Когда Чон У пробудился от долгого сна и понял, что его страдания помогли брату, он вздохнул с облегчением. Ему в голову пришла ещё одна мысль: если я вернусь в реальность…
«Разве они не окажутся где-то рядом?»
***
Чон У улыбнулся, увидев, как побледнел от страха Эфир. Однако в этой улыбке не было радости, только неверие.
«Я думал, что разозлюсь, увидев его снова».
Он помнил все жизни, которые ему пришлось пережить.
Пользуясь своей привилегией, он неизменно приходил к печальному концу. Даже когда удавалось пережить середину событий, б о льшая часть его жизней заканчивалась предательством друзей. Ему постоянно приходилось испытывать боль в сердце, которое всякий раз разбивали.
Но были случаи, когда его не предавали, хоть и нечасто, а причиной предательства всегда становилось одно и то же: жадность, желание, голод к силе. Так было и в реальности.
Задним умом Чон У понимал: одной из причин распада Артии стал он сам. Он закрывал глаза на то, что друзья измотаны, и постоянно подгонял их, чтобы они продолжали подъём за эликсиром. Многие кланы начали их опасаться, но он не обращал на это внимание. И всё закончилось печально, из-за расстройства, раздражения и недопонимания, которые только накапливались.
Все жизни, закончившиеся предательством, становились результатом его самодовольства. Конечно, это не оправдывало предательства. Сади до самого конца заботилась о своих друзьях. Кун Хр оплакивал возлюбленную. Джианна пыталась приободрить их измученные души. Не все принимали одинаковые решения.
Однако Бахал, Леонте, Бэйлак, Эфир и Виера Дюн всегда делали один и тот же выбор, как в реальности, так и в других жизнях. И смеялись, вонзая нож ему в сердце.
Чон У не мог их понять. Он хотел спросить, почему они это сделали. Почему они всегда принимали одно и то же решение? Почему они плевали на смех, разговоры, слёзы и радости их дружбы? Становились ли они счастливее?
Но Ён У уже убил Бахала и Леонте, Бэйлак выбыл, поднявшись на верхние этажи, а Виера Дюн, поглотив Мать Землю, стала странным богом — он больше не мог найти ответы на свои вопросы. Но небеса помогли ему, Эфир ещё здесь. Наконец он мог спросить.
Белые крылья развернулись над серебристыми доспехами Чон У — его именной навык, благодаря которому он и получил прозвище Небесное Крыло. Ветер обдул и окутал обоих.
В отличие от Небесных крыльев Ён У, крылья Чон У обладали чрезвычайно огромным потенциалом Драконьих свойств. Драконья кровь предельно обостряла чувства, обрушивала на землю огромное давление. А Драконье дыхание отмечало принадлежащую ему территорию. Никто не мог с ним сравниться.
Чон У оттолкнулся от земли, мощный толчок сотряс тьму. Рассекая воздух, он со сверхзвуковой скоростью оказался рядом с Эфиром.
Эфир запоздало собрался. Возвращение мертвеца сбило его с толку, но важнее всего было защититься.
Он хлопнул в ладоши и перевернул кисти, воздев руки над головой. Плотный световой занавес заблокировал приближение Чон У — или по крайней мере попытался.
Свет должен был стать прочным, как стена, но сила Небесных крыльев разбила его вдребезги, словно стекло. Под осколками света Чон У повернулся вправо, сжимая в руках гигантский меч, сияющий так же ярко, как его доспехи, Убийцу Драконов.
[Описание: Меч, изготовленный мастером Хеновой из драконьих костей, предоставленных Калатусом. Он весьма прочен и способен проводить магическую силу. Орихалковые сферы, усеивающие клинок, усиливают его эффекты. В настоящий момент он сильнее, чем обычно, потому что к ним добавлена магическая проводимость контуров.]
*Ловец Драконов
Во время сражения с противником, в крови которого есть малейшая примесь Драконьего вида, владелец меча сможет подчинить его.
*Взгляд Дракона
Высокая вероятность отнять здоровье и магическую силу раненого противника. Оказавшись под воздействием драконьего взгляда, противник будет скован страхом. Все его сопротивляемости и устойчивости аннулируются.
*Драконья Формула
Вдоль клинка можно выгравировать магические формулы. Их магия никогда не исчезнет, потому что она переводится на драконий язык, а для её активации требуется совсем небольшое количество магической силы.
Убийца Драконов был не только великим оружием, но и невероятным магическим инструментом. Его прочность гарантировала, что он не сломается, с каким бы оружием ни столкнулся, а магия, нанесённая на клинок, использовала ничтожно малое количество магической силы, что делало её более эффективной, чем при чтении заклинаний.
Драконий язык — одна из высших ступеней развития магии: всего несколько слов на нём могут изменить законы природы. Драконий вид был способен на такое благодаря благословению маны, благословение делало драконов в определённой степени равными богам и демонам. К нему добавлялись проводящие магические контуры, наделяющие меч невероятным разрушительным потенциалом.
Убийца Драконов Чон У — всего лишь реплика, но Чон У помнил мельчайшие подробности и функции настоящего Убийцы Драконов и вложил в создание копии все свои знания. В итоге она получилась немногим хуже оригинала, а её способности оказались выдающимися.
Его меч как нельзя лучше подходил Чон У, лучше большинства священных артефактов. Это был не просто Убийца Драконов. На изготовление меча пошли: Небесный ремень, Перчатка силы огра, Башмаки перистых облаков и многое другое — Чон У носил их, когда был Небесным Крылом и в который раз поблагодарил того, кто помог ему вернуть их.
«Спасибо, Немезис».
— Не за что, бывший хозяин, я ждал этого момента не меньше твоего.
Навык Немезиса, Иллюзия Сна, запирал людей на границе между сном без сновидений и кошмаром. Так Немезис мог подавить жертву пустотой или довести до паники. Но когда навык активировался для одного единственного человека, он запирал его по ту сторону пространства, где его можно было убить. В прошлом Чон У часто пользовался такой тактикой с Мирном, былой личностью Немезиса. Когда свойства дракона изменились, область действия навыка переместилась на границу снов. Но Чон У это нравилось даже больше, ведь при хорошем воображении всё возможно. Даже будучи наполовину разрушенной душой, он ненадолго смог принять прежний облик.
— Давай избавимся от этого. От всего.
Это пространство Ён У создал специально для брата.
Бум!
— Хр-р!
Эфир не выдержал атаки, его отбросило назад. Чон У захлопал крыльями, преследуя его и размахивая Убийцей Драконов.
Чон У часто применял его против врагов. Изначально это был самый обычный навык, но в руках Чон У меч выпускал молнии, а на его лезвии плясали жёлтые искры.
Загрохотало.
Когда Чон У впервые создал Волну Света, он едва контролировал её разрушительную силу. При виде этого навыка друзья разбегались и дразнили Чон У, называя навык самоубийственным. Однако уровень Чон У поднимался, он всё лучше контролировал его, пока Волна Света не стала всеуничтожающей.
— Невозможно! — выкрикнул Эфир, видя, как на него обрушиваются Волна Света и Удар — техники, которые, он думал, исчезли безвозвратно.
На миг он оцепенел. А потом, скрипнув зубами, опустил руки.
С кончиков его пальцев заструился свет. Удар раскололся, столкнувшись с осколками света. В мире тьмы становилось всё светлее и жарче. Чон У недоверчиво рассмеялся.
— Белый Свет? Ты говорил, что отнимешь его у своей сестры. Полагаю, тебе это удалось.
Белый Свет — сила, утраченная, когда согрешившего отца Эфира вышвырнули из племени. Эфир всегда ненавидел свою сестру, Хемеру, за её присвоение и клялся, что однажды заберёт её. Однако сказал об этом только Чон У — они тогда были близкими друзьями. Больше никто ничего не знал.
Услышав слова Чон У, Эфир побелел ещё больше, а его лицо исказилось.
— Это иллюзия! Иллюзия!
Мёртвые не возвращаются. Это единственное объяснение, которое смог измыслить его ослабленный от напряжения последних дней разум. Чон У, видя отрицающего всё Эфира, не верил своим глазам.
— Думай что хочешь.
Бум!
Второй Удар рассёк Белый Свет Эфира, и дотянулся до него самого.
— Как всегда.
— Хр-р!
Эфир не мог вернуться во времени. Молния уже проходила через его тело, взрывая куски плоти. Он умирал, а в голове проносились бесчисленные мысли. Эфир прикусил губу и решил, что сначала нужно выбраться из этого тёмного мира.
Но Чон У только усмехнулся и воткнул Убийцу Драконов в землю.
— Ты такой же, как всегда, бежишь при малейшей опасности. Как так вышло, что ты совсем не изменился?
В воздухе поплыли знаки драконьего языка, а вокруг, словно плоды на деревьях, вырастали магические квадраты.
[Случайный Огонь]
Этот навык использовал Идеальную Приспособляемость Чон У и Драконье знание, одновременно выпуская всю магию, которую он помнил. Чон У сохранял огромное количество магии в Убийце Драконов, а когда выпускал её, всё с грохотом захлёстывала магическая буря.
Эфиру некуда было бежать. Граница сна ничем не отличалась от тюрьмы, и любой оказавшийся там был бы сметён магической бурей. Когда его снова стало видно, тело Эфира покрывали всевозможные раны. Даже лёгкие обгорели, он хватал ртом воздух, словно мог умереть в любой момент, и выдыхал дым.
Чон У тихо подошёл к Эфиру, который всё ещё пытался бежать, и ударил его мечом в живот. Эфир забился, словно насаженная на иглу бабочка.
— Чон… У.
Эфир мутными глазами посмотрел на Чон У. Он почти утратил зрение, но видел достаточно, чтобы понять: человек перед ним реален. Он не знал, как его мёртвый друг ухитрился вернуться, но сейчас есть дела поважнее.
— Спаси… меня.
Эфир бессильными руками схватил Чон У за ноги, умоляюще глядя снизу вверх. Он верил, если продолжать молить, Чон У его пощадит, ведь Чон У всегда был добрым и отзывчивым другом. Эфир много размышлял об этом.
— Мы же… друзья. Пожалуйста!..
На этот раз всё будет по-другому. Теперь, когда его друг вернулся, он не допустит той же ошибки, что допустил в прошлом. Конечно, будет нелегко. Он слишком сильно ранил Чон У. Невосполнимо. Но если придётся доказать ему свою искренность, пусть даже на это уйдут годы, Чон У откроется ему снова!
Чон У вытащил Убийцу Драконов и перерубил Эфиру шею. Голова покатилась по земле, а губы продолжали умолять.
— Что за чушь…
Он хотел спросить, почему Эфир так поступил, но понял, что не хочет слышать никаких оправданий — от них только уши вянут.
И раздражённо пнул голову Эфира.
