. Но кому жить, а кому умереть, определяют Небеса. Простолюдин Нам Сок, Вы не единственный, кто потерял члена семьи. Так какая же обида или несправедливость подвигла Вас написать прошение королю?
— Жизнь простолюдина столь же незначительна, что и безымянная травинка. Поэтому смерть простолюдинов, как и сорняков, не стоит внимания. Однако несправедливость, о которой я поведал, в том, что мою внучку не Небеса призвали к себе.
— Вот как, — графиня А Ру Хо нарочно говорила так, словно сама была милосердной и сочувствующей государыней. — От чего же умерла Ваша внучка?
— Моя внучка была забита до смерти человеком по имени Бэк Соль То.
По амниотической жидкости пошла рябь.
— Бэк Соль То? Знакомое имя. Вы знаете статус этого человека?
— Шесть лет назад, когда умерла моя внучка, я слышал только, как ее называли «молодой барышней Бэк Соль То».
— Разве это не присутствующая здесь маркиза?
Дворяне посмотрели на маркизу Бэк Соль То. Она была не только бледна, но и вся дрожала.
— Маркиза.
— Да?
— Простолюдин сказал, что маркиза убила его внучку шесть лет назад. Это правда?
— Ах... Я...
В этот момент поднялась виконтесса Ча Су Чон. Вода заплескалась под ее ногами.
— Ваше Величество.
— Говорите.
— Маркиза Бэк Соль То происходит из семьи, которая находится под моим покровительством. Раз мой род основной, а семья маркизы — лишь ответвление, то именно я должна получить выговор за преступления, совершенные моим подчиненным. Графу А Ру Хо не пристало допрашивать моих подчиненных.
— Что Вы думаете, графиня?
— Сердце виконтессы Ча Су Чон безмерно прекрасно. Тогда Ваша покорная слуга хочет задать вопрос не маркизе Бэк Соль То, а виконтессе Ча Су Чон, — торжествовала графиня А Ру Хо, будто только этого и ждала. — Виконтесса.
— Да, графиня?
— Вы уже знали о том, что сделала маркиза?
— Знала.
Амниотическая жидкость снова забурлила.
— Как давно Вы знаете?
— Я знала об этом еще до того, как приняла маркизу Бэк Соль То под свое крыло. Маркиза лично мне в этом призналась.
— Значит ли это, что несмотря на то, что Вы были в курсе преступлений маркизы, Вы приняли ее в качестве своей подчиненной?
— Верно.
Графиня А Ру Хо резко ударила кулаком по столу.
— Как? Маркиза забила молодую девушку плетью до смерти. Как Вы могли принять такого жестокого дворянина?
Виконтесса Ча Су Чон улыбнулась. Стоило мне увидеть эту улыбку, как мое сердце тревожно забилось.
— Не знаю, в курсе ли Вы... но в то время молодая барышня была хорошо известна своим невежеством и безрассудством. Дура, идиотка, безмозглая госпожа... Она жила, слыша подобные язвительные замечания. Когда я познакомилась с молодой маркизой, подумала, что должна правильно воспитать это дитя.
— Правильно воспитать?
— Молодая барышня росла в семье, где с ней плохо обращались.
Маркиза Бэк Соль То вздрогнула и съежилась.
— Дед маркизы Бэк Соль То, маркиз Бэк Ми То, был гением. Но он был гением в плохом смысле этого слова. Он не понимал, что есть люди, не такие умные и талантливые, как он, и не хотел понимать внучку, что была не столь гениальна, как он. Он вечно упрекал ее, бранил, издевался. С детства маркиза Бэк Соль То была под дурным влиянием пренебрегающего ею деда.
Графиня А Ру Хо нахмурилась.
— То есть, Вы хотите сказать, что стоит пожалеть и простить маркизу Бэк Соль То?
— Нет, — виконтесса Ча Су Чон прикрыла рот рукавом и усмехнулась. — Если бы я оставила все, как есть, маркиза Бэк Соль То всю жизнь прожила бы как безмозглая барышня. А позже умерла бы от рук отправленным кем-то убийц. Умерла бы, не раскаявшись в свершённых грехах и не мучаясь от угрызений совести.
— Это…
— Не думаю, что это такая уж мелочь.
— Это не...
— Я взяла маркизу Бэк Соль То и отправилась с ней в путешествие на две недели, — виконтесса Ча Су Чон напевала, вспоминая приятное прошлое. — Я показала молодой барышне, что за всю жизнь ни разу рук не замарала, реальную жизнь. Заставила ее на себе испытать, что значит фраза «кто не работает, тот не ест». Заставила ее увидеть реальность, где даже если ты работаешь, с трудом можешь прокормить себя. Благодаря этому маркиза Бэк Соль То познала, что даже если она была несчастна, то это были страдания, которые можно вытерпеть. Я и сейчас регулярно провожу занятия с молодой барышней. Иногда мы отправляемся к Северному порту, чтобы посмотреть на быт торговцев. Иногда я брала ее на захват воров, чтобы показать людей, чьи жизни были разрушены.
Виконтесса Ча Су Чон тяжело дышала. Словно увлечённый чем-то священник, она говорила с жарким придыханием.
— Вы знали, что маркизе Бэк Соль То еще только пятнадцать? Несмотря на юный возраст, она уже познала жизнь и смерть простых людей, торговцев и воров. Уверяю Вас, маркиза Бэк Соль То будет одним из лучших представителей дворянства этого королевства.
— Ха, — засмеялась графиня А Ру Хо. — Что Вы сказали? Получается, раз она станет блестящим политиком в будущем, Вы решили скрыть ее грязное прошлое? Виконтесса, с таким прогнившим духом...
— Вы действительно ничего не понимаете, графиня.
— Что?
— Неважно, станет ли она в будущем блестящим политиком или нет. Важно то, что даже будучи прекрасным дворянином, она совершила ошибку, которую никогда не исправить, — дыхание виконтессы Ча Су Чон становилось все горячее и горячее. — Вы знали? Чем выше она будет подниматься, тем более несчастной маркиза Бэк Соль То будет становиться. Неважно, сколько простолюдинов она спасет и утешит. Неважно, как часто она будет делать гуманный выбор. Маркиза Соль То никогда не сможет считать себя хорошим человеком. И неудивительно. Ведь все это не отменит того факта, что она убила ребенка, — виконтесса Ча Су Чон сложила будто в молитве руки. — Я вырастила маркизу Бэк Соль То до уровня великих дворян королевства. И при этом же я создала самую несчастную дворянку. Дни будут идти, а несчастья маркизы лишь усиливаться. Ибо на лице маркизы отчетливо будут видны чувство стыда и самобичевания.
— Кхм...
— Графиня, только представьте себе ставшую такой маркизу. Представьте, как с каждым ее жестом по воздуху будет разноситься исходящее от нее страдание. Как с каждым ее шагом будет разноситься тень прошлого. Как Вам эта картина?
Виконтесса Ча Су Чен лучезарно улыбнулась, словно святая.
— Разве не очаровательно?
