Чёрно-красные молнии одна за другой падали с неба рядом с телом Кроноса.
— Как это?..
— ###… Король Подземного Мира… пришёл!.. Нужно… предупредить!..
Титаны, ушедшие с Гелиосом и до сих пор ждавшие, пока он выйдет, заметались, когда их внезапно настиг Громовой Меч. Они не думали, что Ён У со своей группой явится сюда, ожидая, что тот попытается отбить Храм Короля Подземного Мира, хранящий следы Аида, или же отправится в Эреб. Ещё враг мог нацелиться на Персефону и Гигантов. Но у них и в мыслях не было, что группа Ён У нападёт на них: атака застала их врасплох. Стоявшие по периметру поспешили открыть канал связи с Теей, чтобы сообщить о нападении.
— Простите, но мы хотели бы действовать как можно осторожнее и тише.
Перед глазами что-то вспыхнуло. Не успели Титаны ничего понять, как по воздуху полетели их отсечённые головы — их уничтожили Принц Нэчжа, Эрлан Шень, Агарес и Фенрир. Геракл тоже был рядом, он весело смеялся, как будто проводил лучшее время в своей жизни.
Афину немного пугали сражавшиеся плечом к плечу великие существа. Все они обладали выдающимися навыками, и каждый мог занять место верховного бога. Как Ён У удалось наладить такие дружественные отношения со всеми и привлечь их на свою сторону? Афина восхищалась его способностями.
«Не похоже, чтобы он уже перелинял… но он всё равно может одолеть Титанов».
Словно подчёркивая, что поражение Сицея не было случайностью, Ён У использовал Громовой Меч, блеск которого произвёл на Афину неизгладимое впечатление.
Трещало электричество, и Титаны под ударами Ён У обращались в пыль.
— Идём.
Ён У опустил дымящийся Вигрид, оценил ситуацию и расправил Небесные Крылья. Афина кивнула и последовала за ним. Хотя она лишилась своего божественного трона, божественной силы у неё оставалось немало, так что Афина оказалась проворнее большинства низкоранговых богов.
Ён У и Афина приземлились на голову Кроноса. Тот долгие годы пролежал на земле, и его лицо заросло, теперь оно больше напоминало горный хребет. Бесчисленные ущелья и пещеры давали лишь весьма приблизительное представление о чертах лица Кроноса.
Загрохотало.
Оковы на руке и ноге Ён У завибрировали в унисон. Афина слегка вздрогнула.
— Ты?..
— Говорят, Кронос был апостолом Чёрного Короля, не удивительно, что они так реагируют.
Ён У не слишком об этом задумывался. С его первого появления в Тартаре, чем ближе он подходил к телу Кроноса, тем сильнее реагировали Оковы Чёрного Короля. Наверное, это естественно, поскольку Оковы помнили своего первоначального владельца и понимали, в каком жалком положении сейчас его бывший апостол. Они резонировали со следами его священной силы, а поскольку сейчас оказались как никогда близко, реагировали острее, чем раньше.
— Я собираюсь войти внутрь.
— Ты уверен, что всё будет в порядке, если войдёшь туда в одиночку? Мы могли бы пойти вместе…
Ён У решительно мотнул головой.
— Одному мне будет намного легче.
Резкий отказ Ён У немного опечалил Афину, но она понимала, что будет только мешать, если последует за ним, а потому коротко кивнула и отошла назад. Но пока она смотрела на Ён У, её не покидало беспокойство.
В ушах ещё звучали слова Тифона. Божественная власть времени заманивает в ловушку любого, кто без подготовки контактирует с телом Кроноса: его время навеки застывает. Тифон говорил, он не знает, как завести часовой механизм Кроноса, что это известно лишь Матери Земле и её апостолу, Персефоне. Но Ён У, несмотря ни на что, решительно прыгнул внутрь.
План Ён У привёл Афину и остальных его спутников в ужас, но он разом развеял все их тревоги. Кронос был апостолом Чёрного Короля, сам Ён У — наследник Чёрного Короля. Что касается Ён У, они с Кроносом в равном положении, так что его время вряд ли остановится. А если он столкнётся с какими-то проблемами, может призвать пустоту и цепи.
В итоге никто не смог уговорить Ён У не ходить, и все решили просто охранять окрестности до его возвращения. В данный момент Титаны и Гиганты, наверняка, заняты сражением между собой, но на всякий случай лучше быть готовыми к неожиданностям.
— Как я уже говорил, если я не вернусь до установленного срока, пожалуйста, потяни за эту цепь. И ты тоже сможешь понять внутреннее строение Кроноса.
Ён У отдал конец цепи Афине. Внутренности Кроноса как лабиринт, чтобы найти дорогу назад, Ён У решил последовать легендарному примеру Тесея и воспользоваться чем-то вроде нити Ариадны. Он отдал конец цепи Афине, чтобы та могла его вытянуть. Это поможет ему найти дорогу, а в худшем случае, если он поддастся божественной болезни, Афина сможет вытащить его замершее тело. Даже если такое случится, Афина и остальные смогут понять принцип действия тела Кроноса, прочитав духовные следы его застывшего во времени «я», и поражение не будет полным.
— Ладно. Только не переусердствуй.
— Хорошо, — кивнул Ён У и бросился в пещеру, которую посчитал ртом Кроноса.
— Пожалуйста, будь осторожен, — тихо взмолилась Афина, глядя в поглотившую Ён У тьму.
***
«Глубоко».
Это единственное, о чём мог думать Ён У, погрузившись во мрак. Он бесконечно падал, пока не усомнился в падении. Все его чувства были запечатаны, работало только сознание. Точнее, все его чувства замерли.
«У меня довольно сильное сознание, оно не должно так легко поддаться, но, возможно, это лишь вопрос времени, когда оно остановится».
Чувства сверхъестественных существ не ограничены обычными пятью чувствами смертных. Они ощущают естественный порядок вещей и понимают, что происходит с миром. Они могут прикасаться к метафизическому миру, улавливать течение времени и пространства, а также всевозможные причинно-следственные связи внутри них.
Если сознание существа способно постичь вселенную, что оно почувствует, если бросить его туда, где это невозможно? Наверное, оно быстро сломается. Какой бы ни была сила разума, трудно выдержать утрату чего-то, чем привык наслаждаться всю свою жизнь. Сверхъестественные существа сочли бы подобное место адом.
Каково будет существу, наделённому системой абсолютного знания и способному проницать вселенную, если бросить его туда, где всё полностью остановилось?
Но Ён У прошёл Горы Покаяния и благодаря Разнице во времени уже испытал на себе его растяжение. Ему будет не так трудно.
«Похоже на бездну».
Он уже свыкся с бездной, которая обычного человека свела бы с ума. Конечно, это не значит, что местечко было приятное. Если оно не удивляет и не кажется незнакомым, это не значит, что оно ему нравится. Он по-прежнему хотел бы восстановить вставшие на паузу ощущения. А для этого в первую очередь собирался воспользоваться Оковами Чёрного Короля.
«Или… Думаю, так тоже можно…»
Ён У решил воспользоваться методом, благодаря которому нашёл свой путь через бездну. Он сосредоточился и взял мысли под контроль, послав всю энергию разума в одну точку. А полностью подчинив её своей воле, принялся её изменять, опираясь на образ в своём воображении и начиная Иллюзорное Изменение. Вдруг он ощутил, как открываются его замершие чувства.
Теперь он чувствовал.
— Что это?..
От потрясения Ён У замер. Мир не стал ярче. Тьма вокруг него оставалась абсолютной. Однако во тьме что-то двигалось.
Я думал. Что заберу трон. Тащите этого безумца вниз…
Ещё один сын родился. Сын!
Зачем. Смотреть. Стань таким как. Этот дух.
Вокруг него, собираясь и снова разбегаясь, рыбками сновали буквы. Некоторые образовывали целые строки, как в дневнике Чон У. Другие складывались в загадочные предложения. Ён У это было знакомо.
— Как в карманных часах Чон У?..
Однако мир, где спало остаточное тело Чон У, снова и снова видя один и тот же сон, был абсолютно белым, тогда как это место абсолютно чёрное. Почему внутри Кроноса почти так же? На миг у Ён У закололо в груди. Он понимал, что ему не хватает огромного куска мозаики, но понятия не имел, где его искать. Его душило разочарование.
Ён У быстро огляделся по сторонам, гадая, не найдётся ли подсказки среди букв.
Рея была прекрасна. И очень злобна.
Зевс! Какое отвратительное имя!
Ён У понял, все буквы, имеющие смысл, относились к легендам о прошлом Кроноса. Он победил Урана и занял трон Олимпа, но только для того, чтобы быть свергнутым собственными детьми, как и предсказывало пророчество.
Буквы описывали события до того момента, когда Зевс, Посейдон и Аид победили Кроноса и заключили его во тьме Тартара. Если бы Ён У записывал то, что видел на фресках Сокровищницы Олимпа, это была бы та самая история.
На миг Ён У показалось, он сам стал Кроносом, когда печаль Кроноса захлестнула его. В то же время он испытал сильное чувство дежавю. Это легенды с точки зрения Кроноса — можно ли их считать своего рода дневником?
Некоторые предложения распадались на перемешанные слоги, подходившие друг другу, как кусочки конструктора. Когда-то они были личностями — когда-то давно. Все, кто входил в тело Кроноса за последние тысячелетия, теперь, когда их время замерло, начинали обретать форму, используя буквы. Их были сотни.
Они спрашивали в один голос.
Кто ты?
Говорить они не могли, а потому использовали для коммуникации буквы.
Почему ты не склоняешь голову в присутствии короля?
Те, кто хочет видеть короля, должны вставать на колени и склонять головы, выказывая своё уважение.
Ты станешь частью короля.
Как странно.
Почему ты владеешь силой, похожей на силу нашего короля?
Ты как будто человек.
Как ты овладел силой, принадлежащей нашему королю и…
Движущиеся предложения вдруг резко остановились и сложились в последний вопрос.
Почему ты похож на него?
По телу Ён У начало распространяться ноющее ощущение, сдавливая шею. Существа соединяли буквы, создавая гигантский трон высотой в десятки метров. Богато украшенный, он выглядел поистине по-королевски. Другие буквы начали складываться в человеческую фигуру, которая сидела на троне, скрестив на груди руки и опустив голову, как будто скучая.
Короля венчала красная корона, он был облачён в чёрные одежды. Ён У не мог разглядеть его глаза, но тяжкое ощущение вокруг шеи уже начинало выворачивать душу. Когда отсутствующий кусок мозаики стал обретать форму, Ён У показалось, ему не хватает воздуха. Его скептический разум был настолько ошеломлён, что всё происходящее представлялось абсурдом.
Но это реальность.
Существо на троне медленно подняло голову, чтобы посмотреть Ён У в глаза. Мир Ён У окрасился красным, и он закричал, будто пытаясь сбросить тяжесть с души. Его голос наполнился отчаянием.
— Отец!..
