Инкарнация. Это нечто иное, чем воплощение или альтер эго.
Αльтер эго обречено однажды исчезнуть, а воплощение — нечто совершенно отдельное от тела, у него есть собственная личность. Поэтому апостолов иногда называют воплощениями бога, которому они служат, они несут в себе его силу, их личность иногда может смешиваться с личностью бога. Но это не значит, что их собственная личность полностью утрачивается.
Инкарнация — куда более сложное понятие, чем воплощение и альтер эго. В этом случае бог сам заключает себя в тюрьму физического тела. Это не совсем то же, что Τри Норны 16-го этажа, они не могут использовать свою силу за пределами своей священной территории.
Инкарнация может свободно перемещаться, но, поскольку она ограничена физическим телом, ограничения так же касаются её силы, душа бога вполне может пострадать и подвергнуться настоящему разрушению. Поэтому боги предпочитают использовать апостолов. Они никогда не создают инкарнации, потому что, если что-то пойдёт не так, могут умереть. И никто не ставит себя в такое положение, когда он не может в полной мере пользоваться своей силой.
Ηо Брахам был другим. Он ненавидел своё родство с богами и демонами 98-го этажа, поэтому спустился на нижние этажи. По той же причине он покинул Элохим, увидев, что их идеология не слишком отличается от идеологии 98-го этажа.
С точки зрения Элохим, они не могли выступать против настоящего бога, поэтому только наблюдали за ним. А Брахам тем временем продолжал гоняться за наследием и мифами, за какими хотел.
Сферами бога Брахамы были созидание и знание.
Брахама вполне устраивало узнавать новое посредством алхимических экспериментов. Тот факт, что он — инкарнация бога Брахамы, разумеется, тщательно скрывался. Если бы об этом узнало много людей, ничего хорошего не вышло.
Идеалы Брахама тоже были очень просты. Он не принимал и не вмешивался в то, что с ним не связано. Элохим старались скрывать сведения о нём, чтобы не вышло на свет что-то, чего им пришлось бы стыдиться.
Брат Ён У узнал истинную сущность Брахама из-за давнего инцидента. Он обещал никому ничего не говорить и сдержал слово. Поведав об этом только в своём дневнике.
Разумеется, Ён У тоже об этом ничего не говорил.
Тот факт, что Брахам — инкарнация бога, не имел никакого отношения к созданию Философского камня. Как и сам Брахам, Ён У не чувствовал необходимости вмешиваться в ход вещей, которые его не касались. Но его немного раздражало, что Брахам знал о его тайных силах.
***
Ён У немного постоял, молча глядя на Брахама и маленькую девочку. У него в голове много чего происходило. Как ему реагировать на это? Он подумал, что лучше притвориться, будто он не понимает, о чём они говорят.
Но…
— Это из-за Драконьих глаз?
Ён У решил выдать часть своих секретов. Поскольку собеседник уверен в себе, Ён У было нелегко прикинуться, что он ничего не знает. А чтобы узнать, что умеет Брахам, он должен завоевать его доверие.
Βообще, Ён У собирался рассказать ему о Философском камне, когда они начнут сотрудничество, его не беспокоило, что информация пойдёт дальше.
«Потому что он так жестко следует своим же правилам, что даже не помог Чон У, когда тот умирал».
Было бы ложью сказать, что Ён У его не презирал. Брат думал, что они друзья, но он не пришёл даже в самом конце. Конечно, Брахам не помогал и его противникам. Он просто оставался в стороне, снова и снова. Но в этом деле Брахаму можно было доверять.
— Да. Если точнее, потому что глаза этого ребёнка и мои навыки связаны.
Брахам снова погладил девочку по голове. Девочка только крепче вцепилась в его одежду.
Ён У кивнул.
Если бы Королева Лета посмотрела на него Драконьими глазами, он мог бы попасться. Βозможно, ему повезло из-за её разбитого Драконьего сердца.
Но если объединить Драконьи глаза девочки и силу Брахама, это могло оказаться эффективнее. Хотя, возможно, вклад Брахама составлял 90%, тогда как вклад девочки — 10%.
Разумеется, Ён У прикинулся, что и этого не знает. Глядя на девочку, отчего та попятилась ещё больше, он спросил:
— Она ребёнок Ананты?
Глаза Брахама сверкнули.
— Ты её знаешь?
— Я только слышал о ней. Королева Лета ненавидела собственный вид, она отказывается иметь потомство, а Небесное Крыло, наследник Калатуса, погиб. Остаётся только Ананта. Это дитя… наверное, только на четверть…
В конце концов, не было ни одного полукровки, с которым могла соединиться Ананта. А когда Ён У посмотрел на девочку с помощью Экстрасенсорного восприятия, та оказалась намного слабее её.
— Разве, бегая от Элохима, ты привёл меня сюда не для того, чтобы заключить сделку по поводу этого ребёнка?
Губы Брахама изогнулись. Может, это и походило на улыбку, полную радости, но одновременно напоминало циничную усмешку. Всегда приятно найти кого-то, кто понимает, о чём ты говоришь.
— Зачем? Это плохо?
— Конечно нет. Вообще-то, это облегчение, а то я всё гадал, как мне с тобой разбираться.
Он точно думал об этом. Но если Брахам предложит сделку, всё изменится. Сделка пройдёт гладко, условия Брахама чрезвычайно просты.
«Наверное, он попытается помочь ей овладеть силой дракона, которую она пока не знает».
Похоже, девочка не может пользоваться силой Драконьего вида, даже будучи Человекодраконом. А где Ананта, её мать?
— Отлично. Тогда я должен проверить, достаточно ли ты силён, чтобы заключить с тобой сделку. Кто ты?
Он не спрашивал имени. Он спрашивал, откуда взялся новый наследник дракона, когда общеизвестно, что все они исчезли.
— Не вижу необходимости отвечать на этот вопрос. Не лучше ли вместо этого показать, на что я способен?
Недвусмысленно выразив своё мнение, Ён У пробудил Драконье тело. Из кожи выросли чешуйки, их цвет был скорее ближе к морскому синему, чем к небесной синеве. Когда открылись Драконьи глаза, зрачки Ён У стали горизонтальными.
— О!
Девочка раскрыла рот от удивления и впервые подала голос, а потом, покраснев, снова спряталась за спиной Брахама, но продолжала украдкой поглядывать на Ён У. Она будто почувствовала облегчение, увидев кого-то того же вида, что и она.
Ён У снова посмотрел на Брахама и спросил:
— Достаточно?
— Более чем.
— Тогда давай обговорим детали.
***
Ён У вошёл за Брахамом в дом.
Дом был поделён на две секции с зельями и ингредиентами, как и подобало пристанищу алхимика, также там стояло множество сундуков, набитых редкими материалами.
Гальярд ушёл, сказав, что вернётся, когда проверит, не преследует ли их Эфир. Благодаря этому Ён У и Брахам смогли спокойно всё обсудить.
— На самом деле, если бы Гальярд не рассказал о тебе, я бы не почувствовал в тебе энергию дракона. Ты первый, о ком он столько говорил. Конечно, не очень приятно, что ты воспользовался моим именем.
— Я прошу за это прощения.
Брахам открывал свой разум только одному человеку. Гальярду. Отношения, завязавшиеся во время поиска Кубка Ундины, сделали их лучшими друзьями.
Ён У мысленно поблагодарил Гальярда и перешёл к делу.
— Я слышал, что тебя не волнуют чужие дела. Но как сложилось, что ты стал заботиться о ребёнке Ананты?
— Ты не расскажешь мне как сложилось, что ты стал Человекодраконом, поэтому я тоже не вижу необходимости рассказывать тебе об этом. Однако скажу, что заключил сделку с Анантой, — Брахам прищурился. — Разве нам не важнее дать друг другу то, что нужно? — расставил всё по местам Брахам и заговорил об условиях: — Я прошу об одном. Пока ты здесь, научи ребёнка знанию о драконах.
Ён У посмотрел на маленькую девочку. Та выглядывала из-за спины Брахама, а встретившись глазами с Ён У, быстро спряталась.
— Есть ли что-то, что я не должен ей говорить?
— Нет. Расскажи ей всё. О силе, знаниях, семье. Их местонахождении. И даже об истории.
Рассказать ей об истории — значит рассказать о вымирании вида. На первый взгляд Брахам, казалось, относился к ней, как к дочери, но в таких вещах был предельно честен.
— Как зовут ребёнка?
— Сеша.
Сеша. На языке Драконьего вида это означало «остаток». Может, имя и подходило маленькой девочке, но звучало несколько печально.
— И, надеюсь, иногда ты будешь охранять её. Несмотря на то, что мы по мере сил позаботились об её безопасности, никто не знает, что может случиться. А ты, по-моему, достаточно силён, чтобы защитить ребёнка.
— Понимаю. Хорошо.
Глаза Брахама удивлённо расширились, когда Ён У с такой лёгкостью принял его условия. То, о чём он просил Ён У, могло втянуть его в дела самого Брахама. Но тот, казалось, отнёсся к этому слишком легко.
На самом деле Ён У готовился к чему-то подобному, собираясь просить у Брахама слишком многого.
— Тогда я назову свои условия.
— Говори.
— Я хочу изучить «Книгу ртути», которую ты написал.
Взгляд Брахама стал жёстким, вокруг Ён У взвихрилась угрожающая энергия. Иллюзорный мир, в котором всегда светло, потемнел, воздух отяжелел.
Говоря это, Ён У играл с огнём.
«Книга ртути» — магический труд, который Брахам написал на основе всех своих воспоминаний и знаний из тех времён, когда он был богом нижних этажей. По сути, Ён У просил его рассказать обо всём, что тот знал сам, так что реакция была предсказуема.
Это место — территория Брахама. Оступившись хотя бы раз, Ён У мог оказаться в опасности. Но он был спокоен.
— Сеша напугана. Ты всё равно не против?
Брахам слегка прикусил нижнюю губу и забрал свою энергию. Он впервые показал чувства, от Ён У это не ускользнуло. По-видимому, Брахам беспокоился о Сеше больше, чем казалось на первый взгляд. Вообще, он мог относиться к ней, как к своей настоящей дочери.
— Как ты узнал о «Книге ртути»?
— Разве ты не слышал, когда я говорил с Гальярдом? Мне рассказал вернувшийся.
— Этого никто не знает.
— Это не такой уж секрет, несколько человек видели её собственными глазами.
Брахам, прищурившись, уставился на Ён У. Нет большей грубости, чем просить кого-то выдать свои слабости. Возможно, он задумался оставить ли Ён У в покое или разобраться с ним.
Ён У понял, что здесь он должен уступить.
— Конечно, я не говорю, что буду учиться всему.
— Чему тогда?
— Только алхимии.
— Алхимии?
— Да.
Глаза Брахама стали немного спокойнее.
— Какой уровень?
— Какой только можно.
— Я так понимаю, ты пытаешься использовать Драконье знание, чтобы восполнить пробелы.
— Не стану отрицать.
Брахам ненадолго погрузился в свои мысли. Он просчитывал, насколько это ему выгодно или нет.
— Что насчёт твоих познаний в алхимии?
— Думаю, я знаком с основами. И хотя это только основы, я учился металлургии у Хеновы и рунной магии у Виктории.
Брахам выглядел удивлённым. Он считался одним из пяти лучших ремесленников Башни. Если Ён У изучал «основы» у других мастеров, по сравнению с остальными его уровень выше.
— Какое облегчение. Я не люблю учить кого-то с азов. И у меня есть дела, которые нужно сделать, так что я могу научить тебя многому.
— Отлично.
— Хорошо. Можно считать, что наша сделка заключена.
После того, как оба принесли обет маны, они оказались в одной лодке.
— Боже, а он страшный парень. Почему он так холодно разговаривает? Я буквально чуть не ударил его.
— Я слышал, он вполне благоразумен. Всё из-за ребёнка?
Это обсуждали Брахама Шенон и Ханрён.
***
Ён У ежедневно получал двухчасовые уроки от Брахама.
Знания, которые дал ему Хенова, очень помогали. Хенова говорил, что он знает на так уж много, но поскольку всё это изучил, долго проработав кузнецом, его уровень понимания был чрезвычайно глубок, а в некоторых областях его обучал именно Брахам.
В течение дня Ён У должен был присматривать за Сешей. Это обычно делал Брахам, но тот сказал, что у него есть другие дела.
— Теперь ты нянечка. Придётся постараться, да? Хе-хе-хе.
Хихикнул Шенон, будто его это повеселило. Он сомневался, что Ён У способен присматривать за ребёнком. Если он не доведёт её до слёз, это само по себе будет большим достижением.
Кажется, Сеша заинтересовалась Ён У, потому что они принадлежали к одному виду, но она никогда не подходила первой. Только украдкой наблюдала издалека. Она даже не разговаривала.
— Смотри-ка, она постоянно настороже! Что ты собираешься делать, господин? У неё такой вид, что она расплачется, если ты попытаешься её чему-то научить. Кхм. Не волнуйся. Вообще-то, я…
«Кто сказал, что я не могу присматривать за детьми?»
— Что? Так это!..
Услышав уверенный ответ Ён У, Шенон решил, что всё идёт не так, как он ожидал.
Ён У проигнорировал его и вдруг зачем-то пошёл на кухню. Хотя здесь были только мужчины, похоже, на кухне имелось всё необходимое.
Он собирался что-то приготовить: вытащил муку, яйца, белый сахар, молоко, растительное масло, клубнику, бананы и шоколадный сироп. Порывшись в памяти в поисках рецепта, Ён У начал готовить.
— Хм? Что это?
— Похоже, он пытается готовить. И, кажется, умеет.
— Что? Эта стена и готовить?
Не обращая внимания на насмешки Шенона, Ён У смешал муку, разрыхлитель, сливочное масло и белый сахар, чтобы замесить тесто. А потом начал взбивать яичные белки, чтобы приготовить меренги.
Сеше стало любопытно, что там делает Ён У, и она подошла посмотреть. Он почувствовал её взгляд, но притворился, что не заметил. В такие моменты нужно заставить другого человека подойти. Он знал, что любое давление заставит её убежать.
Он вылил тесто на сковородку и поджарил, пока края не стали коричневыми.
Когда воздух наполнил вкусный аромат, Сеша медленно подошла ещё ближе. С прошлого приёма пищи прошло время, так что она немного проголодалась.
— Что… это? — не справившись с любопытством, спросила она Ён У, потянув его за одежду.
— Лакомство.
— Лакомство?
Глаза Сеши засверкали.
Она была так мила, что Ён У невольно улыбнулся. Она напомнила ему кое-кого, разбудив воспоминание, которое он тщательно скрывал.
Когда всё было готово, Ён У переложил блинчик на тарелку и положил сверху клубнику и бананы. Потом поставил тарелку на стол, добавив в качестве финального штриха шоколадный сироп.
— Ешь.
Сеша со своими короткими ножками взобралась на стул и начала есть. Она вымазала рот шоколадным сиропом, и Ён У, стоя рядом, аккуратно вытер её полотенцем. Он ничего не говорил, но в этот момент выглядел добродушно.
— Господи!.. Миру настал конец! Башня рухнет!
— Вижу, у него всегда была эта сторона характера.
Шенон запрыгал вокруг Ханрёна, вспомнившего прошлое, поскольку тому тоже когда-то пришлось растить ребёнка. Над головой Ён У появилась Ребекка, она улыбалась.
Улыбка не сходила с лица Ён У, пока он смотрел, как Сеша с удовольствием уплетает лакомство. Он смотрел на девочку, а в голове проносились воспоминания.
Когда он был в Африке, у него случился короткий, но счастливый роман. У его девушки была дочь такого же возраста, и он часто пёк для неё блинчики. Они расстались, но это было одно из немногих драгоценных воспоминаний Ён У.
— Вкусно?
— Да!
Сеша слизала с тарелки оставшийся шоколадный сироп и протянула ему тарелку.
— Пожалуйста, положи мне ещё!
Ён У улыбался, глядя на сияющую Сешу.
