— Теперь пришло время утвердить авторитет.
Никто не мог прочитать мысли Ван Баолэ. С его уровнем культивации на это были не способны ни предтеча Бесконечного клана, ни его бывший старший брат Чэнь Цинцзы. Они не могли ни прочитать, ни тем более предугадать его дальнейшие действия.
Каждый всемогущий на этом этапе обретал полный контроль над собственной судьбой. Окружающие могли лишь анализировать его поступки и строить догадки. В этом деле им больше не помогут ни магические, ни божественные способности. В этом заключалась разница между простым практиком и всемогущим. Поэтому Ван Баолэ и сказал это. Когда его голос прокатился эхом по всему Святому домену еретического дао. Всё живое охватило неописуемое желание сражаться, словно они и вправду могли подняться на зов и пойти на войну во славу Ван Баолэ.
Патриарх дао школы Семь духов из Святого домена отступнического учения не терпелось это увидеть. Он не видел в Ван Баолэ врага. Не стоит забывать, что семнадцатый сын из его секты был с ним знаком. Раньше это его только злило, но теперь он был даже рад этому обстоятельству.
“Семнадцатый из моей секты стал сыном Ван Баолэ, пусть и названным, но это дает нам преимущество над остальными сектами”.
По этой причине он видел в Ван Баолэ естественного союзника, ибо их цели совпадали. Они оба хотели избавиться от Бесконечного клана. Патриарх дао школы Семь духов уже давно искал возможность сбежать из-под пяты Бесконечного клана, но не мог сделать это в одиночку. Хотя он находился на стадии Вселенной и считался одним из сильнейших людей мира, но у Бесконечного клана было слишком много божественных императоров, которых возглавлял загадочный предтеча. Поэтому он был вынужден годами жить под их властью. Будучи практиком стадии Вселенной, он не мог мириться с этим.
С появлением Тёмной секты он получил призрачную надежду, а последние события с участием Ван Баолэ сделали её более реальной, поэтому он с нетерпением ждал, когда тот ввяжется в бой с Бесконечным кланом и откроет неизведанные ранее возможности. Теперь он не будет просто сидеть и наблюдать. Он планировал сделать свой ход, как только представится шанс.
За Ван Баолэ наблюдал еще один человек. Патриарх секты Звездолунье. Он следил за событиями в мире, сидя в позе лотоса у водопада. В глазах старика не было ни радости, ни печали, но если присмотреться, то где-то глубоко скрывалось предвкушение.
Тем временем голос Ван Баолэ дошел и до Бесконечного клана. Божественные императоры поменялись в лице. Особенно Ясный свет. Его разум и душу, казалось, накрыли штормовые волны, а в восстановленная рука больно заныла. Из горла вырвался крик:
— Плохо дело, где Черный цветок…
Божественный император Цзигаль растворился в воздухе и возник в месте уединения Черного цветка. В это же время тот безумно взревел. После создания семечка дао воды Ван Баолэ древесная сила чуть не лишила его контроля над собственным разумом. Потом Ван Баолэ совершил прорыв, что стало очередным невидимым ударом. Этого хватило, чтобы его отчаянное сопротивление было окончательно сломлено.
Всклокоченный Черный цветок вскочил на ноги, словно хотел броситься к выходу из палаты для уединения. Словно хотел сбежать из Бесконечного клана и отправиться на поклон в Святой домен еретического дао.
Цзигалю пришлось приложить все свои силы, чтобы остановить его. Всё-таки он был клоном патриарха Бесконечного клана. В плане культивации он превосходил Черного цветка. Его стараниями обезумевший божественный император немного пришел в себя. Вот только влияние Ван Баолэ залегало очень глубоко. Полностью избавиться от него будет непросто. Хоть Черный цветок частично вернул себе контроль над разумом, его положение было шатким. К счастью, вскоре на помощь Цзигалю пришел божественный император Ясный свет. Дрожащий Черный цветок побелел. Можно сказать, что ему с огромным трудом удалось подавить внутреннего демона, но тут Цзигаль снова поменялся в лице.
— Монаршая гора…
Стоило этим словам сорваться с его губ, как глаза Ясного света блеснули. Его взгляд пересек реку звезд и достиг Монаршей горы, который сидел в позе лотоса в отдаленной системе Бесконечного клана. Ему уже удалось восстановить половину потерянного тела. Физическое тело Монаршей горы уничтожил Ван Баолэ. Божественная душа тоже получила ранения, но сейчас было ясно, что он получил сильнейшее лекарство. Не только физическое тело было заново вылеплено, но и культивация теперь излучала более сильные эманации, чем раньше.
Когда культивация полностью восстановится, его боевая мощь будет выше той, что была у него до ранения. Но сейчас, когда Ясный свет и Цзигаль обернулись и посмотрели в сторону Монаршей горы, Ван Баолэ на Марсе спокойно поднялся и шагнул в сторону звездного неба. Стоило сделать шаг, как он затуманился. Появился он за пределами Святого домена еретического дао, в центральном домене, а точнее в Бесконечном клане, где среди звезд медитировал Монаршая гора.
Это место находилось в тылу территории Бесконечного клана. Ни одна из сект или семей не посмела бы без повода заявиться сюда, но сегодня… Ван Баолэ одним шагом пересек бескрайние космические пространства и без спроса вломился сюда.
Его появление здесь всколыхнул весь центральный домен. Причиной тому было столкновение великих дао. Воздействие воды и дерева Ван Баолэ на весь домен.
Множество практиков Бесконечного клана задрожали, словно что-то вытягивало из них силу воды и дерева. С нисхождением Небесного Дао Бесконечного клана это прекратилось. Однако за те несколько вдохов влияние двух дао распространилось на Бесконечный клан и даже на великую магическую формацию их линии крови, что позволило Ван Баолэ без проблем сюда попасть.
Монаршая гора по праву носил титул божественного императора. Почувствовав что-то, он поднял голову. При виде Ван Баолэ выражение его лица изменилось. Цзигаль и Ясный свет тоже помрачнели, вот только они не могли бросить Черный цветок. Только он с трудом подавил внутреннего демона, как у того ни с того ни с сего взялись новые силы. Одновременно с этим он почувствовал зов. Два божественных императоры делали всё возможное, чтобы сохранить его разум, поэтому они не могли броситься на выручку к Монаршей горе.
— Ван Баолэ! — поднявшись, процедил Монаршая гора.
Его глаза безумно горели. Он обладал горячим темпераментом, поэтому, даже зная о грозящей опасности, он не стал убегать. Вместо этого он выбрался из моря звезд и в образе огромной горы надвинулся на Ван Баолэ.
— Монаршая гора, ты достоин моего восхищения, — спокойно сказал Ван Баолэ.
Он нечасто сталкивался с божественными императорами Бесконечного клана, но Монаршая гора обладал своеобразным характером. С такой гордыней и упорством он был достоин звания могущественного практика. Против такого сильного соперника Ван Баолэ использовал дерево, рожденное из воды. Хоть оно уступала Предрассветному часу и была не такой впечатляющей, как исток дао дерева. Взмах руки, и всё звездное небо отозвалось рокотом. Нити иного древесного атрибута одна за другой появлялись из пустоты и соединялись в ладонь. Ей он нанес удар по огромной горе.
От внимания Ван Баолэ не ускользнуло появление эманаций Небесного Дао Тёмной секты в Бесконечном клане.
— Чэнь Цинцзы, — прорычал кто-то вдалеке, — ты действительно хочешь сегодня устроить решающее сражение?!
Ван Баолэ ничего не сказал, но его взгляд стал более проникновенным, а ладонь полетела еще быстрее и стала даже более разрушительной. Культивация стадии средней ступени Звездного Домена раскинулась во все стороны. Дао воды и сила истока дао дерева достигли апогея. Благодаря эффекту перемножения древесное дао на мгновение затмило свет всего звездного неба. В следующий миг ладонь дао дерева обрушилась на Монаршую гору.
Звездное небо зарокотало. Из места удара волнами выплескивалась чудовищная по своей разрушительности сила. Там, где проходили эти волны, трескалось звездное небо и содрогался Бесконечный клан.
Первым не выдержал огромный горный пик, созданный Монаршей горой. Склон горы вспороли трещины. В следующий вдох их стало еще больше. Наконец величественная гора, способная подавить всё живое, разбилась вдребезги! Размытый силуэт выбрался из обломков. Истекая и кашляя кровью, он попытался отступить. Его тело оказалось на грани разрушения. Он с трудом удерживал плоть вместе. Но в глазах Монаршей горы стояли горечь и нежелание сдаваться!
