— Довольно, дядя.
Глаза Афины сверкнули. Хотя обычно она смотрела на Ён У и Чон У с добротой и нежностью, сейчас её взгляд был таким острым, словно мог убить Посейдона.
Посейдон хмуро посмотрел на свою непочтительную племянницу, которая вечно лезла в его дела. Она никогда не сталкивалась с Чёрным Королём, но поддерживала этого Игрока даже при том, что смертный не должен владеть подобной силой. Но племянница не из тех, кто будет слушаться, сколько ни хмурься. Посейдон больше не мог молчать.
— Смеешь останавливать меня?
Плевать, что она его племянница.
— Если не уберёшься, отлично, я убью вас обоих.
Он высвободил свою силу.
Отряд Плутон попытался бежать от закружившегося вокруг шторма. Лица Гермеса и Афины застыли. Давление, излучаемое тремя великими божественными существами, было настолько сильным, что создало тайфун. Казалось, Храм Короля Подземного Мира сотрясается до самого основания, и тут Аид прорычал со своего места у алтаря.
— Посейдон!
Сдвинув брови, он резко выпустил свою священную силу, разъярённый тем, что брату хватило дерзости устроить беспорядки на его территории.
Загрохотало.
Чёрная молния ударила с неба, и земля содрогнулась до самых глубин.
Это его священная территория, Тартар — его земля. Она отражает его силу. Всех накрыло мощное давление. Лица богов над алтарём побледнели. Олимпийцы считали, если они прибыли в Тартар в качестве подкрепления, победа за ними, но только сейчас начали понимать, каким был Аид во время Гигантомахии и Титаномахии.
После того, как он покинул горний мир, чтобы править подземным, об Аиде почти позабыли, но он всегда был сильным и деспотичным, перед ним приходилось склоняться даже Зевсу. Аид не выносил, когда его бесчестили.
— Ты смеешь поднимать оружие на моей территории без моего дозволения? Мне считать, что ты хочешь стать моим врагом?
С каждым его словом чёрная молния становилась всё яростнее. Однако Посейдон тоже олимпиец, он хмуро настаивал на своём.
— Брат! Разве ты забыл, каким был Чёрный Король? Едва справившись с Кроносом, мы рисковали своими жизнями, чтобы победить его! А сейчас!..
Не успел Посейдон договорить, как перед ним упали десятки молний.
Послышался рёв.
Владыка морей удивлённо отступил. Глаза Аида опасно сверкали.
— Предупреждаю тебя в последний раз: положи трезубец. Это дитя мой друг и гость.
Очевидно, Аид не собирался позволять Посейдону делать всё, что тому вздумается. Когда Посейдон не прислушался, Аид положил руку на рукоять меча, висевшего у него на поясе.
Остальные боги Олимпа выглядели встревоженными. Если Аид и Посейдон начнут драку, всё будет кончено. Пусть они объединили силы, положение невыгодное. Их внутренние склоки только на руку титанам и гигантам. Но проблема в том, что оба, и Посейдон, и Аид, — гордецы, которые никогда не сдадутся. Тем не менее, Посейдон, в конце концов, опустил трезубец.
— Проклятье!
Он в ярости снёс часть священной территории, однако укротил вихрь своей силы. Внутри него всё бурлило, атмосфера стояла напряжённая. Посейдон пылающим взглядом уставился на Ён У.
— На этот раз тебе повезло. Я никогда не забуду сегодняшнего унижения.
На плечи Ён У опустилась тяжесть. Обычный Игрок потерял бы сознание или его душа была бы раздавлена, но Ён У только усмехнулся в ответ. Божественное существо, ведущее себя, как упрямый ребёнок, в его глазах выглядело жалко.
— Как пожелаете.
— Ты!..
У Посейдона на висках вздулись вены. На миг он задумался о том, чтобы избавиться от Ён У, даже если это означает бой с Аидом, но заставил себя успокоиться. Применив всю свою силу, он с лёгкостью его прикончит, хотя этот Игрок без боя не сдастся. Он уже убивал бога, так что будет непросто.
Наконец, Посейдон, приложив сверхъестественное усилие, совладал с собой и отвернулся. Поддерживающие его боги поколебались и, поклонившись Гермесу и Афине, ушли, оглядываясь на Ён У — в том числе Гестия, Гера и Деметра.
Афина вложила меч в ножны, только когда Посейдон и остальные скрылись из виду. Однако резкая боевая аура осталась.
Гермес хихикнул.
— Знаешь, сестра…
— Что?
Афина решила, её легкомысленный братец тянет время, и прищурилась. Гермес, несмотря на её испытующий взгляд, продолжал озорно улыбаться.
— Демонстрируя свою суровую сторону, ты распугаешь всех парней, что тобой интересуются.
Запоздало осознав свою ошибку, Афина взяла себя в руки, но слишком поздно. Ён У уже пристально смотрел на неё.
— Благодарю за помощь.
Афина кивнула, немного расстроенная.
— Когда ты наконец встретилась с ним, у тебя был такой вид, словно тебе есть что сказать. Я был прав, верно?
Вдруг прозвучал у неё в голове голос Гермеса.
Афина вспомнила, как хихикал над ней Гермес, когда она с волнением наблюдала за воссоединением Ён У и Чон У. Что она тогда сказала? Что-то о том, будто знает, что скажет им при встрече? Тогда она потребовала прекратить нести чушь, но всё было именно так, как говорил Гермес.
А теперь она настолько ошарашена, что все слова вылетели из головы. Дитя, за которым она присматривает сейчас, знает обо всём, что было с его братом в прошлом, и о других связанных с ним событиях. Афина не могла заставить себя заговорить, думая, Ён У ещё обижается на неё.
— Я пойду, чтобы вы могли поговорить.
Гермес хитро улыбнулся и, подмигнув Ён У, исчез. Афине захотелось влепить ему пощёчину, но она сдержалась.
— Ты… ранен?
Афина тщательно подбирала слова, но звучали они как-то глупо. Ей захотелось шлёпнуть себя по губам, ведь она считалась богиней мудрости.
— Я в порядке, спасибо.
— Какое облегчение.
— Да.
Между ними возникло неловкое молчание. Наблюдатели, не понимая, что здесь происходит, смотрели на них широко открытыми глазами.
[Разница во времени]
Вдруг весь мир, кроме Ён У и Афины, замедлился: Ён У ускорил своё мышление, и богиня последовала его примеру, как он и хотел. Тишина давала им возможность поговорить — словно пузырь уединения посреди окружающего шума.
Карманные часы закрутились, из них медленно выскользнуло духовное тело Ён У. Он смотрел на ту, кто так долго приглядывала за ним.
«Так вот как она выглядит», — первое, о чём подумал Чон У.
Он видел Афину впервые, но та казалась знакомой, особенно её печальные глаза. Глаза, что поддерживали его до самого конца, он смотрел в них впервые.
— Спасибо.
Чон У, наконец, мог выразить свою благодарность. Он давно хотел это сделать. От его неожиданных слов ресницы Афины затрепетали.
— Я…
— Ты единственная оберегала меня до последнего, Афина.
Афина поджала губы. Но Чон У лучезарно ей улыбнулся.
— Конечно, я был обижен на тебя: ты присматривала за мной с самого начала, но никогда не показывалась. Мне было неуютно, ведь ты только смотрела. Я надеялся, в конце концов, ты мне поможешь — хватался за соломинку.
Чон У вспомнил сообщение, которое всплыло у него перед глазами, прежде чем он закрыл их навсегда. Что-то о том, что неизвестный бог печально смотрит на него.
Когда он в который раз использовал свою привилегию, это сообщение всплывало снова и снова, став почти предсказуемым. Когда за тобой тайно наблюдают, это в какой-то мере неприятно, но в то же время, он был благодарен, что Афина до самого конца оставалась рядом.
— Каждый раз, закрывая глаза, я думал об одном и том же: мне не одиноко, за мной постоянно кто-то присматривает.
Вообще, Афине незачем было помогать Ён У. Она просто заглянула в будущее и проявила сочувствие. Не похоже, что она могла вмешаться. Жёсткая система Башни блокировала вмешательство горнего мира во имя закона причинности. К тому же потом Афина сделала всё, что в её силах, чтобы помочь Ён У и Чон У.
— Спасибо… что говоришь это.
Афина со слабой улыбкой утёрла глаза, а слёзы продолжали наворачиваться. Она долго размышляла что сказать при встрече с братьями, и была благодарна, что те заговорили первыми.
Глядя на неё, Ён У подумал, какая она хрупкая, хоть и богиня. Ему всегда так казалось, когда Афина печально смотрела на него, но теперь он ясно видел: она ещё более хрупкая, чем он думал.
Как такая нежная женщина может быть богиней войны и мудрости? Когда она выступила против Посейдона, это была надёжная союзница, но сейчас походила на старшую сестру, живущую по соседству. Она напомнила Ён У их маму. Он инстинктивно простёр крыло и шагнул ближе, настолько близко, что они почувствовали дыхание друг друга.
Афина невольно отступила на шаг. Ни один мужчина раньше не подходил к ней так близко. В привычных обстоятельствах она бы смела его, но посмотрев в эти чистые глаза, не захотела противиться. Скорее, удивилась.
Ён У приобнял её, словно говоря: «Всё в порядке». Сначала она растерялась, потом поняла: Ён У пытается успокоить её своим теплом, — и любезно кивнула.
***
— Ты знаешь, что тебя могут жестоко наказать за прикосновение к телу бога без разрешения?
Через некоторое время Афина оттолкнула Ён У, смущённая и надутая. Она притворялась строгой, но выглядела очень мило.
— Ха-ха-ха! Ты и правда богиня войны? Кажется, у тебя глаза всё время на мокром месте.
Чон У расхохотался, заставив Афину надуться ещё сильнее. Поняв, что Ён У на него смотрит, Чон У склонил голову к плечу.
— Что?
Ён У покачал головой.
— Ничего. Я просто подумал, какие лица были бы у Сеши и Ананты, если бы они тебя увидели.
Чон У не нашёлся с ответом.
— Или мне рассказать Брахаму…
— Это совсем не то!
Наблюдая за перебранкой братьев, Афина улыбнулась, узнавая в них себя и Гермеса. Вообще, они были просто очаровательны. Наконец Ён У отпихнул расшумевшегося Чон У и поймал её взгляд. Она смотрела на них с теплотой.
— Можно мне кое о чём спросить?
Воссоединение свершилось. Пора спросить о том, о чём всегда хотел.
— Да.
Афина чуть вскинула брови и напряжённо кивнула, догадываясь, о чём он хочет узнать.
— Насколько я понимаю, ты что-то предвидела, когда Чон У вошёл на обучающий уровень.
Она помедлила, потом тяжело кивнула и ответила:
— Верно. Хоть и совсем немного.
— Так и думал, — пробормотал себе под нос Ён У, а потом задал ещё один вопрос: — В том видении были мы с Чон У?
— Да.
— Что с нами сталось?
Афина поколебалась и со вздохом ответила:
— Сначала позволь уточнить. Видение было о тебе, но не о вас обоих.
Этот ответ сбил Ён У с толку. Чон У вытаращил глаза.
— Что это значит?
Лицо Афины стало жёстким.
— Человек был… только один.
